Возвращение блудной Кристины

      Рауль, прищурив глаза, незаметно наблюдал за своим братом, читающим книгу. Нет, он не стал бы ему лгать! Да и в самом деле, с чего бы брату обманывать его? Но как Кристина могла вести себя так, как в красках описывал Филипп? Молодой человек который день, как только жар спадал, ломал голову над этим. Если бы не тяжелейшая простуда, он бы сам непременно всё разузнал. Но Филиппу он так же верил безоговорочно.        Их отца рано не стало, а брат, будучи старше Рауля на двадцать лет, заменил ему родителя. Может, Филипп ошибся и принял другую хористку за Кристину? Да, такое вполне может быть! Крошка Лотти не могла вывалить на его брата кучу претензий и отказаться ехать в особняк. Не могла добровольно развернуться и исчезнуть в гримерной. Не могла опять вернуться к Эрику!        Слава Богу, она хотя добралась до театра благополучно. В ту ночь у него не было оружия, что бы защитить невесту. Вспомнился рассказ Филиппа, как тот в молодости подвергся нападению головорезов, прогуливаясь с приятелем. Тогда его друг точно так же побежал, отвлекая людей на себя, а Филипп в это время позвал на помощь. Рауль еле-еле унёс ноги, ворвавшись в особняк, подобно урагану и повалившись на первый же диван. Таким образом, он отвлёк внимание, и из двадцати, человек семнадцать погналось за ним, что дало возможность Кристине спастись. Иначе бы его просто убили, а потом расправились бы и с крошкой Лотти.       Но ведь Кристина должна была отдать кольцо! Это было крайне неразумно! И почему же девушка так странно вела себя в театре, говорила дурные вещи Филиппу и заявила, что выбирает другого, после чего исчезла? Нет, брат точно ошибся! Или же проклятый монстр опять запугал бедняжку Лотти. - Филипп! Ещё раз скажи мне, это точно была Кристина?       Граф поднял глаза на брата, привставшего на подушках. Рауль был бледен, как смерть, на лбу опять появилась испарина. - Я, кажется, уже десятый раз говорю - да. - Опиши, как она выглядела! - потребовал виконт, после чего закашлялся.       Филипп напрягся. - В старом тряпье и с потёкшим гримом. Я особо не рассматривал её, - постарался уйти от ответа граф. - Постарайся вспомнить, опиши её лицо, - не унимался Рауль сквозь приступы кашля.        Филипп задумался. Он видел Даае только на сцене и вчера минут пять в коридоре. - У неё светлые волосы… Высокие скулы… Маленький прямой нос… - А глаза? Какие у той девушки были глаза? - Ну… светлые… Хватит, Рауль, не донимай меня со своими глупостями! - отрезал Филипп.       Он, как не старался, не мог вспомнить. Либо светло зелёные, либо голубые… - Брат, это крайне важно! - Светло зелёные и оставь меня наконец! - прикрикнул он.       Рауль попытался вскочить, но опять зашелся кашлем. - Я знал, я знал, это была не она! У крошки Лотти прекрасные голубые глаза, цвета неба! Ну конечно, среди хористок множество блондинок! Но почему ты не сказал позавчера, что ошибся? Она была у нас в доме, да? Мне не послышалось?       Филипп прикрыл глаза. Его обман вот-вот раскроется. - Я не мог разобрать, на ней был дюймовый слой грима и волосы закрывали пол лица! Я вспомнил, у той девушки тоже были голубые глаза! - Нет, ты ошибаешься, брат! Ох, что за ужасная ошибка!- Рауль уцепился за свою надежду слишком сильно. - Как я мог так плохо о ней думать! Как мы оба виноваты перед крошкой Лотти!        Филипп закатил глаза. Его неимоверно раздражало, как Рауль называл это хитрую девку. У виконта же и сил прибавилось от такого счастливого открытия. Он даже смог позвать слуг и отдать распоряжения касательно экипажа. Филипп ударил кулаком по столу. Что же за день такой выдался!       Ла Карлотта сидела в своей гримёрной перед трельяжем и пудрила лицо. "Мда, годы давают о себе знать", - грустно подумала она, глядя на сеточки морщин у глаз и рта. Женщине было чуть больше тридцати, но весь театр почему-то сплетничал, будто примадонне под сорок. Итальянка полюбовалась своим отражением. Да, давненько она не была в Италии. Кожа стала заметно бледнее по сравнению с тем, какой была десять лет назад. Хотя, так ей было, пожалуй, даже лучше. Примадонна состроила пару гримас, любуясь собой.       