Best is yet to come

      К вечеру на улице начинает ощутимо холодать, что никак не прибавляет плюсов в карму сегодняшней ночной вылазке. Но, увы, веских причин, чтобы не идти, не имеется. Хотя теоретически их можно собственноручно создать, однако после рассказа Гарри о смельчаке, нарочно вывихнувшем палец, дабы откосить от тренировки, которого без особых разбирательств выкинули прямиком к Изгоям… Нет, что-то не тянет меня себя калечить, совершенно. Да и какой же степени травму надо нанести, дабы у Эрика возник хоть малейший намек на мысли о невозможности работать?       После ужина, на который я успеваю едва ли не в последний момент, посему доедаю остатки овощного салата с рисом, плохо тянущие на нормальный перекус перед бессонными сутками, сопряжёнными с физическими нагрузками, настроение становится едва ли хуже, чем было за весь день. Впрочем, радоваться серьёзно нечему, особенно с учетом того, что ближайший выходной предвидится только через две недели, когда неофиты будут заняты днём посещений и общением со своими родственниками, если кто-то всё же примет переход своего чада в Бесстрашие.       На то, чтобы подготовиться к дежурству, уходит никак не меньше получаса: плотная, но не сковывающая движений одежда, облегчённый бронежилет под кожаной курткой – всё это еще нужно правильно на себя надеть, следя за тем, чтобы отсутствовали открытые кожные покровы. Занятие, на мой взгляд, то еще, но зато снижается вероятность словить пулю или, что более вероятно, ножевое, ведь заточек и кусков арматуры у афракцонеров явно больше, нежели огнестрельного оружия.       В кобуру отправляется пистолет с полным магазином патронов, остальное вполне можно будет взять в ангаре, где обычно и происходит встреча участников рейда. До него, к слову, осталось всего ничего, следовательно, надо поторапливаться. Щёлкает выключатель, и я окидываю взглядом свой лофт, уже ставший домом, последний раз. У нас есть всё: свобода, сила, способность перебарывать свои страхи, в конце концов, но за это мы платим вероятностью больше никогда не вернуться. И никто здесь точно не скажет, оправдана ли столь высокая цена.       В помещении, куда я прихожу, гуляет сквозняк, а также освещение оставляет желать лучшего. Ну да, закой черт тратить электричество ночью, и так справимся. Около ворот, ведущих на улицу, уже стоят семь человек, и опасения немного отпускают, ведь патруль не попадает под категорию усиленного, значит выполнения рискованных операций не планируется. - Вечера, - получаю стандартные кивки в ответ на приветствие и пытаюсь оценить состав группы. Мда, пятеро явно старше, и даже если и мелькали где-то в штабе, то ни лиц, ни тем более имён, я не помню. Ещё один проходил Инициацию в один год со мной, но с учетом того, что был Урождённым, был у другого Инструктора. Вроде бы, его звали Пол? Ладно, не важно. Наконец, последняя – рыжеволосая девушка с прошлогоднего набора, чистым чудом не вылетевшая после первого этапа подготовки. Конечно бывало и лучше, но отработать одну ночь определённо пойдёт… - Все в сборе? Отлично, - кажется, я очень вновь не вовремя с выводами, ведь наличие Эрика, да ещё и в точно таком же обмундировании, как и остальные, никак не подходило моим представлением об идеальной команде, - Кейл, доставай рации и два тепловизора. Работаем в штатном режиме по одному на здание. Замечаете что-то – оповещаете и ждёте хотя бы еще одного человека для начала зачистки. Постарайтесь не подохнуть, и да, Реннер, тебе повторить еще разок? А то снова не поймешь, а мне потом писать тонну бумажек, если ты откинешься. - Разве что тебе этого очень хочется, - он еще и издевается, прекрасно. Не говорите, что помимо инструктажа он еще и попрется с нами, иначе я гарантировано вскроюсь по пути. Забираю из рук коренастого мужчины переговорное устройство, сразу же вставляя наушник и настраивая мини-станцию на нужную волну. Так, теперь остатки снаряжения, и можно выходить. К пистолету и небольшому ножу прибавляется шокер, перцовый баллончик и нечто, вроде специальных маячков, по которым можно в дальнейшем отыскать сбежавшую цель, если успеть прицепить.       