Больше не знаю, кто я

      Драко медлил, сомневаясь в своих догадках. Грейнджер с немного опухшими от поцелуя губами и красными далеко не от мороза щеками пристально смотрела на него, требуя объяснений. Малфой отвернулся, чувствуя дискомфорт в брюках от одного только вида такой Гермионы.       Голова кружилась, в буквальном смысле этого слова. Драко не понял, что именно он почувствовал, целуя Грейнджер. Это было какое-то странное, новое чувство. Как к нему относиться, он тоже не знал.       Он считал Карей прекрасным созданием — это никуда не ушло, но что тогда, чёрт возьми, сейчас произошло? Да, он практически не думал о Делинде, если её не было в радиусе пяти метров, но они были вместе, несмотря на то, что в последнее время всё шло не так гладко.       Плохо.       И если сейчас он прав, дело — хуже некуда. А его догадки наверняка были верны, и разговор с матерью стал тому подтверждением.       Драко молчал, не зная, какие слова подобрать, как объяснить хотя бы Грейнджер то, что они натворили. С собой он разберётся позже, найдёт как оправдать этот глупый поступок и даже убедит себя поверить в его глупость. Ведь это было всего лишь недоразумение, временное помутнение рассудка.       Давай, не молчи. Исправляй ситуацию. Скажи ты хоть что-то, не выставляй себя полным придурком!       Тишина затянулась. Гермиона обеспокоенно смотрела на Малфоя, который всё это время не поворачивал головы в её сторону, уставившись расфокусированным взглядом перед собой. О чем бы он сейчас не думал, это заметно изменило его настроение.       Тогда она решилась. Протянула руку, осторожно коснулась его плеча. Она вдруг подумала, всего на какое-то мгновение, что имеет на это право.       Он медленно повернулся, кинул взгляд на место соприкосновения её руки и своего плеча, почувствовав даже через одежду тепло её холодной руки, как бы абсурдно это не звучало. Мысли снова понеслись не в ту сторону, но у него получилось заставить себя сразу же отбросить их куда подальше.       Малфой посмотрел в её широко распахнутые глаза, в которых бушевало настоящее море. Море из волнения, страха и… Он не понял, что это было. Но внутри неприятно скрутило, а сердце болезненно защемило.       Прекрати.       Драко попытался сделать свой взгляд как можно красноречивее, возвращая в него когда-то привычные ненависть и отвращение. И судя по тому, как стушевалась Гермиона, он понял — у него вышло блестяще.       — Я рассказал ей, — Малфой скривил губы, брезгливо скинув с себя её холодную ладонь. Он почти прикусил язык, когда эти слова ударили её пощёчиной. — Так что ты правильно делала, когда ненавидела меня. Советую, продолжать в том же духе и не выглядеть дурочкой, на что-то там надеясь. Просто держись от меня подальше, и не будет у тебя никаких проблем.       Губы девушки немного приоткрылись. Она с трудом сглотнула образовавшийся в горле ком, но не смогла выдавить из себя ни слова. Разумеется, она не ждала услышать сейчас ничего подобного. Что угодно, но не это.       Драко видел, что сделал ей больно. И теперь это волновало его немного больше, чем те же полгода назад, но отступать он все равно бы сейчас не стал. Позиция, что он принял, наверняка была правильной.       — И насчёт того, что здесь сейчас произошло. Не строй облачных замков. Это было своеобразной проверкой маленькой шлюшки Забини на верность. Уж очень хотелось знать, в какое дерьмо вляпался мой друг, — язык обожгло, но Драко заставил из себя выдавить самую мерзкую ухмылку, на какую был только способен. — Но не переживай, я не расскажу ему об этом.       Он не хотел знать, что Гермиона ответит. Не хотел видеть, как в очередной раз изменилось выражение её лица. Стало гадко, к горлу подступила тошнота. Драко сглотнул, даже не взглянув на неё последний раз, и быстрой походкой направился прочь.       Рваный выдох и глухой всхлип наверняка ему всего лишь послышались. Она бы не стала из-за него плакать.

***

      Гермиона стояла в коридоре, прислонившись к каменной стене, наблюдая без всякого интереса за галдящими однокурсниками, ожидающими репетицию Рождественского бала. Под веками до сих пор немного жгло от плохого сна и выплаканных от обиды слёз. Особенно это ощущалось, когда она забывала моргать, прокручивая в голове снова и снова слова Малфоя, брошенные с отчаянным презрением ей в лицо.       Находясь вчера рядом с этим самовлюблённым идиотом, она почувствовала — он соврал. По каким-то причинам Малфой не хотел говорить правду, поэтому и начал плеваться своим ядом.       Её брала сумасшедшая злость, стоило подумать о том, что каждая их встреча заканчивалась чем-то подобным.       В прошлый раз она ходила несколько дней, пытаясь заставить себя не летать с тупой улыбкой на лице, а пользоваться ногами и разумом, постоянно напоминающим ей о том, что Малфой — это всего лишь чёртов Малфой, которого она ненавидела большую часть своей сознательной жизни. А теперь чувствовала себя ужасно слабой и оттого смешной. Последний раз она плакала из-за него на втором курсе, но сегодня ночью её подушка впитала в себя немаленькую часть её души, выходящую через слезы.       Гермиона сама не понимала, чем был вызван приступ таких сильных эмоций. Тем, что она вспугнула его настоящего, его человеческое к ней отношение и разрушила хрупкую иллюзию счастья? Или тем, что именно сегодня ночью осмелилась признаться самой себе, что была очарована Драко Малфоем, и поняла, насколько это дико.       Неправильно.       Невозможно.       Кто-нибудь, остановите этот кошмар.       Глупая. Какая же ты глупая, Гермиона.       — Привет, — раздалось вроде рядом, а вроде откуда-то из-за стены.       Гермиона быстро проморгалась и обернулась на голос. С левой от неё стороны стоял Гарри, как-то совсем уж неловко улыбающийся ей.       — Гарри, — она была рада его видеть. На лице появилась вполне искренняя улыбка. Она не общалась со своим лучшим другом вот уже целую вечность.       — Как ты? — заботливо спросил Поттер, обращая внимания на тёмные круги под её красными опухшими глазами.       — Не спрашивай, — отмахнулась девушка, решая, что разговор об этом всё равно не удастся развить. — Я заметила, ты часто не появляешься на занятиях. Где пропадаешь, если для меня это, конечно, не секрет?       Гарри запустил руку в волосы, взлохмачивая их ещё больше обычного. Его губы сжались в тонкую полоску, а взгляд стал серьёзным.        — Помогаю Дамблдору с кое-какими делами. Прости, это всё, что я могу рассказать, — с сожалением ответил Поттер.       Гермиона заинтересовано вскинула брови, взглянув на друга.       — Это связано с ним? — спросила Грейнджер, имея ввиду Волдеморта. Других вариантов, по которым Поттер мог пропадать с Дамблдором днями, она не сумела придумать.       — Гм, да, но не будем об этом, — запнулся тот, явно не желая продолжать диалог на неприятную тему, которая, судя по всему, вообще являлась секретной. — Я вообще хотел поговорить с тобой кое о чём.       — Догадываясь о чём пойдёт речь, я спрошу: ты уверен, что выбрал подходящее время и место?       — Да, ты права. Скоро придёт МакГонагалл и начнутся худшие часы моей жизни. Проклинаю день, когда наш курс утвердили ответственными за Рождественский бал. Надеюсь, что в следующем году нас освободят от обязанностей организаторов, — недовольно пробурчал Гарри, покосившись на дверь зала, где должна была проходить репетиция.       Гермиона усмехнулась, но не стала спорить с его словами. Ей тоже было не в радость сейчас здесь находиться.       — С кем ты танцуешь? — поинтересовалась девушка.       — Много с кем пытался, — отмахнулся Гарри, недовольно сморщив нос. — Но все девчонки послали меня куда подальше после первой же попытки. Дурацкий вальс. Чувствую себя кривоногим Василиском.       — У Василиска вообще-то нет ног, Гарри.       — Так и я об этом! Ты просто представь, каково мне! — Поттер развёл руками, а его лицо сменило выражение со страдальческого на наигранно возмущённое, когда Гермиона звонко рассмеялась.       — Неужели всё так плохо? — сквозь улыбку спросила Грейнджер.       — На самом деле, нет. Теперь то я слышу, как ты смеёшься и вижу, как улыбаешься, — его тон стал серьёзнее. — Я скучал по тебе.       — О, Гарри, иди сюда, — растроганная признанием друга, Гермиона заключила его в объятия и положила голову ему на плечо. — Мне тоже безумно не хватало тебя всё это время. Жаль, что всё так обернулось.       — Всё будет как раньше, если мы сами того захотим.       Гарри гладил подругу по волосам, когда перевёл взгляд и наткнулся им на Малфоя, пялившегося на них без какого-либо стеснения. Зеленые глаза гриффиндорца встретились с тёмными серыми, отчего Поттер немного поёжился от злости, с которой этот чёртов Пожиратель на него смотрел.       — Как ты себе это представляешь? Мы всегда дружили втроём, а теперь я не смогу и не захочу общаться с Роном как раньше. Тебе придётся метаться между двух сторон. Он твой лучший друг, и мне бы совсем не хотелось, чтобы ваши отношения из-за меня как-то подпортились, — Гермиона вывернулась из объятий и с сожалением взглянула на друга. Ей больше всего на свете хотелось вернуть всё на круги своя, но утекло слишком много воды.       — Об этом я и хотел… — Гарри не успел закончить, перебитый появлением МакГонагалл и её раздраженным приказом пошевеливаться. — Хорошо, предлагаю прогуляться после репетиции.       Грейнджер согласно кивнула и последовала за потоком однокурсников неохотно втекающим в зал за деканом Гриффиндора.       Быстро пробежавшись глазами по всем присутствующим, Гермиона заметила в нескольких метрах от себя светловолосую макушку и поджала губы, в очередной раз вспоминая их последнюю встречу. Времени хандрить не было, и девушка просто приказала себе собраться. Да и жутко не хотелось, чтобы он заметил на себе её взгляды, увидел, будто она была обижена и расстроена.       Нет уж, пусть видит, что ей наплевать.       Гермиона привычно вздернула подбородок и присоединилась к группе остальных гриффиндорцев, тут же подключаюсь к их разговору. Однако уже в следующую минуту в зале было слышно только властный голос Минервы МакГонагалл:       — Итак, надеюсь, вчерашнего безобразия больше не повторится, и вы все будете исправно посещать каждую репетицию, — начала женщина. — И поскольку многие лица я вижу здесь сегодня впервые, я даю вам несколько минут на то, чтобы вы посовещались между собой и разбились на пары. Сформированным вчера парам я так же разрешаю поменяться. У вас семь минут. Время пошло.       В зале воцарился самый настоящий хаос. Громкий галдеж и поднятая суматоха навеивали лёгкую панику. Гермиона уже повернулась к Гарри, чтобы предложить ему танцевать вместе, как перед ней возник Блейз Забини.       — Позволите вашу руку? — добродушно улыбнулся слизеринец, демонстрируя свои белоснежные ровные зубы.       Грейнджер не стала долго думать и протянула ему ладонь, поднимаясь на ноги. Однако она молчала, не совсем понимая, что должна сказать.       Тогда Блейз аккуратно обнял её за талию и притянул к себе, уткнувшись носом в её тонкую шею и глубоко вдохнув запах.       — Прости меня, Гермиона, я такой идиот.       Его голос дрогнул вместе с её сердцем.       Она просто ужасный человек. Как только она могла продолжать так поступать с ним? Играть чувствами искренне относящегося к ней человека — как низко ты пала, Гермиона.       — Это мне нужно просить прощение, — несмело произнесла Грейнджер, захватывая торс парня в кольцо своих рук. — Блейз, прости меня за всё. Мне очень, очень…       — Эй, — он нежно ей улыбнулся, аккуратно обхватив её лицо своими ладони и заглянув в глаза, которые были готовы вот-вот расплакаться. — Тебе не за что извиняться.       