Новгородские ведьмы

Анна с трудом натянула приличествующие приему перчатки и с сомнением уставилась на правую ладонь. Безымянный палец выделялся уродливым наростом, но иначе нельзя было и думать об обещанных княгиней танцах. Решительно подтянув упрямую перчатку, Анна вышла из дамской комнаты и тут же узрела скрывающуюся за поворотом спину мужа. Вцепившись в локоть Штольмана, Альбина Завадская щебетала: - Ах, Яков Платонович, это редкость в наши дни, встретить такого сильного и уверенного в себе мужчину! Анна с коротким вскриком осторожно опустилась на пол коридора, прикрыв выставленную вперед ногу подолом платья. - И такого внезапного, - пробормотала Альбина, ошеломленная мгновенным исчезновением кавалера. Яков уже стоял на коленях рядом с женой. - Сударыня, с вами все в порядке? - Сильно подвернули? Не нужно ли вас к доктору отвезти? – его пальцы едва коснулись шелка на лодыжке, как Анна поджала ногу. - Нет, нет, любезный господин… - Штольман Яков Платонович, - в глазах Якова была искренняя тревога. – Хотя бы лед приложить? Раздраженная помехой Альбина предложила: - Анна Викторовна, хотите я слуг позову, и вас на диван перенесут? Яков осторожно помог жене подняться на ноги и заверил Завадскую: - Не беспокойтесь, Альбина Андреевна, я окажу посильную помощь. Когда фыркнувшая Альбина удалилась от них по коридору, Анна нежно улыбнулась. – Благодарю вас, Яков Платонович. Вы не принесете мне холодного чаю? - Сюда? – Яков недоуменно оглядел пустой коридор. - Я подойду в залу, только вот чулки поправлю, - Анна повернулась к мужу спиной, приподняла платье на долю дюйма, легко нагнулась к туфельке и потерла пальцами лодыжку. Штольман, глядя на изящную попку супруги, мучительно вспоминал, когда же из арсенала его дражайшей половины исчез турнюр. Вроде бы из Петербурга Анна выезжала в обычном платье, и сидеть в поезде ей приходилось чуть боком. Но Яков определенно мог сказать, что сейчас, под этой голубой, гладко натянутой на бедрах тканью не было ничего лишнего. Только сама Анна. И чулки. Чулки, которые следовало поправить… Громкий вздох за ее спиной, наверное, означал согласие на холодный чай, но Анна не стала оглядываться на мужа и юркнула обратно в дамскую комнату. … Анна вошла в залу и осмотрелась. Группка мужчин шумно спорила о преимуществах местных пород лошадей, парочка веселых спириток беседовала с такими же юными офицерами, городские барышни и дамы шушукались по углам с наперсницами. Все ждали танцев. В соседней зале, освобожденной от мебели, уже устраивалось на небольшом возвышении скрипичное трио. Княгиня не стала называть балом свой скромный прием, дабы не раздражать чопорную публику, но градоначальник Великого Новгорода благоволил Мозельской и закрывал глаза на чудачества в ответ на небольшие, но регулярные пожертвования в свой личный бюджет. Анна поискала глазами мужа. Зажатый в угол неугомонной Альбиночкой, Штольман грустно держал в ладонях стакан с чаем. Чтобы не выглядеть невежливым, Якову пришлось вручить второй напиток Завадской. Альбина удерживала бокал в левой руке и нарочито томно слизывала капли шампанского с накрашенных губ. Не торопясь, Анна прошла вдоль стены, остановилась сбоку от Завадской. С тихим «Прошу прощения» скользнула рукой к рукам Якова и мягко забрала свой стакан. По дороге, правда, неловко стукнув стеклом о стекло. Пятна сладкого шампанского на желтом платье Альбины выглядели бы очень романтично, если бы попали на грудь. Штольман вытащил из кармана платок и любезно предложил его даме. Пока Завадская чуть не со слезами отряхивала брызги шампанского с подола, Яков не отрывал глаз от устроившейся у подоконника жены. Ей действительно очень хотелось пить, и, запрокинув голову, Анна глотала прохладный чай, не заботясь о приличиях – едва заметная волна ходуном заходила по нежной шее. Яков чувствовал, как эти движения отзываются внизу