Драконья заводь

Он торопливо варил бодроперцовое. Ревность зареченских — страшная сила: после посиделок со слизеринцами его не оставляли наедине с собой ни на один вечер. Надо успеть, пока не явилась очередная партия. И выгрести почту, а то, кажется, кто-то повадился заглядывать в его почтовый ящик. Дом Снейпа стоял далеко от дороги, поэтому почту не просовывали в специальную щель в двери, и это грозило перлюстрированием. Раньше его это не особенно беспокоило, но теперь, когда Драко и Пэнси работали его почтовыми совами... Все письма для профессора отправляли Драко (конспирации ради — на работу), а он собирал их и отдавал Пэнси, которая отправляла увесистое письмо маггловской почтой. Можно ли надеяться на то, что милые местные дети не вскроют толстый конверт из Бристоля и не полюбопытствуют, что там внутри? Нет, нельзя на такое надеяться, если у тебя на плечах голова, а не хэллоуинская тыква. — Эй, молодой человек, а что это вы тут делаете? — раздался знакомый голос. В ответ — невнятный лепет; впрочем, тон довольно угрожающий. Только драки у порога его дома не хватало! Снейп вздохнул и пошёл выяснять обстоятельства. У его крыльца стоял Драко и крепко держал за руку... Ага, тёзка. Стивен Грейсток, восьмой класс. Отлично. Просто великолепно. Поздравляю, Северус, ты болван. Ребёнка через стенку не заметил. — Сэр, — Драко явно не знал, обратить происходящее в шутку или обеспокоиться всерьёз, — он сидел вот на этом дереве и смотрел в ваше окно, я отчего-то уверен, что вы ему этого не позволяли. — Зайдите-ка внутрь, вы оба, — тихо сказал Снейп. Кажется, Грейсток заигрался. Стив принадлежал к той партии неисправимых сказочников, которым невозможно было объяснить, что Санта-Клаус не ездит на оленях, а Отец Рождества не прыгает по крышам, прицельно меча подарки в носки. То есть про Санта-Клауса и Отца Рождества он как раз догадывался, а вот про Снейпа не верил, хоть ты тресни. Он и ему подобные твердили, что Хогвартс существует, просто им, магглам, нельзя об этом говорить, и грозились найти доказательства. Вот, значит, как они их ищут: заглядывая к нему в окна. А он как раз зелье варит. Замечательно. Просто великолепно. В руках очень не хватало палочки, просто отчаянно. Выходя из дома, Снейп привычным движением сунул её в ящик стола. А вдруг Стив видел, как он ею пользовался?.. — Мистер Грейсток, я, разумеется, очень рад, что своей физической подготовкой вы почти не уступаете своему знаменитому тёзке из племени обезьян. Однако позволю себе напомнить вам, что мы живём не в Африке, а в стране, где свято чтят право частной собственности. Вы знаете, что полагается за нарушение её границ? Вы уверены, что ваши родители в состоянии заплатить штраф? Насколько я помню, они весьма небогаты, особенно после того, как им пришлось сделать ремонт в гостиной, где, если память мне не изменяет, именно вы пробовали свои силы в химии. Стивен молчал. Глядел в пол и воинственно сопел. — Или, может быть, вы думаете, что я их пожалею и не стану вас ни в чём обвинять? Так смею вас заверить, моё терпение не безгранично, и вы исчерпали уже все его лимиты. Это уже совершенно не смешно. Вы в своих милых развлечениях зашли слишком далеко, мистер Грейсток. Представь себе, Дрейк, молодой человек вбил себе в голову, что, когда никто не видит, я тут летаю на метле, варю магические зелья и швыряюсь в стенку заклинаниями. И таким вот нетривиальным способом ищет доказательства, а, каково? — У меня нет слов, — искренне ответил Драко. — Даже неприличных. Я бы на вашем месте просто полицию вызвал, да и всё, у вас ангельское терпение, сэр. Стивен зыркнул на него исподлобья. — Ну конечно, — Снейп не стал сдерживать сарказм: мальчишке полезно, — нарушили закон вы, а виноват мистер Блэк, мог бы вас и не заметить. Вам не кажется, Грейсток, что вы перешли все мыслимые границы? Простите моё невежество, но я не читаю мысли, не могли бы вы их озвучить, если вам не трудно? Я бы хотел получить ответ не телепатически. — Мне очень жаль, сэр, я действительно не подумал, — мрачно сообщил Стивен. — Просто я... Просто мне... — Просто вы вбили себе в голову глупость и не готовы от неё отказаться, вот и всё, — чуть мягче сказал Снейп, понимая, что ещё немного — и мальчишка расплачется прямо при Драко. И если при Снейпе это ещё допустимо, то Драко такого не простят, и не один Стив Грейсток, а вся его компания. — Боже милосердный, я искренне надеюсь, что остальные четыре с лишним сотни Снейпов, живущих в Британии, не подвергаются подобным... набегам. — А я волнуюсь за Гарри Поттеров, — заметил Драко. — Особенно темноволосых. — Убирайтесь с глаз моих, Стивен. С вашими родителями я поговорю отдельно, но вы, простите, в моём доме какое-то время нежеланный гость. Возможно, вам трудно это понять, тогда просто примите, что меня такие вот вторжения выводят из себя. И сообщите об этом, пожалуйста, своим... единомышленникам. — Да, сэр, — еле слышно пролепетал Стив и растворился в воздухе. Если бы Снейп совершенно точно не знал, что он маггл, заподозрил бы мальчишку в умении аппарировать. Драко посмотрел на него беспомощно. — Оплести окна? — робко предположил он. — Ну, защитными... — Электричество, — уныло сказал Снейп. — И потом, за мной постоянно следят, я могу чей-то чужой дом так, но свой... — Ох, да, — Драко опустился в кресло и почесал затылок. Снейп не сдержал улыбки: Малфой-младший позволял себе этот отнюдь не великосветский жест только в очень узком кругу. — А какие маггловские средства есть, чтобы защититься от таких вот... гостей? Снейп поморщился. — Более плотные шторы прежде всего. Я куплю, куда ж деваться. Я просто не люблю плотные... — Он вздохнул и признался: — Всё время кажется, что душно. Видимо, придётся заодно кондиционер ставить... Это маггловская техника, освежает воздух, летом охлаждает. Да просто неприятно, что приходится в собственном