Слава моему любимого шоколадному торту, больше на мою персону Лидер внимания не обращал, негромко переговариваясь с кем-то из личного состава, а, значит, у меня имелось хотя бы немного времени на то, чтоб прийти в себя и морально подготовиться. Удача продолжает нежно оберегать меня, и в тот момент, когда все рассаживаются по двум машинам, где в одной из них за рулем сидит причина моего ночного бодрствования, я успеваю шмыгнуть в другой джип следом за специалистом по радиосвязи, названным Кейлом. И честно, это была лучшая компания, пускай и на период достаточно коротенькой поездки – он просто молча сидел, игнорируя моё присутствие. Чёрт, почему с него не берут пример те, кому следовало бы, а? Ко всему прочему у него еще и забавная лысина с татуировкой, изображающей провода, прямо золото, а не коллега.       За окнами проплывает погруженный в темноту Чикаго, лишь изредка озаряемый островками света в местах наибольнейшей обжитости. Что не говори, а разруха даже может быть довольно живописной, особенно подсвеченная. Мелькает квартал Отречения с его маленькими домишками-коробками, а через лобовое стекло виднеется башня Эрудиции, когда мы наконец останавливаемся около здания, раньше бывшего каким-то большим складом. Вылезать из теплого салона не хочется совершенно, но увы, альтернативы нет, так что выбираюсь на промозглый ветер, зябко кутаясь в куртку и застёгивая её под самое горло. На небе, успевшем затянутся тучами, даже не получается разглядеть луну. Паршиво, сыро, темно, всё, как я люблю! Ладно, положим, не люблю, а терпеть не могу, но самовнушение – вещь воистину великая и не раз спасавшая мою нервную систему.       Все присутствующие собираются в кружок возле Эрика, словно мотыльки вокруг электрической ловушки, за получением дальнейших приказов. Вроде все просто – получаем карты, где отмечен наш участок, последний раз проверка раций и спокойно расходимся по точкам. Но нет, помните, о ком мы говорим. Свою распечатку я получаю последней, причем фактически вырвав её из пальцев командира и получив весьма красноречивый взгляд в свою сторону. И просто блять, мы снова остались одни, это уже входит в гребаную традицию, что мне абсолютно не нравится. - Я слежу за тобой, Реннер, - мысленно успеваю спародировать сказанное. - А есть резон? Слушай, мне не десять лет, дай мне выполнить мою работу, договорились? – просто надо успокоится, побродить в одиночестве по доставшемуся мне комплексу развалин, служившим когда-то отопительной станцией. Эрик кажется хочет возмутиться подобному гонору с моей стороны, но я успеваю уйти раньше, одержав маленькую и столь нужную победу.       На первый взгляд здесь настолько пусто, что можно пускать перекати-поле и уходить пить коктейли в ближайший бар. Ага, будь Бесстрашные такими наивными и легковерным – нас бы просто не осталось в живых. Осмотр решаю начать с небольшой трансформаторной, находящейся аккурат за покосившимся забором, увенчанным колючей проволокой. Металл пистолета в руках приятно холодит ладони даже через бинты, скрывающие сбитые утром костяшки, и это дарит своеобразную уверенность в себе. Ногой вышибаю держащуюся на проржавевших в хлам петлях дверь, проникая внутрь постройки и выжидая, когда облако пыли спадёт на нет.       