Сквозь тернии к звёздам

      Вы знаете, почему красота причиняет боль? Почему эта дьявольская красота приводит к страданиям? В любом случае, всё заканчивается болью. Дорога к боли выложена красотой. Я осматриваю в зеркале душной ванной два глубоких шрама, на месте которых когда-то было два пышных крыла. Осознание безвыходности сводит меня с ума, на дне мраморной ванной смиренно блестят капельки крови. — Моя сладкая птичка, я так голоден в эту ночь. Когда всё окутывается мраком, он прибывает из иного мира. Когда угасает мечтательное солнце, он приходит, он преследует меня. Он вырвал меня из рук Отца, как чудовище из страшной сказки. Я знаю, что это именно он. И как назло он появляется именно тогда, когда на мне меньше всего одежды. — Пожалуйста, уходи. — Неужели ты не рада меня видеть? — Смеётся, подходя всё ближе и ближе. Бежать некуда. Остаётся только беспомощно вжиматься в холодное стекло зеркала, морщась от режущей боли в лопатках. — Твоё лицо так прекрасно! Да, убей, убей меня из пистолета, заряженного твоей любовью! Не оставляй меня одного, пока я полностью не буду удовлетворён… Что я могу сделать? Скажи мне, кто я против тебя? Почему ноги предательски подкашиваются, а слова совершенно не хотят вырываться из горящей груди? — Отойди от плоскодонки, шлюха. — Мрачный голос Аято разрывает напряжённую тишину. Я не знаю, рада ли я тому, что теперь их двое. Старший из тройняшек в любом случае не сможет избавить меня от проклятья. — Нфу, братик, ты портишь весь момент. Видишь, как она сжалась? Или, быть может, ты хочешь развлекаться вместе с нами? Как думаешь, Ева, стоит ли ему присоединятся к нам? Издевается. Знает же, что моё мнение ничего не изменит. Но Аято вырывает меня из рук мучителя и накидывает на плечи шаль печального чёрного цвета. Взглядом, полным благодарности смотрю на него, но он лишь противно хмыкает и уводит меня из комнаты под восторженные аплодисменты Райто. — Не смей больше подходить к нему, ясно? Ты думаешь, что знаешь его, но он тот ещё негодяй. Уже забыла, что он сделал с тобой? Если бы не он, ты бы сейчас готовила мне такояки на кухне, но вместо этого я якшаюсь с тобой, как с маленьким ребёнком. Будешь должна, плоскодонка. После этих слов вампир поднимает меня на руки и тяжело вздыхает, как будто понимает моё состояние сейчас. Нет, это невозможно, он не может понять. Никто не сможет понять, пока не переживёт моё состояние сам. Пока это не случится с ним, это будет абстракцией. Я просто лежу в его объятиях, но уже появляется ощущение того, что конец близок. Пожалуйста, попробуй притвориться, что никто и ничто не причиняет нам вреда. — Тедди, мы нашли её! Рейджи-сан похвалит нас, Тедди… Тебе тоже нравится его похвала? Мальчик посмеивается, шепча на ухо медведю невнятные слова. Я мало что могу разобрать, но пара предложений чётко доходят до моих ушей. — Чего тебе надо, мелкий? — Рейджи-сан сказал привести Юи к нему. Мы искали, искали, искали. Искали… Почему она на твоих грязных руках? Почему… Почему ты считаешь, что имеешь право носить её?! Отдай сейчас же! Я понимаю, что скоро настанут мгновения его истерики. Видимо, Аято это тоже понимает, однако продолжает крепко сжимать меня в своих руках. Колючих руках, как у ёжика. Может, это потому, что он холодный? — Я сам донесу её, ты можешь идти. — Произносит это и под яростные вопли Канато и звон фарфоровых чашек уносит меня в лабораторию. Пахнет странно. Непонятные травы смешиваются с запахом кислоты. В первый раз, когда я зашла к нему во время проведения странных опытов, мой рассудок помутнел от этой отвратительной смеси. Но за долгое время моего пребывания здесь можно привыкнуть даже к такому. Рейджи поправляет очки и оглядывает нас осуждающим взглядом, явно недовольный поведением своего брата. — Поставь и иди. Даже такой самоуверенный вампир ставит меня на пол и недовольно фыркает, покидая комнату. Он бы с удовольствием отстаивал своё мнение, как делает это с другими братьями, но, как он однажды сказал, «Не хочет влезать в глупую головёшку Рейджи, он же полный идиот». — Вы что-то хотели, Рейджи-сан? — Как видишь — да, — приглушённо начинает он, усаживая меня в кресло, — Я пробовал разные средства от твоего недуга, и, по-моему, нашёл тот, который может помочь. Скинь эту ненужную тряпку и повернись. Я послушно складываю шаль на коленях и поворачиваюсь к нему спиной, ощущая ледяные прикосновения на своей спине. Сидела я в одном нижнем белье, а потому чувствовала всё намного более отчётливо. Он растирает что-то на месте шрамов, от чего я невольно жмурюсь и всхлипываю. Боль не такая