Черный и алый

Ослепительно красные лучи заходящего солнца тут же приняли в свои объятия угловатую фигурку девушки, никак не выглядящей на свои двадцать три, стоило той только показаться на ступеньках. Маринетт, зевая, потянулась: три часа непрерывных записей давали о себе знать – и, не успев подумать о том, каким скучным будет очередной вечер, тут же широко улыбнулась, просияв хитрой усмешкой. На скамейке рядом со зданием сидел Адриан. Потерянный взгляд, лохматые от ветра волосы, поза, которая, несмотря на всю задумчивость, все равно красовалась идеальной осанкой… – девушка невольно отметила про себя, что этот мальчишка очень даже красив. И скрывать это мнение, подобно героине глупых романтических фильмов, Маринетт не стала. – Ты нарочно строишь из себя роденовского мыслителя, котенок? – вырвал Адриана из раздумий ее насмешливый голос. – Знаешь, из тебя бы вышел неплохой Аполлон! Парень тут же словно очнулся. Он вздрогнул и откровенно растерянно уставился на Маринетт. Девушка хмыкнула. – Вот уж не думала, что твоя рубашка настолько тебе дорога, что ты решил дождаться ее у входа. Или… – пронзительные синие глаза хитро прищурились, заставив парня невольно сморгнуть, – ты ждал меня? Адриан изо всех сил попытался вызвать в себе те эмоции, которые он испытывал при их первой встрече, но не смог. Тщетно. Черт, черт! – Ты… наш дизайнер, – хрипло заговорил он. Застывшее от долгого молчания горло отозвалось неприятной болью, заставив парня закашляться. – Рада, что ты догадался, – хмыкнула Маринетт, доставая из сумки рубашку парня и накрывая ею его плечи. – Простудишься, – пожав плечами, пояснила свой жест она. Зеленые глаза поднялись на нее с огромным изумлением, но Адриан так и не заговорил. Повисла неловкая пауза. Парень старательно собирал в кучу все разбегающиеся мысли. Маринетт откровенно забавлялась его реакцией. Но тоже молчала. – Эм… ну… Извини за то, что наговорил тебе всякого на лестнице… – наконец нарушил тишину стушевавшийся Адриан. – Просто ну… я ненавижу угольно-черный и ярко-алый… А тут они… А ты дизайнер… И… – Тебе бы премию вручить за самое толковое разъяснение своих мыслей, – усмехнулась девушка. – Обещаю, я бы стояла в первом ряду и аплодировала бы. Даже присвистнула бы разок. Честное слово. Адриан пробурчал что-то неразборчивое, а затем, вконец разозлившись на себя за эту вялость, заговорил. – Уверен, ты бы стояла рядом, получая премию «Самый безвкусный дизайнер века», – буркнул он. Маринетт откровенно засмеялась. – Сказал тот, кто целиком одет в то, что создала я! – Да неужели? – Адриан на пару секунд завис, слушая удивительный смех собеседницы, и только потом строго одернул себя. Былая язвительность тут же вернулась на место. – Прям все-все? Девушка хитро усмехнулась и, в один шаг оказавшись вплотную к парню, подцепила пальцем ремень его брюк. – Прям все-все, – с коварной улыбкой подтвердила она, вновь приближая свое лицо к лицу парня. Тот моментально залился алой краской. Над всеми его позициями тут же можно было поднимать белый флаг. Маринетт хихикнула и отступила назад, любуясь тем, до чего довела бедного мальчишку. Тот стоял донельзя смущенный и отчаянно пытался придумать, куда деть свои руки. Когда он наконец решил засунуть их в рукава своей рубашки, девушка уже замолчала, нетерпеливо поглядывая на часы. – Ладно, я пойду, – эта брошенная ею фраза, вылилась на Адриана ведром ледяной воды. Парень тут же замер, уже не пытаясь найти оправдания своим действиям. С этой секунды он знал лишь то, что не хочет так просто ее отпускать. – Бывай, желторотик! – Я все думал… – Адриан пытался соображать на ходу, но его мозг, отлично работающий в других ситуациях, отчаянно отказывался соображать рядом с этой девушкой. Поэтому парень и брякнул первое, что пришло ему на ум. – Тебе и правда двадцать три? Маринетт остановилась. Секунду спустя удивленные синие глаза вновь столкнулись с напряженными зелеными, заставив парня невольно сравнить эту