***
Наверное, такие как они — никогда не сходятся. Это неестественно. Или просто невозможно. Даже если они в одном мире. В одном классе. И сидят напротив. Амбэр за семейным обедом переводит взгляд с отца на мать, потом обратно. Несмотря на то, что у ее матери зеленые глаза и светлые роскошные волосы — такие, казалось бы, теплые тона — она холодная. Как и отец. Ам неожиданно понимает, что превращается в них. И также внезапно к ней обращается мать: — Амбэр, локти! — и отчего сбежал Натаниэль. А она так надеялась на вопрос: «С тобой всё в порядке?» Но желания имеют свойство сбываться. — Амбэр, у тебя всё в порядке? — интересуется брат. Им наконец-то удалось встретиться. — Конечно, — небрежно отвечает она. — Не похоже, — слегка прищуривается староста. — Брось, я-то живу в тепле и уюте, обо мне заботятся, а ты один-одинешенька, так что… — У меня есть Бланш, — отвечает Нат, которого что-то задело в ответе Ам. — И она готовит тебе обеды? — Ты паршиво переводишь тему, если тебе интересно, — продолжая идти, заявляет тот. — Ничего я не перевожу! — в привычной манере злится. — Что тебя беспокоит? Наверное, этого достаточно, чтобы в итоге разреветься как маленькой девочке. Совершенно внезапно и перед кем — братом! Амб снова стыдиться себя и того, что бурлит внутри и почему-то первое, что она выдает: — Я влюбилась, — а не свои домыслы насчет родителей и общей атмосферы, царящей дома. Нат все-таки хлопает себя по лбу, потому что разговоры о Кастиэле и том, как он прекрасен — слушать явно не хочется, впрочем, даже сперва тронувшие слезы теперь сдаются плохой актерской игрой. — О, Боги, если это Кас, то я забираю свой вопрос обратно, — но Амб неожиданно отрицательно качает головой и Натаниэля прошибает прямо на месте. — А, знаешь, — спешно добавляет он, аккуратно взяв ее за руку, — Бланш здоровски успокаивает своим урчанием!***
— Однозначно, это здорово, что Нина наконец-то смогла разобраться со своими проблемами и больше не донимает тебя, — поедая салат, отмечает Роза за одним из совместных ужинов. И Лизандр рад бы кивнуть, но теперь его донимают собственные мысли. Невозможно полностью откреститься и стать независимым от окружающей среды. Если только не уйти в монахи. Хотя… Может из внешнего мира там донимают мошки и комары, а еще непогодица и, первое время, надо привыкнуть к такой жизни в принципе… — Лизандр, всё хорошо? — неожиданно интересуется Лей, наверняка надоумленный больше Розалией, нежели собственной наблюдательностью. И он кивает.***
А вообще, наконец-то, всё хорошо. Во-первых, в школе тихо. Никаких потрясений, ругани и споров. Никаких внезапных событий от Шермански и никаких экзаменов. Почти идиллия. Которая, к слову и например, настораживает Каса. Зато Амб явно снова стала ближе к брату — пусть и пришлось раскрыть много тайн. Но теперь она может на него рассчитывать. Хотя, первый раз, родители чуть не убили её за ночевку у него. «Он плохо на тебя влияет», — сам Натаниэль с этого откровенно смеется. И она — наконец — вместе с ним. Лизандр тоже выдыхает. Вернулся «привычный черед», что его спокойствие отмечает даже Каст. Всё просто хорошо.***
