***
В отдаленных уголках мира велась спокойная и тихая жизнь мирного крестьянского населения. Некоторые отдаленные уголки были разгромлены Мором, а другие, которые были предупреждены об опасности — были вынуждены путешествовать с пустыми остатками населения в пятьдесят-сто человек. Многие лагеря были разбросаны по крупным городам, безопасным странам, а смельчаки и вовсе пытались скрыться в густых лесах племени долийцев. Третьи искали прибежища в пещерах и глухих местах. Один из лагерей был основан около Киркволла: беженцы с Лотеринга решили поселиться в Киркволле, но стража не пускала под предлогом того, что король их не пустит, или же не хватало хлеба и пропитания. К сожалению, к границам города прорвались только те, у кого был караван, мешок денег или нужные умения для армии. Например, повар ты или солдат — неважно, если ты полезен — помогаешь! А если простой житель, будь добр, уходи. Треск наковальни раздавался на добрую половину лагеря, если не на весь. Работавший там кузнец работал уже второй день без перерыва — солдаты требовали сковать им щиты и мечи, доспехи ковали королевские кузнецы, что в принципе, облегчало первому задачу. Но металла недоставало и пришлось клянчить у своих соседей, обещая вернуть взятое обратно золотыми монетами. В кузничной раздался громкий хлопок двери. — Робин Филд! — Что не так, отец? — раздался ленивый и тягучий голос. Из подвала вышла девушка с русыми волосами, заплетенными небрежно в длинную косу, на теле была простая серая рубаха, прикрытая запачканным черным фартуком и светлая юбка, прикрывающая ноги до колен. Серые глаза на отца смотрели с некоторой усталостью и ненавистью, вроде: «Еще одно слово — и я призову еще один Мор одним моим голым бедром, если не оставите в покое». На ногах были одеты небольшие сапоги, женские. Робин достался этот небольшой подарок от матери — ведь это была ее часть военного снаряжения! В свободной руке девушка держала небольшой зажим в виде щипцов, чтобы было удобней доставать раскаленный в форме металл. Другой рукой Робин утерла грязь с лица, но только сильнее размазала ее. Кувалда прекратила бить по наковальне, и в кузнице наступила тишина. Спустя немного времени, ее разрушил усталый вздох кузнеца: — Я же просил тебя вчера: не спеши, — мужчина, передернув плечами, достал из-под деревянного стола небольшой меч, форма которого была не заострена, как надо было, а с зарубами и слегка неровной. — Меч теперь нужно перековывать. — Ну, пап, я же вчера так стара-а-алась! — заныла девушка, ссутулившись. Мужчина прищурился и посмотрел на свою дочь. Да, действительно старалась, но до того, чтобы ковать настоящий меч — ей еще далеко, как одноногому антиванцу до Ферелдена, — долго и тяжело. Кузнец тяжело вздохнул и снял с себя фартук, бросив его на стул. Затем внимательно осмотрел меч и жестом подозвал Робин к себе: — Послушай меня, Роб, тебе до кузничного мастерства еще не удастся достичь, потому что кузнецу требуется — что? — попросил подсказки мужчина. — Терпение, фантазия и внимательность, — повторила заученные на зуб правила она и тяжело вздохнула. — Именно, а у тебя первого и последнего нету. Всегда все делаешь невпопад, торопишься! — отчитывает ее отец. — У тебя даже прямые мечи — простые — кривые выходят! Если ты так и дальше будешь продолжать, обучать мастерству я буду Генри, который действительно этого хочет. — Па-а-ап, — проворчала Робин, подняв взор к потолку. — Я уже двадцать лет «па-а-ап»! — передразнил дочь в ответ кузнец. — Но я научусь! Да! Вот завтра же!.. Через недельку!.. — боевой настрой девушки быстро падал, а серые глаза теряли азартный блеск. — Месяц. Через два, нет, лучше через три! Когда-нибудь… — Вот и всплывают твои минусы — слишком вспыльчива, слишком неосторожна, и еще одно: ты слишком много злишься! — Пф-ф-ф! — рассмеялась Робин, перебросив косу через плечо. — Это на кого я злюсь? — Помнишь парнишку Роджерса? — отец принялся поучать дочь и дальше, намекая на все ее ошибки нерасторопности и невнимательности. — Он сам виноват, — девушка посмотрела на ногти. — Нечего было красть мои вилы. — А их обязательно было втыкать ему… туда?! — кузнец выразительным жестом указал на свои ягодицы. — Он сам виноват! — возмущенно повторила Филд. — Ну да, и вилы тоже виноваты в