Череда дней

«Мне горько вспоминать эту историю, сударь, мне хотелось бы немного помолчать в вашем саду вместе с вами. Можно, я сяду вон в то плетеное кресло, чтобы напрасно не вытаптывать трав, подождите минуту, я скоро продолжу. Когда вернусь.» И я сажусь писать письмо/эссе/список продуктов. Мысли становятся тяжелее, и одинокие, восточного пошиба запахи (вероятно, на самом деле не существующие) создают в комнате дополнительное измерение/пространство/плоскость. В таком состоянии самое сложное - удержать съеденное внутри желудка. Что удается мне с попеременным успехом. И тогда я пишу. Выходит плохо. Пальцы окоченели, и схватить карандаш достаточно крепко удается только с третьего раза. Записав несколько текстов песен (которые приходят из прошлого вслед за запахами), я отстранено заметил, что не могу разжать пальцы. Когда и с этим было покончено, я отыскал глазами часы, мимоходом растирая кисть правой руки. Пульс, снова перешагнувший отметку в сотню, намекает, что не все хорошо. Но что я могу сделать? Ожидание не позволяет мне оставаться на одном месте долго, и желудок, естественно, воспользовался этим. Осев на край ванной, тщательно прополаскиваю рот водой. Спазм еще не прошел, и что-то похожее на боль оседает на дне желудка. Где же? Но вот и долгожданный шорох за дверью. Поспешно открываю дверь и, осознав это, пытаюсь замаскировать свое нетерпение излишней порывистостью/размашистостью движений. Глядя на Альфреда, понимаю, что получилось так себе. Хватаю Америку за хлястик на рукаве и тащу в комнату. - Вот, садись здесь. - М? Подожди, я... - Да сядь же! Фред удивленно смотрит на меня, но все-таки подходит к указному креслу. - Тут рубашка. Куда ее положить? - Что? А-а, да и черт с ней. Брось на пол. Снова читаю недоумение в твоем взгляде. Это начинает раздражать, и я, выхватив рубашку из твоих рук, швыряю ее в открытую дверь ванной. - Садись. Вообще, знаешь, я благодарен тебе. И за то, что приехал. И за то, что все-таки сел. Но, пожалуйста, не мешай мне. Твоя инициатива иногда похуже моей бессонницы. Закрываю глаза и жду. Когда, наконец, сквозь пряное марево начинает проступать твой запах - медленно опускаюсь на пол. - Может, лучше перелечь на кровать? Если не можешь - я перенесу тебя. - Помолчи. Я глубоко вдыхаю и прислушиваюсь к себе. Пережимаю пальцами запястье. Пульс замедлился, а значит, ощущения меня не обманули. - Альфред? - М? Что, мне уже разрешается говорить? - Нет. Просто... спасибо. Посиди так еще немного, пока я не усну.