Неожиданно из-за зеркала раздался низкий мужской голос. - Моё почтение, сеньора.       Карлотта чуть со стула не свалилась. Но она была не из того рода женщин, которых легко запугать, что и любила повторять. - Эээ… Добрый день… Месье Призрак? - Вы догадливы.       Лицо женщины стало ещё бледнее и она не могла не заметить мимоходом, как это выгодно подчеркнуло её большие зелёные глаза. Или не из-за зеркала шёл голос... Карлотта не могла поручиться, что голос не шёл из-за стены или из-за ширмы. - И что же вас привело в мою гримёрную?- с вызовом спросила Карлотта, откинув за спину непослушный огненный локон, но дрожащие руки выдавали её страх. - Только не надо снова говорить, что мне надо убраться из театра! - храбрилась она, но голос предательски дрогнул. За зеркалом усмехнулись. - Я хотел сказать, что доволен вашим поведением. Наконец, и вы признали, что Кристина Даае талантлива и перспективна.        К примадонне вернулась способность двигаться, и она заглянула за ширму, а затем в шкаф. Потом женщина ругнулась на итальянском и побледнела ещё сильнее. - Вы действительно призрак… - Можно и так сказать.       Теперь Ла Карлотта была уверенна, что голос шёл из-за зеркала. Не долго думая, итальянка упёрлась одной ногой в стену и попыталась оторвать зеркало от стены. Послышался пугающий смех, леденящий душу. - Не трудитесь, сеньора, оно приделано намертво.        Женщину неожиданно разобрала злость. Кто такой этот призрак, чтобы насмехаться над ней!? - К вашему сведению, мсье, Кристине Даае не хватает практики. Да, у неё хорошие задатки, но их нужно развивать. Кроме того у неё не всегда получается взять верхние ноты последних октав. - заявила Карлотта. За зеркалом молчали и женщина испугалась, не разозлила она Призрака Оперы. - Я работаю над этим. Теперь я оставлю вас. Надеюсь и впредь на ваше благоразумие. Прощайте. - Чао!        Карлотта мужественно стояла недалеко от софы несколько минут, дабы удостовериться, что призрак ушёл. Когда сомнений в том, что она одна, не осталось, примадонна без сил рухнула на софу.       Кристина неохотно выпила какую-то суспензию из маленькой бутылочки. Эрик не разрешал ей вставать, заявил, что ей нельзя читать, вышивать или как-либо напрягать глаза, и не отходил он неё не на шаг. А отвратительные лекарства довершали её ужасное существование. Девушка поморщилась: одному Господу известно, что входило в состав этой дряни. - Кристина, это для вашего же блага. Согласитесь, что после этого вам становится лучше! - сказал Эрик, забирая бутылочку.       Девушка не могла не согласиться, она выпила это лекарство третий раз за день, а голова уже совсем не болела. Правда, пара шишек осталось. - Эрик, я ещё не могу встать? - с надеждой спросила она.       Маэстро отрицательно помотал головой. Он вообще почти с ней не разговаривал. Кристина всё острее чувствовала свою вину перед учителем. Как она могла предать его так на крыше? Почему решила сбежать с Раулем? Как могла быть так слепа? Так ошибиться в виконте? - Вы сердитесь на меня?       Он оторвал глаза от книги, которую читал, сидя в кресле у её кровати. - А вы как думаете? - Я задаюсь вопросом, почему вы не вышвырнули меня.        Эрик прикрыл книжку и внимательно посмотрел на Кристину. - Неужели вы не понимаете? Я живу только ради вас, как же я мог оставить вас в беде? - Мне так жаль, я очень виновата перед вами…       Эрик удивлённо посмотрел на неё. - Есть что-то ещё, о чём я не знаю? - грозно спросил Призрак Оперы. - Нет… Я говорю о том, что было на крыше… - смущенно пробормотала Кристина.       Его глаза потемнели, и мужчина с силой сжал ручки кресла. - Никогда, слышите, никогда не напоминайте мне об этом, если жизнь дорога вам! - прошипел Призрак Оперы. - Я только хотела сказать, что это было чёрной неблагодарностью с моей стороны, это было подло, я сожалею.        