доме вести себя, как будто ты у Лорда в гостях! Я уже отвык от всех этих шпионских штучек, так хорошо было, и вот опять... — Это я виноват, да? Ох ты ж несчастье моё. Ну ни на секунду нельзя расслабиться с ними! — Нет, ты тут ни при чём, Драко. Эти дети задолго до тебя вбили себе в голову, что... Они, видите ли, посчитали. Вот зря я их всерьёз учить начал, зря! Они теперь познали прелести логики и не стесняются её применить. Роулинг сказала, что планирует семь книг, то есть семь курсов Поттера. Логично предположить, что эпопея с Лордом должна к концу истории разрешиться, то есть где-то примерно в конце седьмого курса они с Поттером должны сразиться в решающей битве. И вот аккурат после седьмого курса дражайшего нашего Золотого Мальчика я появляюсь здесь, явно не собираясь возвращаться назад. Какой вывод можно из этого сделать? Что кто-то из них второго наконец упокоил, и те, кто был занят в этом спектакле, смогли разойтись по домам. Вот не могла эта странная дамочка перенести время действия на пару лет, ну честное слово. Совершенно не соблюдает права персонажей, а учитывая, что мы настоящие, можно было бы на неё в суд подать... Кабы не Статут, да. Интересно, кто она всё же такая? — Думаю, рано или поздно это выяснится, сэр. — Поздно меня не устраивает, — проворчал Снейп. — Мне тут фанаты её творчества проходу не дают. Ладно, скажи мне вот что, дорогой друг: как ты смотришь на поход по маггловским магазинам? Что-то мне после этого мальчишки очень хочется выпить чаю с мелиссой, а мелисса-то и кончилась. И изюм надо купить заодно, и ещё полдюжины чайных ложек наконец. Прогуляешься со мной? Драко улыбнулся каким-то своим мыслям, Снейп понятия не имел каким: щиты у него стояли так плотно, что, наверное, и Дамблдору пришлось бы над ними попотеть. — С удовольствием, сэр. — Только, Драко, — Снейп посмотрел со значением, — местных не дразнить! А то знаю я тебя. — Нет-нет, сэр, что вы! Если их сейчас злить, они начнут осаждать вас ещё сильнее. — Именно, — с нажимом сказал Снейп. — Не создавай мне больше проблем, чем у меня уже есть. — Не буду, сэр, не беспокойтесь. А что вы мне хотите показать-то? — Ну, это сложно так прямо объяснить... Маггловский мир, наверное. Чтобы ты делал в нём поменьше ошибок. Да, мы идём в LM, имей в виду. Наверное, тебе будет полезно и на него взглянуть, хотя я понимаю, ты сейчас отгораживаешься от всего этого, как можешь. Драко чуть поморщился, но возражать не стал. Сеть супермаркетов LM принадлежала его отцу, и Снейп был готов спорить на деньги, что Люциус ничего не рассказывал сыну о том, как управлять супермаркетами. А тот не очень-то стремился узнать. — Сэр, пока мы не вышли, может, объясните мне одну вещь? — Драко бросил взгляд в зеркало, поправил шарф. — Зачем отцу такой обширный бизнес в маггловском мире? — Деньги не пахнут, дорогой мой. А магглов не в пример больше, чем волшебников, и заработать на них можно намного больше. И положить заработанное не в «Гринготтс», где эти деньги будут бессмысленно лежать в сейфе и откуда их придётся тратить на Лорда, потому что он не понимает отговорок, а в нормальный маггловский банк. — А потом? Ну... потом? Вот допустим, Лорд бы победил, что тогда? Снейп беспечно махнул рукой. — Да нашёл бы он способ использовать эти деньги, не сомневайся. Это в вопросах житейских Люциус Малфой — дурак дураком, а что делать с деньгами, всегда решал правильно. Подставные лица, в конце концов, не вчера придуманы. Или та история с шахматистом, помнишь? Если Люциусу понадобятся магглы, он их получит даже при живом Лорде. Драко кивнул. Шахматист прожил в Малфой-мэноре три месяца и таинственным образом исчез накануне битвы за Хогвартс. Он был племянником одного из магглорожденных волшебников, по несчастливой случайности гостившим у дядюшки, когда тому решили нанести визит Пожиратели. Помнится, покойник помогал вызволять из лап министерства магглорожденных, пока их не отправили к дементорам. С чего вдруг Люциусу взбрела в голову блажь сохранить жизнь этому пареньку, а главное, с чего Лорд, уже весьма далёкий от того, чтобы осыпать Малфоя милостями, ему этого паренька отдал, Снейп не имел ни малейшего понятия, он в то время школой занимался. Но факт остаётся фактом: заявив, что в магическом мире не осталось никого, кто играет в шахматы так же хорошо, Люциус утащил новую игрушку к себе. И когда только они успели в шахматы-то сыграть? Странные, нелогичные вещи Снейпа перестали удивлять давно. В конце концов, у него была полная школа латиносов, как он недавно выяснил, крайне редких в Британии. Откуда целая толпа выходцев из Сальвадора и Венесуэлы взялась в умирающем городке Британии, вразумительно не мог ответить никто, но ведь взялись же! Зато ямайцев — ни одного человека, и это в Большом Манчестере! Или вот, например, взять Поттера. Если Драко прав и Роулинг ничего не выдумывает, а добросовестно описывает всё как было, то Петунии и её жирному муженьку надо головы открутить, потому что объяснять что-либо там бесполезно. Но как могло случиться, что таким, с позволения сказать, воспитанием никто не заинтересовался? В достаточно приличном районе парень ходит в школу в обносках, демонстрирует явную недоразвитость и прячется под стол от кузена, и никто не спросил, что происходит? Да все социальные службы Британии наверняка воспринимают эту книжонку не иначе как злостную клевету. Снейп уже давно твёрдо уяснил для себя: там, где есть человеческий фактор, возможно решительно всё. — И вообще, — пробормотал он, наматывая на шею шарф, — пусть привыкают к тебе. Я же понимаю, что ты тут всерьёз и надолго. Пора и им понять. *** Умирающий город, говорите? О, Литл-Бери умирал так, как иные никогда не жили! Драко слонялся по улицам, глазел на покосившиеся заборы, на деревья, которые никто, похоже, не подстригал с тех пор, как их высадили, и понимал, что хотел бы