его живота. Извинившись перед Завадской, Штольман поспешил к Анне. - Утолили жажду, Анна Викторовна? – он вглядывался в зовущие губы и не понимал, как дал согласие на такую авантюру. Держать себя в руках становилось все сложнее, а в озерах голубых глаз жены плескались бесенята, не предвещавшие легкой жизни. - Да, благодарю вас, - Анна, заслышав звуки скрипок, соскользнула с подоконника. – Прошу меня простить, я обещала этот танец. Так и не решившийся обойти широкую спину Штольмана, местный помещик Галыгин с готовностью протянул Анне руку. Безопасный и дружелюбный падеспань Анна специально обещала молодому помещику, зная, что Штольману и ревновать не придется – в этом танце кавалеры провожали даму к следующему партнеру через каждые несколько тактов. Яков не стал встраиваться в веселый круг. Опершись о стену, Штольман хищно следил за женой и отрицательно мотал головой в ответ на приглашения, бормоча что-то невнятное. Его Анна была прекрасна. Она получала искреннее удовольствие от танца, милое лицо ее раскраснелось, глаза сияли. Каждый раз, когда голубое платье Анны разлеталось в пируэте и задевало танцоров, Яков физически ощущал, что это по его ногам скользит легкая ткань, что это под его рукой кружится жена, ускользая снова и снова. Понимая, что еще чуть-чуть, и он насильно вытащит Анну из круга, Яков резко отлепился от стены и вышел из танцевальной залы. … Решив навестить Миронова, которого не было видно ни на танцах, ни в более спокойном соседнем зале с напитками и легким угощением, Штольман поднялся на второй этаж и прошел в дальнее крыло, где, как сказала вчера Анна, располагались комнаты для гостей. Яков уже занес руку, чтобы постучаться в угловую спальню, но насторожился и стучать не стал. Из-за двери доносились заунывные распевы, совсем не подходящие жизнерадостному Петру Ивановичу. - … неспящий, дух ведомый, дух неспящий, мой навсегда… - выводил тягучую мелодию низкий женский голос, и Штольман поежился. Глухой мотив закончился. Яков, немного обождав, настойчиво постучал в дверь. - Петр Иванович, это Штольман. Можно к вам? – он не собирался вламываться без приглашения. Из комнаты донеслись странные звуки, и Яков постучал еще раз. Открывшая дверь высокая Марианна, о которой ему тоже рассказывала Анна, на ходу застегивала пуговички на блузке. - Заходите, господин Штольман. Я – Марианна Малиновская, мы с Петром Ивановичем … - раскрасневшаяся Марианна смущенно обвела взглядом разобранную постель, на которой мирно спал Миронов. – Извините… Девушка заметалась, судорожно собирая вещи, схватила ридикюль и выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь. Яков недоуменно посмотрел вслед девушке. Личная жизнь Петра Миронова его не касалась, но здесь что-то было не так. Подойдя к спящему Миронову, Яков осторожно похлопал его по спине. Дядюшка Анны, не просыпаясь, с блаженной улыбкой перевернулся на бок, и Штольман решил не будить утомленного родственника. … Анна в перерыве между танцами вышла на лужайку и отдышалась. Голова немного кружилась, но влажный вечерний воздух помог остановить кружение. У входа в особняк Анна заметила мужа, напряженно оглядывающего окрестности, и чинно проследовала внутрь. - Анна Викторовна! – окликнул ее Штольман. – Я вас обыскался. Зачем вы ушли так далеко? Уловив в речи якобы недавнего знакомого грозные нотки мужа, Анна улыбнулась. – Ну что вы, любезный Яков Платонович, я лишь немного прогулялась. Проскользнув мимо наслаждающихся прохладой гостей к дверям особняка, Анна едва дотронулась рукой до бедра Якова и шепнула так, чтобы более никто не услышал: - И успела по вас соскучиться… Штольман, как привязанный, прошел за женой в дом. – Сударыня, вы … Яков немного запутался, с кем разговаривает, с возлюбленной женой или желанной барышней. Из зала полилась чудесная музыка, и Штольман решился: - … позволите пригласить вас на вальс?