Грязь, паутина, стопка на половину сгнивших газет в углу и неработающие приборы за щитками – собственно, кроме этой рухляди ничего любопытного здесь нет, что отчасти разочаровывает. - Третий - базе, квадрат семь чисто, перехожу к следующему, - кажется, наш координатор ушёл слишком далеко, ведь в рации невнятно шипит и связаться получается только, если вновь выходить к воротам объекта, - эй, меня слышно? - Реннер, не ори так. Что с рацией? – о, я уже надеялась, что голос Эрика услышу лишь утром, ан нет. - Сигнал добивает только до края зоны, дальше что-то глушит. Я пошла проверять дальше, ориентировочный выход на связь через двадцать минут, отбой, - выключаю свою станцию, хотя из наушника продолжают доносится матерные изыскания Лидера в мою сторону. Один хрен – стоит отойти на пару метров, как всё вновь вырубится, а заряд в аккумуляторе может ещё пригодится. Хотя… Исследование объекта без рации по идее прямое нарушение инструкции, но это всяко лучше, чем вернутся назад и до утра слушать о своей профессиональной бесполезности.       Оглядываюсь по сторонам – всё также пусто и тихо. Что же, помимо покосившейся будки, где я уже была, на территории в наличии основная подстанция, КПП у входа, одноэтажное строение с неясным мне функционалом и зияющий черными провалами окон гараж, откуда выглядывают остатки какого-то автомобиля. Мда, богатый выбор, ничего не скажешь. КПП совершенно точно не вызывает подозрений хотя бы по причине отсутствия там одной из стен, открывающих прекрасный обзор на парочку малоприличных граффити.       Уже почти выбираю низкую серую постройку, как на лоб капает что-то мокрое, потом еще и ещё – в секунды на город обрушивается ливень. Планы меняются моментально – я тупо бегу к ближайшей двери, где есть хотя бы намек на наличие крыши и вероятность не вымокнуть. Природа оказывается сильнее, так что скорость передвижения не спасает от слова совсем, а неприятная сырость забирается под кожу. Дождевая вода сбегает с волос за шиворот, на прежде сухом полу подо мной образовывается натуральная лужа, а из очевидных плюсов только отсутствие хлюпающих звуков в ботинках. Едва за мной захлопывается створка, как я оказываюсь в пустой (ну если не считать старого турникета и поломанного стула) комнате. Темно, хоть глаз выколи, но зато относительно тепло. Так, а где я вообще? Судя по уходящим вниз и вверх лестницам в углу – это было центральное здание ТЭС, по сути и ставшее предметом интереса со стороны командования. Может оно и к лучшему? Проверка тут займёт явно наибольшее количество времени, что позволит переждать неблагоприятные погодные условия, да и к тому же не топтаться на месте, а выполнять поставленную задачу.       Отдышавшись и в который раз пожалев о практически пропущенном ужине, я поднимаюсь на верхний этаж. А здесь довольно жутковато… Ну во всяком случае, если бы я осталась в Искренности, то явно не пошла бы в подобное место, а так если уйти далеко от Ямы в сторону складов, то там и не такие стремные коридоры увидишь. В голову закрадывается очевидный вопрос: почему, собственно, мы работаем по-одному, если проверка штатная? Вдруг кто-то запаникует или ещё чего? Ладно, не мне судить об эффективности методов фракции. Радует, что сначала надо проверить административные помещения, тут хоть ничего не рванет, если не дай Бог случайно нажать одну из кнопок. Учитывая, что локации каждому распределяет командующий патрулём – то, спасибо, Эрик, я оценила твоё великодушие и стремление максимально быстро от меня избавится, коль сместить не вышло.       Первые три кабинета похожи друг на друга, как близнецы, и ничего интереснее крысы там не обнаруживается. Зато уже на подступах к четвёртому воняет настолько, что у меня начинают слезиться глаза. Не говорите, что здесь что-то сдохло, причем явно не меньше недели тому назад. Каюсь, наоборот хорошо, что не поела нормально, иначе желудок бы радостно вернул все обратно. Взгляд падает на заколоченное досками окно, которое получается расковырять ножом и наконец-то вздохнуть нормально.       