Черный и алый

На часах было уже десять вечера или одиннадцать, кажется. Возможно, наверное. Так или иначе, к концу второго часа их совместной «взрослой» выпивки Адриан окончательно потерял счет времени. И это даже не из-за алкоголя: парень практически не пьянел, сколько бы он не выпивал, и это удивительное свойство не раз выручало его и его отца во время их командировок. Правда, сейчас Адриану немножко сильнее хотелось шутить, без умолку болтать и улыбаться без причины. А без причины ли? Маринетт контролировала себя не хуже, чем он, оставаясь лишь чуть более веселой, чем обычно, хотя они вдвоем практически приговорили уже вторую бутылку. Девушка постоянно напоминала себе, что спаивает маленького мальчишку, но уже довольно скоро этот голос разума заткнулся, уступив место какому-то странному чудику, заставлявшему ее непроизвольно думать о том, что отстающий от нее на шесть лет Адриан выглядит даже немного старше и вообще — выглядит как мужчина. Девушка изо всех сил старалась заткнуть этот голос, но безуспешно. И это, честно сказать, немного ее веселило. — И тогда я подумал, — вещал что-то свое парень, старательно смотря куда вбок, подальше от Маринетт, которая в домашней майке, вот-вот готовой свалиться с плеча, выглядела… кхм… Слишком для него, — зачем ему вообще соединять в костюме два разных… — А ты все о моде, котенок, — вздохнула девушка, обнимая черно-красную подушку. — Слетевшиеся на твою неземную красоту девушки точно отпрыгнут обратно, как только ты откроешь рот, зуб даю! Есть у тебя другие темы для разговора? Адриан обиженно надулся. Впрочем, нотки понимания все же заскользили в его голосе. — Я не особо разбираюсь в чем-то ином, — признался он. И тут же улыбнулся. — И вообще! Ты-то не улетаешь! Маринетт усмехнулась и покачала пальцем перед лицом парня. — А я не на твою неземную красоту прилетела, — хмыкнула она. — Я и сама не знаю, чем ты меня так заинтересовал. И девушка быстро отвернулась, стараясь не смотреть Адриану в глаза. Внутренний голос спел что-то из ламбады и, наконец, притих: Маринетт наконец вернула себе полностью чистый разум. Вернее, почти. Где-то на девяносто три процента… — Я рад! — просиял Адриан, и его зеленые, такие детские еще глазищи засверкали как бриллианты на солнце. Девушка и сама не смогла сдержать еле уловимой улыбки. Все же, его реакция так ее забавляла! — Ну, а я? — хитро спросила Маринетт, уже предвкушая щечки-помидорки. — Чем я тебя так зацепила? — Ммм... ну… — парень задумался. Всерьез, надолго. При этом, тот его ясный, серьезный взгляд и стал индикатором, благодаря которому девушка сообразила, что ее гость не более пьян, чем она сама. И это ее обрадовало. С одной стороны. — Ты не такая, как все! — наконец выдал перл Адриан, заставив Маринетт закатить глаза. — Вот… Девушка изучающе посмотрела на парня. Тот старательно делал вид, что ничего не замечает. Но выжидать хозяйка квартиры все равно не собиралась. — Миллионы девушек слышат это каждый день раз по пять, — вздохнула она. — А я бы хотела услышать что-нибудь уникальное… Адриан смутился. — Ты жуткая привереда, ты это знаешь? — пробурчал он. — Знаю, — рассмеялась девушка в ответ. — Итак? — Ты… странная, только не обижайся, пожалуйста! — заговорил парень. — Ходишь в странном костюме, не обращаешь ни на кого внимания, улыбаешься своим мыслям… И не ведешь себя со мной так, будто твоя цель — заполучить меня в свой слащавый гарем… Ты колючая на язык и язвительная, но… очень… притягательная. Как магнит. Странная. Необычная. Вот… Секунды две Маринетт смотрела на своего гостя не моргая. Целых две секунды он мог видеть столь непривычное этой самоуверенной девушке выражение лица. Удивленное, нежное и… чуточку смущенное. А затем она взяла себя в руки и те эмоции тут же исчезли с ее лица. — Вот уж похвалил так похвалил… — просияла она. — Спасибо, котенок! Адриан стушевался, бормоча что-то о маленьких котятах и взрослых парнях. Девушка лишь рассмеялась. И предложила новый тост на какую-то странную, понятную только ей тему. Два бокала