Гордость, и предубеждение, и Хогвартс

Осень постепенно вступала в свои права: теплый августовский ветерок сменился прохладным сентябрьским, свечи приходилось зажигать все раньше, и только после двух недель почти непрерывного моросящего дождя погода переменилась к теплу. На субботу был назначен первый в этом году матч по квиддичу между Гриффиндором и Пуффендуем. Игроки тренировались каждый день и постоянно приходили с поля вымокшие, уставшие и забрызганные грязью. Элизабет, греясь у огня, могла им только посочувствовать. Сама она в квиддич не играла, впрочем, как и ее сестры. Через полторы недели Бингли простудился. Он непрерывно чихал и кашлял, на лице был нездоровый румянец. Медсестра в больничном крыле сказала ему, что он ни в коем случае не должен выходить на поле, что ему следует по крайней мере неделю пролежать в постели, но Бингли отверг ее предписания. Он был полон решимости сыграть этот матч. Уикхем прямо посоветовал ему уступить место Харрауэю, но Бингли упорствовал. Из-за этого они даже поскандалили накануне. Джейн и Элизабет невольно стали свидетелями этой сцены. — Чарли, посмотри на себя! Твоя голова похожа на квоффл, такая же красная и распухшая, не удивляйся, если я завтра спутаю и заброшу ее в кольцо! — Все отлично, Джордж, я взял снадобье в больничном крыле и к утру буду в норме. — Вряд ли! Пока ты чихнешь, Томпсон забросит нам два мяча! — Прекрати, Уикхем, я могу играть! — вспылил Бингли. — Я капитан и могу решать такие вопросы без тебя. Я тебя заменяю, — твердо сказал Уикхем. — Я хочу играть, пойми ты, Джордж! Это мой последний год! — Мой тоже! — Раздраженный, Уикхем покинул гостиную. Бингли, кашляя, направился в спальню. — Надеюсь, все будет хорошо, — обеспокоенно сказала Джейн. Она не добавила «с Бингли», но Элизабет знала, что именно это она и имеет в виду. За последние несколько месяцев между Бингли и ее сестрой появилось что-то вроде чувства привязанности, которое постепенно могло перерасти в любовь, если бы Джейн не была так скромна, а Бингли — так нерешителен по отношению к ней. Пару раз они прогуливались в окрестностях Незерфилда, но больше ничего не произошло. А с тех пор как они приехали в Хогвартс, Бингли будто и вовсе перестал ее замечать, целиком погрузившись в свои занятия и тренировки. Элизабет видела, как это расстраивает Джейн, но ничего не могла поделать. — Я думаю, Уикхем прав, — задумчиво проговорила она. — Бингли не стоит завтра выходить на поле. Джейн только вздохнула и снова принялась за свою вышивку. Лидия и Китти, развернув на столике большой лист бумаги, рисовали плакат. Мэпл, рослый четверокурсник, склонившись, наблюдал за этим.Его правая рука, как бы невзначай, опустилась на плечо Лидии.