А на улице-то самая натуральная гроза, вон и молнии бьют в громоотводы на высотках. Интересно, они вообще учитывают такие моменты при составлении графика патрулей?       Из мебели здесь только трехногий стол да большой железный шкаф. Так, в ящиках кроме журнала ознакомления с техникой безопасности полезного мало, зато в металлических громадинах наподобие этой раньше хранили важную документацию для защиты от пожаров и воров. То ли нос привык к невероятному амбре, то ли затея с проветриванием удалась, но в комнате хотя бы стало возможно работать. Наибольший интерес по- прежнему представляет огнеупорный сейф для бумаг, который я и открываю.       Момент, когда меня едва не выворачивает аккурат на пол смесью воды и желудочного сока, я благополучно упускаю. Какому идиоту пришло в его тупую головёшку прятать труп в гребанном, мать его, шкафу? С поправкой на то, что он, сука, металлический, а, значит, ускоряет все процессы разложения тканей из-за нагрева. Прийти в себя от накатывающих спазмов удается только в коридоре, хотя перед глазами все еще стоит крайне «вдохновляющая» картина. Судя по разнородной одежде – это Изгой, трупные пятна темные и довольно большие, в глазницах (даже вспоминать не хочу) радостно копошатся личинки. Вероятнее всего, насильственная смерть, ведь самостоятельно загнуться при таких условиях можно разве что от сердечного приступа, но тогда встаёт вопрос: накой вообще было залезать внутрь с проблемным сердцем. Так, это уже пускай умники из специального отдела Эрудитов решают, я больше туда ни ногой.       Следующий этаж меня жутко шатает, и везде мерещатся разлагающиеся тела, хотя в том, что ранее было столовой, отсутствовал и намёк на нечто подобное. Ах, Искренность, белый цвет, все вежливые, всё чисто и аккуратно. И спрашивается, зачем, Джереми, ты вообще решила, что правосудие это не твоё? Можно подумать, что лазить по заброшенным зданиям и находить там столь «милейшие» сюрпризы – это, нахрен, просто мечта всей жизни. Во рту ужасно мерзкое ощущение и неприятный горьковатый привкус, сбить который можно лишь прополоскав, в идеале вовсе почистить зубы, но такой роскоши до возвращения на Базу мне не видать.       Судя по наручным часам, я должна была выйти на связь уже как пять минут назад, но рация упрямо не хочет работать, выдавая лишь фоновой шум. Хотя что может случится, здесь только я да тот несчастный миляга со вздутой брюшной полостью. Подумаешь, будет небольшая задержка, кто бы там вообще волновался. Разве только Пол, мы целых два раза напивались за соседними столиками Вертепа и даже как-то раз пели дуэтом одну прилипчивую песенку Дружелюбных. Да и тот меня не помнит, судя по молчанию в машине, не смотря на соседние места.       На сладкое остается практически одно из самых противных в моей жизни место – частично затопленный водой подвал. Что сегодня за дерьмовый день, это просто феноменально! Давайте сюда ученых, их однозначно заинтересует такая невезучесть по всем фронтам, чего мелочиться. Хорошо, что тёмная и грязноватая вода доходила лишь до середины голени – ботинки, конечно, в хлам, но по силам быстро преодолеть это пространство, осмотреть содержимое за единственным дверным проёмом, и всё - можно закругляться.       Первый же мой шаг по покрытой плесневыми скользкими разводами плитке завершается восхитительным изящным пируэтом аккурат в торчащие винты одной из труб. Рука моментально отзывается ноющей болью, рукав куртки и тонкая водолазка под ней рвутся, и, судя по всему, на предплечье теперь красуется кровяная ссадина. Нет, две травмы за один день – это чересчур. Знаю, расплачиваюсь за полтора месяца относительной сохранности и целости конечностей. Сжав зубы и перебросив фонарик в здоровую правую руку, я высвечиваю интересующий меня провал, в котором запрятаны всего-то с пяток нагревателей и, боже мой, использованный презерватив. Уточняю, это ради таких находок я тащилась через хрен поймешь какую по глубине лужищу, калечилась и старалась не обращать внимания на ползущую по коленке мокрицу? Ладно, не мешало бы выбраться отсюда и как можно скорее добраться до душевой, ощущение, что с неделю провалялась в мусорном баке.       