звонко чокнулись и опустели, и вторая бутылка наконец исчерпала себя… А затем повисла немного неловкая пауза. Говорить было не о чем, а голова все же немного плыла от выпитого алкоголя. Наверно, именно поэтому Адриан, сфокусировавший свой взгляд на единственном желтом предмете в этой черно-красной комнате, ухватился за него как утопающий за соломинку… — Гитара? — сморгнув пелену с глаз, произнес он. — Ааа, точно. Студия звукозаписи!.. Маринетт щелкнула пальцами, мол, молодец, котенок, соображаешь, и хмыкнула, уже заранее зная, что за этим последует. Адриан был очень интересным, но иногда немного предсказуемым… — Спой, пожалуйста, — парень дотянулся рукой до инструмента и, едва не выронив его, передал Маринетт. Девушка бережно обняла свою гитару, почти вырвав ее из этих дырявых рук. — Хорошо, — со вздохом согласилась она, начиная улыбаться. — Но небольшую! — Ого, — улыбнулся Адриан. — Не будешь ломаться? Маринетт пожала плечами. — Ну я же не такая, как все, — широко улыбнулась она. И запела. «…» Тихий, немного низкий голос Маринетт действительно завораживал. Взяв в руки гитару девушка словно отбросила смешливую и язвительную себя и стала Ледибаг — той, чей голос казался сейчас поистине чудом. Серьезной, строгой и очень… чувственной. Парень слушал ее голос практически не дыша. Он забыл о том, что еще совсем недавно презирал эту девушку всей душой. Забыл, что еще часа четыре назад его воротило от сочетания черного и алого, забыл язвительность и самоуверенность. Маринетт под аккомпанемент гитары и бешеного стука его сердца, заменяющего барабаны, стерла из него все прошлые эмоции. Словно заставив Адриана увидеть мир заново. И это было… очень приятно… Пальцы девушки ловко перебегали от струны к струне, голос эхом отражался от стен ее дома. Парень смотрел на нее и улыбался. Маринетт была не странной. Не вульгарной, не противной. Она была потрясающей. И очень, очень красивой… И Адриан осознавал это уже вполне отчетливо. И, наверное, чуточку более эмоционально из-за выпитого вина… Последний аккорд прозвучал особенно звонко и нежно, и девушка, дыша чуть учащенно, откинула рукой назад свою синюю челку. И с удовлетворенным вздохом отпустила гитару. — Что скажешь? — с тихой улыбкой спросила она, переводя взгляд на Адриана. Тот не ответил, продолжая просто смотреть. Маринетт даже немного смутилась — таким был взгляд этих пронзительно зеленых глаз, горящих даже при слабом электрическом свете. Адриан не сильно разбирался в эмоциях девушек, а иначе обязательно бы заметил, как эта доля смущения все же отразилась на лице Маринетт. Причем, смущения очень сильного… И тем не менее, парню и не понадобился этот толчок к действию. — Ты прекрасна, — вдруг нарушил тишину его голос, заставив их двоих вздрогнуть. Это было внезапно для обоих. Действительно внезапно. И на этот раз даже Адриан заметил, как покраснели щеки девушки, вновь замершей с растерянным видом. И парень, сам не зная, чему, вдруг довольно улыбнулся. Он и правда чувствовал себя… счастливым. Маринетт сидела неподвижно еще секунд шесть. А затем вдруг резко втянула воздух и встала. — Ух… — выдохнула девушка, подходя к выключателю и вырубая свет. Хотя и сама не могла объяснить, зачем... — Ты… — она отступила к окну и распахнула шторы, впуская в комнату свет звездного неба. И прислонилась лбом к стеклу. — Тебе не стоит говорить такое девушкам, котенок… По крайней мере, тем, с кем не собираешься встречаться. — Чт… — сказать, что такой ответ удивил Адриана — не сказать ничего. Парень ожидал чего угодно, только не советов об отношениях. И это его немного разозлило. — Почему это? — раздраженно спросил он. Маринетт улыбнулась. — Потому что тебя неправильно поймут, — покачала пальчиком она. Адриан стиснул зубы. — Неправильно — это как? — ответил он. — И с чего это я не могу сказать это тебе? Девушка наконец обернулась к парню. Смущенное выражение ее лица вновь сменилось на снисходительно-веселое, и Адриана это лишь окончательно взбесило. — Потому что я тоже… — отвела взгляд в сторону Маринетт. Вино все же начинало действовать, и, если разум оставался ясным, слова на язык приходили все сложнее. — Что «тоже»?