Отзвук

      Труба сидел за своим столом, потирая виски. Наконец-то журналисты успокоились и перестали тиранить его по поводу крушения и его вклад в спасение людей постепенно забылся. Лучи славы, фанфары, публичные чествования выводили его из себя, полностью истощая все душевные силы. Мужчина приходил с очередного интервью и плашмя валился на диван, не подавая признаков жизни и не позволяя никому кроме Элфи приближаться. Она обычно молча сидела рядом, давая мужу ощущение поддержки и дружеского присутствия, пока он не приходил в себя. Его постоянно дёргали, заставляли отвечать на вопросы, в сотый раз пережёвывать подробности произошедшего. Его семью не оставляли в покое, донимая постоянными звонками. Но, слава богу, известная киноактриса Летуния Торфф очень вовремя разошлась со своим очередным любовником, заставив журналистов срочно переключить своё внимание на более важные новости подземного мира. Труба Келп наконец вздохнул спокойно.       За почти что два полных прошедших месяца его новая жизнь успела войти в некое подобие колеи: отношения с Элфи наконец стали такими, о каких он мог только в тайне мечтать; обучение владению мечом стремительно продвигалось вперёд, но теперь по совету Артемиса, к которому майор больше не испытывал презрения и ненависти, а некоторого рода снисходительное нейтральное отношение, помимо уроков у старого пикси, занимался ещё и на поверхности под руководством Дворецки. Суть этих тренировок была не только в улучшении техники, но также в испытании новой игрушки Жеребкинса, специального огнеупорного костюма, с идеей создания которого на кентавра насела Элфи, напиравшая на то, что магия магией, но отправлять командира в адское пекло без какой-либо физической защиты было по меньшей мере глупо. Келпы мотались на поверхность минимум два раза в неделю, но для экономии времени они пользовались не шаттлами, а помощью Квана или Номера Первого. Все дни слились для Трубы в один сплошной поток: дом, работа, и тренировки, тренировки, тренировки. Его поливали пламенем из огнемёта, и его суперкостюм с шипением плавился и отпадал кусками, швыряли с крыши с одним отключенным крылом, топили в бассейне. Он умирал по десять раз на дню, и наверное давно бы уже стал калекой, если бы не Элфи.       Он взял в руки её фотографию, которую теперь без смущения держал на рабочем столе, сделанную в день свадьбы, где она в длинном платье невесты уверенно выкручивает рычаги отстыковки шаттла. Удивительно, как изменился его мир за какие-то жалкие полгода! Кто бы мог подумать, что его одиночество вдруг чудесным образом прервётся, что в его постоянно пустом и тихом доме, где время от времени появлялся только брат, вдруг поселится девушка, образ которой он хранил в своём сердце по меньшей мере лет десять! И она не просто терпела его присутствие рядом с собой, она его любила, и похоже была абсолютно довольна их совместной жизнью. Видимо в прошлой своей реинкарнации он сделал что-то очень хорошее, раз в этой был так безобразно счастлив.       Элфи заперла дверь своего кабинета, чтобы хоть десять минут посидеть в одиночестве. С тех пор, как ей выделили в личное пользование этот уютный закуточек, к ней то и дело «забегала на одну минуточку» вездесущая Лили Фронд, находившая себе тысяча-и-одно занятие, лишь бы не работать. Естественно, болтливая эльфийка задерживалась как минимум на полчаса, отвлекая Элфи от её служебных обязанностей, которых у новоиспечённого майора было более чем достаточно. Лили не была противной, занудной или тупой, и Элфи в общем-то время от времени нравилась её компания, но только строго дозировано, так как бесконечно обсуждать шмотки и мужчин с недалёкой наивной блондинкой было выше её сил. А сейчас Лили превратилась в неиссякаемый фонтан восторгов и визга по поводу предстоящего бала в честь летнего Солнцестояния — любимого праздника всех подземных жителей. Элфи бы с радостью перекинулась парой слов о последней моде со своей коллегой, если бы не была так серьёзно озабочена происходящим в Гавани.       Девушка села за стол и задумчиво потёрла виски. Её взгляд упал на стол, и она невольно улыбнулась. Месяц назад она попросила Трубу дать ей какую-нибудь небольшую фотографию, на его собственное усмотрение. Каково же было её удивление, когда муж вручил ей фото, где ему было не больше семидесяти лет. На ней он, ещё студент, сидел на берегу искусственного озера в парке Четырёх Сезонов. Смеющийся коротко остриженный юноша без рубашки, видимо его сняли в тот момент, когда он как раз собирался искупаться. Общее настроение кадра было таким позитивным, озорным и живым, что Элфи просто не верилось, что этот парень и есть будущий суровый командир Келп. Девушка очень полюбила эту фотографию.       Элфи вздохнула и принялась за работу — ей предстояло разобрать огромную груду отчётов младших офицеров. Последние несколько недель девушка чувствовала напряжение, ей не давало покоя странное предчувствие, не смотря на то, что Труба считал все её опасения сущими пустяками. Хулиганства, разбойные нападения, незаконный оборот товаров с поверхности, побеги и шантаж — только подобного рода нарушения порядка казались командиру существенными. Но эти мелкие дела с задержанием возмутителей спокойствия, какими-то умалишёнными, которые считают себя пророками… Элфи смутно казалось, что в этом есть какая-то скрытая угроза.       