Best is yet to come

      Когда успело настолько похолодать, если на дворе едва-едва лето перевалилось за свою половину? Ощущение, что уже зима на подходе и идиоты из снабжения просто забыли включить отопление, решив, что закаливания в общем-то полезны. Трели будильника вбиваются гвоздями толщиной с палец прямиком в многострадальную голову, по голой коже ног ходят табуны мурашек, а в горле нещадно саднит поселившаяся там простуда. Ну, замечательно, сегодня первый тренировочный день, а разговариваю я как после с трехнедельного запоя, да и мышцы протестуют на любую попытку двинутся куда-то вне пределов одеяла. Я, вроде, закрывала окно... Ладно, это не так важно, ибо первым вопросом на текущей повестке дня всё равно стоит задача собрать себя в мыслящее и активное существо. Буквально по миллиметрам выбираюсь из кровати, и у меня есть стойкие опасения, что в общем-то зря. За стеклом виднеется свинцово-серое небо, а в помещении пахнет чем-то отдалённо напоминающим мокрый от дождя асфальт.       Желудок весьма красноречиво урчит, намекая, что мне необходим минимум полный британский завтрак, о котором сложено так много легенд в классической литературе. На практике будет успехом закинуть в себя тарелку овсянки (которая, если честно, первые полтора года напрочь отказывалась перевариваться, но, видимо, потом организм смирился с безысходностью) и несколько чашек кофе. Дотянуть бы до обеда, а там уже полегче, ведь на первом занятии по огневой я предпочитаю проводить краткое знакомство с арсеналом и показывать сборку-разборку личного оружия на время, а уж в этой части всё наработано до уровня исполнения на скорость с завязанными глазами.       Тёплая толстовка приятно греет и дарит ощущение защищённости, даже головная боль начинает утихать понемногу. Куртка, наверное, будет уже лишней, да и к тому же дырка на рукаве после вчерашнего…       Стоп, куртка? Я же вчера возвращалась без неё, я точно помню. Эрик ещё перед тем, как мы уехали обратно во фракцию, бросил её на задние сиденья машины и, когда выпихивал по возвращению, ничего мне не отдавал. Рассуждая логически – куртка была в закрытом автомобиле, а до технологии самопроизвольного телепорта забытых вещей человечество ещё не додумалось. А теперь она как ни в чем не бывало висит на спинке кресла. Блять, нет, только не это, он ведь не мог зайти сюда, пока я спала? Непонятно откуда взявшаяся паника нарастает, и я бросаюсь к входной двери, делая крайне неутешительные выводы – утром я ввалилась настолько уставшая, что забыла закрыть хотя бы один из замков. Просто прекрасно, похоже, что чувство самосохранения начинает понемногу атрофироваться, а к концу этой Инициации и вовсе благополучно исчезнет.       Между тем стрелка часов неумолимо приближается ко времени общего подъёма, а значит, наступает один из самых сладких моментов бытия инструктором. Выскользнув в коридор, я спускаюсь на несколько уровней вниз, по пути молча кивнув Фору, шедшему, очевидно, в соседнюю общую комнату. В помещении царит умиротворённая тишина, прерываемая сопением и, кажется, шумом воды? Да, в самом деле, парень из Дружелюбия, решивший сменить свое имя на "Шон", склонился над одной из раковин, чистя зубы. Ого, не ожидала, что кто-то настолько сможет меня порадовать, думаю, он даже достоин бонусных очков. Видимо, меня замечают, поскольку он выпрямляется и, кажется, хочет разбудить остальных, но останавливаю его, приложив палец к губам и намекая на молчание.       Около лестницы валяется кусок арматуры, которым я от всей души засаживаю пару раз промеж перил, вызывая крайне мерзкий лязгающий звук, способный поднять и из коматозного состояния. - Если через пять минут хоть кто-то из вас не будет готов, то двадцать дополнительных кругов побегут все. Понятно? Время пошло, - удобно усаживаюсь прямиком на ступеньки и, подперев голову рукой, начинаю наблюдать за разворачивающимся зрелищем, едва сдерживая смех. Господи, неужели мы так же глупо бегали в одной штанине, пытаясь одновременно надеть футболку? Первым в кривоватую шеренгу становится до безумия спокойный Шон (что совершенно не удивительно), выглядящий даже чересчур свежо и опрятно. Мда, конечно, я очень рада, что в моей группе есть такие кадры, но учитывая мой собственный внешний вид, это в то же время и печалит. В норматив, к слову, детишки худо-бедно укладываются, хоть и приходится давать тридцатисекундную фору, но да кто им об этом скажет? - Ужасно. Никто не справился кроме Шона и Стэфф, двое вовсе перепутали комплекты формы. Артур, завяжи шнурок, если не хочешь посмертно получить приз за самое идиотское падение в пропасть, - работы предстоит много, это точно. Со вздохом еще раз оглядываю подопечных, искренне надеясь, что никто из них не сдохнет, – через полчаса жду в большом тренировочном зале и советую нормально позавтракать – день вам предстоит длинный и крайне увлекательный.       