— резко спросил парень. Краем сознания он уже понимал, что если девушка ответит что-то в своем странном увиливающем духе, он не выдержит… — Боюсь неправильно тебя понять, — сказала Маринетт. …что и случилось. Неправильно понять? Неправильно понять, да? Почему-то эта фраза стала настоящим спусковым крючком. — Да понимай, как хочешь! — сорвался Адриан. — Может, я специально так говорю, откуда тебе знать? Маринетт медленно покачала головой. — Не-а, — ответила она. — Ты так говоришь, потому что я хорошо играю. А еще потому, что ты, — она кашлянула, — напился. Ты просто еще слишком подвержен эмоциям, котенок. Вот и говоришь от души и без задней мысли. Адриан даже вскочил. Он не понимал, что происходит. Почему эта девушка вновь пытается опустить его до того уровня, где он был еще недавно? Почему отталкивает его от себя? Почему говорит с ним, как с карапузом? Почему, почему?! И тонкая перегородка, не дающая его эмоциям вырваться наружу, лопнула с громким треском. — Не знаю, что ты подразумеваешь под задней мыслью, но если она у меня и есть, то, по-моему, она очевидна! — едва не крикнул парень, сжимая кулаки. И глубоко вздохнул, призывая себя мыслить яснее. — Ты прекрасна, и именно это я и хотел сказать. А если под скрытым смыслом ты видишь какие-то намеки, то пожалуйста! Я могу просто сказать все прямо, — Адриан за один шаг оказался прямо напротив застывшей у стены девушки. И посмотрел ей прямо в глаза. — Ты мне нравишься, — твердо сказал он. — Очень. И тишина дома ответила ему веселым звоном… Синие глаза Маринетт испуганно распахнулись. Все мысли вылетели из головы, и впервые за долгое время девушка просто застыла, не зная, что сказать в ответ. Ты мне… Ты мне… Ты… Адриан видел, как часто она дышит, как шевелит губами, подбирая нужный осторожный ответ.Как все сильнее краснеет — видел все. И наконец чувствовал себя так, словно он все сделал правильно. Пусть признание и вырвалось на эмоциях, но парень совершенно о сказанном не жалел, и, повторись все в трезвом виде, он бы сказал это снова. Потому что это было правдой. Она ему действительно нравилась. Он и правда… влюбился в нее. Вот так быстро. Так странно. Так сильно. — Котенок… — замялась нарушившая паузу Маринетт. Она все еще была сильно растеряна. — Ты… не разбрасывайся такими словами… Ведь… — Я не разбрасываюсь! — парень в порыве эмоций сделал шаг вперед, оказавшись даже слишком близко к девушке, вжавшейся в стену. — Ты просто плохо понимаешь, что творишь… — И я не пьянею! А даже если бы и да — все равно! Маринетт, вдруг чуть улыбнувшись, вновь покачала головой. Адриан зло нахмурился. — Ты говоришь так, потому что в таком возрасте легко влюбиться, — тихо заговорила девушка. — Лишь одно слово может повлиять на тебя, если ты слишком эмоционален, и… — Даже если это поспешное решение — мне плевать! — Адриан от злости ударил кулаком в стену около плеча Маринетт, заставив ее вздрогнуть. — Я сказал лишь то, что действительно чувствую! И если ты считаешь это бредом пьяного, я повторю это позже!! Один раз, два, три… Я могу повторять это раз за разом! — Я не хочу, чтобы потом ты пожалел об этом и обвинил меня в том, что я тебе не помешала, — Маринетт и сама начинала постепенно повышать голос. — Разве я не сказал, что так не сделаю?! — Нет, не сказал. И я все еще уверена в том, что ты говоришь так лишь под действием момента. Когда разум прояснится, ты поймешь, что просто пошел на огонек и… — Я не ребенок!!! — и Адриан еле подавил желание встряхнуть девушку за плечи. Его эмоции окончательно вышли из-под контроля. — Не ребенок! Но знаешь… если ты видишь во мне только маленького мальчика, то так и скажи! — При чем здесь это? Я лишь пытаюсь сказать, что две бутылки вина явно не помогут принять тебе сейчас правильное решение! — Все ясно. Значит, я просто зеленый мальчишка. Раз ты так считаешь, значит, говори прямо!! Зачем нести всякую чушь, обвиняя меня