Если наличие отношений у Капусин — всеобщий шок, то когда Шарлотт знакомит их со своим парнем* — Амб выпадает. Основательно так. — Разница в семь лет?! Серьезно, чем Шарл думала? — вслух осуждает Ли, ожидая реакции блондинки, что должна наверняка её поддержать. И почему-то не реагирует. Но Амб уверена, что Шарлотт влюблена. Потому что внезапно она была разговорчивее, и так преобразилась с ним. Честно? Зависть берет. Лизандр крайне не любит, когда лезут в его дела. Или дела ещё кого-то. Ситуация с Кап неприятно оседает внутри. Люди иногда искренне удивляют. Всерьёз. Когда за обедом Линн подсаживается с Розой за столик Лизандра и Кастиэля (причем рядом с Лизом), Амбэр укалывает язык вилкой. — Аай! — всё случайно. И впервые Шарлотт проявляет интерес и волнение. А Ли — закатывает глаза.***
Амб думает, что влюбленность — это здорово. Группа Каса и Лиза об этом поёт. Все случайности складываются в какие-то неслучайные закономерности. Согласитесь, это же так закономерно: столкнуться в центре у играющего на гитаре мальчика и поющей рядом с ним девочки. Дать им деньги за шикарное исполнение. Одновременно. И уйти в закат. Только это сон. Амбэр, попутно чертыхается из-за сломавшегося будильника, потому что мать теперь недовольна. Но, даже так, они едут в центр — семейный шоппинг. И пока мать, встретив знакомую, обменивается с ней бессмысленными сплетнями, Амб смотрит на, доставшего у фонтана скрипку, мальчишку. И стоит неподалеку от него. Собираются несколько зрителей, мальчик начинает с известных мелодий, толпа растет, мелькает белесая макушка. Толпа снова рассеивается, а взгляд Амбэр натыкается на Лизандра. Он выглядит удрученно, оглядывается по сторонам, а Амб вспоминает сон и тут же краснеет. Поэтому достает деньги, что были в кармане и спешно кладет в футляр от скрипки, мальчик благодарно кивает. Но Лиз не замечает её, не достает деньги тоже и вообще выглядит странно, даже взволнованно. — Амбэр, что ты там копошишься! — кричит мать и только тогда поэт выходит из транса, они встречаются взглядом — ровно на секунду. Прежде чем Ам уйдет. Мама не спрашивает, вместо этого в манере Ли обсуждает знакомую, в то время как блондинка натыкается на очень знакомый предмет. Кошелек. И он такой своеобразный, что картинка в голове Амб складывается в ту же секунду. Пустой. Лиз понимает, что потерял и сетует, что с самого начала положил мальчику деньги — потому что у него самого теперь денег нет. Он знает о своей забывчивости, поэтому предусмотрительно, помимо денег в кошельке, имеет ещё и в кармане. Ну, не теперь. Придется звонить Лею, Розе или Касу — кто откликнется, и просить помощи. Но помощь находит его сама. — Хорошо, что ты ещё здесь, — юный скрипач на мгновение и вовсе думает, что это адресовано ему. Лизандр просто вскидывает бровь, пока не замечает свою потерю в руках одноклассницы. — Твой? — и спокойно принимает из её рук. Заглядывает. Выдыхает. Деньги на месте. Вместе с ним выдыхает и Амбэр. — Спасибо, что нашла его, — спешно благодарит он. — Ничего, — машет она, понимая, что разговор не продлить. И когда Лиз уходит восвояси, тихо радуется, что он не пересчитал деньги на месте, потому что она положила свои, на место украденных. На свое усмотрение. И не знает, что Лиз точно не будет помнить наверняка, сколько денег у него в принципе было — лишь бы хватило на проезд. Амб теперь не хватит, но у нее всё ещё есть мама. Всё ещё.***
Амб скулит и воет, потому что бездействие убивает — её — таких, как она. Но в этой ситуации ничего и не сделаешь, потому что Амбэр не пойдет признаваться в лоб, потому что Амб в принципе горда и вообще — всё ещё? — принцесса, так что, почему она должна бегать за парнем, а не он за ней? Вернее, почему она вообще бегает?И бежит.