странную особу с наркотиком, который спасает, только когда она рядом. И перестает действовать, стоит ей отвернуться… – Так ты над этим думал все это время, котенок? – искренне удивилась Маринетт. А затем вдруг рассмеялась. Звонко, чисто и так по-детски… Адриан внезапно почувствовал, как кровь приливает обратно к щекам. – Да, это так. Пусть ты мне и дал какие четырнадцать, но я старше тебя на шесть лет, мой черный кот, – улыбнулась она, взъерошив светлые волосы парня. А затем вновь приблизилась к нему. Притом, сделала это так резко, что не рассчитала, и на долю секунды их носы смешно столкнулись. Маринетт этому улыбнулась. Адриан еле смог судорожно сглотнуть. – Это так. Но я никогда не забуду, как ты сказал, что я выгляжу моложе своего возраста! – И девушка вновь коснулась пальцами его подбородка. И очень мило улыбнулась. – Спасибо! Маринетт развернулась и пошла вперед, лишь помахав ему рукой, не оборачиваясь. Адриан, вновь напоминающий светловолосый помидор, застыл на месте как статуя, чувствуя, как заходится в бешеном ритме сердце. И парень уже устал этому удивляться... Сердце твердило только одно: «Догони ее!!!» – и, несмотря на весь нахлынувший ступор, Адриан, к своему изумлению, все же сделал именно это. – Подожди! – все же еле-еле нашел в себе силы закричать он, и Маринетт остановилась, пряча под длинной челкой еле уловимую улыбку. – Да? – она развернулась и спокойным веселым взглядом смерила догнавшего ее парня. Тот секунды три пытался заговорить, а потом внезапно замер. Видимо, осознав, что говорить ему не о чем. Он стоял напротив нее, этой удивительной девушки, что одним лишь словом послала большинство его принципов в никуда, и просто-напросто не мог найти нужных слов, чтобы сказать… Он и не знал, что. И это, видимо, настолько отразилось в его взгляде, что Маринетт решила помочь ему. Хотя точно не могла объяснить зачем. – Эй, мальчишка? – хмыкнула она, невольно чуть сбавив насмешливость, когда эти зеленющие глаза уставились на нее с такой надеждой. – Не хочешь проводить меня до дома? Как джентльмен ты просто обязан это сделать. Будем считать это извинением за сегодня. И она, недолго думая, сунула ему в руки свою сумку и пошла вперед. А парень, что еще сегодня утром считал себя на порядок выше любого, кроме своего отца, послушно потопал следом, даже не задумываясь о несуразности этого парадокса…

***

Маринетт любила ходить пешком. За все то долгое время их прогулки, пока они вдвоем шли к ее дому, Адриан не раз мысленно поблагодарил суровых фотографов, заставлявших его стоять в одной позе по тридцать минут, что и дало парню такую боевую закалку. Солнце уже скрылось за горизонтом и небо неумолимо темнело, когда Адриан и Маринетт наконец добрались до точки назначения, но ни он, ни она совершенно не устали. Хотя желание взять отдых у них было. Но вызвано оно было вовсе не этими причинами. – Вот здесь я и живу, – жестом экскурсовода указала Маринетт на небольшой домик, стоявший на углу улицы. – Спасибо, что проводил. Адриан остановился, настороженно изучая этот дом и невольно ловя себя на мысли, что он… – Совсем не такой, как ты ожидал, верно? – ворвался в мысли парня ироничный голос девушки. Он повернулся к Маринетт, на мгновение поймав задорные искорки в ее глазах, и,чуть помедлив, кивнул. – Я ожидал…не знаю, подземелья, минимум, – признался он. Она рассмеялась. – Почему? Неужели я выгляжу настолько страшно? Адриан замялся. – Не то что бы… – наконец потянул он. – Просто ты странная… Не обижайся только! Ты… как бы это сказать… Не такая, как другие. Видимо, поэтому… Девушка понимающе вздохнула. – Вот оно как… И замолчала. Повисла неловкая пауза. Адриан переминался с ноги на ногу, силясь понять, что ему теперь делать. Уходить он не хотел, но не идти же вот так в наглую, без приглашения! И парень ждал. Чего-то. Сам не зная, чего. Чуда, наверное. Маринетт же выжидала. С самых первых мгновений разглядев это желание Адриана, она нарочно молча