Начало определённо неплохое, никто не возмущался, хотя, может, потому, что большая часть неофитов засыпала на ходу. Им еще повезло, нас во время первого этапа подготовки могли пинком скинуть на пол, предварительно окатив ледяной водой – даже скучаю по методам Гарри, ведь взвод тогда получился занятным, почти никто не попал на скучные места вроде кухни или канцелярии, по баллам пройдя либо в патруль, либо в разведкорпус.       В столовой мало людей, по сути только неофиты с инструкторами и горстка вернувшихся из ночного патруля Бесстрашных, к счастью, не из моего рейда. В углу обнаруживается уединённое место рядом со стеной, где я и пристраиваюсь, принимаясь изучать содержимое контейнеров. Кажется, я настоящий пророк – на завтрак действительно овсянка, не повезло переходникам, ведь подобную дрянь едят разве что в Отречении. Правда если добавить сахара и предназначенного для бутербродов масла, то получается вполне сносно, так что свою тарелку я проглатываю в рекордно короткое время, унимая урчащий желудок. Боковым зрением замечаю, что от клейкой серой массы мои подопечные не в восторге, а некоторые даже проверяют опытным путем - как скоро каша отлипнет от перевёрнутой ложки. - Реннер, рекомендую запирать двери, если не хочешь, чтобы кто-то лицезрел тебя, пускающую слюной в подушку, - кофе благополучно идёт носом, заставляя закашляться и еще с минуту смаргивать выступившие перед глазами красные круги, - весьма омерзительное зрелище, знаешь ли. - Спасибо, что принёс куртку, - попробуем пойти другим путём и не реагировать на всю ту херню, что несёт Эрик, стоящий напротив и преспокойно пьющий что-то из кружки. И какого чёрта он такой бодрый? Спал ведь меньше меня, а под глазами и намёка на круги нет. Может, у лидеров есть специальные двойники, которые работают, пока оригинал отсыпается? - О, даже так? – скучающе-ленивое выражение лица сменяется на заинтересованное, что явно не сулит ничего хорошего, - возможно, я зайду проверить, насколько твои неофиты безнадежны. Предполагаю, что даже Убогая у Фора справится лучше.       А вот это зря. Конечно, тёплых чувств пока к группе я не питаю, но с какого их в первый же день называют никчёмными? - Я бы не делала таких выводов до окончания физического этапа подготовки. - Если они доживут до него. Кажется, в прошлый раз минус четверо, не так ли?       А дети-то, оказывается, не совсем дураки, опыты с овсянкой прекратили, стоило только нам заговорить. Надеюсь, что информация о судьбе того набора дойдёт до них в самую последнюю очередь. - Что-нибудь ещё? – пальцы до побелевших костяшек впиваются в столешницу, а только-только затянувшиеся ссадины вновь дают о себе знать. Эрик же последний раз окидывает меня с ног до головы задумчивым взглядом, после чего направляется в противоположный конец помещения. Я вчера назвала его адекватным, серьёзно? Беру все свои реплики в данном ключе назад!       В зале я оказываюсь первой, так что к приходу неофитов уже успеваю заново плотно забинтовать ладони, а также нехотя снять толстовку. Бр, когда уже кто-нибудь додумается провести сюда нормальное отопление, мы всё-таки не моржи. Справедливости ради за время тренировки определённо станет жарко.       Пробегаю вместе с новичками положенные разминочные полтора километра, внутренне горестно вздыхая относительно уровня их физического развития – не радует абсолютно никто: шевелят ногами медленно, дыхание срывается уже на пятой минуте, а одна девушка даже умудряется упасть, запнувшись о собственные кроссовки.       