Эрик отвернулся и хмыкнул. - Вы прощаете меня? - Боже, Кристина, если вы тут, значит, я не держу на вас зла! Это всё мальчишка, - мужчина неожиданно подобрался. - Ну конечно, мальчишка! Как Эрик мог забыть о нём? Видите ли, Эрик совсем замотался. У него много дел в опере, а ещё и Кристина заболела. - Он встал и отдёрнул фрак. - Но теперь Эрик поквитается со всеми, кто обидел его Кристину... - Призрак Оперы бешено заметался по комнате. - Нет, нет, Эрик не нужно! Ваши руки и так в крови… Виконта больше нет в нашей жизни, забудем о нём!       Эрик замер и медленно повернул голову к Кристине, которая даже не успела понять, что такого сказала. - Что вы сказали? - дрожащим голосом спросил он. - В нашей жизни? В нашей?       Кристина прикусила язык. Что подумал Маэстро? Она снова дала ему надежду. В золотых глазах было столько любви и радости, что девушке ничего не оставалось, кроме как улыбнуться.       Оправившийся от недавних событий Перс слонялся по театру, спрашивая про виконта и мадемуазель Даае. Про Рауля никто ничего не знал, зато про Кристину он услышал столько слухов, что у мужчины голова теперь шла кругом. Одни уверяли, что та подалась в куртизанки, другие твердили, что она сгинула в подвалах и теперь её призрак гремит цепями по ночам, третьи же наперебой рассказывали, как вчера в ложе номер пять Кристина сидела под руку с тёмной фигурой, будучи в подвенечном платье. Дорога решил поинтересоваться у Мег Жири, которую считали подругой Кристины. Он долго не мог найти девушку и, совсем отчаявшись, уже собирался заглянуть в гримёрную Карлотты.        Мужчина постучал, ему не ответили. Вот уж чего не было в привычках эмоциональной сеньоры, насколько он знал. Ла Карлотта Гудичелли скорее послала бы непрошеного гостя ко всем чертям, чем промолчала бы. Тогда мужчина решился заглянуть без разрешения, вспоминая, как Эрик не любил примадонну.       Дверь поддалась и Перс оказался в большой дорого обставленной комнате. И его опасения подтвердились: женщина в легком пеньюаре поверх какого-то диковинного сценического костюма явно из оперы про Восток, лежала на софе и, кажется, была без сознания. Необычный по расцветке корсет подчеркивал узкую талию и высокую грудь, а через шелковые шаровары угадывались очертания стройных длинных ног. Скользнув глазами по точеной фигурке итальянки, дорога быстро подошёл и проверил пульс, плотно сжав челюсти от волнения. Примадонна, вероятно, была в обмороке, о чём свидетельствовало белое, как снег, лицо. Но её сердце билось. - Сеньора! Сеньора! - позвал мужчина, похлопывая Ла Карлотту по впалым щекам.       Та слабо приоткрыла веки. Бледная, тонкая, такая беззащитная. Забавно, Хафиз не знал, что у скандальной итальянки такие потрясающе красивые глаза… Глубокие, зелёные, словно изумруды, в обрамлении дюймовых темных ресниц... Однако безобидное и несчастное выражение лица сразу сменилось агрессивным. - Кто вы и что делаете в моей гримёрной!?        Да, диапазон у неё был впечатляющим. - Я Хафиз, дарога Персии. Я часто бываю в опере.        Карлотта подозрительно прищурилась, раздраженно откидывая с лица выбившиеся из прически рыжие локоны. Она бы сказала, что дарога Хафиз был необычной внешности, но достаточно привлекательной. Плотно сложенный, среднего роста, с резковатыми, но гармоничными чертами лица. Густые черные усы, мягкие карие глаза и забавная шапочка на голове только добавляли ему шарма. - Дарога? Из Персии? Значит, вы богаты? - мгновенно сориентировалась Ла Карлотта. - Да. Шах ценил меня… - Вы женаты?       Мужчина удивился странному вопросу, но ответил: «Не довелось…»       Глаза Карлотты просияли, но она тяжело, даже мученически вздохнула. Мужчина напрягся. - Что с вами, сеньора? - Умираю… - простонала прима и откинулась на диван, сильно сжимая руку перса. Да, поиски придётся отложить, подумал Хафиз, прикладывая руку к уже совсем не бледному лбу Ла Карлотты.