***

Утро выдалось на редкость ясным и солнечным, будто природа решила наконец-то вознаградить студентов и подарить им прощальный привет лета. В Большом зале было оживленней, чем обычно: хогвартсцы радостно гомонили в ожидании предстоящего зрелища. Элизабет неторопливо ела ложкой джем, когда в зал, шурша и хлопая крыльями, ворвалась целая стая сов. Птицы принялись кружить под потолком, высматривая своих владельцев. Небольшая сова с полосатым серо-черным оперением приземлилась напротив ее тарелки и немедленно задрала лапку с привязанным к ней письмом. Элизабет аккуратно отвязывала его, пока Мисси — так звали ее сову — клевала ягоды из ее тарелки, хлопая крыльями и пытаясь удержать равновесие. Письмо, разумеется, прислала мать. Лиз сорвала желтую сургучную печать и стала читать:       Дорогая Лиззи!       С тех пор как вы уехали, мои нервы не знают покоя. Ваш отец часами просиживает в кабинете, пишет какие-то письма и отказывается выезжать в гости. Поистине, он хочет того, чтобы я загубила себя, превратившись в домашнюю клушу. Мадам Клэрфе наконец закончила два новых платья, которые я заказывала ей по лету, а мне даже негде их показать!       Вчера ваш отец получил письмо от мистера Коллинза, в котором тот извещает нас, что приедет погостить в начале ноября. Кажется, его приезд совпадет с вашими каникулами. Я не могу сказать, что буду рада этому проходимцу, но ничего не могу поделать. Ты ведь знаешь, что я ничего не решаю в нашем доме! Правда, мистер Коллинз утверждает, что едет с благими намерениями. Если под «благими намерениями» он подразумевает уступить нам наш собственный дом, я сойду с ума от счастья. Так или иначе, у меня уже есть некоторые соображения по поводу него.       Твоя тетушка Филипс сегодня была у нас, и, по ее словам, две недели назад в Незерфилде гостил некий джентльмен, владелец поместья Пемберли в Дербишире. «Десять тысяч годового дохода! — подумала тогда я. — Какая возможность для моих девочек!» Он ведь холост, я не сказала? Но, стараниями твоего отца, мы пропустили тот вечер, на котором он присутствовал. Я готова была рвать на себе волосы от досады, если бы тетушка Филипс не сказала мне, что этот самый джентльмен, мистер Дарси, теперь преподает в вашей школе. Оказывается, он большой друг Бингли. Какая удача! Постарайтесь произвести на него хорошее впечатление. Когда он снова приедет в Незерфилд, я придумаю, как зазвать его к нам на ужин.       Жду вас на каникулы. Передавай привет Мэри, Китти и Лидии. Джейн я уже написала.

Твоя матушка

Лиз несколько раз пробежала глазами письмо, рассеянно поглаживая Мисси по голове. Часть письма, касающаяся мистера Дарси, заинтересовала ее больше всего. Лиз и подумать не могла, что он — друг Бингли; они казались полными противоположностями. Она позволила себе порадоваться, что избежала знакомства с мистером Дарси в Незерфилде. За последние две недели Элизабет утвердилась в своем мнении. Профессор Дарси не вызывал у нее иного чувства, кроме неприязни. Он раскритиковал ее доклад про оборотней и довел до слез Амелию Холланд, заявив ей, что ее эссе годится лишь на того, чтобы отбиваться им от мух. Отодвинув тарелку с остатками ягод, Элизабет быстро написала ответ.       Дорогая матушка!       У нас все хорошо. Надеюсь, когда мое письмо дойдет, твои нервы снова будут в порядке. Прошу тебя поберечься и не расстраиваться лишний раз. Отец любит нас и хочет нам всем только добра.       Я буду рада наконец познакомиться с мистером Коллинзом. В самом деле, это странно, что мы до сих пор ни разу не видели своего кузена.       Что касается профессора Дарси, я могу сказать, что знаю этого джентльмена и он не внушает мне никакой приязни. Мне профессор Дарси показался человеком гордым, высокомерным и самоуверенным, и я не одобряю его метод преподавания. Боюсь, что надежды, возлагаемые тобой, матушка, на мистера Дарси, совершенно беспочвенны: он не обратил бы ни на одну из нас никакого внимания, даже если бы мы сами того захотели.       Передавай мои горячие приветы отцу. Надеюсь, вы все здоровы? Не скучайте, скоро мы все снова приедем.