Правда, когда дело доходит до изучения рукопашного боя, они немного приободряются. Наивные, готова поспорить, что кому-то точно понадобится посещение лазарета вместо перерыва на обед. - Если до этого момента вы думали, что всю жизнь будете лишь стрелять из автоматов и красиво метать ножи, то я вас разочарую – около шестидесяти процентов столкновений происходят в ближнем бою при минимальных возможностях для использования оружия. Чтобы не сдохнуть в первом же патруле, вам придется вдолбить себе в подкорку необходимость изучения приёмов рукопашной схватки. Сегодня и завтра отрабатываете на манекенах, дальше приступаете к зачётным боям один на один. - Джереми? – поворачиваюсь на голос, тотчас же узнавая в говорившем вчерашнего выскочку-эрудита по имени Грэг. – Я не уверен, что это хорошая идея. У нас только три девушки в группе, кому-то из них придётся сражаться с заведомо более сильным по биометрическим параметрам противником. - Как ты думаешь, Изгои поступают настолько по-джентельменски, что если видят перед собой даму, то моментально сваливают за горизонт? О нет, они наоборот всегда будут использовать преимущества, а ваша задача быть готовыми к абсолютно любому противнику, - судя по изогнувшейся в немом вопросе брось, мне не поверили. - Похоже, что я тебя не совсем убедила, и это адекватная реакция на чисто теоретические увещевания. Давайте сделаем следующим образом – вы можете выбрать любого, и я, лицо, очевидно уступающее большинству из вас в пресловутых параметрах, попробую показать, что именно я имела ввиду.       Интересно, в их головах уже запустился сложный мыслительный процесс, который должен бы навести их на мысли, что я не совсем мазохист и просто так не предложила бы такой вариант доказывания? Минуты три они совещаются, а я тем временем взбираюсь на ринг, скинув обувь. Ого, в мою сторону направляется инициатор дискуссии собственной персоной. Значит, так и не поняли, им же хуже. Ну как им... Скорее все же моему оппоненту, который явно не отделается просто так. - Руки, ноги, голова – можешь бить чем угодно и как угодно. Если выиграешь, то я признаю твою правоту и отменю тренировки в такой форме, - откровенно блефую, ведь по спаррингу ведется их оценка в таблице. Точно, совсем о ней забыла, но думаю скоро будет подходящий момент.       Первая ошибка – Грэг стоит на абсолютно прямых ногах, что делает позицию безумно неустойчивой, и сбить его не составит труда. В принципе если бы это была реальная боевая обстановка, то он уже лежал бы на земле с ножом у горла. Ну хоть кулак сжимает правильно, уже есть с чем работать.       Вторая ошибка – предсказуемо целится, на первый взгляд, в незащищённое лицо, хотя моя стойка разве что не кричит о свободном движении обеих рук по довольно широкой амплитуде. Блокирую удар (пострадавшее ночью плечо от такой наглости моментально отзывается вспышкой боли), сразу же парируя встречным апперкотом в челюсть. Чёрт, немного смазала, но противник моментально отскакивает, растирая повреждённую область.       Третья ошибка – полагает, что захват сработает. Может, это и была бы неплохая идея, но он явно не учёл гибкость противника, за что схлопотал малоприятный удар в паховую область.       Четвёртая ошибка – позволяет эмоциям брать верх и окончательно теряет контроль над ситуацией. Уклоняюсь от предсказуемого удара в голову и, используя явное преимущество в скорости, перемещаюсь за спину бывшего Эрудита, пинаю его под колено, заставляя потерять равновесие и растянуться на полу.       Пятая ошибка – никогда не суди о своем противнике только по его внешним данным, иначе через какое-то время есть возможность прилечь, уткнувшись лицом в поверхность ринга, и с вывернутой назад рукой считать звезды перед глазами. - Наглядная демонстрация окончена, его ошибки мы разберём как-нибудь в другой раз, - отпускаю неофита и, встав на ноги, помогаю ему подняться следом, - если кто-то будет так же косячить, то к концу этапа вы вылетите. Вероятно, вы уже успели увидеть таблицу с вашими именами? Это полный список неофитов, проходящих Инициацию в этом году. На протяжении всего периода подготовки мы будем оценивать каждого из вас, начисляя или снимая очки. Если кто-то оказывается за красной линией на итоговой аттестации, то он отправляется прямым курсом к Изгоям. По результатам вас в дальнейшем распределят на соответствующие вашему уровню должности для дальнейшей работы во фракции, надеюсь, что только малый процент попадёт в обслуживающий персонал. - Подожди, никто ведь не упоминал такие правила! – Стэфф смотрит на меня с явным сомнением, будто бы я сейчас занимаюсь исключительно их запугиванием. - О, правда? Согласна, что это крайне дурная привычка, забывать о столь важных мелочах, но что поделать... Я не скажу, что Инициация будет легкой, но если вы не будете ежедневно тупить и постараетесь слушать то, что говорю я или другие инструкторы, то у вас есть шансы задержаться во фракции подольше, - мне бы кто такие вдохновенные речи толкал, а не скалясь говорил, что мы никуда не годный мусор. – И да, я знаю, что вы утром слышали наш разговор с Эриком. Так вот, возможно, вы не совсем безнадежные.       