Возвращение блудной Кристины

       Итальянка презрительно расхохоталась и уперла руки в бока. - Ты выжил из ума, Эдмур? Этого никак не может быть, - фыркнула ла Карлотта. - Почему же? - ухмыльнулся мужчина. - Насколько я помню, до моего маленького путешествия по миру мы были достаточно близки… - Вот именно, что до него, -Карлотта выделила слово "до". - И было это достаточно давно, - напомнила сеньора, вздернув бровь. - Ребенок не может быть твоим. Никак.        Аристократ на минутку замялся, но потом на его губах опять появилась развязная улыбка. - Ты вполне можешь и обмануть меня, - заметил он. - Я хорошо тебя изучил. А врач не может сказать точно… - Но не с погрешностью в пару месяцев, - едко вставила певица.        Эдмур с укоризной покачал головой, всем своим видом показывая, что сдаваться не собирается. Более того, выглядел он чересчур уверенно, если не самодовольно. Серые глаза лукаво блестели. - Вся Европа шумит! Знаменитая Парижская примадонна окольцевала наследного принца Персии! Скандал, пиар, как всегда, столько шума вкруг блистательной и яркой ла Карлотты Гудичелли! - Да, да, я знать, что я великолепна, - нетерпеливо отмахнулась прима. - Что тебе нужно? Ребенок не твой, тебе это известно.        Аристократ страдальчески вздохнул и пожал плечами. - Ну во-первых, я ещё ни к кому не питал такую страсть, Карлотта. Ты была моей любимой любовницей…        Итальянка презрительно фыркнула. - Сомнительный комплимент. Не могу о тебе сказать того же. - Такой накал страсти, а твой темперамент всегда привносил разнообразия, - продолжал Эдмур. - Барон де Буржеоа и примадонна знаменитой Парижской Оперы… Мы были бы неплохой парой. - Ради Божьей Матери, не начинай, - фыркнула ла Карлотта.        Она хорошо помнила их многочисленные ссоры и измены с обеих сторон. Эдмур де Буржеоа был её увлечением какое-то время, барон мог стать хорошей партией. Вот только жениться он совершенно не собирался и всё больше раздражал примадонну. Да и внушительное состояние проматывал, Карлотте всегда казалось, что он плохо кончит. - Мои родители давно мертвы, чтобы быть против моего выбора, мнение других родственником меня никогда не волновало, а я пришел к выводу, что со светскими барышнями мне до смерти скучно. Карлотта, я почти уверен, что ты лжешь и ждешь дитя от меня. Поэтому я предлагаю тебе порвать со своим персом и выйти за меня.       Примадонна даже рот открыла от изумления. Её бывший любовник частенько поражал свет своими безумными поступками, входил в раж и был готов на настоящие безумства, чем в своё время и привлек внимание женщины, но сейчас это казалось до ужаса глупым и неуместным. Женщина любила Хафиза всей душой, у неё под сердцем жил его ребенок, она и думать не могла ни о ком другом. Она только недавно вышла замуж, она была счастлива! - Отправляться в преисподнюю, - посоветовала итальянка. - Всё давно кончено, не заставляй думать меня, что ты совсем болен, - Карлотта резко развернулась и пошла прочь. - О, дорогуша, не будь так категорична! - припустил за ней барон. - Когда я был в Вене, я понял, что мы просто созданы друг для друга! Мы же так похожи! Наши характеры и взгляды на жизнь! Мы оба не видим никаких правил и живём так, как хотим! Мы руководствуемся желаниями и просто берем то, что хотим! - А сейчас я хочу, чтобы ты исчез так же внезапно и без следа, как полгода назад, - зло прикрикнула ла Карлотта, ускоряя шаг. - Ну уж нет, пока я допускаю возможность того, что ты беременна от меня! - возмущенно отозвался мужчина. - Я не могу забыть о том, что у меня, возможно, будет ребенок и наследник! А уж кто кто, а ты родила бы мне замечательного сына! Намного лучше, чем какая-нибудь кисейная барышня. - Этот ребенок - наследник принца Персии, будущий шах, - резко отозвалась примадонна. - К тебе он не иметь никакого отношения! - Ты говорила, что не можешь иметь детей! - не унимался аристократ. - Я была в этом уверена. Хотя, возможно, проблема была в тебе, - жестоко предположила женщина. - Наш Дон Жуан не может зачать ребёнка, какая жалость!        Споря в этом ключе, они добрались до перекрестка. Примадонна пониже опустила капюшон на лицо, опасаясь быть узнанной, но гомонящий рядом Эдмур будто нарочно привлекал внимание редких парижан громким голосом и активной жестикуляцией.        В итоге ла Карлотта не выдержала, резко останавливаясь и повернулась на каблуках. - Ненавижу тебя! - рявкнула она. - Ты так и будешь волочиться за мной до дома? - Да, я ещё хочу познакомиться с твоим персом! Видел его в Опере пару раз, мрачный тип…        Увидев изменившее лицо итальянки, Эдмур осекся и отошел на пару шагов. - Если ты приблизишься к нему, я выцарапаю тебе глаза, - пообещала женщина. - А если попробуешь трепать своим грязным языком, я вырву тебе его! Si! - О, потише, потише! - он примеряюще поднял руки. - Я же буду говорить только правду! Что мы с тобой были любовниками два года, что я знаю твое тело и твои слабости получше него, и что вполне может статься, что ты носишь моего ребенка.        