жить здесь. Ну и пусть темно и мрачно, и по ночам, наверное, страшно, но здесь было удивительно... уютно? Сам профессор Снейп, когда Драко был маленький, не жалел для родного города пренебрежительных слов. А Малфою-младшему, как выяснилось, болота Уилтшира были и вполовину не так милы, как руины Большого Манчестера. Впрочем, возможно, дело было в том, что ему не приходилось испытывать на себе опасность этого района. Когда в его белобрысую голову взбрела великолепная идея прогуляться в одиночку сразу после полуночи вместо того, чтобы аппарировать домой с безлюдного берега реки, какие-то большие чёрные парни думали его ограбить, но другие большие чёрные парни остановили их прежде, чем к нему успели обратиться. В ночной тишине их громкий шёпот было очень хорошо слышно. — Не трожь, он от Снейпа идёт, — с трудом, но всё же разобрал Драко. — А, — ответили из темноты, — это тот его... — Ну да. Тем всё и кончилось. Драко разгуливал по городу, когда хотел, и хотя палочка при нём на всякий случай была, пускать её в ход не приходилось ни разу. Он рассматривал Литл-Бери и, как ему казалось, начинал лучше понимать профессора Снейпа. Чтобы вырасти здесь, требовались немалая удача и немалая наглость. Чтобы стать здесь своим, надо было... Нет, Драко не знал, что надо было сделать, но хотел бы знать. К нему постепенно привыкали. За его спиной шептались, поминали Снейпа, но не заговаривали. Делали вид, что его не существует. Он не торопил события: город присматривается, надо дать ему время. Почему-то Драко был уверен, что однажды лёд растает. А пока он влюблялся в Литл-Бери безответно. Наверное, потому всё и случилось именно так. Было всего-то начало десятого вечера — детское время! Драко шагал по Заречью в сторону моста, за которым начинался оживлённый проспект. Там он обычно садился в автобус, выходил через три остановки, у заброшенного здания какой-то фабрики, и аппарировал домой. Так далеко сыщики из Заречья ленились его сопровождать, и можно было не беспокоиться, что магглы окажутся поблизости в самый неподходящий момент. Так или иначе, до моста было идти ещё минут двадцать, и пока что Драко перемещался под пристальным надзором, хотя снующие взад-вперёд деловитые парни и девчонки старательно делали вид, что никакого Драко не существует в природе. Как вдруг его окликнули. — Мистер Блэк! — позвал женский голос. Он обернулся — как раз вовремя: из рук позвавшей его девушки посыпались книги. На миг Драко показалось, что это Грейнджер, по крайней мере, она очень похоже бросилась собирать свои сокровища. — Ох, простите... Я хотела с вами... — Позвольте вам помочь, — он шагнул к ней, присел на корточки, помог подобрать книги. — Давайте я донесу... куда, до вашего дома? — Спасибо большое, вы так любезны... Да, я живу недалеко отсюда. Как же мне повезло вас встретить... — Девушка явно колебалась, не понимая, как одновременно удержать книги и соблюсти приличия. Наконец, она решительно сунула стопку подмышку и быстро, пока та не вывалилась, протянула руку. — Я Саманта. Саманта Грейсток. Бровь Драко поползла вверх. — Вот как, — сказал он, пожимая протянутую руку. — Очень приятно с вами познакомиться, мисс Грейсток. Девушка была довольно высокого роста, светловолосая, глаза в свете фонаря казались тёмными, но он не стал бы ручаться. Довольно широка в бёдрах, да и грудь немаленькая: фигура — типичные «песочные часы». Сразу представилось, какой покрой мантии бы ей пошёл. Драко усмехнулся про себя: о чём ты думаешь, господин прячущийся от общественности автор статей о дамской моде? Почему-то стало жарко. Саманта Грейсток смотрела на него в упор, и от этого взгляда внутри натягивалась какая-то струна. — Я — сестра этого обормота, мистер Блэк. И меня, откровенно говоря, очень пугает его одержимость... мистером Снейпом. Мы уже знаем, что он натворил, он нам рассказал, мистер Снейп хорошенько напугал его... — Она замялась. — Родители очень боятся, что... Мистер Блэк, вы не знаете, что мистер Снейп собирается делать? — А он разве ещё не говорил с вашими родителями? — удивился Драко. — Это на него не похоже, он обычно держит свои обещания. Но если не поговорил, думаю, вряд ли последствия будут серьёзными. Настолько после драки кулаками не машут. Уже ведь больше недели прошло. В висках гулко стучало. Что происходит вообще? Не чары ли на него наложили? Какие чары, это маггла. Совершенно точно маггла, да и руки у неё на виду... — Вы думаете? — беспомощно спросила Саманта. — Ну, я могу его спросить, но полагаю, если он до сих пор ничего не предпринял, то разве что поругается ещё немного. Лишь бы ваш брат не принялся за своё снова, вот тогда уже пощады не ждите. Мистер Снейп был ужасно разгневан. Он ненавидит, когда нарушают его личные границы. — Его прекрасно можно понять! Боже мой, мне так стыдно, подумать только, мой брат натворил такое... — Не переживайте так. Ему ведь объяснили, насколько его действия недопустимы? — О, да! — горячо уверила Саманта. — Мы говорили с ним долго и очень серьёзно, мне кажется, он понял и устыдился. — Вот и хорошо. Позвольте, я всё же донесу ваши книги до дома. Боюсь, вы немного переборщили с их количеством. — Немного есть, — смутилась она. — Понимаете, я готовлюсь к экзаменам, некоторые книги очень непросто достать, и вот... Я не смогла удержаться... Драко вздохнул. Перед глазами, как живая, встала Грейнджер, придерживающая огромную стопку книг носом. — Я вас понимаю, мисс Грейсток. Очень хотелось уменьшить эту кипу заклинанием вместо того, чтобы, дурак дураком, переть её по ночному городу, ловя на себе изумлённые взгляды. Но маггловский мир налагал свои ограничения. Ты же хотел, чтобы этот город тебя заметил, а? Ну, вот. Он заметил. — По какой специальности собираетесь учиться, мисс Грейсток? — спросил Драко, чтобы что-то спросить. — Химия, — ответила она, хотя ему это мало что