Глава 7. Месть
19 марта 2017 г. в 22:37
Анна сидела на постели и со слезами на глазах шептала: - Дюк, солнышко мое, у тебя все в порядке?
Малыш протер глаза ладошками. - Мама? Ты приехала? И папа?
Анна протянула руки к своей кровинке.
- Нет, мой хороший, я в твоем сне. Иди ко мне, я тебя обниму.
Дюк протопал по кровати и шлепнулся на попу у руки Анны.
Осторожно обняв силуэт сына, Анна вздохнула.
- Вот так… Я очень скучаю по тебе, малыш. А теперь засыпай крепко, мы с папой скоро приедем…
Еле слышно она стала напевать:
Засыпай, сынок, пусть капли с неба падают.
А пока ты спишь, раскрашу небо радугой.
Пусть тебе приснится новый мир таинственный,
Сладко спи малыш, мой родной, единственный...
Зевнув, Дюк свернулся калачиком, и силуэт его растворился в воздухе. Анна утерла слезы и откинулась на подушку.
Штольман открыл глаза. Высокие облака за окном уже порозовели, где-то далеко всходило солнце.
- Аня, ты что, нашего сына вызвала? – Яков протер лицо ладонями, сбрасывая сон.
Анна с улыбкой прошептала: - Да, не удержалась. Он как раз спит в это время. Яков, с ним все хорошо, он и не удивился.
- Я удивился, - пробурчал Штольман.
– Надеюсь, ты не собираешься меня так вызывать? Хотелось бы знать, кто будет заниматься с тобой любовью, милая… - Яков протянул руку и огладил сбившийся черный шелк на коленях Анны, - я в реальности, или мой бессмертный дух.
Анна хихикнула.
– Яков, а что случится, если я однажды утром вот так вот потянусь … - сладко сощурившись, она вытянулась, накрыла своей рукой его ладонь с зажатым в пальцах шелком и проехалась ею по бедру.
- Улыбнусь, - углы ее рта разъехались в довольной улыбке.
- Скажу – Яков Платонович, ночью вы были восхитительны… - в глазах ее мелькнули искры пережитого наслаждения.
- А ты при этом ничего и не помнишь?
Яков ловко ухватил жену, поднял в воздух и усадил на себя. Подоткнул под шею подушку и притворно нахмурился.
- В этом случае, Анна Викторовна, - он одернул нижний край ее сорочки, - я буду страшно ревновать.
Он внимательно посмотрел на жену и попросил: – Аня, пожалуйста, не делай так.
- Хорошо, хорошо, - заверила Анна. – Хотя это будет очень интересно.
- Будет?
Штольман мягко перевернул ее на спину, накрыл своим телом и жарко прошептал: - Заверяю вас, Анна Викторовна, если это произойдет, я об этом обязательно узнаю. И возмездие будет жестоким…
- Мой дух будет приходить к вам по нескольку раз за ночь, и у вас не останется сил ни на что другое!
Улыбаясь, Анна зарылась ладонями в его кудри.
– Да, да, Яков, я поняла. Я сдаюсь перед страшной угрозой, и обещаю быть с тобой лишь в реальности.
Она приподнялась на локте и поцеловала мужа.
Поцелуй был так сладок, что Яков опомнился только через пару минут.
- Анечка, - он сжал жену в объятиях, прошелся короткими поцелуями по ее лицу и шее, и, поймав себя на том, что уже готов повторить вчерашнее безумство, с сожалением отстранился.
- Если вчера мы позволили себе лишнее, это не значит, что сегодня можно уже забыть об осторожности. Ты как себя чувствуешь?
Он сел на постели и положил ладонь ей на живот.
Анна со вздохом повернулась на бок, дотянулась до руки мужа и поцеловала его ладонь.
– Яков, не волнуйся. Я чувствую, что все в порядке, мы не причинили вреда нашей малышке.
С шумом выдохнув воздух, Яков улыбнулся и растянулся на постели.
- Я рад. Кстати, Анна Викторовна, вчера вечером вы были восхитительны!
…
Отослав Миронову записку с просьбой приехать в гостиницу, Штольман собрался на службу.
- Анна, прошу – не появляйся у Мозельской. Если там творятся такие дела, лучше, чтобы тебя и близко не было.
Анна согласно покивала головой.
- Я вернусь через час, - Яков поцеловал жену в щеку и, подхватив рабочий саквояж, вышел из номера.
Покружившись по комнате, Анна мысленно перебрала все драгоценные воспоминания – разбивший наконец сдержанность мужа вальс, их ласки и разговор с Дюком. Жизнь была прекрасна.
…
Петр Иванович появился в гостинице с перекошенным от боли лицом.