Он поцеловал её в кончик носа, и тогда сдержать слёзы не удалось — они быстро побежали по её щекам. Грейнджер спрятала свое лицо на груди Блейза, тихонечко всхлипнув.       — Ну ты чего? Не плачь, — Забини начал раскачиваться из стороны в сторону, крепко прижав к себе девушку. Он положил подбородок на её голову и прикрыл глаза, улыбнувшись кончиками губ. — Мы просто обо всём забудем, идёт? Обо всём плохом и неприятном.       Она должна была сказать ему, что вчера целовалась с его лучшим другом, но слова так и застряли в её горле.       — Ты заслуживаешь девушку куда лучше, — единственное, что она смогла из себя выдавить.       Блейз только рассмеялся на подобное заявление.       — Когда в мире появится кто-то лучше тебя, я обязательно об этом подумаю. Но тебе явно не стоит переживать, — он немного отстранился для того, чтобы заглянуть ей в глаза. — Я где-то слышал, что такие рождаются примерно раз в тысячу лет. И поскольку ты здесь, передо мной…       Выражение его лица сделалось таким забавным, что Гермиона даже сквозь слёзы не смогла сдержать улыбку. Блейз был самым настоящим чудом.       — Перестань, — она легонько пихнула его в грудь, за что получила наигранный недоуменный взгляд с его стороны.       К счастью, за всей этой сценой почти никто не наблюдал. Все были заняты поиском партнёра и обсуждениями, что так или иначе касались бала. Только несколько пар глаз заинтересованно поглядывали на самую странную парочку Хогвартса. Наверняка завтра снова поползут новые слухи.       Пускай. Это совершенно её не волновало. Больше нет.       Гермиона думала над тем, что пора было заканчивать отношения с Блейзом, пока не стало поздно, но, стоя сейчас в его тёплых сильных объятиях и слушая успокаивающий озорной голос, мысли об этом плавали далеко за пределами сознания. Делать этого совсем не хотелось. Отрицать факт, что Блейз был чуть ли не единственным человеком, с которыми Гермиона чувствовала себя спокойно, было бы ужасно глупо.       — Я смотрю у Забини всё же есть мозги, — кладя руку на плечо партнера, довольно усмехнулась Карей.       Репетиция длилась уже добрых полчаса, и всё это время Делинда Карей не сводила своего взгляда с Гермионы Грейнджер, которая буквально расцвела, танцуя с Блейзом. Эта Гермиона координально отличалась от той заплаканной вошедшей в этот зал с утра девушки. И кто бы мог подумать, что чужой звонкий смех и широкая счастливая улыбка могли так раздражать. Хотелось вцепиться когтями в это довольное лицо и содрать отвратительную гримасу. Однако вместе с тем Карей испытывала толику наслаждения. Судя по всему, её угрозы не были для гриффиндорки пустым звуком, и она, поджав хвост, кинулась прочь от Малфоя.       — Надеюсь теперь он будет держать свою маленькую суку на коротком поводке. Видел, какой зарёванной она была сегодня утром? Не нужно семи пядей во лбу, чтобы понять, что к чему.       — Да? И что же, по твоему, произошло? — как-то уж совсем невинно улыбнулся Тео и закружил девушку в вальсе.       Делинда закатила глаза, искренне не понимая, почему от Нотта ускользнул такой интересный слушок.       — Вчера они здорово поскандалили. Забини подозревал её в интрижке с моим женишком. Но, как видишь, конфликт улажен.       — М-м, и ты считаешь нормальным, что — я даже молчу о тех, кто уже в курсе данных событий, — хотя бы одна душа подозревает твоего жениха в интрижке с кем-либо? — тон голоса заметно изменился, точно как и взгляд Карей. Вечно выставляющий себя полным идиотом на публику Теодор Нотт сейчас выглядел крайне пугающе. Это совсем не вязалось с образом юноши, однако Делинда уже имела представление о том, каким бывает этот мальчишка, если что-то его огорчало.       — Это же всего лишь…       — Это всего лишь супер-простое задание, от которого зависит твоя дальнейшая судьба. Задание, с которым ты могла справиться уже давным-давно и жить припеваючи, довольствуясь, наконец, тем, о чём ты та-ак мечтала. Но ты предпочла прослыть легкомысленной дурочкой, не замечающей ничего дальше своего носа. — Тео прошипел эти слова ей в самое ухо, отчего бледная кожа девушки покрылась мурашками.       — Тео, послушай, — начала Делинда, но тут же прикусила губу, заметив предупреждающий взгляд партнера.       — Я обязательно тебя выслушаю, но после репетиции, где не будет стольких ушей.       Карей едва заметно кивнула и опустила взгляд. Больше они не перекинулись и словом, лишь выполняя движения вальса под счёт МакГонагалл. Репетиция длилась целую вечность из-за того, что большинство пар были жалкими неумёхами, благодаря чему приходилось начинать с самого начала снова и снова.       Делинда часто бросала быстрые взгляды на Малфоя, танцующего в паре с Паркинсон. Выражение его лица было непроницаемым. Ни одной эмоции. Однако, несмотря на всю эту холодность, он буднично беседовал со своей партнёршей, смотря ей прямо в глаза и ни разу не повернув головы в сторону. Казалось, все эти люди вокруг совсем его не волновали. Было ли это своеобразным протестом и демонстрацией того, что он до сих пор не настроен на общение с Делиндой?       — Нет, это какой-то кошмар, я больше не могу на это смотреть, — потирая переносицу, произнесла МакГонагалл и устало вздохнула. — Я не собираюсь торчать здесь с вами целый день. Это бесполезно. До свидания, — закончила Минерва и быстрым шагом вышла из зала.       Раздались облегченные выдохи учеников. Эта репетиция прошла удачнее предыдущей, учитывая, что сегодня никто не чувствовал реальной угрозы быть проклятым за свои кривые ноги.       