в том, чего боишься сама?! На долю секунды повисла тишина. И тут же разбилась вдребезги вновь. Но уже не Адрианом. — Нет, не вижу!.. — и парень застыл на полуслове, уловив ноты отчаяния в таком, казалось бы, спокойном голосе Маринетт. Девушка смотрела на него одновременно и серьезно, и растерянно, и это делало ее такой… очаровательной. Наверное, поэтому смысл сказанных ею слов дошел до парня не сразу. А когда дошел — заставил вздрогнуть. — Только мальчишку… не вижу, — и Маринетт вздохнула с какой-то горько-обреченной иронией в уголках улыбки. — Черт возьми, котенок, да если бы я не видела в тебе мужчину, я бы не стояла сейчас в такой растерянности, полагаю, — и она усмехнулась. — Мы друг для друга как снег на голову, знаешь ли, и тем не менее, все эти признания — слишком странно для меня. Знаешь, это ведь все момент и вино, я уверена. А завтра ты обо мне даже не… Договорить она не смогла. Не дали. Словно получив разрешение на то, что так давно хотелось, парень сильно сжал ее плечо и наклонился, заставив окончание фразы раствориться в поцелуе. Звуки тех слов затерялись между плотно прижатыми друг к другу губами и испарились, уступив свое место эмоциям, порывам и необдуманным поступкам. И, наверное, счастью. Пускай даже мимолетному. Но зато их личному. Только для них двоих. На пару секунд и парень, и девушка замерли с испуганно распахнутыми глазами, а затем Адриан чему-то еле уловимо улыбнулся и, не разрывая поцелуя, сделал маленький шаг вперед. Совсем крохотный, но его хватило, чтобы Маринетт почти потеряла равновесие и на полусогнутых ногах врезалась спиной в стену, на которую еще недавно опиралась. Парень осторожно поднял вторую руку и коснулся ею щеки девушки, создавая еле ощутимую, но всё-таки опору, а Маринетт застыла почти неподвижно, и лишь немного трясущиеся руки выдавали ее эмоции. Кажется, она считала Адриана немного предсказуемым? Эти мысли улетучились как ветер. Девушка попыталась что-то сказать, но бесполезно, а занесенная для возмущенного удара рука была тут же прижата к стене широкой ладонью парня. Сердце в тот же миг провалило испытание на выдержку и начало предательски ускорять свой темп, учащая дыхание, устремляя кровь к щекам. Маринетт зажмурилась, пытаясь не признавать свое поражение, но это было лишним: они оба хорошо знали, что остановиться уже не смогут… Свободную руку девушка подняла вверх и, скользнув пальцами по складкам одежды на плече Адриана, с силой сжала их, сама не зная, зачем, и в тот же миг буря эмоций стихла, оставив лишь эхом отдающееся по телу послевкусие: парень наконец сделал шаг назад, отстраняясь. Но и этот шаг был крохотным, еще меньше предыдущего. Ведь тонкая женская ладошка все еще сжимала майку на плече парня, а тот в свою очередь одной рукой все еще прижимал руку девушки к стене, а вторую держал у ее щеки. Словно они и в самом деле не могли друг от друга оторваться. Маринетт сказала что-то еле слышным шепотом, и Адриан наклонился, пытаясь услышать те слова, нарушив тем самым эту немую передышку. Их взгляды пересеклись на расстоянии пары сантиметров друг от друга, а жаркое дыхание смешалось в один горячий, чувственный выдох. Щеки полыхнули огнем. — Что ты… делаешь?.. — Маринетт заговорила тихо, медленно, делая паузы, чтобы перевести дыхание. Адриан упрямо нахмурился. — То, что хочу, — ответил он. И почему-то этот ответ показался ему таким странным… — Уверен?.. Я… же… — замялась девушка, — странная особа… с ненормальным стилем?.. — кажется, это больше походило на вопрос. — Плевать, — выдохнул парень, вновь подходя ближе. На краешке губ синеволосой промелькнуло подобие улыбки. — Я… грубовата… язвительна и эгоистична, — продолжила она, пряча эмоции под упрямую маску. — Плевать… — и Адриан, сделав еще шаг вперед, опустил голову на плечо девушки. Внешняя маска той дрогнула, но удержалась. Еле-еле удержалась. Маринетт вздохнула. И наконец сказала то, что собиралась с самого начала. — Шесть лет разницы, котенок, — грустно усмехнулась она. — Что насчет этого? Не смущает? Пару