Ухитряюсь, правда, на последних ступенях лестницы выронить один из маячков, наклоняюсь поднять его и тут неожиданно чувствую прикосновение к собственному плечу. Кажется, последний раз ТАК сильно я орала, когда лет в пять на меня с дерева упала гусеница. Учитывая, что по замыслу во всем здании была только я одна и труп, то сами посудите, что первым делом пришло в мою голову. Конечно же, максимально рациональная мысль о восставших из мертвых! А что, никто не знает толком, чем там занимаются Эрудиты по ночам в своих лабораториях. Мало того, я еще и едва не падаю, не удержав равновесия. От риска заработать сотрясение в копилку сегодняшних повреждений меня вовремя спасают, схватив за ворот куртки, а затем встряхнув, ставят в вертикальное положение. Это даёт мне возможность разглядеть крайне недовольное выражение на лице Эрика. - Ты, блять, нормальный, нет? - мой голос немного сел и это не самый хороший знак. – Я чуть не откинулась по твоей милости! - Рот закрой. Нахера говорить, что выйдешь на связь через двадцать минут, если потом исчезаешь на ебаные сорок с лишним? – Лидер не просто недоволен, он, откровенно говоря, бесится, и только сейчас я замечаю на чёрной форме капли воды. Подождите-ка, он за мной шёл под дождём с километр, или я чего-то не улавливаю?       Удивительно, но рядом с ним, хоть и с кинжальной точностью высказывающим все, что он думает по этому поводу, сразу же становится немного спокойнее. Во всяком случае у него явно лучше боевая подготовка и прочее, так что нарвись мы на Изгоев (пускай даже не совсем живых и при полной комплектации органов) уже вдвоем – им придется херово. - Давай ты поорешь на меня завтра? Здание осмотрено, там труп на третьем этаже. Когда и как подох без осмотра не ясно, но там пиздец как воняет, и пусть во всем этом дерьме дальше разгребаются Эрудиты, - устало выдыхаю, опираясь спиной на ближайшую стену. Кому продать душу за выходной, хэй, я готова хоть сейчас подписать любые бумажки! - Предположим, что я этого не слышал или списал на твой шок из-за увиденного. Рука? - Поскользнулась. Может уже пойдем? Не думаю, что на территории есть что-то кроме пауков и пыли, - минутная заминка перед совсем тихим. - Пожалуйста, - плевать, если Эрик хоть всю дорогу до машин будет покрывать меня матом – я слишком хочу покинуть подстанцию.       Благо долго просить не приходится, мужчина кивает (хотя скорее больше каким-то своим мыслям, нежели в ответ мне), и мы вместе выходим под даже не думавший утихать ливень. Все желания сводятся лишь к горячей ванной и паре кружек крепкого чая, дабы унять неприятную тянущую боль в желудке. Так, похоже, с рукой я справлюсь сама, надеюсь, рана не глубокая и зашивать её не надо.       Расстояние до отправной точки мы вышагиваем в гробовом молчании, прерываемом лишь раскатами грома. Правда, когда Лидер садится в одну из машин, на меня нападает легкий ступор – а что, собственно, мне-то теперь делать? Второй джип закрыт, остальных из группы в пределах видимости не наблюдается. Ждать их под дождём, промокая ещё больше, уже верх тупости, но и быть в одном замкнутом пространстве с Эриком удовольствие сомнительное. - Долго ждать-то? – вздрагиваю от звука его голоса и кошусь на открытую дверцу места рядом с водительским, как на внезапно ожившего динозавра, - если через секунду ты не сядешь в машину, то пойдешь до базы пешком.       