***
— Дело серьезное. Касательно безопасности села и поддержания безопасности на федеральном уровне, — произнесла заметно подобревшая Надька, держа двумя пальцами квашеный помидор. — А точнее о возможной угрозе со стороны Задрищенска. — Задрищенск?! Сеня! — завопил Никита, подслушивая под дверью. Евкакий резко толкнул дверь, которая тут же треснула незадачливого каратиста по носу. — Только что поступила информация о плане Остромысла доставить гениального мальчика Юру в элитный пионерлагерь «Лосиное Гнездо», что высоко в горах Кемеровской области, с целью выявления истинного потенциала Юры на секретной олимпиаде. — И че? — вскинул бровь Евкакий. — Евкакий, ну ты, ей-богу, как не из Малого Коноховска. У нас заведено: чуть где Остромысл зашевелился, мы сразу команду каратистов на миссию снаряжаем, — вразумил Джеки Чан. — Но и это не самое страшное, — произнесла Надька, закинув ногу за ногу. — Утром этого дня Шизанутая получила анонимную телеграмму от нашего засланного информатора из Батайска. В ней сказано, что двое из батайской мафии также направляются в сторону «Лосиного Гнезда». — А вот это уже серьезно. Надька закивала и, допив, остатки первака, откашлялась. — Так, что у нас по призывникам? Кто там у нас самый здоровый? Подслушивающие в парилке каратисты, поняв, что сейчас из теплой бани выгонят самых годных к службе, принялись усиленно кашлять, а Нежный Хьюга, как истинный актер, у которого нет «Оскара», принялся симулировать кому. — … yes, sir, a mountain camp named «Losinoe Gnezdo», — шептал Савелий, поправив крохотный наушник в ухе. — Ну, кто самый здоровый, — протянул Евкакий, закурив через дырочку в полотенце, которое скрывало половину его лица. — Савелий, вон он, единственный не кашляет. Бледное лицо Савелия перекосило так, что все подслушивающие аж обернулись на скрежет зубов простого русского парня с наушником в ухе. — Ну и Никита, кавалер ордена «Слабоумие и отвага», — продолжил Евкакий-сенсей. — Остальные — на выбор сенсеев. Надька пожала плечами. — Евкакий, вместе с Ярославом руководишь операцией. Задача проста: батайских бандитов задержать, шпиона Остромысла тоже задержать, мальчика Юру — сопроводить в ближайшую школу, пусть сами там с ним разбираются. Вопросы? Пока Джеки Чан резал плавленый сырок, Евкакий задумался. — Это горная местность… леса, холмы, туристы. Нам нужен кто-то глазастый, желательно с Бьякуганом, чтоб рассматривать вдали бандитов. — Нежного я не отдам, он в поликлинике рентгеном работает, — отрезала Надька. На этой строгой ноте срочное заседание элиты каратистов в предбаннике было завершено. Когда Джеки Чан, накинув поверх простыни бушлат и обув галоши, решил галантно провести Надьку к сельсовету (ибо он джентльмен, а потом уже каратист), Евкакий-сенсей открыл парилку. — Так, щеглы, задание слышали. Сейчас быстро одеваемся, час на сборы и бегом на электричку, — гаркнул он, оглядев рожи каратистов. — Никита, Коля, Шурик… кто-нибудь, сбегайте за Хаврошей… отправимся налегке и… А где Савелий? Где этот пиндос?***
— Да, мистер Данила, важная миссия в горах, — шептал Савелий, который, воспользовавшись тем, что предбанник наводнили каратисты, юркнул на улицу и спрятался в дождевой бочке. — Руководит Евкакий Хатаке. Да, так точно, скоро выборы. Мышьяк для мисс Надьки я оставил у вас в столе. До связи. Выпрыгнув из бочки со всей прытью подвыпившего гимнаста, Савелий подтянул лосины и направился было обратно в баню, как наткнулся у двери на обмотанного в простыню сенсея. — Где ходил? — строго спросил Евкакий-сенсей. В голове Савелия пронеслось все, чему его учили в ЦРУ, поэтому он не растерялся. — Вы меня за закусью послали. За вяленым лещом. — А где вяленый лещ? — Закрыт киоск, нет леща, — холодно ответил Савелий. Евкакий прищурил глаз так, что вряд ли что-то видел, но от этого не выглядел менее грозно. — Смотри у меня, Савелий. А то чуть что замечу… у нас в лесах березы на людей падают, как это было с Олегом, моим сослуживцем, я тебе эту историю не рассказывал…***
Где-то в Задрищенске Семен Учиха сидел на недавно побеленном бордюре и с задумчивым выражением лица рассматривал журнал для взрослых, замаскированный под учебник физики для восьмого класса. Прикусив губу, Сеня как раз рассматривал особо интересные фотографии, на которых девушка была одета в один лишь противогаз, когда услышал над ухом громкий женский голос: — Молодой-красивый, купи стаканы. Семен перепугался не на шутку, что его поймали за просмотром подобной литературы, вскочил на ноги, отчего хрустнули колени и схватился за кипятильник. Но вместо вражеского каратиста или, что хуже, очередного спасателя из Малого Коноховска, увидал высокую женщину с причудливой высокой прической. Гостья, одетая в пуховик поверх зеленого фланелевого халата, опустила на асфальт огромный походный рюкзак и быстренько достала из него обмотанный газетами граненый стакан. — Минималистический дизайн, гарантия качества. Хенд-мейд. — Шо-шо? — поинтересовался