Ам кусает губы и жалеет, ибо не стала ходить на уроки фортепиано, что на них её сослали родители в детстве, мол, уметь играть — очень аристократично. Для самой блондинки — скучно. Было скучно. Если бы только ей хватило ума и терпения, если бы только родители были к ней строже, а не потакали во всём…. Вся жизнь Амб, кажется, соткана из сплошных «если бы». Лизандр вздыхает. Не пишется. И это он не любит больше всего. Периоды творческого застоя для него сродни личному апокалипсису, потому что мир становится черно-белым. Потому что, какой смысл мира, если ничто в нем не может вызвать чувства? — Какой-то ты хмурый сегодня, — подмечает друг, но что толку? Что толку, если он находит старое стихотворение, посвященное первой любви. Первой неразделенной любви.Светом струятся волосы, белым, спадая как шлейф. Я позову своим голосом: — Роза, ты здесь? — Да, здесь. — Так подойди, пожалуйста. — Я ее обниму. Жаль не хватает смелости произнести «люблю».
И это режет без ножа. То есть, это конечно здорово, когда слова могут так — тонко, точно, пронзительно. Но совершенно не здорово, когда это старое, пережитое. Как казалось. Существуют вещи константы. Для семьи Амб — это репутация. — Нет, — отвечает Нат, и совершенно прав. Потому что брать за основу нечто настолько зыбкое — просто бесполезно. Тем не менее, Ам продолжает задирать нос, носить самые лучшие и дорогие вещи, и смотреть. И это, к слову, одно из самых позитивных ее качеств — она достаточно внимательна в принципе. Лизандр усиленно абстрагируется от мира и чаще глядит сквозь окно — и вообще сквозь вещи. Каст же соображает достаточно быстро, дабы не лезть. Поэтому есть плюсы — можно провалиться в некоторое забытье, почти нирвану. Почти, потому что когда сдается, что вот, вот этот блаженный эфир, как спускается занавес. Триумфальная музыка на фоне выключается, солнечный луч сникает, само небо заволакивают тучи. — Оооо, дождь таки пошел, — стонет кто-то в классе и зарождается некоторое угнетение меж учеников. Сегодня Ли не было в школе, поэтому Амб остается лицезреть, как под одним зонтом умещаются Шарлотт и ее парень, как они уходят со школы и это… Злит? Хотя больше злит влага, от которой сильнее завиваются волосы и прическа начинает становиться неряшливо-хаотичной. Кас шипит на фоне и Ам неожиданно вздрагивает, думая — на нее, а потом слышит целую гамму голосов: — Ладно тебе, я могу одолжить ему зонт, а сама пережду в магазине Лея… — Розалия, не стоит. И Амбэр думает, что ловить нечего, так что поспешно уходит. Уходит, и потом вспоминает, что в шкафчике Ли был зонт, который она могла взять себе, чтобы свой одолжить Лизандру. Или можно было переждать у Ната в учительской, или попросить провести её… Лишь бы соприкоснуться с Лизом. С которым — вообще никак, на самом деле. Весенние дожди — зло. Потому что Ам, конечно, любит следить за собой, но когда в течение дня твои старания сходят на нет — более чем обидно. Поэтому на четвертый дождливый день она беспрестанно фыркает, что отмечают поголовно все, а не только подруги. Отсутствие солнца четвертый день бьет Лизандра посреди урока Пьеррика, так что, игнорируя задание, он начинает писать. Наконец-то. — Что пишите? — абсолютно любезно интересуется учитель, и Лизандр хочет ответить «о погоде», но когда Пьеррик подается еще больше вперед, осознает, что вовсе нет. Сам австралиец кидает мимолетный взгляд на лист, понимая, что большего знать и не надо, но класс смотрит выжидающе. — Любое творчество — хорошо, — разводит руками мужчина. С таким ответом рушится надежда Амб. Она понимает, что Лиз пишет стих и ей становится слишком интересно о чем, но ирония в том, что такой интерес неутолим. Сам поэт выглядит даже несколько растерянным. Но когда ты посвящаешь свой стих кому-то — вещи имеют обычай стать более простыми к понимаю, нежели раньше. Так что испытала Амбэр, когда он обернулся к ней?