том, что их собственная хозяйка поломала? Скептицизм так и прет… Робин вздохнула. — И ты это сделала со злости. — Не специально! — поправила его дочь. Мужчина щелкнул пальцами: — Специально и со злости, — гаденько ухмыльнулся мужчина и показал язык, дразня. Робин закатила глаза и скорчила гримасу, которую недавно строил отец, за спиной оного. В другой комнате кузничной находилась комната Робин и ее младшего брата — Генри, оттуда и вышел мальчик с темно-каштановыми волосами, ребячьим взглядом и худощавым телом. На мальчике была одета зеленая рубаха, поверх нее — коричневая кофта, серые штаны и шерстяные ботинки, размером с два кулака Робин. Мальчишка в руках держал две удочки и два ведра. Робин поняла его намек по солнечно улыбающемуся лицу, которое чуть ли не трескалось от переполнявших эмоций. Ноги радостно топтались на месте. Робин поцеловала в лоб отца и обняла его, прихватив удочку с ведром, подвела Генри к двери и сказала: — Па-а! Мы на рыбалку, будем к закату! — Если что-то случится — бей в колокол! — обеспокоенно крикнул отец вслед закрытой двери.***
— Так, давай на этом озере, а не как в прошлый раз — тебя чуть акула не утащила, — Робин настаивала на этом решении. — Но ведь рыбачить в океане — так весело! — загрустил Генри. — Да, да, а кормить рыбех своим трупом — еще веселее! — высказала свою точку зрения старшая. — Я больше так не буду… — брат надул щеки. — А я не буду искать твои части тела по всем берегам Киркволла! Поэтому тема закрыта! — серые глаза опасно блеснули в сторону брата. — Тогда я папе расскажу, кто неделю назад сжег дом дяди Уилла, — мальчишка хитро ухмыльнулся и сделал вид, что идет в кузницу, рассказывать. Вот маленький гад, Черное Пламя меня пожри! В кого он такой подонок мелкий растет?! — Во-первых, этот дом никто не жег… — Я тебя видел с факелом в руках и ты долго-долго смеялась и злорадствовала! — выпалил на одном дыхании тот. Затянулось небольшое молчание. Робин вздохнула, закинула удочку, присела на траву и поставила рядом ведро. Мальчик нахмурился. Значит, сестра идти не хочет? Или обиделась? Может, Генри что-то не так сказал? Филд-младший присмирел, последовал примеру сестры и перевел взгляд на водяную гладь, изредка отвлекаясь на покачивания поплавка удочки сестры. Филд-старшая несколько раз сомнительно перевела на него взгляд, вздыхая. Первая рыба была на крючке. Поплавок дернулся, Роб резко оттянула удочку и ловко забросила рыбу в ведро. — Создатель с тобой, завтра пойдем рыбачить в океане, но учти — путь туда, надеюсь помнишь, займет около недели. — Ур-ра! — крикнул мальчик, перепугав всю рыбу, а затем резко побледнел и коротко взвизгнул, спрятавшись за сестру — Ро-о-би-и-ин! — Что?! Где?! Мор?! — девушка схватилась за короткий кинжал в сумке за поясницей. — Там труп!!! — Дыхание Создателя, Генри… — Там труп плывет! Мальчик не соврал — собственными глазами Роб отдаленно смогла разглядеть плывущее сюда тело, которое на миг сияло словно от магии, Робин быстро предположила — дело рук магов крови. Иначе бы просто так тело не плыло с самого Амарантайнского океана сюда и оно бы не сияло так ярко. Когда оно проплыло прямо в озеро, в котором были рыбы, сама вода на миг засияла яркой вспышкой, — и тут же потухла, оставляя после себя промокшие седые волосы парня, темное худощавое тело и дикий испуг. — Генри, зови отца, — насторожилась Филд-старшая, снимая с себя ботинки. Она собралась пойти в воду и достать тело. Вот тебе и пожалуйста — мертвецы уже сами от страха в воду бросаются! — Но!.. — Немедленно, Генри! — рявкнула грозно сестра, и мальчик послушался. Робин несколько раз помянула Мор, создателя, круг магов и всех, кто пришел ей в голову. Она осторожно обхватила рукой тело вокруг талии, руку «трупа» перебросила себе на плечо и потащила на спине. Секунды через три над ухом раздалось слабое сопение. Это был вовсе не труп. Просто полумертвый… эльф? Да, именно, — эльф. И судя по этим меткам… — Он беглый раб, просто прекрасно! — сквозь зубы процедила девушка, встряхнув сползавшее назад тело. — Чертов эльф, ты всю рыбалку ребенку испортил, ты это знаешь? — жизнерадостным тоном воскликнула девушка. — Вот каким надо чудовищем пакостным родиться… Робин бы и дальше возмущалась на бессознательное тело и на оборванный отдых, но