сказало. Впрочем, констатацией мисс Грейсток не ограничилась. — Сейчас для химика столько возможностей! Мир захватил пластик, его много, он постоянно совершенствуется, я хочу участвовать в этом! Говорят, скоро появится пластик более прочный, чем металл, и в то же время очень лёгкий и долговечный. А если его наконец научатся перерабатывать как следует, чтобы не оставалось отходов, не разлагающихся в природе, это будет настоящая революция! В Манчестере есть много предприятий, где нужны химики, это и производство красителей, и, собственно, производство пластика. Я легко найду там работу, и моё обучение довольно быстро окупится. Лишь бы получилось... — Она вздохнула. — Всё-таки наши школы не ориентированы на такой уровень. В колледж я могла бы поступить без проблем, но мне мало того, что может дать колледж, я внимательно изучила учебные программы... Ох, простите, я, кажется, утомила вас своей болтовнёй. — Что вы, вовсе нет, — он улыбнулся. — Мне столько говорили про умирающий город, что видеть человека с такой мотивацией, с такими чудесными амбициями очень приятно. Кажется, опасения мистера Снейпа по поводу дальнейшего развития Литл-Бери несколько... преувеличенны. Саманта вздохнула. — На самом деле всё вовсе не так радужно, — грустно сказала она, — в основном местные или пробавляются случайными заработками, или ездят на работу в Манчестер. Здесь когда-то была ткацкая фабрика, большая, всё Заречье на ней работало. А тот берег был занят на сталеплавильном заводе... В восьмидесятые всё закрылось. Дома просто бросали, уезжали кто куда. Здесь невозможно было продать никакую недвижимость, даже задёшево. Просто никому не было надо. Некоторые улицы вымерли практически полностью... Вот, например, в Тупике Прядильщиков, где живёт мистер Снейп, только его дом был не брошен, но вы же понимаете, мистер Снейп там практически не жил. — Понимаю, — кивнул Драко. Ему было жарко, но он не мог даже расстегнуть воротник: руки заняты книгами. Почему так жарко? Профессор говорил, что эта зима очень холодная, почти как тогда, когда ему под Рождество дом засыпало на треть первого этажа... Он рассказывал, даже транспорт какое-то время не ходил. Сейчас снега нет, но мороз же вроде... Или потеплело? — И мы понемногу скатывались в апатию, — продолжала Саманта, — вроде как — а ради чего нам учиться, стараться, стремиться? Ради Манчестера? Там своих хватает. А потом пришёл мистер Снейп, и всё как-то... поменялось. Постепенно многие воспряли духом. Я думаю, дело в том, что он-то всё это время здесь не жил, не пропитывался этой безнадёжностью, он просто не понимал, как это. И его энтузиазм заставил нас вспомнить... Вы знаете, мой отец отряхнул пыль со своего диплома колледжа, оставил работу в здешнем супермаркете и теперь делает двигатели для самолётов в Манчестере. Ему, конечно, тяжело, квалификации должной нет, зарплата растёт медленно, но мы уже смогли задуматься о том, чтобы оплатить мне учёбу... Если, конечно, ничего не случится. Ну, вот мы и пришли. Спасибо большое, мистер Блэк. Ну, то есть, я, конечно, с радостью напоила бы вас чаем, если бы вы... — Я бы с удовольствием, — улыбнулся Драко, чуть насмешливо глядя на смущённую девушку. Литл-Бери его заметил, неужели он откажется от более близкого знакомства? — Но, разумеется, если это удобно. Я ни в коем случае не считаю, что моя крошечная помощь должна быть оплачена таким образом. — Да что вы, — она наконец улыбнулась открыто, поборов смущение, — нам всем ужасно интересно познакомиться поближе с человеком, который знал мистера Снейпа, когда мы его не знали. Приняв приглашение, Драко вскоре убедился, что не просто так норовит назвать эту Саманту мисс Грейнджер. Она и в своей семье смотрелась, как Грейнджер в Гриффиндоре: элементом совершенно чужеродным, попавшим сюда случайно, возможно, с другой планеты. Мистер Грейсток, чем-то неуловимо похожий на Гойла, разговаривал примерно так же, так те большие чёрные парни, которые шептались о Драко в подворотне. Миссис Грейсток была ужасно очаровательной женщиной, полной и румяной, наверное, такой лет через тридцать станет Ханна Лонгботтом. И интересы у них с Ханной, судя по всему, были похожи: миссис Грейсток могла часами говорить о выпечке и цвете штор. К счастью, эти беседы Драко мог довольно долго и успешно поддерживать: «Бережливая ведьма» невероятно расширяла кругозор. Дома был и Стивен. Зыркнул на Драко исподлобья, тот поймал его взгляд — и отшатнулся в изумлении: такую ярость, какая жила в этом мальчике, он совершенно точно не заслужил. Кажется, его родители что-то заметили, потому что стали звать Драко к столу, а Стива оттёрли в сторону и громким шёпотом велели оставаться у себя. — Нет-нет, — торопливо возразил Драко, — мне кажется, нам стоит поговорить. Не беспокойтесь, я не причиню вашему сыну вреда. Но мне бы не хотелось, чтобы он... — Драко замялся, — чтобы его неприязнь проявилась не в том месте не в то время, понимаете? Имя Снейпа осталось непроизнесённым, но его, несомненно, услышали. Никто здесь не знал, какие отношения связывали их двоих, но Дрейк Блэк заходил к бывшему учителю явно чаще, чем другие. Ему не хотелось сейчас разбираться со Стивеном, Саманта интересовала его куда больше, в конце концов, он стоял на пороге разгадки тайны века: откуда берутся Гермионы Грейнджер? Но мальчишка был опасен. — Я сделал тебе что-то и не заметил? — очень серьёзно спросил он, глядя на Стивена в упор. — Я могу, бывало уже такое. — Нет, — угрюмо ответил Стив. Кольнуло чем-то ужасно знакомым. — В чём же дело, парень? За что ты меня так не любишь? Он молчал. Точно так же, как молчал сам Драко, когда Люциус... Он замотал головой, отгоняя воспоминание. Миссис Грейсток суетилась, наливая чай и тихо выговаривая Саманте за внезапного гостя. Кажется, Драко наконец начал улавливать тех, с кем установил ментальную связь, постоянно, если они