Возвращение блудной Кристины

      Кристина расчёсывала волосы, отражаясь в тройном зеркале среди дрожащих огоньков свечей. Эрик за её спиной лежал на постели и хмуро, исподтишка смотрел на жену. - Кристина, я подумал… - в голосе звучала непривычная нерешительность. - Завтра я разрешаю вам навестить виконта… Но я буду ждать внизу, в карете! И если вы не вернётесь через полчаса, я зайду и вздёрну всех, кто будет в доме!       Девушка постаралась скрыть довольную улыбку. Советы ла Карлотты делали своё дело. Итальянка совершенно точно знала, в каком случае нужно вести себя так или иначе - обладала той житейской мудростью, которую так часто несут в себе женщины из народа. Но Эрик долго держался, целых две недели! Она уже думала, что на этот раз примадонна не смогла ей помочь. - Вы очень добры, Эрик, - как зарумянились ее щеки среди светлых отблесков волос! Призрак Оперы с трудом заставил себя отвести глаза. - И всё!? - не выдержал он. Как мальчишка - сорвалось с языка. - Ну, сейчас! Заплету косу и… - Мне нравится, когда ваши волосы распущенны! - капризно заявил Призрак Оперы. - А мне не нравится, когда вы их путаете! - в ту же секунду парировала Кристина. Она говорила правду - Призрак мог часами не вынимать пальцы из ее золотистых локонов.       Эрик тихонько зарычал. - Вы совершенно перестали меня бояться! Повышаете голос, ставите условия, безнаказанно общаетесь с виконтом! Кристина задула свечи и легла рядом с супругом. - А мне надо вас бояться? - лукавым шёпотом спросила она. - Ну… не помешало бы… совсем чуть-чуть… - Я учту, - пообещала девушка и поцеловала Маэстро. Кристина возмущённо ахнула, когда он подлейшим образом снял ленту с кончика косы. - Эрик! Вы сами расчесывать будете!       Но тот не обратил на это особого внимания и продолжил расстёгивать пуговки на пеньюаре жены.       На следующий день Кристина влетела в дом у озера с новым письмом от подруги. - Слушайте, Эрик!       «Привет, моя дорогая!       Спасибо за твоё письмо, с удовольствием прочитала его вчера. Надеюсь, де Шаньи и дальше будет сидеть дома!       У меня всё просто отлично! Мы посетили все те страны, о которых я тебе рассказывала.       Больше всего мне понравилась Германия. Она чем-то напомнила мне Италию. Там такие же готические соборы и старинные замки. Особенно меня потряс замок Нойшванштайн. Он невероятно прекрасен! Это здание стоит на холме, чтобы враги не могли туда пробраться. Сам замок кажется хрупким, и очень роскошным. Там всюду лепнина, потолки расписаны, всё в цветах… Про остальные страны я расскажу тебе по приезду, потому что иначе мне не хватит и ста листов! Завтра мы прибудем в Италию. Я так скучала по ней! Мы пробудем день в Риме, день в Венеции и еще два в моём родном городке. Я хотела побыть на могиле матери, привести её в порядок - она того заслужила.       Кроме того, у меня есть большое желание поквитаться с несколькими людьми, которые в прошлом отравляли мне жизнь… Но об этом тоже по приезду.       Хафиз носит меня на руках, покупает подарки и осыпает золотом! Я так счастлива! У меня уже девять новых гарнитуров с драгоценными камнями и бесчисленное количество шарфиков, шляпок, туфель и других мелочей. Тебе я тоже накупила подарков. Но это сюрприз! Ещё мы кое-что везём Эрику, можешь обрадовать его!       Хафиз нанимает фотографа в каждом городе и у нас уже десятка три фотографий. Я очень по тебе скучаю, даже не знаю, как вытерплю ещё две недели! Да, да, именно две! Мы задерживались в некоторых местах, поэтому вернёмся позже, чем планировали. Мы с Хафизом выедем из Сиракуз и поедем через Средиземное море в его страну. Как же я не хочу опять ехать в Персию!       За день до отъезда я «случайно» облила горячим кофе шаха. Он посмотрел на меня так, что теперь я уверена, он лично меня убьёт при первой возможности. Если я возьмусь его описывать, то скажу вот что: по коварству и жестокости превосходит в разы даже нашего Эрика, по надменности и подлости он затмил графа де Шаньи, а самомнение у него выше, чем у всех императоров вместе взятых! Клянусь, он считает себя пупом Земли! Ужасный человек, он каждый день подписывает указы о смертной казни сотнями! Не дай бог мне когда-нибудь ещё жить с ним под одной крышей! Но мне пора заканчивать, отдых закончился, и мы снова трогаемся в путь. Сейчас мы поедем по горному серпантину, а дороги здесь ужасные, так что писать во время езды невозможно. Пламенный привет Эрику от Хафиза и меня, ждём встречи, очень по вам скучаем!       Твоя единственная, и, надеюсь, любимая подруга, ла Карлотта Гудичелли.» - Я так за них рада, Карлотта так счастлива! Эрик, вы рады за наших друзей? - Да, рад, конечно. Но Надир… - неожиданно откровенно выдал Эрик. - Неспокойно мне. Если он невзлюбил сеньору, то обязательно отомстит. Он очень злопамятен.       Кристина села на софу и бережно положила письмо в шкатулку. - А знаете, что здесь ещё?