Выдыхаю, клятвенно заверяя саму себя, что больше таких вспышек подбадривания не будет, ибо моральный прессинг очень важная часть подготовки, да и иллюзий относительно людей в Бесстрашии не возникнет. Но как-то вяло они реагируют, даже обидно, старалась ведь. Да и смотрят не на меня, а куда за спину с каменными лицами. - Браво, - это уже перестает быть смешным, серьёзно. Сквозь плотно сжатые губы рвется поток матерных изысканий, но мне все же удается держать себя в руках. В последние три дня рядом слишком много одного конкретного человека. Эрик даже выдаёт некую пародию на аплодисменты, подходя ближе. На заметку - больше никогда не становится спиной к дверям, - жаль прерывать, но жду у себя в кабинете на перерыве.       Возмутиться бы, но вступать в словесную пикировку перед неофитами желания не возникает. А мужчина как ни в чём не бывало уходит, впрочем, как и всегда.       Спасибо, правда благодаря этой заминке показывала соответствующие приёмы на груше я с утроенным энтузиазмом, чем, кажется, даже напугала маленькую Дружелюбную, наверняка еще с неделю планирующую меня избегать.       Стрелка часов подбегает к 12, когда орава потных и еле волочащих ноги переходников отправляются обедать, а мне предстоит дело куда менее приятное. Вообще зачем я ему понадобилась, вроде бы не успела нигде ничего сотворить. Или же, пока я спала, он ухитрился разглядеть что-то из ряда вон в моей комнате? Книги в общем-то самые обычные, радикально настроенных против системы фракций планов на половину стены не нарисовано, да и в фотографию Лидера дротиков не кидаю (хотя очень хотелось бы). Верните мне мою жизнь двухмесячной давности, когда я видела Эрика лишь мельком в коридорах, а он благополучно не догадывался о моем существовании…       До начала экзекуции в отношении моего мозга еще есть время, так что я даже успеваю переодеться в чистое и привести гнездо на голове в подобающий вид. К дверям кабинета удаётся прийти в срок, а в душе даже зреет толика любопытства, ибо в этом месте я буду впервые. Учитывая, что меня вроде как ждали, то стучать не имеет особого смысла, так что захожу внутрь. В принципе от обители Макса ничем особенно не отличается, за исключением отсутствия кофеварки и ощущения присутствия людей. Серьёзно, на всех поверхностях царит буквально хирургический порядок, папки расставлены едва ли по цветам, а рабочий стол и вовсе пуст. У кого-то здесь явно проблемы с гипертрофированным перфекционизмом…       Хотя насчёт чистого стола я погорячилась, всё же там лежала подозрительная знакомая мне толстая папка из картона, по которой Лидер неторопливо барабанил кончиками пальцев. - Ты всё же умеешь приходить вовремя? – оставляю сие поразительное наблюдение без ответа и, закрыв дверь, подхожу чуть ближе. - А теперь будь добра и объясни, что эти документы делали у тебя, хотя по идее они изъяты из общего доступа.       Пам-пам, угадайте, кому сейчас влетит. Ладно, мне. Обидно, что из-за моей беспечности могут уволить Маргарет, а со всеми, не приносящими фракции пользу, разговор крайне короток. Правда когда я просила личное дело Эрика, то в мою сторону не прозвучало никаких предупреждений относительно секретности данной информации. Нет, предположить о том, что каждому встречному явно не могут выдавать досье на высокопоставленных офицеров Бесстрашия, можно было, но, видимо, мои мысли в тот момент были далеки от всевозможных бюрократических тонкостей. - Я… - а что собственно сказать? Что меня не оповестили о секретности? Тогда это автоматическая подстава для архивариуса, которая в общем-то была очень даже неплохой женщиной и однозначно не заслуживала в своём преклонном возрасте разнообразных выговоров. - У меня не было цели использовать данные бумаги во вред системе фракций, а также