находятся рядом, — как Снейп. Миссис Грейсток говорила очень тихо, он не мог её слышать. — Леди, мистер Грейсток, — громко сказал Драко, — простите мою невежливость, но мы с вашим сыном выйдем ненадолго. Кажется, нам надо переговорить с глазу на глаз. Сказав это, он крепко ухватил Стивена за плечо и вытащил на веранду, не забыв другой рукой сорвать с вешалки его куртку. Закрыв за собой дверь, сунул куртку ему в руки и ровным голосом сказал: — Я обещаю тебе, что не буду говорить, что ты всё выдумываешь. Просто объясни мне, я правда не понимаю. Мне это важно, мистеру Снейпу это важно. Ты ведь не хочешь от него проблем, верно? Я могу на него повлиять. Просто сделай, как я прошу. Стивен тяжело вздохнул и заговорил тем тоном, которым повторяют одно и то же десятый раз, заранее зная, что не будут услышаны. — Я верю, что мадам Роулинг написала правду. Я верю, что Снейп не просто так у нас появился, а когда он появился, он был очень, очень плох. Он пострадал в войне, значит, из-за вас тоже. Вы столько лет не появлялись, оставили его в покое, что вам нужно теперь? Опять хотите затащить его в свои войнушки? «Нет у нас войнушек», — хотел ответить Драко, но промолчал. Стивен пожал плечами. — Вы скажете, что ничего этого нет, что я всё выдумал, что в книгах профессор Снейп вообще на стороне плохих, но я не выдумал. Если бы он был на стороне плохих, зачем бы ему было говорить, что у него пропадают эти, ин-гре-ди-енты, — он старательно выговорил слово, — для оборотного зелья? А ещё я порасспрашивал, и вот что я вам скажу: миссис Снейп, мать нашего Снейпа, считали ведьмой. Говорили, что она парой слов сводила бородавки и лечила прострел, а однажды заставила одну женщину выпить какую-то микстуру, и у той вылечилось бесплодие. А ещё говорили, что она назвала сына как-то ненормально, будто не родила его, а с холмов принесла, от маленького народца. Стивен — очень ненормальное имя, правда? Здесь что-то не так. Наверное, нам всем изменили память, или ещё что-то такое сделали, и мы поверили, что он Стивен, и забыли, что делала его мать. Но старики помнят, кто-то одно, кто-то другое, что вы на это скажете? Он всё больше горячился, пока говорил, и теперь смотрел на Драко с вызовом — опровергни, мол! Драко молчал, и тогда он тихо добавил: — А ещё я видел, как он в кастрюльке зелья варит. Это точно не суп, я, что ли, в супах не разбираюсь? И не травяной отвар. — То есть ты так сильно злишься на меня за то, что я, как бы это сказать, отрицательный персонаж? — уточнил Драко. — Вы не просто отрицательный персонаж, — мальчишка смотрел прямо на него, и Драко видел в его глазах такую тьму, что впору было тёмное колесо запускать: у этого парня хватило бы ненависти, чтобы раскрутить его. — Вы из тех, кто заставил мистера Снейпа вертеться как угорь на сковородке, а потом выбросили его вон за ненадобностью. Или, может, даже думали, что убили. А он вот взял и выжил, и я не дам... За спиной Стивена с угрожающим звуком лопнуло оконное стекло. Он испуганно замолк, но не оборачивался, смотрел Драко в глаза. Где-то далеко-далеко, там, где за заполнившей сознание яростью оставалась капля разума, мелькнула мысль: «Ну вот ты и спалился, Малфой». Палочка в кармане, казалось, прожигала ткань насквозь. Драко очень хотелось достать её и просто прибить этого маггловского вылупка, как таракана. Тьма внутри него самого ворочалась, словно разбуженный зверь; кажется, он сам раскрутил колесо, которое теперь было готово намотать на себя и его, и всех, кто окажется поблизости. Драко глубоко вздохнул, хватая ртом морозный воздух. Нельзя позволять тьме завладеть тобой, Волдемортиком станешь. Держи свою магию на привязи, иначе она начнёт держать на привязи тебя. — У вас глаза почернели, — вдруг почти нормальным голосом сказал Стивен, всё это время как завороженный следивший за Драко. — С тобой ещё и покраснеют, пожалуй, — каждое слово давалось с невероятным трудом, как будто Драко пытался говорить на вдохе. — Послушай, я сдержу своё обещание и не скажу тебе ничего по этому поводу. Но я могу... — стекло заскрипело, словно хотело развалиться на тысячу частей и разлететься по дому. Драко вскинул руку и судорожно сжал в кулак, словно выдёргивал из чужих рук поводок. Не давайся же ты, тряпка! — Я могу поклясться тебе, парень, что ни я, ни кто-либо из моих друзей, которые приходили к нему вместе со мной, никогда не пытались причинить ему вред. Я клянусь тебе, и пусть меня разорвёт на части прямо здесь, если я вру, что ни я, ни кто-либо из них не выгоняли его из школы, не заставляли принимать чью-то сторону и уж тем более не пытались его убить. Мы очень тоскуем по нему, но он принял решение, и мы его уважаем. И не смей, — всё-таки не сдержался; голос перешёл в шипение, — слышишь, мальчишка, не смей обвинять меня в таком, это уже... чересчур. Можешь думать обо мне что угодно, это твоё дело, но такое... Не смей, ты понял меня? Слепящая ярость медленно уходила, растворялась, превращалась сначала в злость, потом в раздражение. Что это было вообще? Почему так бодро отозвалась тьма в нём, это же маггл?! Чистокровнейший маггл, ни капли магии же... Если он и в будущем станет позволять себе подобные вспышки, на мечтах о благополучии можно поставить крест. — Прости, я не должен быть так... Просто это было слишком дикое обвинение. — Я понимаю, — кажется, в настроении Стивена тоже что-то изменилось. Драко с интересом смотрел на него и, будто в зеркале, видел, как успокаивается буря, как ярость утекает прочь, оставляя после себя робкую радость и лёгкое чувство вины. — Простите, я действительно, кажется, был неправ. Он вам дорог, да? Как нам? — Я не знаю, как вам, но мне он дорог, да. М-да, и как теперь говорить, что магии не бывает? После этого несчастного стекла? Может, починить его незаметно? Нет, бессмысленно: мальчишка слышал, как оно треснуло. А, да, и это