сильная, как я ожидала, но терпеть удаётся с трудом. — Что это? — Спрашиваю, даже не надеясь получить ответ, который смогла бы понять. — Тебе это знать не нужно. Он отстраняется, придерживая меня за плечи. Уже спешу развернуться обратно, но звонкий удар заставляет замереть на месте и вскрикнуть. Плеть, которую он использовал для наказаний, сейчас в действии. — За что? — Беспомощно спрашиваю, сжимая в дрожащих руках тёмный эшарп. — За то, что расхаживаешь полуголой по особняку. — Как всегда ледяным тоном произносит он и снова бьёт, только уже с новой силой, издевательски посмеиваясь над моей реакцией. — Хватит… Это не поможет. Он знает, что значит моё «хватит». Хватит сводить меня с ума. Я и без того не в своём уме и не могу себя контролировать, вздрагивая от каждого звука и шороха. Всё ещё цепляюсь, всё ещё надеюсь, но оглушающий звук прутьев вырывает из реальности. — Я прекращу это сейчас только потому, что ты при смерти. Но не думай, что после того, как мы… Кхм, я. После того, как я вылечу тебя — ты останешься без наказания, юная леди. А теперь ступай, у меня нет времени на твои глупые игры. Я киваю, благодарю его в очередной раз и пулей вылетаю из комнаты. Чем больше я надеюсь, тем больнее потом падать. Призрак живёт во мне. Он хочет сказать «извини», но это не значит то, что мне жаль. Всё, на что остаётся надеяться сейчас — избежание встречи с Райто. Он постоянно стал крутится около меня, так и желая вонзить клыки в сердце, выпить всю меня без остатка. Я не знаю, выдержу ли я очередной такой день. Смогу ли я одинокой ночью не искать звёзды его зелёных глаз, как сумасшедшая повторяя злополучное имя. Я должна найти способ жить с непосильным крестом, не способная найти утешения в шёлковых руках мучителя. И эта боль, эта боль съедает меня, заставляя проклинать собственное сердце. Идти по жизни, давно проклятая, без сил найти спасение. — Bitch-chan, — он останавливает меня около входа в комнату, всем своим весом прижимая к стене, — Нас прервали этим вечером, но не переживай, я всегда готов составить тебе компанию. Мы не пойдём сегодня на занятия, а Рейджи скажем, что ты очень плохо себя чувствуешь. Скажем ведь, правда? Невинно улыбается, проводя большим пальцем по моей нижней губе. Я хочу вырваться, но не могу. Не потому, что он держит меня, а потому, что больше не вижу смысла в этом. Лишь тихо киваю, ослеплённая болью своего разума. Он лгал, когда целовал меня. Не дарил обещаний, никогда не говорил «прощай». Душил меня развратными словами о любви, не давая надежды на что-то большее. Всё, что я могла — плыть по течению. — Вот и хорошо. Я рад, что мы понимаем друг друга. А теперь пойдём в комнату, нас ждёт целая ночь развлечений! Я уже ничего не соображаю. Ноги двигаются без моего позволения, словно кто-то чужой ведёт меня, слепую. Не чувствую шёлковых простыней на молочной коже, не вижу его лица, не слышу голоса. Точнее, не хочу слышать. Не хочу видеть, не хочу чувствовать. И совсем всё равно на щелчок застёжки лифчика, совсем всё равно на нелепые прикосновения. Замираю. Что-то внутри меня разрывает каждую клеточку тела на маленькие кусочки. Корчусь от боли, падаю на пол, изгибаюсь самыми разными способами, но ничего не помогает. Ничего не может уничтожить эту боль, появившуюся так внезапно! Я не нахожу спокойствия, я не могу перестать плакать. Никого нет рядом. Я одна в оглушающей тишине, в абсолютном разрушении грешного мира. Я чувствую чьи-то руки на своей коже. Его обеспокоенный голос на секунду даёт успокоение, словно мне в вены закачали морфий. Больше нет боли. Больше нет страха. Я не чувствую ничего, кроме липких прикосновений длинных пальцев. Каждая сказка заканчивается. Моя же закончилась, даже не успев начаться. — Тедди, что с ней? Она не собирается бросать нас? — Я говорил, что это плохая идея… — Рейджи у нас молодец, настоял на своём! Теперь ты доволен?! Плоскодонка корчится от боли, а всё из-за твоего идиотского средства! Я плохо различаю голоса, но слышу текст. Средства? Что он дал мне? Что это было? — Всего лишь побочные эффекты. Видите, она начинает понимать, что происходит. — Эй, не заставляй Великого Меня ждать. Очнись! — После сказанной фразы он легко бьёт меня по щекам тыльной стороной ладони. Стараюсь приоткрыть глаза, но когда это получается сделать, все неподвижно застывают на месте, осматривая меня внимательным взглядом. Я подношу пальцы к собственным щекам, проводя подушечкам по чему-то липкому и вязкому. Алая жидкость стекает вниз по ладоням.

Но нежный голос твой, хочу услышать вновь. И к чёрту воздух, к чёрту воздух, я дышу тобой.