1 февраля 1940 года
Она слышала все те шепотки за спиной, но упорно продолжала делать вид, будто ничего про них не знает. Поначалу это казалось забавным, потом стало утомлять, а под конец сама Юнра стала задаваться вопросом: может, и правда между ними что-то есть? И уже каждая встреча взглядами стала казаться более наполненной смыслом, прикосновения теплее, а присутствие вызывать по коже толпу мурашек. И в мыслях, там, где-то на задворках сознания, воображение рисовало красивые картины того, что могло бы быть. Но, увы, только не в реальности. Намджун не казался принцем из сказок, рассказанных мамой в детстве перед сном. Не был он и писаным красавцем, за которым увивалась толпа слепых обожательниц. Но в гордой осанке, глубоком бархатном голосе и умных темных глазах было что-то такое, что цепляло Юнру до самого сердца. Как рыбка, которая попалась на маленький крючок и никак не может с него соскользнуть. — Вы готовы? — улыбнулся Чонгук, настраивая камеру. Юнра видела, как не терпелось ему быстрее начать снимать. Если бы не долгие приготовления, то он давно бы уже кружил вокруг и щелкал затвором фотоаппарата. — Да. Куда мне встать? — Сюда. А вот тут будет Намджун-хён, — принялся объяснять Чонгук, пытаясь воплотить в реальность тот смутный образ, что возник пару месяцев назад и до сих пор оставался в памяти. Юнра послушно выполняла указания, с замиранием ожидая появления своего напарника по съёмке. Мысленно сравнивая себя со школьницей, высматривающей объект своего обожания, она старалась украдкой вытереть влажные ладони о подол платья, чтобы, когда придёт время, ни коем образом не показать своей нервозности. Потому что никто не должен был знать об этой её глупой влюблённости. Навскидку, даже не напрягаясь, Юнра могла сразу перечислить те причины, по которым Намджун никогда не смог бы стать её возлюбленным. Начиная от того, что он военный и заканчивая пресловутой фамилией Ким. И если на все остальные можно было закрыть глаза, притворившись, будто они ничего не значат, то вот последняя... Даже присущая натуре романтичность отступала в сторону в этом вопросе. Потому что против закона нельзя будет пойти. В книгах часто пишут, что первая встреча всегда особенная и в момент, когда встречаются двое, можно почувствовать некое волнение. Возможно, с кем-то так и правда происходило, но только не с ней. Когда Юнра впервые встретила Намджуна, то едва ли обратила на него внимание. Соблюдая все правила этикета, они поклонились друг другу и тут же сосредоточились на Чонгуке, который принялся воодушевлённо рассказывать о своей задумке. Как прилежный студент университета, тот имел под рукой готовые зарисовки того, что впоследствии должно было воплотиться в реальность. Она рассматривала небрежные эскизы и только тогда поняла - сидящий напротив парень в военной форме будет изображать её возлюбленного на фотографии. Ещё раз скользнув взглядом по мягким чертам лица Наджуна, Юнра только мысленно пожала плечами, не особо переживая по этому поводу. Всё же по рассказам Чонгука они не должны были целоваться или делать ещё какие-либо неприличные для молодой девушки вещи. Во второй раз, встретившись на примерке нарядов, Юнра так сильно была заворожена глубоким тихим голосом Наджуна, что почти не обращала внимания на то, что швея пару раз проткнула нежную кожу булавками. Подобно патоке, он неторопливо проникал в уши и растекался по слуховым рецепторам, заставляя прикрывать глаза от такой приятности. Хотелось слушать и слушать, не останавливаясь. Третий раз стал поворотным. Юнра осторожно вложила ладонь в широкую руку Намджуна, будто готовая в любую секунду вырвать её и сбежать куда глаза глядят. Не привыкшая к такому близкому присутствию мужчины рядом с собой и вообще к любым прикосновениям противоположного пола, она чувствовала себя крайне неловко. Даже стали появляться мысли о глупости собственного поступка - вспыхнуло краткое желание отказаться от всего этого. Но будто почувствовав это, Намджун улыбнулся и тихо произнёс: — Не бойся. Я не причиню тебе боли. Тёплое дыхание коснулось затылка, запустив целую стайку мурашек по коже. Юнра дёрнулась, встретившись взглядом с Намджуном. Эта спокойная уверенность, что читалась в чертах лица и каждом движении, передалась ей. Робко улыбнувшись, Юнра отвернулась, не зная, что этот момент успел запечатлеть Чонгук. И не подозревая о том, что это станет началом разговоров про то, что любовь между ними не только на фотографиях, но и в реальности.***