же, электричество. До чего же нелепая ситуация, Мерлин и Моргана... Стивен медленно обернулся и положил ладонь на огромную трещину на стекле. На его физиономии медленно расцвела широкая, хитрая улыбка. — Вы правы, — сказал он, кажется, стараясь подражать сестре. — Не надо ничего говорить про выдумки. Вообще ничего не надо говорить. Мерлин и Моргана, что же я наделал, а? И как теперь выкручиваться? Профессор голову снимет... Помог называется. Стивен снова посерьёзнел, взглянул исподлобья. — Он сильно обижается, да? — Очень, — с чувством подтвердил Драко. — Пожалуйста, не шпионь за ним больше. Во-первых, ему обидно, что он тебя не заметил. Мальчишка хихикнул, но причину счёл уважительной. — А во-вторых... Его это просто бесит, настолько, что он может вовсе уехать отсюда. Да, представь себе, из-за того, что один чересчур любопытный парень... Он сделал паузу. — Я понял, понял, — быстро закивал стервец. — Я не буду. — Он засопел и сказал ещё раз: — Простите. Я, это, придумал себе что-то не то. Драко кивнул и открыл дверь. — Вот и хорошо, что мы договорились, — сказал он. Остальные Грейстоки немного напряжённо ждали в гостиной. Тёплые тона, круглый стол на смешных пузатых ножках, в углу сервант, где гордо красуются немного аляповатый столовый сервиз и дешёвый хрусталь. Обои в бежевых тонах, на окнах занавески в цветочек. В углу диван, бежевый в полосочку, сиденья стульев, которые теснятся вокруг стола, обиты такой же тканью. — Простите мою вопиющую невежливость, — покаянно сказал Драко, — но мы должны были, в конце концов, решить эту нелепую проблему. Понимаю, знакомство надо начинать не так, мне страшно представить, что вы думаете обо мне и моих манерах, но я... это было... Саманта Грейсток совершенно точно была магглой, но когда она поднялась со своего места и подошла к нему, на миг показалось, что в него запустили Силенцио. У Саманты Грейсток было круглое лицо, тёплые карие глаза, тонкий нос, полные, очень привлекательные губы. Саманта Грейсток была чуть ниже его ростом, и чтобы заглянуть ему в глаза, чуть приподнимала голову. А ещё у неё были в меру пышная грудь, плавный изгиб талии, широкие бёдра и красивые ноги, и таинственная магия магглов, которая заставляла Драко смотреть на неё неотрывно и жадно. — Ничего страшного, мистер Блэк, — мягко сказала она и взяла его за руку, — иногда так бывает. Но вы решили вопрос? В глазах мелькнула тревога. Драко ослепительно улыбнулся. — Да, всё улажено, не беспокойтесь. Простите меня ещё раз. Наконец все уселись за стол. Чайный сервиз в мелкий цветочек удивительно подходил миссис Грейсток, но отчаянно дисгармонировал со всеми остальными. Драко пил чай с ароматными булочками и беседовал одновременно о двигателях для самолётов, о шторах, о которых они говорили, когда появился Стивен, и о ценах на недвижимость, старательно маскируя своё невежество не имеющими особого смысла репликами. Мозг наконец милостиво согласился сотрудничать и огорошил Драко внезапным известием. Он покосился на Саманту, на миг зацепился взглядом за её ладную грудь и убедился окончательно. Только этого ему не хватало. Воспылать страстью к маггле, да так сильно, что мысли путаются... Не надо на неё смотреть сейчас. А вдруг со стороны всё тоже понятно? Каково тогда смотреть её родителям, как малознакомый наглый тип пялится на их дочь? Мистер Грейсток чем дальше, тем больше казался Драко маггловским вариантом Гойла, только чуть более разговорчивым. Он даже влюблён был точно так же: глупо улыбался, когда ловил взгляд жены, и поддакивал ей, когда она принималась мечтать, что поменяет в доме. Правда, мечты миссис Грейсток довольно быстро обрывала, с явной грустью вспоминая, что денег на все эти приобретения не будет ещё долго. — Ну почему же долго? — возразил Драко, заслужив благодарный взгляд от мистера Грейстока. — Когда мисс Саманта выучится, она ведь начнёт неплохо зарабатывать, да и доход мистера Грейстока к тому времени, надо надеяться, подрастёт. — Вы правда так думаете? — встрепенулась миссис Грейсток. — Я уверен в этом. Когда занимаешься тем, к чему лежит душа, успех приходит быстро. — Мы переживаем за них, — пожаловалась миссис Грейсток, — знаете, у детей так часто меняются мечты, хочется, чтобы они нашли себя наконец по-настоящему. Мы, конечно, поддержим их во всём, просто страшно. Иногда бывает, что человек выберет не то, и потом вся жизнь наперекосяк... А мы ведь здесь никак не поможем, они сами должны. Драко мило улыбался и пытался проглотить внезапно вставший в горле ком. Эти магглы говорили о своих маггловских детях то, что никогда не скажут его родители — ни отец, ни мать. Хотя мечта их дочери дороговато стоит, если честно, для них — почти неподъёмно. — Я не сомневаюсь, — тем временем уверенно говорило за него его воспитание, — всё уладится наилучшим образом. Старания вашей дочери непременно будут вознаграждены... Во рту горчило. *** — Да что ты говоришь? — Снейп поставил перед Драко печенье. — Прямо-таки в университет собралась? — Да, сэр. Она ведь учится в старшей школе, заканчивает в этом году. И её семья очень нервничает из-за Стивена, они боятся, что вы дадите делу ход и им не хватит средств и на штраф, и на её обучение... Снейп вздохнул. Магглы иногда бывали... поразительны. Ишь, как сразу заговорил. «Магглы»! Слово вспомнил... Давно ли они были «люди», а, Северус? Северусы, заткнитесь все, честное слово, дайте с ребёнком поговорить. Хотя какой из него ребёнок... — Хорошо, я завтра же зайду к ним и поговорю. Случилось-то у тебя что? Ты был у меня третьего дня. Драко посмотрел на него, и Снейп поперхнулся. Какого чёрта ему всё время вспоминается шестнадцатилетний перепуганный зверёныш, загнанный в угол и отказывающийся хвататься за протянутую руку? — Что случилось? — повторил он, злясь на собственный голос: вышло как-то очень напуганно. — Я сошёл с ума, крёстный, — признался