***
Жизнь в убежище потекла своим обычным чередом. Цицерон оказался прекрасным учителем для новичков, которые, правда, всё равно не скрывали определенного страха перед имперцем. Бабетта нашла себе небольшое развлечение в виде нотаций Эариэль на тему поведения себя в постели. После очередной нравоучительной лекции в голове босмерки сидела одна и та же мысль: «Что эта маленькая стерва знает об отношениях в постели?!» Трехсотлетний вампир, заключенный в теле четырнадцатилетней девочки… Но, как бы эльфийка ни была зла на эту фурию, об её отношениях с редгардом никто не знает и не узнает. Однако очень скоро Слышащей надоело сидеть под замком и она начала усиленно трепать нервы своим мужчинам. Назир стал быстро сдавать позиции, а вот рыжеволосый ассасин был непреклонен. Всё, чего ей удалось добиться, — это выпросить поездку в Солитьюд за новой броней, оружием и прочим барахлом для себя и убежища. Хотя она была и этому безумно рада. Аликрцу пришлось договориться с капитаном «Морского шквала». Отплытие было запланировано на ближайшие пару дней, к тому же в ситуации главы Темного Братства это был самый безопасный способ добраться куда-то не привлекая к себе особого внимания.***
Надев одну из своих мантий, наспех взятых в Виндхельме, она начала играть немного забытую роль — путешествующего тана Фолкрита. Впрочем, ложью это не было, и девушка поймала себя на мысли, что надо как-то наведаться в город. Цицерон следовал за ней, облаченный в хорошую кожаную броню, держа в руках пару дорожных мешков, и играл роль «телохранителя». Капитан за хорошую оплату даже предоставил свою каюту на время плавания.***
Корабль уже пришвартовался в порту Солитьюда, принадлежащем Восточной Имперской компании. Обговорив примерный день возвращения и заплатив, Слышащая и бывший Хранитель вышли на причал, оглядываясь на огромную каменную арку столицы Скайрима. Солнце уже садилось, поэтому первым делом они решили покончить с вопросом о проживании. Выбора особого не было, поэтому миновав главные ворота, тан и «телохранитель» направились в «Смеющуюся крысу». На их удачу на втором этаже оказалась свободной отличная комната. Двуспальная кровать выглядела очень удобно и бессовестно манила к себе уставшую эльфийку. Сильных изменений, в связи с интересным положением, она в себе не видела, но то, что она стала уставать гораздо сильнее, заметили многие. Своего рыжеволосого напарника она даже не всегда узнавала — уж очень сильно он изменился после всего произошедшего. Хотя иногда Эариэль пропускала шуточки в его сторону, оправдываясь фразой «Ну я же люблю тебя!» и заливистым смехом. Впрочем, хоть эльфийка и говорила это часто и бесконтрольно, она сбрасывала свою разговорчивость на беременность. Пересилить желание отдыха девушка так и не смогла, вскоре завернувшись в кокон шерстяного одеяла и сладко сопя. Мужчина же решил отложить время сна и, осмотревшись в комнате, немного прогуляться по городу. С небольшой площади ещё не ушли торгаши. У одной девушки он решил купить несколько яблок, выглядевших весьма аппетитно. Отойдя от прилавка на приличное расстояние, он разрешил себе усмехнуться — торговка пыталась с ним заигрывать, что льстило ему и смешило одновременно. В его голове промелькнула мысль о том, что будь эльфийка с ним в этот момент, она бы ей повыдергивала её блондинистые волосы по повелению своих непредвиденных вспышек гнева. Впрочем, она никогда не отличалась хорошим самоконтролем. Бесцельно побродив по городу до полного захода солнца, ассасин вернулся в снятую на несколько дней комнату. Девушка сидела на кровати с мокрыми от слез глазами. Она отреагировала на звук захлопнувшейся двери и, чуть ли не падая, бросилась к мужчине. Не произнеся ни слова, она просто повисла на его шее, словно боялась, что он снова исчезнет, стоит ей только отвернуться. Цицерон опешил от поведения эльфийки — он приобнял её в ответ, стараясь осторожно поднять её на руки и донести обратно до кровати. В голове имперца промелькнула мысль, что уходить, не предупредив Эариэль, было весьма опрометчиво с его стороны. Посадить эльфийку обратно на кровать мужчине так и не удалось, так как она наотрез отказывалась отпускать его. Цицерон скинул причину поведения девушки, становившейся временами совсем несносной и даже противоречивой во многих моментах, на её интересное положение. К тому же для него это было в абсолютную новинку. Все же, кое-как договорившись со своей Слышащей, он взял сумку с разными бумажками и деньгами на широкую кровать. Когда рыжеволосый ассасин сидел на кровати, внимательно вчитываясь в «послания» от Назира и грызя одно из купленных яблок, девушка наконец успокоилась и, снова завернувшись в одеяло, уснула. Но даже во сне она крепко держала край немного грубой рубашки Цицерона. Мужчина на это лишь легко улыбнулся и, погладив её по руке, тихо прошептал сам себе: «Всем нам понадобится терпение…» На следующий день Эариэль вспомнила свою роль