Дверь кабинета тихо открылась, Труба поднял голову, взглядом поприветствовал вошедшую и снова углубился в работу. - Труба?       Командир закатил глаза — девушка по прежнему совершенно не заморачивалась субординацией. И, похоже, ему никогда не удастся её перевоспитать. - К делу, Элфи. Я занят. - Опять банды гоблинов разбушевались? Мне сегодня прислали на три отчёта больше, чем вчера. - Гоблины — это чушь. Пара дополнительных патрулей, ампула транквилизатора, шокер, и волнения улягутся. Помнишь, на той неделе на «летучке» ты выступила с отчётом о тех полоумных, которые пугали народ на площадях. Ту троицу, которую мы всё-таки задержали, сегодня выписали из клиники Аргона с «розовой справкой». - Им ведь зашили ампулы? Они не опасны. - Меня волнуют не они сами, а отчёт Аргона. Он отправил его мне без запроса.       Элфи округлила глаза. Доктор Аргон был лучшим из лучших, но его паранойя была развита ничуть не меньше, чем у Жеребкинса, поэтому врач везде видел врагов, желающих украсть данные его исследований, и на запросы полиции выдать официальное заключение он практически не реагировал, и выдавал бумаги только с десятого раза. Девушка бросила взгляд на мужа — он сидел, склонившись над столом и то и дело ероша свои короткие волосы. Мужчина насупился как сыч. - Могу я взглянуть? - Выслать, или посмотришь прямо здесь? - Я бы хотела просмотреть вместе с тобой, если у тебя есть время. - Подай распечатку. - коротко сказал мужчина, посылая отчет на печать.       Элфи поднялась и вынула листы из лотка принтера. Труба поднялся из-за стола и прошёлся по кабинету. Девушка быстро пробежала отчёт глазами — и сразу же выцепила пугающие слова «массовые галлюцинации», «повелитель», «новый мир» и «дракон». В голове сразу промелькнули воспоминания — несколько месяцев назад маленький смущённый бесёнок сидел на их с Трубой кухне, рассказывая о своём кошмаре.       Командир остановился у окна и обернулся к Элфи. Они молча обменялись понимающими взглядами. Начинается что-то ужасное.       Труба рухнул в траву, тяжело дыша. - Всё, я больше не могу. Дайте мне воды.       Артемис молча кинул мужчине бутылку, но не рассчитал расстояние, и она шлёпнулась на газон не долетев нескольких метров до мужчины. Элфи, очнувшись, вскочила и подала мужу воду прямо в руки, глядя на Артемиса с укоризной. Тот в ответ только дёрнул плечом. Дворецки склонился над майором и одобрительно заметил: - Сегодня ты уклонялся значительно лучше. Но над атаками работать и работать.       Труба вылил остатки воды себе на голову, его костюм подозрительно зашипел, и снова плашмя упал на землю. Номер Первый робко приблизился, чтобы исцелить раны друга. Из динамика раздался бодрый голос Жеребкинса: - Ну как? Согласись, этот костюм лучшее из того что ты видел! Сидит как вторая кожа! Не горит! - Да, зато вскипает прямо на теле. Замечательно. Я весь в этом нагаре. Его вообще можно отодрать? - Кончай хныкать! Это лучше, чем предыдущий образец. Тот просто отслаивался. Нет, если хочешь можешь оставить предыдущий. Только из тебя сделают шашлык ещё на подлёте. - Извини, Жеребкинс, но мне кажется ты просто используешь меня в качестве своей морской свинки, обычные рабочие комбинезоны корпуса защищают от открытого огня в сотню раз лучше твоих чудесных прототипов. - Да… Да… Как ты смел такое подумать?! - задохнулся от гнева кентавр, подумав про себя, что командир сам виноват — он же просил удвоить фонды для выплат компенсаций добровольцам, а раз майор отказался, то пусть теперь сам мучается.       Элфи опустилась на траву рядом с мужем. Она устала не меньше него, хоть и не подавала виду — Труба бы тут же велел прекратить тренировку, чтобы дать ей прийти в себя. Девушка чувствовала себя очень странно — её тело прокачивало через себя огромное количество магии за короткий промежуток времени, после этого ей казалось, что от неё осталась только тонкая хрупкая скорлупка. Но Артемис не останавливался на достигнутом, он был убеждён, что Элфи должна научиться быстро «покидать тело», чтобы прикрыть Трубу собой, как щитом — во всяком случае в поэме говорилось о чём-то подобном, но у девушки это пока не получалось. В медитативном состоянии она могла только находиться рядом с Трубой, работая его ходячей магической электростанцией, и не более того, но он не жаловался и терпел боль, стиснув зубы. Артемис поднялся: - Элфи, иди-ка сюда, нам надо поговорить.       Девушка с сомнением взглянула на него, но поднялась и послушно пошла следом. Они отошли на небольшое расстояние, когда юноша остановился и, глядя на только что поднявшегося с газона эльфа сосредоточенно пытавшегося отлепить чёрные куски резины от своей шеи, задумчиво произнёс: - Это насчёт Трубы. Эльфийка кивнула: - Я тебя слушаю.       Артемис попытался сосредоточиться и вспомнить всё, чему его учил Дворецки. Левой рукой отшвырнул ничего не понимающую Элфи на траву, а правой выдернул из-за пазухи пистолет. Труба, совершенно расслабленный, без шлема, стоял спиной к нему и ничего не видел. Выдох. «Целься вдоль руки» - сказал Артемис самому себе и выстрелил.