Постепенно все стали расходиться небольшими группами, тут же забывая о нескольких часах мучения и весело обсуждая, чем занять остаток выходного дня. Блейз пригласил Гермиону прогуляться по Хогсмиду и провести время вместе, на что та радостно согласилась, но предупредила, что сначала хотела бы немного пообщаться с Гарри. Слизеринец не стал возражать, хотя и не жаловал её гриффиндорскую компашку, однако лишний раз ссориться с ней ужасно не хотелось.       Поттер дожидался её в коридоре, когда подруга вышла за руку с Забини. Блейз коротко кивнул ему в знак приветствия, после чего чмокнул девушку на прощание.       — Так значит у вас двоих всё хорошо? — усмехнулся Гарри.       — Нормально, — пожала плечами Гермиона и неловко улыбнулась. — Пошли во двор, хочу подышать свежим воздухом.       В следующие несколько минут на территории Хогвартса почти никого не осталось. Где-то вдалеке слышался гомон радостных голосов. Большинство предпочло отправиться в деревушку и зависнуть где-нибудь в пабе или волшебном магазинчике.       С неба большими хлопьями падал пушистый снег, мягко опускаясь на плечи и путаясь в волосах. Зима, наконец, полностью вступила в свои права, укрывая всё вокруг белоснежным покрывалом. Едва ощущаемый ветер делал щеки румяными, но не заставлял поскорее скрываться в тёплом помещении. Вокруг витал запах приближающегося чуда. Казалось, можно было даже услышать звон рождественских колокольчиков. И такая мелочь как правильная погода перед самым светлым праздником всегда поднимала настроение. Эта пора ассоциировалась с детством, а значит по определению была самой прекрасной на свете.       Все плохие мысли моментально вылетели из головы. Гермиона остановилась на месте и подняла лицо к небу, высовывая язык и пытаясь поймать им снежинку. Гарри наблюдал за ней с широкой улыбкой. Сразу вспомнились такие вот уютные прогулки с ней и Роном, каждый год перед Рождеством они проводили вместе, играя в снежки и валяясь в снегу. А потом возвращались в замок все мокрые, но счастливые, сидели в Большом зале, пили горячий шоколад и поедали горстями сладости, обсуждая очередную проделку или очередную сплетню. И как так вышло, что больше они не дружили?       — Чего смотришь? — Грейнджер повернулась к Гарри и сощурила глаза, пристально глядя на друга и пытаясь прочитать его мысли. Руки сама собой зачерпнула горсть снега, вылепливая из него ровный шар. Девушка стала медленно подходить к нему, подбрасывая в руке снежок: — Гарри Поттер, я собираюсь отомстить тебе за то, что мы не общались столько времени.       Гарри начал пятиться синхронно с ее шагами. Сразу капитулируя, он поднял руки перед собой.       — Во-оу, так вот для чего ты вытащила меня в безлюдное место! Гермиона, прошу держи себя в руках.       — Твои последние слова, — серьёзным голосом произнесла Грейнджер и задрала подбородок, собираясь свершить кару с минуты на минуту.       — Между прочим, тут есть и твоя вина, — Поттер осуждающе покачал головой. — Ты тоже меня избегала, а потом и вовсе начала игнорировать.       — Ах, вот как! Поттер, это война!       Гермиона запустила снежок, целясь прямо в физиономию друга, но тот вовремя присел, заодно загребая немного снега. Через некоторое время ярая перестрелка завершилась тем, что оба валялись в снегу, мешая друг другу подняться. Гермиона хохотала и визжала, как маленькая девочка, пытаясь высвободиться из захвата Гарри. Когда силы уже были на исходе, они оба замерли, молча глядя друг другу в глаза. Тихая грусть опустилась на плечи, напоминая о реальности.       — Если честно, то ни разу за все годы нашей дружбы я не могла даже помыслить, что она закончится, — призналась Гермиона. — Я думала, что мы втроем вместе навсегда. Глупо и по-детски это звучит, верно?       — Нет. И она не закончилась. Мы ведь сейчас здесь, общаемся, проводим время как раньше.       — Разве? Где же тогда Рон? — в голосе сквозило обидой.       — Гермиона, он очень сожалеет, что наговорил тебе столько ужасных вещей.       Грейнджер только фыркнула, вспоминая их последующие за ссорой стычки. Каждая из них заканчивалась перепалкой. Точно так же, как раньше они с Малфоем вели себя друг с другом. А в тот день, когда Рон назвал её шлюхой, всё поменялось местами. Тогда не Рон гладил её по волосам и успокаивал после брошенных слизеринцем в сторону подруги оскорблений, а Малфой обнимал и говорил, что мнение Уизли — последнее, что её должно волновать.       Это было так смешно. Кто бы мог подумать, что подобный поворот событий вообще возможен. Хотя что теперь думать об этом? Случившегося не воротить, как бы того не хотелось.       А хотелось ужасно. Она бы даже не догадывалась о существовании человека внутри Малфоя, не заинтересовалась бы им, не влю…       Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет.       Как бы там ни было, Рона больше не было в её жизни, ровно так же, как и Малфоя.       — Да, я тоже жалею об этом, — она сморгнула слезинку, незаметно упавшую на снег, и быстро поднялась на ноги, стряхивая с одежды снег.       — Он хочет всё исправить, — Гарри поднялся следом за ней. — Он хочет помириться, хочет заслужить твоё прощение. Он осознаёт, что повёл себя как полный мудак. Но это же Рон, ты ведь знаешь, какой он: сначала наговорит, а потом думает. Ему не хватает тебя точно так же, как и мне.       — Стоп, Гарри, стоп, — замотала головой Гермиона и прикрыла веки. — Во-первых, не нужно говорить за него. Если бы он действительно этого хотел, то подошёл бы ко мне сам. А во-вторых, я не собираюсь оправдывать его только тем, какой он.       — Он просто боится. Он думает, что ты бы его оттолкнула.       — Ещё бы я его оттолкнула! Гарри, представь, что Джинни выкрикнула тебе в лицо самые последние слова, а потом только и делала, что мешала жить своими взглядами, полными презрения, едкими комментариями и постоянными придирками. Ты бы закрыл на это глаза? Забыл бы и с распростертыми объятиями принял и сказал: «Да ничего, что ты, мне совсем не больно. Ты вовсе меня не задела. Будем дружить как раньше, ведь ты извинилась!».       