сюда прибежали на крик Генри и остальные жители, что сказывалось весьма плохо на дальнейших событиях оставшегося вечера. Все перешептывались и как-то странно косились на беглого раба, лежавшего на спине Робин. Прибежал кузнец и Генри. В руках первого была кувалда, которую он забыл убрать в спешке. Отец недовольно нахмурился и, громко шурша ботинками, грозным взглядом осмотрел тело. Седые волосы, метки лириума, понял отец, до самого подбородка, темная кожа и одежды — помимо штанов — совсем нет. — По-моему, к нам пожаловал сбежавший из города раб, — протянула Робин, возведя глаза к небу. Шепот усилился, а кто-то обезумевший вскрикнул, проклял того эльфа, прочел молитву, перекрестился и убежал. Генри испуганно спрятался за широкую спину отца. Филд-старшая презрительно хмыкнула и крикнула безумцу вслед: «Не каркай, вороны огород пережрут!». Отец предложил свою помощь, и Робин ее приняла, по пути рассказывая, как они встретили плывущее по воде тело на озере лагеря. Сначала кузнец не поверил ее словам. Затем слово в слово рассказал Генри. Ему он поверил, а значит, Робин не лгала. Роб не хотела помогать эльфу, посчитав, что не только за его голову назначат награду, но и за их. Генри плакал. Кузнец был в раздумьях и не знал, как поступить. Когда семья Филд вернулась в кузничную, отец отдал распоряжение Генри принести тряпки с водой и небольшое зелье, которое давала старуха-колдунья. — Па-а-ап? — Робин, не сейчас. — Ты вообще знаешь, что делаешь?! — Помогаю существу, — хмыкнул мужчина, укладывая тело на скамейку, укрытую шерстью волка. — Вот именно, папа, что он существо! Он — чертов ушастый, не понимаешь?! Он эльф! Па-па! Эльф! Не гном, не собака и не маленький ребенок — эльф! Раб, сбежавший от хозяина! А если придут головорезы по его душу, так еще и нас заберут?! — Робин Филд, — рявкнул командным голосом кузнец, стукнув по столу. — Прекрати панику! Жители и так живут в постоянном страхе того, что их убьет любой, кто не из этой маленькой деревни. Не делай лишний раз глупостей, прошу тебя. За нами никто не явится. Если этот раб решит сам уйти — пусть уйдет. Если останется, то мы о нем позаботимся. — Но! — Мы о нем позаботимся, — строго отчеканил мужчина и закрыл разговор. Робин раздраженно проскрежетала зубами и сверкнула глазами, яростно пыхтя. Она не любила эльфов, и причину этой нелюбви к ним отец прекрасно знал, но все равно провоцировал ее. Это задело ее принципы и дело семьи. Кем бы ни был этот эльф… — Мы?Мы, папа? Я не буду заботиться о нем! — закричала Робин, стукнув кулаком по столу. Мужчина исподлобья посмотрел на Филд-старшую и облизал пересохшие губы, взял графин воды и выпил в три глотка оставшуюся воду. — Робин, я понимаю причину твоей злости, но… — Отец! Он — эльф! Эльф! Это самая гадкая раса, которую я видела на всей этой земле! Как вообще Создатель додумался создать этих тварей!.. Громкая пощечина и скрежет стула, оглушили. Робин резко замолчала, почувствовав огонь жара на щеке. Девушка вздрогнула и пошатнулась, прикоснувшись прохладной ладонью к щеке. Она закусила губу, но молчала. Отец смотрел на нее сверху вниз и тоже не издавал ни звука. Мужчина тяжело опустился на свободное пространство скамейки и посмотрел на вырубленного раба. Генри, понимая суть ситуации, понурил голову и ушел в свою комнату, закрыв ее на замок. Вся кузница погрузилась в тишину. Филд-старшая тяжело выдохнула и снова вдохнула. Повторила это несколько раз и сжала кулаки, окинув отца гневным взглядом: — Если ты не забыл, то эти… создания когда-то убили маму. Мне плевать, что последующие их потомки не виноваты в этом. Я буду проклинать их всю свою оставшуюся жизнь. Эльфы — самые подлые, самые жадные до крови существа! И тебе решать, папа, оставлять его в живых или нет. — Робин!.. Робин скрылась за другой дверью, отчетливо громко хлопнув дверью, показывая, что в ближайшие два дня она с отцом разговаривать точно не станет. Кузнец, который хотел догнать и остановить дочь, сдержанно передавил пальцами переносицу и попытался успокоиться. Он не понимал, почему она упрекает невиновного в том, в чем не виновен? Один Создатель поймет ее мысли… Кузнец, кряхтя, поднялся со стула и направился к наковальне, предварительно закрыв дверь в комнате, посчитав, что эльф отсюда не убежит.