этот пафосный идиот. — Я влюбился, кажется, это так называется? Когда в голове нет ничего, кроме желания протянуть руку, прикоснуться, притянуть к себе... Когда хочется целоваться, а потом найти пустую комнату... Послушайте, сэр, у меня вообще-то был секс, но это никогда не было так... — Он подумал и чуть спокойнее закончил: — У меня никогда раньше не было такого острого, нестерпимого желания. Что мне с этим делать? — А она как к тебе относится? — Понятия не имею. Боюсь спрашивать. Скорее всего, никак, мы встречались целый один раз. Снейп пожал плечами. — Тогда поухаживай. Добейся интереса с её стороны, затащи её в постель — в общем, всё то же самое, что делают в более ординарных ситуациях. — Я насилу могу с ней разговаривать, — признался Драко. Снейп посмотрел на него сердито и присел рядом. — Послушай, друг мой, короткую лекцию по биологии. Наше тело знает о тех, кто нас окружает, несколько больше, чем мы сами. В частности, оно способно оценить, с кем у нас могут быть здоровые дети, а с кем — никогда. В магическом мире все чистокровные — то есть все те, кого ты в принципе рассматривал как сексуальные объекты, — друг другу родственники, а значит, наш биологический радар выносит вердикт: к зачатию малопригодны. Вот магглорожденные — другое дело, но вы, хорошие мальчики, не позволяете себе даже думать о таком. Магглорожденные — табу, и это не обсуждается. А тут ты внезапно встретил целую толпу особей женского пола, которые и не родня тебе, и в то же время никак не магглорожденные ведьмы. Внутренний запрет не сработал. А биологический радар обрадовался и сигналит тебе вовсю. Настолько вовсю, что даже достучался вот. Походишь ещё по городу — соберёшь батальон девиц, на которых у тебя будет вставать. Небось, ещё и в жар бросало, да? Это тестостерон в кровь пошёл бурно. Ты ничего с этим не сделаешь, дорогой мой, это природа человека. Выбери себе кого-нибудь и пустись во все тяжкие, полегче станет. — То есть я поэтому... — начал Драко и умолк. — Да, — безжалостно подтвердил Снейп, — поэтому у тебя и было с Грейнджер то, что было. Но ты бездарно упустил все шансы, не повторяй своих ошибок. — Но у отца с матерью же всё хорошо, а они оба чистокровные... — Давай не будем говорить о твоих родителях. — Наверное, голос прозвучал слишком резко, ну да ладно. — Есть вещи, которых ты не хочешь знать. Да, они любят друг друга, но это не конец истории, а большее тебя не касается. Драко только головой покачал. Глупый мальчишка, совсем ещё глупый, хоть и подрос. Ох, наломает ещё дров... Ну и ладно. Жизненный опыт иначе всё равно не приобрести. *** — Драко! — голос эхом отдаётся в огромном холле Малфой-мэнора, бьёт по ушам хлыстом. — Ты в последний раз ужинал в кругу семьи почти неделю назад, это неприлично, в конце концов. — У нас гости? — безразлично спрашивает Драко, кладя руку на мраморные перила и поднимаясь на две ступеньки. Отец отвечает раздражённо: — А что, приличия надо соблюдать только при гостях? Драко, прекрати говорить ерунду и будь любезен явиться к ужину, мать переживает. Произнеся эти слова, он величаво уходит к себе, и время наконец продолжает движение. Драко помотал головой. Что за ерунда, он что, боится отца, что ли? Он, взрослый человек с собственным, в меру доходным бизнесом, боится Люциуса Малфоя? Это смешно. Смеяться, правда, не получалось. Старательно держа осанку, Драко легко поднялся по лестнице, зашёл в свою комнату, движением палочки развернул к себе зеркало. — Отлично выглядишь, — сообщило оно, — светло-голубое надень. — Да, — медленно кивнул Драко, — светло-голубое пойдёт. И белую рубашку. Зимнее небо и свежий снег. Столовой Малфой-мэнора этот образ подходит. Причёска, лицо, одежда — всё это надо было привести в порядок. Не хватало ещё выслушивать от родителей колкости по поводу внешнего вида. Только не от них. Драко привычно колдовал, глядя в зеркало, а мысли витали где-то далеко. Политическая аналитика лежала недописанная, сегодня надо закончить, но у него разболелась голова, и он ушёл с работы слишком рано. Потому что понял, что который день не возвращается к ужину. Он не должен бояться собственных родителей и собственного дома. Это глупо. Это смешно. Это недостойно. Слова выходили какими-то неискренними, неубедительными. Но это не имело значения. Закрывая за собой дверь спальни, Драко Малфой выглядел безупречно. В огромной столовой, такие же безупречные, сидели его отец и мать. Высокие окна, ослепительно белые занавеси, перехваченные широкими зелёными лентами, гигантский камин, через который могут пройти, держась за руки, четверо, стол на сорок четыре места, за которым сидят лишь двое, — Драко помнил здесь каждую мелочь, ведь они никогда не менялись. Даже когда в Малфой-мэноре жил Лорд, после каждой трапезы столовая приводилась в идеальный порядок. На белоснежной кружевной скатерти, которой был застелен стол, не было ни пятнышка — не могло быть. Драко грациозно опустился на стул: здесь нужно двигаться идеально, если не хочешь получить замечание. Стул мягко придвинулся к столу. — Здороваться с родителями, по твоему мнению, уже не надо? — спросил Люциус. — Мы виделись сегодня, — равнодушно сказал Драко, накладывая себе салат. Мать молчала. — Как твои дела? — поинтересовался Люциус. — Хорошо, спасибо. Другого ответа ему не требовалось. Если бы Драко ничего не ответил, он выждал бы немного и заговорил о своём. — А я сегодня весьма удачно приобрёл пакет акций одной колумбийской фирмы, она производит отличный кофе. Полагаю, при небольшой удаче я смогу заполнить брешь, пробитую в моих доходах теми безумными фармацевтами, акции которых так сильно упали в цене из-за их беспечности. Драко помнил эту историю. Какое-то маггловское лекарственное средство было выпущено в продажу раньше, чем прошли до конца все нужные испытания, и теперь массово изымалось, компания платила