Семен. Продавщица стаканов уже всучила ему стакан и достала еще один. — Говорю, купи стаканы. Сервиз на двенадцать персон. В подарок три рюмки. — Да нахер мне твои стаканы, — ледяным тоном отозвался Семен Учиха. — Я мститель. Дама со стаканами вскинула подведенные карандашом брови. — А, малоконоховский мститель? Который точит зуб на Ивана Учиху? — Ага, — обрадовался Сеня. — Это я. — Ну тогда понятно, — покачала головой женщина. — Верни стакан. Ты слишком слаб для этого. Семен нахмурился и сжал стакан крепче. — В смысле? — В коромысле. Иван Учиха давеча у меня два сервиза купил и еще пепельницу. Только истинный каратист, достигший апогея силы и контроля чакры понимает всю ценность моих изделий. Так что, верни стакан, ты слишком слаб. Мститель сжал стакан, как родное дитя. — Беру. Два сервиза, — выплюнул Семен, сунув руку в карман. — Не, три сервиза. Я же сильнее Ивана. Значит мне стаканов нужно больше. Логично? — Логично, — кивнула продавщица. — Триста восемьдесят рублей. Радостный Семен, не раскусив тонкой маркетинговой манипуляции бывалой хабалки, всучил деньги и, оставшись в окружении трех авосек, набитых гранеными стаканами, стоял и улыбался, глядя вслед продавщице, направляющейся к резиденции Остромысла. — Какая милая честная женщина. Побольше бы таких, а то одни Светочки и трансвеститы кругом.***
— Ой, вы знаете, у вас там какой-то дебил на бордюре сидит и лыбится, — вместо приветствий произнесла стеклодув Галя, прислонив рюкзак к креслу-качалке. — А, это Семен Учиха, надежда нашего физмата, — отмахнулся Копыто, скупо кивнув гостье. — Галочка, ну совсем не изменилась, — восторженно ахнул Остромысл Любомирович, приветствуя бывшую студентку. — Не время обниматься, — серьезно сказала Галя. — Я сюда не чаи гонять пришла. Говорят, вам нужны стаканы. Остромысл только хотел было сказать, что объявления на тему «куплю стаканы дорого» были лишь способом как заманить выпускницу физмата в Задрищенск, но Галя уже расставляла стаканы и причудливую посуду из стекла на столе. — Так, Галя, миссия будет заключаться… — начал было Копыто, поняв, что сейчас им по-любому придется покупать стаканы. — Да-да, — кивнула Галя. — Итак, касательно стаканов. Обратите внимание на разнообразие выбора: стакан с десятью гранями, двенадцатью, шестнадцатью… — Юрчик, заходи, — громко позвал Остромысл, перекрикивая презентацию, когда услышал робкий стук в двери. Когда в комнату вошло нечто не совсем определенного пола с лохматыми волосами цвета соломы и одетое в теплую фуфайку поверх спортивного костюма, умолкла даже Галя, внимательно глядя на то, как мальчик уселся на подлокотник кресла и невидящим взглядом уставился в комнатную герань. — Цветы… я люблю цветы, — улыбаясь придурковатой улыбкой, бормотал мальчик. — Не обращай внимания, это последствия допинга для отличников, — отмахнулся Копыто. — Ну, ты знаешь… — Так вот, — опустив руки на плечи юного натуралиста Юрчика, произнес Остромысл. — Собирай свои стаканы, Галя, отведешь это юное дарование в пионерлагерь «Лосиное Гнездо». Заботься о нем, его безопасность всецело на твоих плечах. Галя скривилась. — Я чайлдфри. Живу ради себя и производства граненых стаканов. Вы кого мне вешаете? Чтоб я этому упоротышу сопли подтирала всю дорогу? — А за пятьсот рублей?***
* * * — Пойдем, Юрочка, пора на вокзал, — объявила продавщица Галя, нацепив на мальчика шапку. — Бери букварь, отведем тебя на олимпиаду. Выиграешь ее, поступишь на бюджетное отделение. Станешь великим физиком, но лучше, конечно, стеклодувом… — Галя, не переборщай с заботой, деньги мы тебе в конце миссии отдадим, — сказал Копыто, протянув даме карту и билеты на поезд. — Путь неблизкий и крайне опасный. Юра — особенный мальчик, которому в дороге нужна защита. Не удивлюсь, если батайские гангстеры уже пронюхали наш план и хотят перехватить пацаненка, чтоб пустить его потенциал на свои гнусные цели. Поэтому будьте осторожны. Галя нетерпеливо кивнула. — Вот вам шесть мальчиков покрепче, — продолжил Остромысл, указав кивком головы на утлого вида студентов, топтавшихся на месте и явно желающих поскорее покинуть Задрищенск. — Они не сдали мне курсовые, поэтому их не жалко в случае чего. — Ой не знаю, Остромысл Любомирович, — засомневался Копыто. — Они же сбегут за первым поворотом. — От стеклодува Галины еще ни один мужик не убегал, — гаркнула Галя. — Ну, пошли. Юра, к ноге. Копыто, перехватив стеклодува за локоть, сунул ей в карман пуховика упаковку активированного угля. — Да не буду я больше на вокзале беляши покупать, — заупрямилась Галя. — Не надо, чего уж там. — Это не для тебя, жрица беляшей, — шепнул Копыто. — Это для малого. Специальный активированный уголь, который раскроет полный потенциал Юры. Галя кивнула и, подхватив рюкзак, толкнула Юрчика за ворота. Студенты гуськом последовали за ними. Остромысл, накручивая на тонкий палец прядь волос, крепко задумался. — Надеюсь, Батайск еще не зашевелился.