- Аннет, ты мне вчера в шампанское ничего не подсыпала? У меня голова трещит так, будто я ведро выпил…
Штольман понимающе улыбнулся, а Анна рассердилась.
- Дядя, а я ведь тебя предупреждала! Не поверил мне, вот теперь мучайся!
Рассказ Анны про заклинание Марианны и темные дела княгини Миронов слушал с раскрытым ртом.
Опомнившись, Петр захлопнул рот и переспросил: - Аннушка, ты что, сняла с меня проклятие? Вот так вот просто взяла и сняла?
Анна кивнула.
- Спасибо, дорогая. Я тобой горжусь, - Петр страдальчески сжал голову.
– Но Марианночка, как она могла... Я теряю веру в женщин… Что за мерзкие бабы в этом вертепе собрались - прости, Аннет, тебя это разумеется не касается. Опоили меня вчера, как пить дать…
Штольман подал родственнику стакан воды, который Миронов выхлебал в два глотка.
- Петр Иванович, а как вообще она на вас клюнула, извините за прямоту? – Яков забрал стакан.
– Вы же, насколько мне известно, не владеете каким-то примечательным капиталом, или я ошибаюсь?
Петр Иванович неопределенно помахал рукой в воздухе.
– Ну как это не владею… Что-то у меня есть…
Правильно истолковав жест дяди, Анна ахнула. – Дядюшка, ты что, все наврал? Сказал, что у тебя особняки, акции в банке? Ты же сам себя приговорил!
- Ой, Аннет, ну почему сразу наврал… Я фантазировал - это разные вещи, между прочим… А Марианна сегодня утром уехала из Новгорода, и обещала, что встретится со мной в столице…
- Наверное, уже не стоит с ней встречаться, как вы полагаете? - с явным сожалением в голосе неуверенно спросил Миронов.
Анна беспомощно топнула ногой.
Яков успокаивающе погладил жену по плечу, взял свой саквояж и уселся на диван. Из саквояжа не хотело вылезать нечто, но под яростными рывками Штольмана это нечто, длинное и изогнутое, все-таки появилось на свет. Затем появилось что-то такое же длинное, но прямое, и длинное трубчатое. Когда эти загадочные вещи и еще парочка других были разложены рядком на диване, Яков удовлетворенно вздохнул.
Дядюшка Анны зачарованно смотрел на бездонный саквояж, а сама Анна даже подошла ближе и заглянула внутрь.
- Яков, что это? Как это все туда поместилось? – Анна взяла в руки длинное и изогнутое, которое было явно длиннее саквояжа.
- Петр Иванович, ну вы то должны знать? – Яков с сомнением взглянул на родственника.
Миронов пощелкал пальцами. – Э-э-э, что-то вертится в голове. Солнцеворот? Круговорот? А, вот – коловорот!
Кивнув, Яков пояснил свою задумку.
– У вас, Петр Иванович, как я заметил, комната в особняке ровно над кабинетом княгини. Поучаствуете в поимке преступницы?
Дядюшка Анны потер руки в предвкушении приключения. За наложенное заклятие следовало отомстить.
…
Штольман прошелся по коридорам сонного участка и с любопытством осмотрел камеру для предварительного заключения. Та была на удивление комфортна и неожиданно пуста. Представив разъяренную жену в этой камере, Штольман улыбнулся. Все-таки надежнее, чем номер в гостинице, в котором Анна наверняка ходила кругами и придумывала новые опасности.
Новый молодой полицейский ворвался в тихий участок и, найдя Штольмана, задыхающимся шепотом отрапортовал:
- Господин статский советник, я отследил Липатову!
- Отдышитесь, Карасев, и не надо шептать, - Яков подождал, пока полицейский успокоится. – Слушаю вас.
- Липатова зашла в банк, там ей часть наследства обналичивают. Я предупредил старшего кассира, чтобы не торопились пересчитывать… А возница сказал, что барышня наняла его ехать до Новой Мельницы!
- Вы молодец, Карасев, правильно действовали, - Штольман одобрительно кивнул, - Едем.
…
Анна действительно походила кругами по гостиной. Почитала взятую с собой книгу. Дернув за шнурок колокольчика, заказала и выпила чаю. Посмотрела в окно – листики берез, подрагивая под тихим летним ветерком, еле слышно переговаривались между собой. Из спальни были видны те же березы, и Анна улеглась на постель, слушая нежный шепот.
Яков недоуменно переводил взгляд со своих окровавленных рук на нее, Анну.
Во взгляде его было непонимание.
- Вы кто, барышня? - спросил он.
Анна проснулась. Подушка была мокрой от пота, руки дрожали, во рту пересохло. Спустив ноги на пол, она не сразу нащупала туфельки.