секунд парень молчал, подтверждая мысли синеволосой, а затем вдруг тихо рассмеялся. И эта странная реакция заставила Маринетт растеряться. — Смущает ли? — со странной интонацией переспросил он, не поднимая головы. — Че-ерт, какой дурацкий вопрос… — в его голосе явно слышалась улыбка. — Такая ерунда. Знаешь, если дело во мне, то мне и на это плевать. Но… — и теплые интонации испарились в один миг, — что насчет тебя… Маринетт? На долю секунды девушка изменила своему спокойствию, пропустив вдох и сглотнув, избавляясь от комка в горле, настолько сильно ее выбило из колеи собственное имя. Прежнюю невозмутимость ей вернуть уже не удалось. — Я… — начала было она, но на ее губы в тот же миг легла ладонь парня, лишая возможности договорить. — Не хочу слышать ответ, — чуть помедлив, пояснил Адриан. — Потому что, если он будет положительным, я не смогу выдержать. Это прозвучало настолько обреченно, что Маринетт не выдержала и улыбнулась. Она разжала пальцы, сжимающие майку парня и, положив свою ладонь поверх его, убрала его руку со своего лица. И медленно опустила ее вниз, держа все так же осторожно. Не отпуская. — Котенок? — тихо позвала она, пытаясь заставить его поднять голову. Тот не двинулся. — Эй? Адриан! То, что Маринетт впервые назвала его по имени, подействовало. Парень медленно убрал голову с ее плеча и выпрямился, стараясь не смотреть в глаза. Казалось, в этот момент они вновь поменялись ролями. И кто знает, было ли это хорошо или плохо… — Знаешь, любовь — как туман, — вдруг сказала девушка, прищурившись. — Восхищает, пока висит в небе облаками, а спускаясь на землю и становясь белесой дымкой, заставляет всех только ежиться, — вздохнула. — Но знаешь… если ты не боишься этого холода, котенок, то меня это тоже не волнует, — Маринетт пожала плечами нарочито небрежно, однако ее голос был гораздо глубже, чем наиграно беспечная реакция. И на этот раз девушка и сама была не уверена, какие эмоции были правдой. А какие — той правдой, которую заставлял выходить наружу лишь алкоголь. — Не волнует?.. — эхом повторил Адриан, сглатывая комок в горле. С каждой новой искрой в синих глазах Маринетт, уверенность в его собственных силах покидала парня. Правда, желание, чтобы все продолжилось так, как только что началось, было куда сильнее… — А должно? — хитро сощурила глаза девушка, заставляя его сглотнуть. — Ты же только что сам сказал, что все это не важно, котенок! Адриан чуть усмехнулся. — Да, сказал, — он наконец убрал ладонь, прижимающую руку девушки к стене, и та осторожно покрутила кистью, разминая ее. Парень отступил на шаг назад. — Но тему эту подняла ты, а не я, помнишь? А значит, тебя она все же пугает. Маринетт медленно шагнула за ним. — Да, пугает, — просто сказала она. — Я боюсь, что утром ты передумаешь или что передумаю я. Что разница во взглядах, положениях и возрасте даст о себе знать, что все это окажется ошибкой двух напившихся идиотов в конце концов. Но знаешь! — девушка, подняв руку, пресекла попытку Адриана возмущенно возразить, и парень послушно замер, позволив ей подойти почти вплотную. Сердце пропустило пару ударов, когда Маринетт, едва не уткнувшись ему в грудь, подняла вверх голову и широко улыбнулась. Лукавые синие глаза поймали пару бликов отражающегося в окне звездного неба. А голос, кажется, стал еще коварнее… — Даже если все это меня и пугает, я не тот человек, что позволит каким-то страхам испортить себе жизнь, котенок. Так что за это… — и Маринетт, осторожно коснувшись рукой плеча парня, медленно провела ладонью вниз, остановившись у локтя. И, выдохнув, улыбнулась вновь, — совершенно не волнуйся. И на долю секунды их улыбки стали удивительно, удивительно похожи. Хитрые, полные какой-то по-детски наивной надежды… И такие теплые… Они и сами не поняли, как так получилось, а может, и не захотели понять. Широкая мужская рука легла на талию девушки, и прохладные пальцы бережно пробежались по теплой нежной коже под задравшейся майкой. Один легкий рывок — и парень с девушкой замерли, прижимаясь друг к