Примадонна побледнела. Ну почему сейчас, когда всё настолько хорошо, появляется проклятый Буржеоа, чтобы всё испортить? Разбить вдребезги её счастливый сказочный мир с любимым мужчиной, разрушить жизнь, о которой она так давно мечтала и только недавно получила, которой не успела толком насладиться. Карлотта понимала, что если лишиться этого, едва вкусив сладкий плод счастья, просто не перенесет трагедии разрыва с Хафизом. Её супруг достаточно знал о её прошлом и всё ей простил, но Эдмур мог рассказать слишком многое об её веселой незамужней жизни.        Карлотту всегда пьянил блеск приемов и балов. Она не имела семьи или постоянных отношений, чтобы сдерживать себя в удовольствиях. По сути, она действительно творила всё, что ей вздумается, не имея никаких рамок. Бесконечные танцы, шампанское и вино рекой, веселая музыка, лихие друзья и дерзкие подруги на один вечер, не менее веселое продолжение в чьем-нибудь особняке или в частном салоне в более тесной компании… Алкоголь, абсент, привлекательный барон Эдмур, забавные игры… Ни к чему её мужу выслушивать всю эту грязь. Он ещё и мусульманин, относится к всему этому куда строже, чем свободолюбивые французы или горячие, но отходчивые итальянцы.        Лотта с ужасом представляла, как распадается её странная семья и как отворачиваются друзья. Она уже видела, как набожная Кристина охает и прижимает пальчики ко рту, глядя на неё, как на блудницу, которую поджидает котёл в Аду, как строгий Эрик, нетерпимый ко всякому роду распущенности, отворачивается в омерзении, или даже выговаривает всё, что думает, а говорил Призрак Оперы всегда очень складно, хлестко и доходчиво. И самое страшно - Хафиз, всегда глядящий на неё, как на богиню, называющий бриллиантом и своим соловьем с серебряным горлышком, уставится на неё разочарованным взглядом, увидит простую блеклую стекляшку. - Ты побледнела, дорогая, всё в порядке? - барон с напускной заботой придержал сеньору Гудичелли под локоток. - Я… Я… - севшим голосом пробормотала она. - Что, милая? - осклабился Эдмур. - Думаю, я обязан передать тебя из рук в руки мужу... - Нет! Ты не увидишь его! - вскрикнула Карлотта. - Хорошо, так уж и быть. Я понимаю, сейчас ты не в состоянии продолжить нашу прогулку и светскую беседу, но мы же ещё встретимся, не так ли? Или мне лучше как-нибудь зайти к тебе в гости? Увидится с кронпринцем и раскрыть ему глаза на ненаглядную женушку? Сколько там супруг им можно заводить? А плохую жену всегда можно закидать камнями, не так ли? Или переговорю с мадемуазель Даае, которая теперь имеет документы Кристины де Ларанд, и которую ты так мило называешь в интервью своей юной сестрой по отцу - Театру? Хотя, наверно, лучше всего зайти и проверить, не приютила ли ты Призрака Оперы, так же известного, как законного супруга Кристины Даае? - Встретимся, - кивнула Карлотта, которой стало дурно от того, как много знает Эдмур. - Как ты хочешь, встретимся позже и переговорим в спокойной обстановке.        Барон привлек её к себе и оставил легкий поцелуй на виске. - До встречи, дорогая. Я дам тебе знать о себе, и мы всё обсудим в более спокойной обстановке, как ты и сказала.        Карлотта слабо кивнула и, не разбирая дороги, направилась к дому. Она не на шутку разволновалась. Эдмур мог рассказать о ней слишком много нелицеприятного. Слишком много даже для терпеливого Хафиза. Слишком много для терпимой и понимающей Кристины. Слишком много для Эрика, у которого и у самого грехов было не мало.        Впервые в жизни сеньора Гудичелли поняла, что боится, что от неё отвернутся люди. Поняла, что есть те, чье мнение ей не безразлично. В животе кольнуло из-за чрезмерного волнения, но примадонна уже видела ворота своего особняка.        Но хуже всего было то, что барон вполне мог донести об Эрике в жандармерию. Хуже этого ничего не могло быть...        Скользнув в ворота, примадонна зашагала через небольшой садик. В животе опять кольнуло, ребенок сильно толкнулся. Итальянка вскрикнула и схватилась за бок, где резко заболело.        Оставалось преодолеть какие-то шагов двадцать, и она будет дома. Ещё совсем немного…        Карлотта толкнула парадную дверь, повернув ключ в замке несколько раз, и тяжело привалилась к стене. Живот пронзила острая боль, сеньора вскрикнула и с ужасом уставилась на кровавое пятно, расползающееся на юбке. - Хафиз! Эрик! Кристина! - во всю силу легких прокричала женщина на одном дыхании. - Ну кто-нибудь!        Где-то в отдалении послышался гулкий топот, но Карлотта уже съехала по стене, не выдержав слепящей боли. Новая волна судорог была настолько сильной, что примадонна в изнеможении закрыла глаза и уже не слышала и не видела, как сильные руки бережно поднимают её, а испуганный девичий голос приказывает слугам бежать за врачом.