тана и в обществе старалась держаться горделиво. По паре фраз, перекинутыми с бывшим Хранителем, она внутренне радовалась, что роль ей поддается. В «Сияющих одеждах» их сначала приняли холодно, но когда Слышащая демонстративно бросила мешочек с септимами на прилавок, альтмерка, встретившая их уже с наигранно доброй улыбкой, чуть ли не бежала к сестре, чтобы она одела посетителей. Вопрос с броней для эльфийки решался достаточно долго, пока она не вспомнила о разработке костюма, найденном в одной из книг библиотеки Виндхельма: сапоги-ботфорты выше колена на плотной подошве, узкие кожаные штаны с тканевой основой внутри, завершали костюм жилет и куртка с длинными рукавами. Для неё это была самая проблематичная часть. Жилет планировался из толстой прочной ткани, внутри металлические вставки по всему жилету, а спереди запахивался как роба и фиксировался завязками. Куртка была похожего покроя, только выделана мехом изнутри, кожей снаружи, металлическая вставка сзади почти во всю спину, а спереди куртка сначала завязывалась на тканевые завязки, наподобие шнурков, а сверху затягивалась ремнями для более плотного прилегания. Главная проблема была в том, что костюм предназначался не женщине, и уж тем более не беременной, неопределенных форм. Альтмерка, видимо уже представившая одежду во всех деталях уверила, что проблем не будет и, поймав на улице ребенка, за пару золотых отправила его за кузнецом. С повседневными одеждами «знатной дамы» вопрос решили очень быстро — женщина предложила мантии «разрезать» по длине посередине либо спереди, либо сзади. Вшить туда широкую полосу ткани и изменить корсет для регулировки размера. Босмерке эта идея показалась очень удобной, и она согласилась с альтмеркой, имя которой даже не удосужилась запомнить. Вскоре в лавку пришел и кузнец, который был явно не очень рад такому вызову, но все равно согласился обсудить идеи с ткачихами, посчитав заказ интересным. Оставив ткачихам и кузнецу денег на расходные материалы для нескольких комплектов брони Темного Братства и костюмов самой Эариэль, они накинули ещё некоторую сумму сверху «за молчание и отсутствие вопросов», после чего поспешно удалились. Теперь оставалось только ждать, иногда являясь на примерки. На удивление Слышащей и бывшего Хранителя повседневные одежды заняли у ткачих около трех дней, после чего дело шло быстро, но немного проблематично, так как нужно было подобрать материал для вставных пластин, обработать кожу и мех нужным образом и, что более важно, подогнать под размеры. Цицерон, подойдя к вопросу материала крайне осмотрительно, предложил остановиться на малахите с добавлением лунной руды — так обычно делают стеклянную броню и она была оптимальным вариантом соотношения веса и характеристик защиты. Босмерке же покоя не давал вопрос размера, и она, недолго думая, предложила сделать подобно мантиям — регулирующие завязки. Они итак были предусмотрены на эскизах, но девушка решила предложить другим путем и сделать не просто вшитые пластины, а немного изменить их — удлинить жилет, превратив его в тунику с запахом, и пластины сделать сверху, накладывая их друг на друга, как черепицу, которую используют при строительстве дорогих домов. Идея пришлась кузнецу по душе и он согласился. Ему действительно оказался интересен такой необычный заказ, тем более за него хорошо платили.***
Босмерка взошла на корабль перед своим «телохранителем», оглядывая коробки с вещами, которые матросы грузили в трюм до возвращения в пристань Данстара. Молодой капитан «Шквала» добродушно поприветствовал старых заказчиков. Матросы не спеша готовились к отплытию, изредка бросая косые взгляды на ассасинов. Эариэль облегченно вздохнула, чувствуя под ногами качку корабля и наблюдая за тем, как Солитьюд медленно отдаляется. Её взгляд упал на мост Мрачного замка, ведущий из башни императора в мельницу. Когда-то там она услышала слова, сделавшие в её жизни очередной надлом, о том, что Астрид её продала агентам Пенитус Окулатус, как какую-то шлюху, о том, что Темного Братства, её семьи, уже нет, что их всех убили. В лицо подул резкий порыв ветра. Прямо как тогда, когда она скакала почти без отдыха на Тенегриве в Фолкрит, в Убежище в сосновом бору, надеясь хоть кому-то успеть помочь. На глазах выступили слезы. Она быстро смахнула их, пока не заметил бывший Хранитель, а то после выходки в таверне он итак от неё не отходит, говоря, что «такие перепады настроения вполне возможно перетерпеть, и уж лучше я буду рядом в такой момент, чтобы это контролировать». Да, в тот момент, когда Братство Астрид рухнуло, она искренне думала, что тронутый разумом Хранитель не вернется. Ах, святая наивность… Хвала Ситису, что он был уже на её стороне. Хотя тогда бы он не играл роль её «телохранителя» и тем более она не спала бы с ним, прижавшись так, что чувствуется даже запах его волос, его тела… Эльфийка горько усмехнулась.И действительно, что было бы лучше?