дискредитацию, кхм, лица, о котором здесь идёт речь. - Это окончательный вариант ответа? – по тону, которым это было сказано, можно судить о том, что мне не поверили. - Именно так. Никто кроме меня в данной ситуации не виноват, - надеюсь, это личное дело было не настолько важным, что меня прямо сейчас выкинут из штаба без разбирательств. - Прекрасно. Всё прочитать успела? – родной, ты шутишь, наверное, откуда же у меня время на такой огромный талмуд... - Только начала. Чёрт, я понимаю, что накосячила, давай пропустим всё и сразу перейдём к разделу штрафных санкций, которые ты уготовил, я еще хочу успеть на обед! – вероятно, когда-нибудь я все же научусь сперва думать, а потом говорить во время общения с этим человеком. Когда-нибудь, но только не сегодня. Вопреки моим ожиданиям на меня не кидают фирменный презрительный взгляд. Наоборот, Эрик, кажется, смеётся? Ну точно, у меня не галлюцинации. Папку между тем подталкивают в мою сторону, а сам Лидер встаёт из кресла, где до этого и сидел. - Мне даже интересно, что именно тебя НАСТОЛЬКО волновало во мне, что ты полезла в закрытые данные. Не проще ли было спросить лично? – встаёт рядом со мной, начиная «увлекательную» игру в гляделки, видимо пытаясь распознать мою реакцию. - И ты бы ответил? – первой перевожу взгляд на носки своих ботинок, тем самым капитулируя. - Скорее всего нет. Но ты могла бы просто попытаться для разнообразия. Хочу, чтобы ты поняла одну вещь – если ты будешь постоянно пытаться избежать контактов со мной, то из этого нихера ничего путного не выйдет, а инициация твоих неофитов рискует пойти по полной заднице. Надеюсь, что я понятно выразился и мы больше не будем возвращаться к этому идиотическому разговору. Личное дело вернешь послезавтра мне в руки, и если у меня появится хотя бы отдалённая мысль о том, что ты треплешь кому-то сведения оттуда, то лучше сразу уходи к Изгоям сама.       Я ничего не понимаю. Возможно, такие резкие переходы мужчины из состояния крайней степени мудачества во вполне нормальное – это такой хитрый психологический ход, призванный меня окончательно запутать в плане моего отношения к нему? Я серьёзно не могу иначе объяснить эти скачки из крайности в крайность. - Раз уж мы сейчас говорим откровенно, то давай оставим всё, как есть, договорились? Я не знаю, чего от тебя ждать в следующую минуту, поэтому… Прости, так правда будет лучше. Спасибо за папку. Я бы принесла своё личное дело, но думается мне, что ты его уже изучал. И, пожалуйста, не стоит больше приходить ночью, это пугает.       Забираю бумаги и, прижав их к себе, дабы не рассыпались, уже собираюсь покинуть комнату, когда ловлю на себе чужой задумчивый взгляд. И почему мне очень хочется, чтобы он сейчас развернул меня и разубедил в том, что нам лучше не пересекаться при условии того, с чего именно мы начали. - Джереми? – слышать собственное полное имя от него безумно странно. Внезапно до меня доходит, что это вообще первый раз, когда в мой адрес звучит не взбешённое или ироничное «Реннер!». Ну же, скажи, что я не права? – Не забудь отчёт в конце недели.       Кажется, я ошиблась, что, впрочем, и не столь плохо. Свести контакты к минимуму будет лучше для обоих, а нужную и важную информацию я всегда могу уточнить у Фора. Остается лишь надеяться на то, что спустя пару месяцев мы вновь будем пересекаться мельком в коридорах, а в идеале моё прошение о переводе в разведку будет одобрено.       Остаток дня проходит при отсутствии эксцессов и полностью по продуманному мною утром плану. Даже самые физически крепкие на исходе второй тренировки выглядят как хорошо выжатые лимоны, хотя сомневаюсь, что я особо сильно от них отличаюсь – плечо продолжает неприятно ныть, наводя на мысли о посещении санчасти. Отправив неофитов в душ и отдыхать, я перехватываю у знакомого на кухне завалявшийся пакет овсяного печенья, после чего, попав наконец-то домой, уютно растекаюсь уставшей лужицей по кровати. Рядом лежит ждущее своего часа личное дело, но отчего-то открывать его я пока не тороплюсь.       Кажется, что если я рискну узнать о нем больше, чем следовало бы при обычных чисто рабочих отношениях, то это может привести к нечту более фатальному, нежели взаимные едкие комментарии и внеочередные патрули.       Впрочем, возможно это всё-таки важно для меня? Тишину в лофте нарушает шелест бумаги…