другу. Тонкая девичья ладошка коснулась шеи парня и легонько потянула его вниз, заставляя наклониться. Две пары глаз встретились, когда между ними едва оставалось пару сантиметров. Маринетт еле заметно усмехнулась. Адриан улыбнулся в ответ. И в следующий миг они уже стояли, сжимая друг друга в объятиях, шатаясь, чтобы удержать равновесие, и целуясь до головокружения. Веселые. Счастливые. Пьяные. Немного вином. И немного — той абсурдностью, нелепостью, невозможностью… несуразностью происходящего. Теми глупостью и азартом, что сводили их с ума… Еще утром они не знали друг друга. А сейчас были готовы отдать друг другу все. Безрассудно? О, да. Вне всякого сомнения. Но не это ли так весело? Ведь чем страннее жизнь, тем она ярче. Обрывки ярких красок, звезд в окне и немного неумелых, но таких горячих касаний — все смешалось воедино, оставляя в воспоминаниях лишь некоторые, самые теплые моменты… Мелькали события. Маленькие, но такие бескрайние для них. Чей-то шепот и смех, чье-то имя, застывшее на губах, подвернувшаяся нога и тут же возникшая из ниоткуда твердая опора. Крохотная доля неуверенности, теплые объятия… Если бы сейчас они не были так потеряны в собственных эмоциях, обязательно бы сказали, что не уверены, вспомнят ли это утром. То, как красиво рассыпаются по плечам синие волосы Маринетт. То, как весело и растеряно может смеяться Адриан. То, как они в полной темноте умудряются не задеть ни один из кучи стульев. То, как красиво сияют звезды в ночном небе. И то, как на эти самые звезды никто не обращает ни малейшего внимания… Память зла, стирая самые незначительные и такие важные мелочи… Очень, очень зла. Но даже она порой оставляет хоть каплю… хоть что-нибудь… Лишь сотую долю всего… Но зато самое яркое. Возможно, утром они вспомнят, как, бредя куда-то наугад, они все же запнулись о длинную черно-красную подушку и как всё-таки упали. Как смех, едва не раздирающий горло, тут же застыл, сменившись смущением, стоило им заметить, что схватившийся в падении за майку девушки парень стащил ее с той практически наполовину. Наверное, на отголосках сознания останутся ее лукавый взгляд и его растерянный невнятный выдох. И улыбки, улыбки, улыбки… А самым четким и ярким воспоминанием среди последующей за этой случайностью череды красок и событий, наверняка станет тот миг, когда Маринетт сделает последний шаг назад и рухнет на гору подушек, которыми всегда любила закидывать свою кровать, даже не успев уловить ту секунду, когда ее любимая черно-красная футболка окажется совсем далеко от нее… Оглядываясь назад, девушка не раз повторяла, что запомнила те секунды на всю жизнь. Секунды, которые практически перевернули ее скрытое «я» лицом к свету. — Белое, — усмехнулся тогда Адриан, касаясь пальцами кружевного белья девушки. Эйфория от вина становилась все сильнее, но даже через эту мутную дымку смутившаяся Маринетт смогла различить нотки серьезности. — И что с того? — нахмурилась она, невольно закрывая грудь руками. Парень немного пьяно ухмыльнулся. — А значит, ерунда все это… про узор божьих коровок твоих, — просто сказал он. — Они — точно такая же маска, как и язвительность твоя, вот!.. А внутри ты такая же… обычная… простая. Скромная маленькая девочка в белом!.. Парень хотел было наклониться к ней, но не успел: девушка сама внезапно села на кровати, лбом уткнувшись ему в грудь. И легонько, еле уловимо выдохнула. — Раскусил… — в ее голосе слышалась улыбка. И эта улыбка была искренней. Настоящей. Простой, незатейливой. Безо всякого коварства… И девушка знала это. Идя на самый нелепый в мире ориентир в виде цвета белья, парень набрел на ее сущность, всего парой слов описав ее настолько точно, что Маринетт еще долго, очень долго не могла забыть сказанного Адрианом тогда, даже несмотря на то, что происходящее в дальнейшем было не менее… чудесно. Да, именно. Все это можно было назвать лишь чудом. Странным, глупым наивным и неправильным. И не совсем хорошим, да… Но кого волнует мораль, когда чувства рвутся наружу, пробиваясь через