Он кружил её в танце на фоне падающих снежинок и тихой музыки, которую она напевала себе под нос. Белоснежные хлопья оседали на чёрных волосах, путаясь в изгибах сложной причёски и иногда осторожно приземляясь на ресницы. Каждый раз подол длинного платья смахивал с земли снег, раскидывая его в стороны. Чонгук распланировал всё до мелочей - выпросил у знакомого ключи от театра, где никого сегодня не должно было быть, пригласил парикмахера и режиссёра, которые помогали придать эфемерной идеи реальные очертания, даже позаботился о закусках для всех, кто заполнил небольшое пространство помещения. Всё было готово к тому, чтобы выполнить задание господина Ли, но... Начав щёлкать фотоаппаратом, Чонгук внезапно понял - всё не то. Как искусственные фигурки, Намджун и Юнра стояли рядом друг с другом, будто боясь сделать лишнее движение. В их позах не было той искры, что возникала в обычной жизни. Будто потеряв все краски, они замерли на своих местах - механические игрушки без заводных механизмов. Даже не видя готовые фотографии, Чонгук знал: любой, кто взглянет на них, сразу поймёт, что всё постановочное. А ему хотелось чего угодно, но только не это. Потому что он видел, как хён и нуна смотрят друг на друга, будто давние влюблённые и именно это хотелось запечатлеть. Но чем дальше шло время, тем сильнее давило на плечи осознание собственного бессилия. Как бы он не старался, всё никак не получалось достигнуть той магии, что возникла на примерке костюмов. День клонился к своему завершению и на улице стал неторопливо идти снег, будто подводя итог всех тех месяцев, которые он потратил на воплощение своей идеи. Печально вздохнув, Чонгук убрал камеру и поклонившись, завершил съёмку, быстро сбежав из помещения, не желая никого видеть. От обиды и разочарования слёзы наворачивались на глаза, поэтому лучшим выходом было остаться на какое-то время одному. Вернувшись обратно спустя какое-то время, Чонгук удивлённо замер на месте, не веря своим глазам. Выйдя на улицу в той одежде, что предназначалась для съёмок, Намджун кружил в танце Юнру, улыбаясь одной только им понятной шутке. Как те влюблённые, увиденные несколько месяцев назад, они неотрывно смотрели в глаза друг друга, ловя каждый жест. Чувствуя себя невольным свидетелем, подсматривающим за чем-то интимным, Чонгук быстро настроил камеру, принявшись издалека фотографировать этот прекрасный момент. Не желая пропустить ни единый кадр, он осторожно стал приближаться к увлечённой друг другом паре.13 февраля 1940 года
— Сейчас ведь многие меняют свои корейские имена на японские*. Я тоже сменю и всё, нет проблемы, — пошутила Юнра, солнечно улыбаясь мрачному Намджуну. Тот в ответ только тяжело вздохнул, отводя глаза в сторону. — Это ничего не изменит, — тихо произнёс он, ощущая несправедливость этого странного мира. Та, что заставила сердце учащённо биться в груди и забыть про всё на свете, из-за одной вещи становилась абсолютно недоступной. Будто принцесса, охраняемая тысячью драконами. — Изменит, если ты не станешь так близко всё это принимать к сердцу. — А иначе не получается. Ты Ким, я Ким - по закону нам нельзя быть вместе**. И тут ничего не попишешь. Остаётся только принять реальность как есть, и разойтись каждый по своей дороге, — Намджун не хотел этого говорить, но если бы она продолжила и дальше так ярко улыбаться, то кто знает, как быстро он бы сдался. Юнра знала об этом с самого начала. Знала, понимала всю обречённость таких отношений, но всё равно продолжала надеяться на лучшее. Хотелось верить, что для любви не будет препятствий. Но они были. Обстоятельства, которые заставляли чувствовать себя преданной и обманутой. Они ведь и правда друг другу сильно понравились. В тот день, когда они танцевали, окружённые невинной чистотой февральского снега, весь мир будто перестал существовать. Как пробуждение после долго сна - Намджун вдруг увидел в ней не просто напарницу по съёмке, а девушку. С которой не хотелось бы расставаться как можно дольше. Последующие две недели после этого они старались встречаться как можно чаще, вместе проводя свободное время. А теперь он узнал, какая у неё фамилия и этим счастливым дням придётся остаться лишь в памяти, чтобы потом постепенно исчезнуть. — Ты даже не хочешь бороться, — осторожно заметила Юнра, отодвигаясь от стола и уже забыв про остывающий чай. Она старалась сохранять оптимизм, эту присущую ей весёлость, но терпела поражение. С каждой секундой кафе казалось холодным и неприветливым, а Намджун - обычным прохожим, внезапно решившим присесть рядом. — Я и не могу бороться. У меня нет оружия, чтобы сражаться, — он грустно улыбнулся. — Спасибо тебе за эти счастливые дни. Я никогда тебя не забуду, как, надеюсь, и ты меня. Желаю тебе цветочного пути, Ким Юнра. И нежно поцеловав в макушку, Намджун встал из-за стола и ушёл. Ни разу не обернувшись, и смиренно принимающий правила игры у судьбы, он всё отдалялся, пока совсем не скрылся из вида. А на следующий день Юнра узнала, что его призвали на войну.