Элизабет

Закончив письмо, Лиз спешно запечатала его, растопив кусочек сургуча над крохотным огоньком своей палочки. Мисси неохотно позволила привязать письмо к ее лапке. Хогвартсцы пересказывали друг другу содержание своих писем, открывали посылки и подарки. Бингли сестры прислали целую коробку дорогих сладостей, но он даже их не распечатал. Элизабет заметила, что ему стало хуже: на лбу и верхней губе выступили бисеринки пота, кадык нервозно дергался. Он так и не притронулся к своей яичнице и одним махом осушил стакан тыквенного сока. «Может, попробовать отговорить его? — подумала она. — Играть в таком состоянии — это форменное безумие». Лиз уже собиралась встать и подойти к нему, как его тронул за плечо Уайт, и они вышли из зала. Было без четверти десять, и командам нужно было время, чтобы переодеться в форму. На трибуне было полно народу. Матчи по квиддичу в Хогвартсе были одними из самых ярких, запоминающихся событий. Хогвартсцы громко скандировали и выкрикивали имена игроков. Гриффиндорцы со своей трибуны обменивались шутливыми оскорблениями с пуффендуйцами. Все, включая когтевранцев и слизеринцев, взорвались ревом, увидев, как команды выходят на поле. Джей Виллингтон, пятикурсник, со знанием дела комментировал матч, магически усилив свой голос. — Итак, команды Гриффиндора и Пуффендуя уже на поле. Леди и джентльмены, я счастлив представить вам этих виртуозов, молний, оседлавших метлы! Команда Гриффиндора! — Джей сделал паузу, набрал в грудь воздуха, и начал выкрикивать: — Уикхем! Блэйд! Стенли! Мэпл! Уайт! Бингли! Честер! Они немедленно поднялись в воздух и облетели круг вдоль трибун, завершив крутым виражом под оглушительные аплодисменты зрителей. Лидия и Китти развернули свой плакат, на котором огромными буквами было написано: «ГРИФФИНДОР ПОБЕДИТ! ЛЬВЫ, ВПЕРЕД!» Возбужденные, они махали и посылали воздушные поцелуи игрокам. — Команда Пуффендуя! — надрывался Виллингтон. — Томпсон! Кинг! Льюис! Харрисон! Эдвардс! Грин! Уокер! Пуффендуйцы, облетев круг, поднялись высоко в воздух и тут же ринулись вниз, описав плавную дугу над полем. Зрители приветствовали их не менее горячо. Судья, мистер Эллендор, смуглый и худой мужчина, долго перечислял приемы, запрещенные в Хогвартсе. Его, в общем, никто не слушал. Матч по жребию начала команда Пуффендуя. — Квоффл у Томпсона! Он обходит Стенли, уворачивается от бладжера — бог мой, как близко он пролетел! — Мэпл блокирует ему путь, мяч у Льюиса, он уже совсем совсем близко к кольцу Гриффиндора иииии… Бингли ловит квоффл, мяч у Гриффиндора! Отличная работа, Бингли! Уикхем ведет мяч, Эдвардс посылает в его направлении бладжер, Уикхем поднимается выше, Льюис и Кинг следуют прямо за ним, Уикхем пикирует, загонщики Пуффендуя не успевают за ним, Грин наготове, ГООООООЛ! Счет десять — ноль в пользу Гриффиндора, — вопил Джей, указывая на табло, где цифра «0» напротив Гриффиндора сменилась на «10». Болельщики разразились ревом, свистом и криками. — Кажется, Уокер заметил снитч! Он следует за ним на расстоянии вытянутой руки, и…какая неудача, бладжер прилетает ему прямо в бок, ловец Пуффендуя временно вне игры. У Честера появился шанс закончить игру! Тем временем Томпсон перехватывает квоффл у Блэйда, Стенли хочет помешать ему, но Томпсон оказался проворнее. ГОЛ! На этот раз Бингли не успел, счет десять-десять! Бладжер Уайта едва не задел Томпсона, Уикхем выхватывает у него мяч, обходит Харрисона, Кинга, Эдвардса, кольцо Пуффендуя в опасности, Грин ловит мяч! — Пуффендуйцы шумно зааплодировали.  — Уокер снова в игре, он полон решимости помочь своей команде заработать сто пятьдесят очков. Честер следует за ним по пятам. Кажется, они одновременно заметили снитч, кто же окажется быстрее! Квоффл снова у Томпсона, он уверенно движется к гриффиндорскому кольцо, прямо на Бингли, но что с ним? Бингли падает! Честер отвлекся… Уокер ловит снитч! СТО ШЕСТЬДЕСЯТ — ДЕСЯТЬ В ПОЛЬЗУ ПУФФЕНДУЯ! Элизабет в ужасе вскрикнула, не услышав последних слов Виллингтона. Она смотрела на Бингли, который, очевидно, без сознания, падал с высоты тридцати пяти футов. — Он убьется! — не помня себя, закричала она. Лиз в испуге закрыла глаза, не желая видеть, как тело Бингли разобьется о землю. Дружный облегченный вздох болельщиков принудил ее открыть их. Кто-то замедлил падение, и Бингли опустился на землю легче пушинки. К нему тут же подбежали с носилками. — ПОБЕДУ ОДЕРЖАЛА КОМАНДА ПУФФЕНДУЯ! — вскричал неугомонный Виллингтон. Лиз судорожно вздохнула, и крепко сжала руку Джейн.