У тебя ровно неделя

Наверное, не так больно упасть, просто споткнувшись, как больно упасть с высоты. Особенно, если ты на неё только поднялся. Мы глупые люди, не думающие не о чём, ловя последнюю возможность стать счастливыми. Отдаём всего себя, не подозревая, что потом придётся собирать своё сердце и свою душу по мелким кусочкам. Пребываем в мечтах, не задумываясь о том, что это может плохо кончиться. Мы так похожи на птиц. Они летят, чтобы всё-таки разбиться. Парят в облаках, не подозревая, что это последние секунды их жизни. Купаются в волнах воздуха, не задумываясь о том, что их счастье приведёт их к концу. Так что, весь мир глуп?

***

Вероятно, удар в спину ножом причиняет не столько боли, сколько причинила Даше увиденная картина. Сердце в этот момент невольно останавливается, а по телу пробегает кипяток, оставаясь где-то в ногах, которые в свою очередь становятся ватными. Она, добегая до первого поворота, за которым спрячет своё тело, оседает на пол. На этот ледяной противный кафель чёрно-серого цвета, который она своими же руками драила пару часов назад. А в голове, словно вспышки, пролетают воспоминания пятисекундной давности. И Даша ладонями зажимает глаза, лишь бы не видеть их. Но тщетно. Они засели где-то в душе, а сердце будто раз за разом нажимает на мигающий проектор, отчего картинка продолжает крутиться перед веками. Тот, кто вчера говорит красивые слова о якобы существующей любви, сейчас, в данный момент там, шепчет другой на ухо похожее. Ради подобной цели. У каждого свои увлечения. И Паша своим доволен. Он собирает девушек. Вдоволь наигравшись, ставит их на полочку, через пару дней, а то и часов, забывая о их существовании. Этакая коллекция кукол. И от чего же одной кукле с каштановыми волосами, собранными в высокий пучок, больнее остальных? Может, она не из фарфора?

***

— Не желаешь повторить ту незабываемую ночь? — ласково мурлыкает на ушко очередная девушка с ярко накрашенными губами в тон платью, которое смело можно именовать футболкой. Паша про себя усмехается. Видимо, не совсем она незабываемая, раз парень даже имени этой особы то не может вспомнить. — Ты ещё показал не все секретные места в твоём отеле, — не унимается та, всё ближе и ближе прижимаясь к сербу. А Паша непривычно для самого себя не желает как бы случайно приобнять её, наслаждаясь ощущениями. — Что же ты молчишь? — ещё чуть-чуть и она залезет на Павла, словно обезьяна на дерево. А парень тем временем ловит себя на мысли, что эта девушка с крашеными блондинистыми волосами до пояса не вызывает ни единой положительной эмоции. Только отвращение. Все его предыдущие пассии вмиг показались омерзительными. Такими жалкими подделками. Внутри разгоралось желание видеть сейчас перед собой не эту пустышку, а Дашу. Утонуть в её искренних шоколадных глазах. Зарыться пальцами в её натуральные мягкие волосы каштанового оттенка. Прикоснуться к её пухлым губами, расплывающимся в неподдельной улыбке. Почувствовать биение чистого сердца. Знал бы он, что эта самая девушка и стоит сзади, нервно глотая кислород, которого Паша собственными действиями лишил. — Извини, — шепчет Паша на ухо блондинки, от чего та расцветает в предвкушении, — Ты не в моём вкусе. И только когда слова долетают до её недалёкого разума, она хмурится, делая шаг в сторону от Павла, горделиво вздёрнув голову вверх. Развернувшись, Паша направляется на поиски Даши, но на глаза ему попадаются неинтересные постояльцы, персонал, что мило здоровается с начальством, а на месте, где пару минут брюнетка утирала слёзы запястьями, пустота. И сербу не хочется всего этого видеть. Он хочет видеть её.

***

Даша, обнимая подушку, которая уже успела пропитаться солёной жидкостью, в голове, словно слайды, пролистывала воспоминания. — Спасибо, что поверили, — произносит девушка, смотря вслед уезжающей машине, в которой, скрестив руки в наручниках, сидит парень, раньше называемый любимым, — и помогли. — Во-первых, мне не очень нравятся мужчины, ворующие у женщин, — деловито говорит серб, выглядывая из-за солнцезащитных очков, — Во вторых, мне нравится помогать женщинам, которые нравятся мне. Канаева корит себя, за то, что повелась. В очередной раз. — И надень юбку покороче, — советует Павлик, и ловя на себе обсуждающий взгляд брюнетки, поясняет: — А то мало ли там ногами махаться придётся. Чтобы движения не стесняло. Даша наигранно кивает, одновременно закатывая глаза, а когда дверь в люкс Павла закрывается, на лице Канаевой от чего-то появляется глупая улыбка. Не удержалась под чарами миловидного серба. И наплевав, на все свои опасения, побежала на встречу желаемому. И в тот момент, когда стало казаться, что она сделала правильный выбор, всё мигом разрушилось. — У меня такие же планы, — оголив ряд белоснежных зубов, говорит Паша, — Давай поваляемся вместе. — В другой раз, — кидает девушка, и махнув копной волос, собранной в высокий хвост, выходит из машины. А уголки губ вновь от чего-то натягиваются. Даша в который раз убеждала себя, что пора научиться видеть в людях и минусы. Хватит их идеализировать. Хватит. — Или ты не хочешь с плохим парнем? — А Вы не такой уж и плохой, каким кажетесь. Люди не меняются, и Даша вновь в этом убедилась.