- Кристина повертела в руках конверт. - Даже не догадываюсь… - пробормотал Эрик себе под нос. - Две фотографии! Смотрите!       Эрик взял две картонки. На одной примадонна была в тонком платье восточного покроя, но с открытым лицом, от чего наряд казался продолжением череды театральных костюмов. Карлотта стояла под руку с Хафизом, на котором была надета громадная чалма.       Эрик без труда догадался, что это их свадьба. На второй фотографии ла Карлотта с мужем стояли на одном холме, а за их спинами, на другом холме, был замок. Сзади было подписано, что это Нойшванштайн, хотя Маэстро узнал изящные линии с первого взгляда. - Эрик, что вы говорили про шаха Надира? - напомнила Кристина. - О, вы даже слушаете меня? Удивили! - саркастично заметил мужчина. - Я говорил, что это такой человек, с которым воевать себе дороже будет. Я уже попробовал на себе его немилость, и еле спасся, а вот Карлотта зря эту войну затеяла, зря…       Кристина притихла. - Но Карлотта жена Хафиза, она под его защитой… Она будущая царица! - неуверенно начала девушка. - Любовь моя, шах очень часто действовал чужими руками. Старый манипулятор легко может навредить ей и через дарогу, - Эрик снова, незаметно для себя, начал открывать душу любимой женщине. - А царица она только формально. В той стране всё решается мужчинами и женщина не многим дороже хорошего скакуна. Хотя, Надир однажды заявил, что и от коня больше пользы, чем от женщины… - Но что делать!? - начала паниковать Кристина. - Пока ничего, - пожал плечами Призрак Оперы. - Надеюсь, всё обойдется. Ещё же ничего не случилось, да и Карлотта себя в обиду не даст... - Вы уверенны? - Думаю, всё будет нормально. Они же задержаться там всего дней на пять, он не успеет обработать сына. Кристина тяжело вздохнула.       Карлотта медленно брела по дорожке кладбища. Рядом шёл Хафиз и нёс громадную корзинку с алыми розами и белыми лилиями. Женщина беспокойно оглядывалась по сторонам. - Ну где же… Понимаешь, я не была тут лет пятнадцать… ох… - Лотта, мы ещё в том ряду не искали… - Да, точно… - женщина быстро обогнула чей-то склеп и опустилась возле небольшой могилки. - Eterna memoria della mia amata moglie e madre, segnora Selvetrix Rosmarino Gudicelli-Recordinni *, - гласила надпись на маленьком надгробье из белого камня. Карлотта заботливо убрала жухлые листки и погладила могильный камень. - Дариус, поправь ограду… - велел принц слуге. Тот послушно стал ставить на место покосившуюся решеточку. - Мама… Я так долго не приходила… прости… - зашептала прима на итальянском. - Хафиз, оставь меня ненадолго…       Муж послушно отошёл вместе с Дариусом, оставив корзинку с цветами. - Знаешь, я скучаю… Ну, конечно, ты знаешь! Ещё я теперь примадонна. Давно уже… Весь мир у моих ног, я стала наконец знаменитостью. Я победила... Ты рада? Я всегда пою только для тебя! Но я не могу петь так, как пела ты… Прости... Прости меня, мама, я разучилась петь душой! Зато Кристина может… Это моя подруга. У меня теперь есть друзья! Эрик и Кристина. Эрик… странноватый… но хороший в душе. Кристина вообще ангел! Недавно я вышла замуж. Поверишь ли, за принца! Да, да, за самого настоящего принца! Он очень добрый. И красивый! У него тёмные кудрявые волосы и карие глаза, да что я описываю, ты же видишь, - Карлотта смаргивала непрошенные слезы. - Правда? Ты всё видишь… Только свёкор мой, это ужас какой-то. Но я справляюсь, я же всегда была сильной! Ещё я оставила твою девичью фамилию после свадьбы. Рекординни я быть не хочу, ты знаешь, почему, а Манучехриан, это вообще кошмар какой-то. Представляешь, с такой фамилией выступать? Ты мне снилась недавно… А ещё у меня скорее всего не будет детей… Но я верю, что мы с Хафизом станем родителями!       Примадонна говорила что-то ещё. В основном это был бессвязный набор предложений, но дива знала, что мать её поймёт. Хафиз стоял в сторонке вместе с Дариусом и не решался прервать жену. Карлотта же не обращала внимания на текущие по щекам слёзы и продолжала рассказывать о том, что с ней происходило последние пятнадцать лет. Когда она, наконец, встала, уже стемнело. - Теперь в гостиницу, любовь моя? - Нет, дорогой, тут ещё могилка отца где-то…       Вскоре Карлотта отыскала покосившийся деревянный крест с именем родителя. Перс стоя чуть поодаль наблюдал, как она около получаса высказывала ему что-то на родном языке, проклиная и ругая его, на чём свет стоит. Не хотел бы Хафиз быть предметом такой ненависти, даже мертвым... Не хотел бы... Он передернул плечами - стало как-то не по себе. Под конец она плюнула на захоронение и ангельским голосом пожелала папаше гореть в аду ближайшую вечность. Мда, ужасное кощунство… Но, кажется, эта женщина жила исключительно по своим правилам и моральным устоям. *Вечная помять любимой жене и матери сеньоре Сэльвэтрикс Розмарин Гудичелли-Рекординни.