все преграды и маски? Никто из них не знал и не хотел знать. Они просто жили сегодняшним днем. И этой секундой. — Все… в порядке?.. — спустя некоторое время осторожно спросил Адриан, нависая над девушкой. Его зеленые глаза уже были подернуты пленкой — и кто знает, алкоголь ли был тому виной или что-то иное — но все равно оставались такими очаровательно смущенными и растерянными, такими… потерянно-бродячими, что Маринетт невольно отпустила прикушенную губу и нежно рассмеялась. — Не волнуйся, котенок… Со мной все хорошо, — ее тонкие пальцы переплелись с его светлыми прядями и осторожно потянули вниз, приглашая наклониться. Парень улыбнулся в ответ. Он послушно опустил голову, касаясь губами ее шеи, и Маринетт невольно почувствовала, как вспыхнули пламенем щеки. «Это ведь Адриан Агрест — сынок начальника». «Самый придирчивый и глупый тип, которого не любит никто из сотрудников!» «А еще… несовершеннолетний мальчишка, которого я знаю всего один день…» И девушка мысленно пожелала своему голосу разума заткнуться. К счастью, он был на ее стороне, а потому, когда Адриан вновь приподнялся, приближая свое лицо к ее так, что в глазах напротив можно было разглядеть каждую крупинку, Маринетт лишь улыбнулась еще теплее. Она осторожно подняла руку и коснулась ладонью его щеки. Пробежалась пальцами от кончика его носа до подбородка… И немного рвано втянула воздух, заполняя вдруг опустевшие легкие. К черту все! — Знаешь, котенок… — выдохнула она ему в прямо губы. Волна от теплого ветерка прошлась по лицу парня, заставив того сглотнуть. — Возможно, я еще не сказала этого вслух, но ты мне тоже очень нравишься… — и Маринетт хихикнула. — Нашла время и место, чтобы сказать это, да, Адри… Договорить ей вновь не дали. Само звучание этих слов словно щелкнуло в голове парня, замыкая цепь, заставив действовать куда решительнее. Девушка что-то сдавленно пискнула, когда он наклонился и прижался губами к ее губам, забирая себе окончание фразы… забирая себе ее всю… Адриан еще успел краем сознания подумать, что ему очень нравится этот способ диалога, а затем Маринетт выгнулась к нему навстречу и, обняв его руками за шею, начала отвечать на поцелуй. И сознание ушло насовсем. Шепот, короткие взгляды, брошенные в неестественно ярко горящие глаза напротив… Горячие выдохи прямо в губы друг друга улыбки и руки, скользящие по плечам… И два бьющихся в унисон сердца. Все действия, взгляды, чувства, эмоции и эта звездная ночь за развевающейся занавеской — все это смешалось в один опьяняющий коктейль, который они вдвоем выпили до дна. Да… Это действительно было похоже на чудо… И они оба не хотели, чтобы это заканчивалось. Никогда. Даже когда тяжелое дыхание стало отступать, а на лицах вновь появились теплые улыбки — они оба знали, что это лишь начало их чуда. Маленькое начало чего-то большего. И это уже ничем и никогда не изменишь… — Почему… именно «котенок»? — спустя долгую паузу тишины шепотом спросил вдруг парень, когда они вдвоем уже лежали в обнимку, прижимаясь друг к другу. — Мне… нравится, но я хочу знать… Со стороны Маринетт, лежащей спиной, раздался тихий смешок, и Адриан понял, что она улыбается. Не язвительно, не насмешливо, а искренне. Так, как она теперь улыбается для него. — Когда я вышла со студии, — раздался тем временем тихий ответ, — ты сидел на лавочке. Такой потерянный, такой одинокий… Как кот, которому срочно нужна была хозяйка… — И ты пришла. — И я пришла… Адриан одной рукой придвинул девушку еще ближе к себе и, положив голову ей на плечо, прошептал ей на ухо всего одно слово: — Спасибо… А Маринетт, вдруг резко повернувшись, обняла парня и, уткнувшись носом ему в грудь, тихо засмеялась. — Да, котенок, — тепло прошептала она наконец, — тебе тоже. Адриан осторожно поднял руку, погладив девушку по растрепанным волосам и бережно коснулся губами ее синей челки. Маринетт обняла его еще крепче, прижимаясь всем телом, и что-то сонно, но нежно пробормотала. И через пару минут они уже сладко спали, чувствуя себя самыми счастливыми в этом мире…