компенсацию пациентам, которым навредило непроверенное лекарство, и, разумеется, на доходах акционеров это не могло не сказаться. Подробнее Люциус не рассказывал, да Драко и не стремился вникать. — Видел сегодня Гринграсса, он, между прочим, обижается на тебя. Говорит, ты отклонил три приглашения от его семьи, что происходит, Драко? Отвечать он не стал. Люциус нахмурился и продолжал: — Завтра же напишешь ему с извинениями, так нельзя обращаться с нужными людьми. И вот ещё что: не стоит столь откровенно высказываться в этой твоей аналитике. Я понимаю, тебе лестно, что твои прогнозы оправдываются, но это твоё радио — блажь, которая тебе скоро надоест, а отношения с людьми останутся. И совершенно незачем их портить. Я тоже понимаю, что Аберкромби ведёт дела невероятно нелепо и максимум в следующем году обанкротится, но зачем ему узнавать, что это именно твоё мнение? Он всё равно не изменит своим деловым принципам. Гораздо правильнее в подобной ситуации высказать ему сочувствие, когда всё случится, поддержать на первых порах, и пусть чувствует себя нам обязанным, а не обиженным на нас. Не делай так больше. Мать молчала. Драко жевал салат и с интересом смотрел на зелёный горошек: тот выглядел довольно аппетитно, особенно если учесть, что сегодня великий магнат, владелец «ДМ-Радио» пропустил обед. — И вот ещё что, Драко. Дочь Гринграсса, конечно, милая девочка, но я думаю, идеальным вариантом для тебя будет Иоланда Макгривер. Драко едва не поперхнулся. Мать бросила на него осуждающий взгляд. — Я пригласил её на следующее воскресенье, будь любезен быть дома. Нужно, чтобы вы пару раз появились вместе, а потом можно будет объявлять о помолвке. Отдышавшись и отложив вилку, Драко решительно сказал: — Нет. — Думаю, свадьбу можно будет сыграть уже на Пасху, сейчас многие торопятся с такими делами, нас не осудят. — Нет. — Иоланда — хорошая девушка, у неё спокойный характер, она умна, а мы с её отцом... — Я сказал, нет. Этого не будет. Услышь меня, наконец, я наделён даром речи, отец! — Что значит «нет»? — Изумлению Люциуса, казалось, не будет предела. — Что за чушь? Я уже практически обо всём договорился, что значит «нет»? Драко чувствовал себя увязшим в трясине: если ничего не делать, тебя утащит вниз, а что делать, непонятно. Он не знал, как лаконично донести до отца своё мнение, но стоило ему сделать хоть крохотную паузу, и отец решит, что он перестал ломаться и смирился с его решением. Вспомнился Снейп. Вспомнилась гостиная со шторами в цветочек, миссис Грейсток, румяная и довольная, подливает ему чаю. Саманта с жаром рассказывает о химии. Стивен виновато смотрит в тарелку. Большие чёрные парни шепчут: «Не тронь его, он от Снейпа идёт». Хизер Беркли внимательно слушает босса, склонив голову набок. Джастин Финч-Флетчли внезапно садится прямо на пол и начинает с безумными глазами строчить текстовку. Морис Джеймисон, ругаясь почему-то на гаэльском, срочно переделывает прогноз погоды, потому что внезапный циклон спутал все планы. У тебя есть целая жизнь, Драко, яркая, прекрасная, длинная, почему ты до сих пор ведёшь себя так, как будто весь твой мир составляют вот эти двое людей? «Они тебя погубят», — покачал головой Снейп. «Дети сами должны выбирать, как жить, наше дело — поддерживать их», — горячо убеждала его миссис Грейсток. «Сыграем свадьбу на Пасху», — решительно подвёл итог Люциус. — Вы меня погубите, — сказал Драко, глядя прямо на мать. Мать молчала. — Ты что-то сказал? — рассеянно спросил Люциус. Кажется, чтобы заставить его услышать, что пытается сообщить ему оконная рама, или каминная полка, или какое ещё место в его мире занимает воля его сына, надо бить наотмашь, больно и долго. — Я говорю, — Драко повысил голос, — ты не можешь мне приказывать. Когда я выполнял твои приказы, мы все были обречены. Ты сейчас за этим столом, а не в Азкабане, только потому, что все до единого твои указания были нарушены. Я не сидел тихо, испуганно слушаясь Волдеморта, — он почти с наслаждением увидел, как они оба вздрогнули, когда Драко назвал Лорда по имени, — я не привёл ему Поттера, когда он был в моих руках, отказался узнавать их троих в Малфой-мэноре и остался в Хогвартсе во время той битвы. Я сделал против него немногое, но только потому, что ты растил из меня труса и вполне преуспел. Был бы я посмелее, и всё бы сложилось иначе. Я не стану выполнять твои глупые приказы, потому что они глупые и потому что я не желаю больше тебе подчиняться. — Я не знаю, от кого ты наслушался такой вопиющей ерунды, — раздражённо ответил Люциус, — но смею напомнить тебе, что пока хозяин здесь — я, а это значит, что тебе придётся жить по моим правилам. — Смею напомнить тебе, что у меня есть собственный доход и я вполне способен жить самостоятельно. Я остаюсь здесь, делая одолжение вам, потому что помню, как вы страдали без меня, как волновались о моей судьбе. Я просто делаю вам одолжение, понимаешь? Тебе и матери. Мать издала какой-то неопределённый звук. У Драко сжалось сердце: сейчас он бил и её тоже. Но иначе было нельзя. Нельзя. «Они тебя погубят» — Раз ты считаешь, что за одолжение, которое я делаю тебе, я же должен ещё и платить, значит, наша сделка расторгнута. Из жалости к вам я буду раз в неделю присылать сову, сообщая, что со мной всё в порядке. Что ты так на меня смотришь? Да, то чувство, которое я к тебе испытываю, называется жалость. Прости, но большего ты не заслуживаешь. Я уже достаточно взрослый, чтобы судить. Бледное лицо Люциуса пошло красными пятнами, он молча хватал ртом воздух. Нарцисса вскочила с места, подбежала к нему, выхватила палочку. — Драко, — её голос возмущённо звенел, — как ты можешь?! Драко молча поднялся, взял руками ломоть запечённого мяса, сунул в рот, отхлебнул сока и вышел. Он любил свою семью и готов был многое отдать ради неё. Но погубить себя он им не даст. Он не для того выжил.