Вот это я называю мастерским убеждением, просто двадцать из десяти. Не мешкая, забираюсь в теплый салон, моментально растекаясь безвольной массой по креслу. Как же здесь хорошо, боже. - Куртку снимай, - чего, прости? А еще что-нибудь снять не надо? Не дожидаясь, пока я отвисну от сути требования, мужчина молниеносно сам расстёгивает кожанку и, содрав с меня, кидает куда-то назад, после чего сам проделывает те же самые манипуляции. - Эрик, я боюсь спросить, но… - Хочешь заляпать мне сиденья? – и как я только сразу об этом не подумала, конечно же, его больше волнует чистота долбанных чехлов. Между тем он возится с приборной панелью, включая печку. Неужели кто-то способен быть адекватным, я в шоке. Может на него так влияет ночное время, ведь выехали мы около полуночи, сейчас же почти три, - аптечка в бардачке.       В самом деле извлекаю небольшую коробочку, где нахожу антисептик и зелёнку с бинтами. Пока я закатываю рукав и вожусь с ссадиной, Эрик просто сидит молча, прикрыв глаза. Может, спит? Да нет, вряд ли, тем более, пока в салоне плохо знакомый ему человек. После промывания выглядит определённо лучше, и я делаю вывод, что никакой заразы туда не занесла.       Перед глазами, между тем, возникает чужая ладонь с небольшой фляжкой, которую мне впихивают в императивном порядке. - Что это? – отвинчиваю крышку, опасливо понюхав содержимое - отдавало спиртом и какими-то травами. - Больная ты мне сдалась еще меньше, чем здоровая, поверь, – а, ну раз так, то конечно грех не выпить, считай приказ.       Ощущения были, кхм, яркими. Казалось, что кто-то просто решил залить внутрь немножечко напалма и поджечь, предварительно кинув пучок полыни – абсент не идёт ни в какое сравнение. От крепости режет глаза, и я начинаю кашлять. - Так и знал, что херня редкостная. Но спасибо, что проверила, - уже даже не удивляюсь подобной постановке опытов, чего там.       Помолчали, подумали каждый о своем, я отпила ещё немного из фляги, ибо согревала эта дрянь недурно, на вкус, видимо, места как раз и не осталось. Внезапно рация Эрика оживает, передавая сообщение от Пола о том, что они задерживаются и, вроде как, нашли на своих участках парочку Изгоев. Чертыхнувшись сквозь зубы, он заводит мотор, а мой немой вопрос, почему мы едем куда-то без остальных, так и виснет в воздухе без ответа.       Во фракцию мы возвращаемся около четырёх часов утра, за всю дорогу так и не проронив ни слова. Не сказать, что меня это особо волновало, я даже смогла задремать на пару минут, прежде чем меня довольно грубо не ткнули в плечо (спасибо, что хоть в здоровое), кинув пренебрежительное «Выметайся».       Ощущение усталости наваливается моментально, стоит лишь выйти в ангар. Широкая спина маячит где-то впереди, я же еле-еле плетусь следом, уже грезя о теплом одеяле. Все-таки, может, ему было не все равно, раз он пошёл искать меня? - Эй, Эрик, - касаюсь чужого запястья, из-за чего его обладатель останавливается, - спасибо.       На этом патруль можно считать оконченным, ведь не дожидаясь ответа, я сворачиваю в боковое ответвление коридора, где находится мой лофт.       В душе старательно тру кожу мочалкой, пытаясь стереть всю грязь и липкое ощущение, возникающее при воспоминаниях об увиденном в том злополучном шкафу. Что же, я не была подготовлена, повела себя глупо. Зачем бояться мертвых? О нет, живые люди куда более опасны, и я искренне надеюсь, что об обещании наорать завтра человек, его давший, благополучно забудет.       До будильника остается два с половиной часа, когда я с удовольствием вытягиваюсь в родной кровати. Рассказать бы матери и отцу о сегодняшних приключениях, но это вряд ли, если они таки не изменят своей позиции по поводу моего перехода в другую фракцию.       В Искренности всё определённо было проще…