Она больше не могла говорить с ним спокойным голосом, поэтому пыталась донести истину на повышенных тонах. Гермиона злилась за то, что Гарри сумел предположить, будто она так легко купится на новости о том, что Рон — о, Мерлин! — страдает без нее. Злилась, что он думал, будто у неё не осталось ни грамма самоуважения, что она готова простить Уизли так просто. И может для кого-то это и не было бы серьезным поводом для обид, может кто-то закрыл бы на это глаза, но не она.       — Можешь считать меня бесчувственной. Но нет, я не смогу даже разговаривать с ним по-человечески.       — Прости, — осторожно произнес Поттер и поджал губы. — Наверное, ты действительно права. Но мы с тобой ведь можем дружить?       — Если ты готов иногда оставлять Рональда одного и терпеть возмущения по этому поводу, — взгляд Гермионы подобрел и она улыбнулась.       — О, его возмущения больше не твоя забота.       Времени до встречи с Блейзом было ещё предостаточно, поэтому Гермиона не торопилась покинуть компанию Гарри. За несколько недель затишья между ними накопилось столько всего, что так хотелось обсудить. Но первой и самой важной была тема постоянных пропаданий Гарри.       — То, чем вы с Дамблдором занимаетесь, не опасно?       Беседуя, они нарезали круги по двору Хогвартса. Стало немного прохладнее, но возвращаться в замок совсем не хотелось.       — С какой стороны посмотреть, — Поттер осмотрелся по сторонам, дабы убедиться, что рядом по-прежнему никого не было. Пусть он обещал Дамблдору молчать, пока всё не разрешится, но поведать какие-то общие детали он не считал преступлением. — Но оно того стоит. Если у нас получится, с Волдемортом будет покончено.       — Правда? — оживилась Гермиона. — Тогда, может тебе нужна помощь? Я могла бы…       — Нет-нет, всё в порядке. Я же с Дамблдором.       — Мне казалось, война неизбежна.       — Это так. Но победа будет на нашей стороне, осталось найти всего пять…       — Пять чего?       — О, чёрт, — выругался Гарри. — Извини, но давай сменим тему. Просто не бери в голову, всё будет хорошо, и это я тебе обещаю. Лучше расскажи мне про вас с Забини, — его глаза хитро прищурились.       — Всё сложно, — нахмурилась Гермиона, на секунду задумавшись, а не рассказать ли ему обо всём, включая свои непонятные чувства к Малфою, но ужаснулась собственной мысли и тут же отмела её куда подальше.       — Да ну? Выглядите до жути влюбленной тошнотворной парочкой.       — Так кажется на первый взгляд. Хотя он и правда влюблен.       — А ты?       — Мне приятно проводить с ним время, комфортно общаться, и он дорог мне.       — Понятно, значит планируешь разбежаться с ним?       — Гарри! — возмущенно воскликнула Гермиона и пихнула друга в плечо. Он никогда не отличался особым чувством такта, но чтобы так прямо!       — А что? Если ты не любишь его, какой тогда смысл? Зачем ты вообще согласилась с ним встречаться?       Грейнджер скептически приподняла бровь и взглянула на Поттера.       — Да ну, ты серьезно? Мы решили это вместе, когда думали о том, как помочь Ордену.       — Но потом мы решили, что это самая тупая идея из всех возможных, — Гарри развел руками, затем перевел догадливый взгляд на лицо подруги. — Не говори, что ты сделала это назло или из принципа.       — Как ты мог подумать об этом?! Нет, — возмутилась девушка. — Блейз хороший парень и хорошо относится ко мне, поэтому я и решила «а почему бы и нет». Я хотела дать шанс. Ему и себе. Хотелось почувствовать себя счастливой, узнать, что такое, когда тебя любят.       — Но не вышло?       Вышло, вот только как-то совсем неправильно. Видимо Земля сместилась с орбиты, и какая-то неведомая сила помогла мне спутаться с чёртовым поганцем Малфоем, с которым я почувствовала извращенное счастье.       — Я не понимаю, если честно. Я замерзла, вернемся в замок?       Немного отогревшись и переодевшись в чистую одежду, Гермиона крутилась перед зеркалом, приводя взъерошенные волосы в порядок. Рядом на маленьком столике лежала стопка книг, которые она должна была сдать в библиотеку еще три дня назад, поэтому забежать туда перед встречей показалось ей хорошей идеей.       Сразу накинув поверх свитера теплую мантию, девушка подхватила книги и покинула комнату. Хогвартс по-прежнему был тихим и казался пустым в это время дня. Гермиона не торопилась, зная, что у нее в запасе было ещё около двадцати минут. Может быть, она даже успела бы немного побеседовать с Мадам Пинс.       Но планы немного изменились, когда она шла по очередному пустому коридору. На этаже стояла тишина, было слышно только завывание усилившегося ветра из окон. Что-то заставило на мгновение остановиться и оглядеться по сторонам. Внезапно стало немного не по себе, и Гермиона повела плечом, после чего решила ускорить шаг. Но как только эта мысль была готова заставить её двинуться дальше, чьи-то сильные руки затащили её в тёмную нишу, прикрытую гобеленом. Гермиона не успела даже вскрикнуть, когда тяжелая ладонь зажала ей рот. Девушка задергалась, пытаясь хотя бы развернуться к чертовому маньяку лицом.       — Эй, да что с тобой?! — взвыл голос, когда она со всей силы топнула по его ноге.       — Какого чёрта, Забини, я убью тебя, если ты ещё хотя бы раз выкинешь подобное! — узнав сначала голос, а затем лицо, вскипела Гермиона.       Она бы кричала и дальше, возможно, даже пустила бы в ход руки, пытаясь нанести парню увечья за то, что напугал её до смерти. За эти пару секунд сознание успело нарисовать десятки картин самых жутких исходов возникшей ситуации. Она уже почти было потянулась, чтобы прибить Блейза, но не успела даже опомниться, когда тот взял её лицо в свои ладони и заглянул в глаза, ярость которых сменилась удивлением, после чего ухмыльнулся — черт возьми, совсем как Малфой — и нагнулся, впиваясь в губы глубоким поцелуем.       — Что ты…       — Знал, что ты пойдёшь здесь, — произнёс сквозь поцелуй Блейз, опуская руку на талию Гермионы.       Она хотела задать ему кучу вопросов, касающихся в основном того, когда это он решил заделаться психопатом, караулящим девушек в тёмных коридорах. Но, судя по всему, сейчас он не собирался разговаривать с ней. Ей оставалось лишь отвечать на поцелуи, но когда егу рука скользнула под её свитер и начала ласкать кожу, она поняла, что совсем не готова лешиться невинности в таких-то обстоятельствах, а всё, пожалуй, могло закончиться чем-то подобным.       Гермиона положила руки на грудь Забини и мягко надавила, пытаясь оттолкнуть. Тот отстранился и вопросительно посмотрел на неё.       — Объясни мне, что ты здесь устроил? — осуждающе посмотрела на него Гермиона, пытаясь игнорировать появившуюся неловкость.       — Хогвартс практически пуст, а мы с тобой, вроде как, помирились, вот я и решил, что секс в нише коридора стал бы неплохим завершением нашего перемирия, — Блейз совсем недвусмысленно дёрнул бровью и выставил руку с правой стороны от лица Гермионы.       — Забини, ты...       Лицо Грейнджер моментально сделалось пунцовым от злости и смущения одновременно. Покраснели даже кончики её ушей, и это выглядело крайне забавно, отчего Забини не выдержал и рассмеялся:       — Да ладно тебе, успокойся. Просто я пришёл раньше и чуть с ума не сошёл от скуки, пока ждал тебя, вот и решил подшутить. Извини, что так напугал. Но согласись, неплохо вышло, а?       Гермиона задыхалась от возмущения, пытаясь подобрать слова, чтобы хоть как-то отреагировать. Но её хватило только на то, чтобы ударить Забини в грудь. Она-то уже успела напридумывать всякого. Ей пора было учиться дружить с собственной головой и управлять полётом своих же фантазий.       Она собиралась выйти из ниши, когда неподалёку послышались голоса, и Блейз ухватил её за руку, придерживая в тени. Он прижал палец к губам, видимо, узнавая говорящих. Его лицо в момент сделалось серьёзным, и Гермиона переняла напряжение Забини, так же, как и он, полностью обращаясь в слух.       — Я не хочу больше слушать твои глупые оправдания! — шипел мужской голос.       — Я делала всё, что от меня требовалось! — в ответ заявил женский.       Кажется, парочка остановилась в нескольких метрах от скрытых в темноте Забини и Грейнджер.       — Твоя задача была проще простого. А с такой внешностью и с «подарком» твоего дяди, это было делом пары дней, но, даже имея всё это, ты не смогла справиться, — по губам Блейза Гермиона прочитала имя «Теодор Нотт», но это не дало ей ничего, поэтому она только нахмурилась, продолжая слушать. — Милая, а достойна ли ты вообще получить ту награду?       От данного обращения этим голосом в мозгу что-то щёлкнуло. Будто где-то она уже его слышала.       — Да кто ты вообще такой, чтобы решать, чего я достойна, а чего нет! — девушка повысила голос, и Гермиона сразу узнала его. Её глаза сразу широко распахнулись, и она взглянула на Блейза, который кивнул её догадке. Это была Делинда Карей.       — Заткнись и не ори! — сквозь зубы произнёс Нотт. — Ты спрашиваешь, кто я? Может тот, кто делает за тебя всю работу? Тот, кто знает куда больше, чем ты?       — О, ну тогда поведай мне что-то интересное. И к твоему сведению, это я сегодня открыла тебе глаза на сплетню про Забини и Грейнджер, о которой ты был ни сном, ни духом.       Губы Гермионы приоткрылись, стоило услышать свою фамилию, а Блейз сжал кулаки и заиграл желваками на скулах, явно не довольный фактом, что подружка его лучшего друга обсуждала сейчас его отношения с самым нелепым человеком всея Слизерин.       — О том, что они скандалили на лестнице из-за твоего женишка нельзя было не услышать тем, кто находился в радиусе двадцати метров. Так что это не новость, дорогая.       Грейнджер в очередной раз посмотрела на Забини, который сверлил взглядом каменную стену перед собой. Это было достаточно болезненным напоминанием.       — Лучше скажи мне, что ты знаешь о том, что вчера Малфой и девчонка, о которой ты предпочитаешь больше не волноваться, сидели себе и забвенно целовались, наплевав на всё? — повседневным тоном поведал Тео. — Советую тебе почаще заглядывать ему в мозги, пока не поздно, и твои чары ещё на него ещё действуют.       Сердце Гермионы зашлось в бешеном ритме, стоило сказанному дойти до сознания. По голове словно ударили чем-то тяжёлым и пробили черепную коробку. В ушах зазвенело, она перестала слышать. В глазах потемнело, и картинка поплыла. Ноги задрожали, грозясь подкоситься. Девушка стояла и держалась из последних сил, чтобы только не упасть.       Она не могла даже помыслить, что Блейз узнает об этом так скоро и такии образом. Она боялась посмотреть на него, увидеть в его глазах эту боль, смешанную с презрением.       Дальнейший диалог той странной парочки больше не волновал её. Она стояла в нескольких сантиметрах от парня, опасаясь даже коснуться его. Что делать дальше, как вести себя — не было ни малейшего понятия. Всё, чего ей хотелось, так это провалиться сквозь землю, спрятаться от всех. Было мерзко от самой себя, к горлу подкатила тошнота.       Мерлин, как она это допустила? Она всегда думала, что была хорошим человеком, что родители воспитали её доброй девочкой. Но разве хорошая и добрая девочка поступила бы так жестоко?       — Блейз, — шёпотом начала Гермиона, готовая извиняться перед ним снова и снова. Только вот кто как не она знала, что разбитое сердце нельзя склеить каким-то глупым «прости».       — Тихо, — холодно бросил Забини, делая вид, что не обратил внимание на новость о том, что девушка, которую он любил всем сердцем, изменила ему, и продолжил слушать, ставя это в приоритет.       Сколько ещё прошло времени, как она стояла перед ним, оглушенная и потерянная, никак не реагирующая на окружающий мир, она не знала. Только потом очень мутно, будто из-за прозрачной пелены, увидела, как Блейз вышел из ниши, и последовала его примеру. Парень даже не взглянул в её сторону, двинувшись быстрым шагом прочь.       — Блейз, пожалуйста, подожди, — она дёрнулась следом, переходя на бег. Рука потянулась, в надежде ухватить его за локоть и остановить, но Забини резко дёрнулся от прикосновения, но, тем не менее, замер.       — Что?!       — Я знаю, я виновата… — Гермиона почувствовала, с каким трудом ей удаётся произносить слова, и только потом заметила, что начала рыдать. — Это было только один раз… Вышло случайно, я ведь…       — Если это блеяние — всё, что ты хотела до меня донести, то думаю, тебе не стоит напрягаться. У меня есть дела поважнее. Возможно ты не заметила, но — ого! — твой возлюбленный в самой настоящей заднице, и я считаю своим дружеским долгом предупредить его об этом.       Забини резко развернулся и пошёл в направлении подземелий.       Мысли начали разрывать её голову. Одна часть осуждающе вопила о том, как ничтожно поступила Гермиона, а другая била тревогу и пыталась показать всю важность того, что Малфою действительно грозила опасность. Обида на него сейчас была буквально ничем по сравнению с диким волнением, поэтому Гермиона не размышляя ни секунды, быстро побежала за Забини.       И всё же, он был действительно невероятным человеком. Узнав о том, что его лучший друг целовал его девушку, он всё равно сохранил самообладание, чтобы вслушаться в суть проблемы. Блейз счёл более важным в данном ситуации угрозу его жизни, и каким-то образом сумел проглотить гордость и переварить предательство, чтобы помочь другу, хотя и очевидно, что после всего — уже бывшему.       Мало того захоронила свою дружбу, так ещё и разрушила чужую.       Гермиона шла следом за Блейзом, не в силах остановить слёзы, то и дело вытирая лицо рукавом мантии. С самыми ужасными мыслями она дошла до общей комнаты слизерина, больше даже не пытаясь заговорить с Забини — настолько виноватой она себя чувствовала.       Когда портрет отъехал в сторону и пропустил двух молодых людей внутрь, Блейз быстро окинул гостиную взглядом и поджал губы, не замечая здесь никого, кроме пары первокурсников, играющих в шахматы.       Тогда он направился в комнаты мальчиков, надеясь, что Малфой там, а не находится уже в наманикюренных лапах Карей. Мерлин, а он ведь предупреждал, что с этой девушкой что-то не так! Если бы только Малфой сразу его послушал.       Гермиона осталась стоять посреди гостиной, дожидаясь Забини. Изучающие взгляды детей изводили её ещё больше.       Дожила, даже первогодки считают тебя ничтожеством, недостойным общения ни с одним слизеринцем!       — Почему ты плачешь? — вдруг спросил один из мальчиков, но к удивлению в его голосе не было издевки или чего-то подобного. Он поинтересовался совершенно искренне. — Блейз обидел тебя?       Язык не слушался, потому она только помотала головой из стороны в сторону, а на глаза навернулись новые слёзы. Лучше бы он обидел её, а не наоборот. Она бы не чувствовала сейчас себя так паршиво.       Судя по выражению лица мальчика, он хотел спросить что-то ещё, но не успел, поскольку за спиной Гермионы снова отъехал портрет, отчего она вздрогнула и резко развернулась на звук. Перед ней стоял Малфой, уставившийся на неё удивлённым взглядом. Меньшее, что он ожидал увидеть, вернувшись в гостиную, так это Грейнджер, стоящую на пороге и яро вытирающую слёзы.       — Грейнджер? Какого…       — Блейз, он здесь! — крикнула Гермиона и услышала быстрые шаги на лестнице. — Малфой, надо поговорить.       — О чём? Что, чёрт возьми, произошло?       Но ответ прилетел слишком неожиданно ему в челюсть в виде кулака Забини, отчего Драко еле удержался на ногах. Рот быстро заполнился кровью. Гермиона вскринула и прижала ладони к лицу, а оба первокурсника только ахнули, также не ожидая подобного поворота событий.       Малфой переводил взгляд с Гермионы на Блейза и никак не мог связать истерику первой с яростью второго. Хотя, если быть совсем уж честным, то догадывался, о чем пойдёт речь. Он уже не пытался нацепить на лицо безучастное выражение, поэтому просто стоял перед ними двумя и ждал объяснений. И неужели Грейнджер действительно такая дура, что рассказала ему о том вечере?       — Дохера всего произошло, Малфой, но об этом я поговорю с тобой позже — наедине, — процедил сквозь зубы Забини. Весь вид друга говорил о том, насколько он взбешен. — А сейчас ты должен узнать кое-что крайне интересное.       Блейз прошёл мимо него, сильно задев плечом, и направился обратно из гостиной, призывая Малфоя и Грейнджер проследовать за ним в более безлюдное место. Первогодки и без того увидели достаточно, чтобы уже завтра вся школа знала о том, что произошло.       Давно заброшенный кабинет послужил местом переговоров. Учитывая, что везде и у всего были уши, даже здесь было опасно говорить о чем-то таком, однако выбор был невелик. К тому же, Забини хотелось поскорее покончить со всем этим. Не сказать он не мог, но и видеть оба этих лица, особенно находящихся в одной комнате, он не хотел.       Мулат присел на крышку стола и исподлобья взглянул на Малфоя, который, кажется, догадывался обо всём, касающемся Грейнджер. Гермиона стояла чуть позади, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и заламывая руки.       — Карей — лживая сука, которая собирается сдать тебя Волдеморту в обмен на приближенное к нему месту. Нотт — крыса, которая лазит у тебя в мозгах чаще, чем ты дышишь. Они оба знают о том, что к тебе приходила мать и рассказала о планах Люциуса, — короткими предложениями выплевывал Забини, не отводя взгляда от бледнеющего лица Малфоя, которое создавало контраст с алой кровью, сочащейся из его нижней губы. — Делинда сегодня же сообщит об этом своим родителям, и у Нарциссы начнутся крупные неприятности.       Повисло молчание, нарушить которое никто не спешил.       От таких заявлений Драко буквально опешил, а мозг отказывался воспринимать эти слова. Он бы не поверил и снова пропустил всё мимо ушей, но никому не говорил о том, что к нему приезжала Нарцисса, а значит узнать об этом могли только из его собственных мыслей.       — Откуда вся эта информация? — прочищая горло кашлем, спросил Драко и скрестил руки перед собой, пытаясь сохранять самообладание.       — Из первоисточника. Спроси её, если не веришь мне, могу поспорить у вас достаточно близкие для этого отношения, — кивнул в сторону Гермионы Блейз.       — Так ты в курсе вчерашнего? Ну, она наверняка уже объяснила тебе, что всё это было просто стечением обстоятельств, — пытался убедить всех троих Малфой. Тон его голоса был спокойным, что свидетельствовало о безупречной выдержке, позаимствованой у отца.       — Я мог ожидать подобное от кого угодно, но не от тебя, Малфой.       — О, Мерлин, это был всего лишь глупый поцелуй. Я же не трахнул твою подружку.       Забини вскочил с места и схватил Драко за отвороты его рубашки, хорошенько встряхнув.       — Ты вообще слышишь, что ты несёшь?!       — Блейз, пожалуйста, сейчас не самое подходящее время, — подала голос Гермиона, слышавшая себя будто со стороны. Как жалко прозвучала её фраза. И как глупо и несуразно выглядел весь их диалог.       — Об этом позже, ты ведь сам сказал, — Драко довольно красноречиво заглянул в глаза другу, будто обещая, что все объяснения будут, но позже.       — Моим делом было сообщить тебе то, что я узнал, — небрежно бросил Блейз. — А что ты будешь делать дальше, меня не касается.       Забини отпустил его и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. На секунду Гермиона подумала, что нужно пойти за ним, попытаться успокоить, но здравый разум вовремя остановил её, объясняя, что сейчас тот не захочет даже выслушать. Да и что, в конце концов, она сказала бы?       — И на кой черт ты это сделала? — обратился к ней Малфой.       — Прости?       — Не прощаю. Нахрена ты ему рассказала?       Гермиона хотела было признаться, что не собиралась этого делать так скоро, однако однажды — обязательно, ведь это было неправильно, и скрывать такое значило то же самое, что держать Блейза за дурака, чего он совсем не заслуживал. Но на такую длинную речь её бы сейчас вряд ли хватило бы, поэтому она обошлась коротким объяснением:       — Нотт рассказал об этом Карей. Блейз всего лишь стал свидетелем их откровений.       Большего и не требовалось. Паззл полностью сложился. Всё, что происходило в его жизни, было известно тем, кому надо. С ума сойти, всё это время он был таким идиотом, которого буквально обвели вокруг пальца.       Снейп ведь предлагал ему пройти обучение окклюменции. Он пытался всячески помочь ему, но Малфой же такой, чёрт возьми, гордый!       — Значит, и всё остальное она узнала от Нотта, а тот из твоих мыслей, — сделала заключение Гермиона и на минуту замолчала. — Зачем тогда ты соврал мне, что сам рассказал ей обо всём?       Драко поднял на неё взгляд, и хотел было оставить этот вопрос без ответа, однако севшим голосом произнёс:       — Было бы лучше, если бы ты так и думала.       — Тебе так нравится моя ненависть?       В голосе звучало отчаяние и совсем не скрываемая печаль. Объяснить то, что происходило внутри, было невозможно. Слишком много разных эмоций и чувств кружились бешеным водоворотом.       Гермиона ждала, когда Драко ответит и объяснит ей свои мотивы, но ответа не последовало. Просто потому, что он не мог признаться вслух: он не хотел, чтобы из-за него у неё были проблемы, и чтобы она хоть как-то пострадала по его вине.       — Что теперь?       — А что теперь?       — Ты же не собираешься играть по их сценарию.       — Грейнджер, это не твоё дело. Просто свали от меня подальше и живи своей жизнью, не притягивая к себе неприятностей больше, чем полагается, — раздражённо бросил Драко, прикрыв веки и потирая переносицу.       Ее переживание льстило, но Грейнджер нельзя было ввязываться во всё это. К тому же теперь он сам не имел ни малейшего представления о том, куда и как шагнет дальше. Он сам подставил под удар себя, и ладно с этим, но Нарциссу… Когда до отца дойдут слухи о том, что она приезжала, он убьёт её и глазом не моргнет.       — Ушам не верю, Малфой! Ты действительно собираешься вот так просто сдаться и делать то, что тебе велят?!       — Скажи, зачем ты пришла?       — Что? — её возмущение немного поубавилось, когда он сбил её сменой темы.       — Я думал, ты на шаг не приблизишься ко мне после того, что я сказал вчера вечером. А ты здесь. Прискакала вместе с Забини и играешь в заботливую мамочку.       — Я знала, что ты соврал. Но ты прав — я не собиралась подходить к тебе больше никогда, — честно говорила Гермиона, смотря с вызовом глядя на Малфоя. — Но не смогла бы промолчать, узнав такое, даже если бы захотела. Так обычно заведено у людей, ты знал? Они помогают друг другу.       — Спасибо, что открыла глаза такой сволочи, как я, — огрызнулся Малфой на колкость Гермионы.       — Всегда пожалуйста. Почаще наблюдай за теми, кто желает тебе добра. Может, однажды перестанешь быть таким мудаком, — пожала плечами Гермиона.       Девушка не стала дожидаться ответа и молча покинула пыльный старый кабинет, оставляя Малфоя наедине с собственными мыслями, готовыми выжрать мозг.       Оставляя его точно так же, как он оставил её.