тянула время, чтобы парень смог собраться с духом. Впрочем, будучи весьма нетерпеливой особой, долго она не продержалась. – А ты, видимо, хочешь, чтобы я пригласила тебя на чаек, верно? – для парня эти слова стали настоящим спасением. Стараясь не задумываться о пугающе сильной радости, возникшей в ту же секунду, Адриан поднял вверх зеленые глаза, полные надежды. И тут же был спущен на землю. – Раз так хочешь – скажи об этом сам, – у Маринетт было множество улыбок, но ни одна из них не была лишена хотя бы крохотной доли насмешки. Вот и в этот раз парень с легкостью разглядел коварство, что девушка не особо и старалась скрыть. И хоть как-то обойти его он не мог. – Эм… я... – признав свое поражение начал Адриан. – Я не слышу-у, – пропела девушка. – Ты действительно хочешь напроситься ко мне домой, котенок? «Котенок» обиженно опустил голову. Но послушно заговорил куда громче. – Я был бы очень рад, если бы ты пригласила меня к себе, – медленно произнес он, вновь поднимая глаза, – пожалуйста. Тонкая ладошка девушки опустилась парню на голову, заставив того вновь покраснеть. – Умница, котенок, – с улыбкой взъерошила его светлые волосы Маринетт. – Что ж, мой дом – твой дом. По крайней мере, на сегодняшний вечер. Добро пожаловать! Парень обиженно проворчал что-то об отношении как к маленькому ребенку. Девушка показала ему язык и быстро щелкнула ключом в замке. А затем повернулась и кивком пригласила парня зайти. Это испытание закончилось, и началось следующее. Адриан тихонько сглотнул и, следом за растворившейся в темноте дома фигурой, шагнул вперед, изо всех сил стараясь утихомирить вновь ускорившее свой бег сердце. Черт возьми, опиши кто-нибудь ему эту ситуацию еще сегодня утром, он бы просто рассмеялся. Хотя, нет. Он бы уволил сказавшего такое на месте!

***

Стоило только выключателю щелкнуть, озаряя квартирку приятным светом, как Адриан еле сдержал стон отчаяния: все вокруг было таким… таким… – Божьи коровки? Ты серьезно?! – все же не выдержал он. – Не-ет! Маринетт, одним махом избавившись от обуви, ласково провела рукой по красным обоям в черный горошек. И ухмыльнулась. – А то по мне не видно, что я люблю этот узор? – развела руками, указывая на свой гороховый костюм, она. – Смирись. Адриан, лениво развязал шнурки на кедах. – А комнаты, надеюсь, светлее? Или мне уже готовиться к сердечному приступу? – горько осведомился он. – Я могу угостить валерианочкой, – добродушно съязвила девушка. – Хотя не уверена, что такой бродячий кот, как ты, воспримет ее нормально. Парень цокнул языком, не найдя что ответить. Маринетт вдруг улыбнулась намного спокойнее. – Это мой характер, понимаешь? – она прислонилась лбом к стене и бережно провела рукой по узорам обоев. – Ядовитый, яркий алый, а на нем как пролившаяся тушь – угольная чернота. И нет здесь ни светлого, ни темного. Только я и мой странный выбор цвета. Мои божьи коровки, приносящие удачу. Адриан стоял, кажется, даже затаив дыхание. Щеки уже привычно полыхали, прижатая к груди обувь была благополучно забыта… – парень откровенно засмотрелся на странную синеволосую девушку, которую знал меньше дня. Но с которой чувствовал себя… другим. Ему даже расхотелось критиковать это ужасное сочетание. Угольно-черный и ярко-алый… Вот, значит, какая Маринетт внутри… – Слишком заумные вещи говорю, верно, кот? – девушка внезапно ожила, разрушив магию момента. – Ты не обращай внимание, внутри каждой девушки живет частичка ненужного пафоса, который ей так и хочется вылить на головы окружающим в любой удобный и неудобный момент. Не все умеют сдерживаться. Вот и я не умею, – и Маринетт вдруг широко улыбнулась, словно смеясь над самой собой. Адриан же почти физически почувствовал, как над ним поднялось облачко пара: так сильно кровь прилила к щекам. Видимо, это заметил не только он. – У тебя сейчас кровь ручьями польется, – легонько щелкнула его по носу девушка. – Расслабься. Я же тебя не в бордель привела в конце концов. Это всего лишь я. Эти странные слова для Адриана, уже давно запутавшегося во времени, пространстве и логике, стали своего рода спусковым крючком: то, что парень сделал дальше, произошло, скорее, инстинктивно, чем обдуманно. Его широкая ладонь внезапно для обоих оказалась на плече девушки и крепко его сжала. Синие глаза Маринетт удивленно расширились, а Адриан тем временем поднял на нее свое решительное лицо, правда, все еще заметно румяное. – Ты… это не просто ты! – слова вылетали из парня раньше, чем он успевал их контролировать. – Не всего лишь! Здесь я… очень рад… Я рад… что это ты… и твой дом. Не бордель, не что-то еще… Поэтому! Спасибо! И Адриан окончательно стушевался, где-то глубоко внутри уже начиная душить себя за самую несвязную речь в его жизни. Маринетт же еще пару секунд изумленно смотрела на парня в упор, а затем вдруг оттаяла, улыбнулась и, мило хихикнув, повернулась к Адриану спиной. – Что ж, – хмыкнула она, – спасибо на добром слове! Раз так – милости прошу в мою скромную обитель. Ванная там! – и тонкий пальчик указал в направлении коридора. Шаги Адриана, послушно дошедшего до ванной комнаты уже остановились, когда девушка, все еще стоящая в коридоре, внезапно снова еле уловимо рассмеялась, уже без капли иронии, и, подняв ладони, коснулась ими щек. Исколотые иголками пальцы моментально согрел ее теплый смущенный румянец… «И что это было?..» – Красиво здесь у тебя, – вывел Маринетт из раздумий голос Адриана. – Если выкинуть все вещи с божьими коровками куда подальше, я бы даже хотел тут жить! Злобное выражение, появившееся на лице девушки при слове «выкинуть», с окончанием фразы сменилось на куда более коварное. Маринетт неслышно скользнула к парню, что сейчас напряженно изучал ее картины, и, ловко повернувшись, оперлась своей спиной о его спину. Адриан моментально застыл как статуя. – Жить, значит? – хитро потянула синеволосая. – Хочешь остаться здесь навсегда? Девушка ясно почувствовала, как он тяжело сглотнул, и еле подавила в себе желание рассмеяться. Вместо этого она лишь легонько пихнула парня локтем. – А ты… – буквально в этот же миг заговорил Адриан. Нотки веселья слышались и в его голосе. – Согласишься вытащить отсюда все барахло с божьими коровками? Если да, то я бы с радостью переехал. Его юмор Маринетт оценила. Рассмеявшись, девушка перестала опираться на своего гостя и, обойдя его спереди, с улыбкой заглянула в его смущенное лицо. – Хмм, дай-ка подумать, – начала тянуть она. – Между любимой цветовой отдушиной, которую я обожаю с рождения, и парнем, которого знаю от силы полдня, я, разумеется, выберу… тебя! Уже успевший было загрустить Адриан моментально воспрянул духом. И тут же понимающе хмыкнул. – Шутишь, да? Маринетт загадочно улыбнулась. – В каждой шутке есть доля шутки, – произнесла она. – А все остальное, – спросил Адриан, все еще улыбаясь, – правда? На секунду улыбка Маринетт стала чуть менее яркой. Но, впрочем, она быстро вернулась и засияла в полную силу. – Вперемешку с фантазией, – ответила девушка. – Потому что чем больше людей, тем сильнее различаются их внутренние миры. А люди с разной фантазией и понимать такие шутки будут по-разному… – она собралась было и дальше философствовать, но осеклась, заметив озадаченное выражение зеленых глаз, и искренне рассмеялась. – Запутала я тебя, да, котенок? – с улыбкой спросила озадаченного Адриана она. – Не обращай внимания, я просто люблю нести всякие странности с умным видом. А ты же мой гость в конце концов! Таак, – и Маринетт легко упорхнула куда-то вглубь дома. – Сок будешь? – донеслось уже оттуда. Даже в свои семнадцать соки Адриан пил настолько редко, что ответ вырвался у него быстрее, чем парень это понял. – Я не ребенок! – почти крикнул он… – О, правда? – из коридора выглянула хитро улыбающаяся физиономия Маринетт, держащей в руках бутылку с вином. – Тогда будем по-взрослому! …не догадываясь, что именно этот выбор послужит началом этого небольшого приключения…