Бывают испытания, от которых невозможно оправиться.
Оставалось не так много времени перед выездом во Францию, а Гермиона так и не предупредила МакГонагалл, что не назначила человека, который будет проводить заседания дважды в неделю по заклинаниям. Гриффиндорке сколько всего нужно было успеть сделать до отъезда, но двадцати четырех часов сутках, ей не хватало. Она слишком была занята размышлениями, чтобы заметить на своем пути ещё кого-то. — Грейнджер! — громко закричал на неё Малфой. — Может, ты научишься, в конце концов, смотреть прямо, а не себе под ноги. Почему именно он должен был сбить её с ног? Почему не Забини, не Гойл, не ещё, какой-нибудь, мерзкий слизеринец? Она бы просто подняла учебники, которые были раскиданы по всему коридору и пошла дальше. Но нет. Это же Малфой ему нужны сцены, перебранки, ссоры, он устроит целый спектакль, лишь бы вывести её из себя. — Малфой, у меня нет, абсолютно никакого желания сейчас спорить с тобой. Я тороплюсь. — Гермиона прижала книги ближе к себе и двинулась вперед, задев его руку плечом. -Пф, ты, что совсем координацию потеряла, грязнокровка? — слизеринец брезгливо обтряхивал свою мантию, от несуществующей грязи. — Или ты до сих пор не пришла в себя, после того как тайно наблюдала за мной той ночью? Его голос стал противно сладок. Гермиона остановилась. Она не разворачивалась к нему лицом. Просто смотрела прямо перед собой, заливаясь густой краской. Вот подонок, выжидал специально нужный момент, чтобы вылить на неё это. Что же, он и правду застал её врасплох, чего-чего, а этого она не ожидала. Вера в то, что Грейнджер так и осталась, не замечена, разбилась на маленькие осколочки. — Чего молчишь, Грейнджер? — не унимался Малфой, приблизившись к её спине. Он дышал прямо в затылок Гермионе. — Нечего сказать? Или ты думала, что я не замечу тебя? Драко склонился над её ухом и перешел на шепот. Как же её тормошило от его едва слышного голоса. Уже в который раз он проделывает подобное, а Гермиона так и не могла понять, что в этот момент с ней творится. — Оставь меня, — с большим трудом, подавляя в себе дрожь, произнесла гриффиндорка и наконец-то двинулась с места. Она знала, что он смотрит ей вслед, поэтому шла спокойно, словно то, что сказал Малфой, её даже не касалось. Но после, скрывшись с его поля зрения, Гермиона остановилась, и притиснулась к стенке. — Дура, — она сказала это одними губами и запустила руки в свои волосы. Грейнджер забыла куда направлялась и почему. Даже ноги отказывались слушаться её. Он всегда на шаг впереди. Всегда знает больше, чем говорит. Всегда имеет козырь в рукаве, которым убивает. Этот человек из мальчишки вырос в серьезного манипулятора. Она стояла прижавшись головой к холодной каменной стене. Где-то вдалеке периодично капала вода, тем самым нарушая спокойствие. Гермиона прикрыла глаза и вздохнула поглубже. Ей хотелось абстрагироваться от всего. От Малфоя, от замка, от злости рвущейся наружу. Всё это нагнетало, что хотелось закричать во весь голос. Так громко, чтобы заполнить собой каждый уголок этого места.***
Дождь лил уже пятые сутки не переставая. Она тихонько отворила дверь и просунула в щель голову посмотреть на парня. Он, укутавшись в одеяло, сладко спал. Беллатриса подошла и села возле него. Она убрала прядь его волос со щеки и погладила по ней. Только с ним она была другой. Не похожей на себя. Не разрушающей всё на своем пути, не пытающей Круциатусом невинный магов и маглов, не стремящейся завоевать волшебный мир. Она смотрела на него и старалась запомнить каждую деталь на его лице. О, как сильно мальчик был похож на него. — Ты будущее нашего мира, дорогой, — Беллатриса прошептала эти слова совсем тихо, но видимо этого оказалось достаточно, чтобы разбудить его. Он лениво потёр глаза и улыбнулся при виде Беллатрисы. — Ты выглядишь уставшей, всё хорошо? — Скоро всё будет хорошо, — она потрепала его волосы, и сменилась в лице. — Морс, благодаря тебе всё станет на свои места. Ты закончишь то, что начали мы. — Белла, ты всё время это повторяешь, но что именно я должен сделать? В чем заключается моя роль? — Морс ежедневно донимал пожирательницу вопросами, но у неё не было на всё это ответов. А если бы и были, то как донести до восьмилетнего мальчишки, что ему необходимо захватить магическую Британию. — Настанет время, и ты всё поймешь. Мы все поймем, — она уклончиво ответила и принялась переводить разговор. — Ты голоден? Приказать приготовить тебе что-нибудь? — Нет, я не хочу есть. Я хочу на улицу, — мальчишка грустно смотрел в окно, подперев подбородок рукой. — Но там сейчас дождь. — Дождь, не дождь, какая разница? Если вы меня все равно не выпускаете. Я уже почти четыре месяца сижу здесь и единственное что могу, как это высовывать голову в окно, — он даже покраснел от злости, выговаривая всё это Беллатрисе. Для своих лет, он были слишком умен. Иногда, пожиратели просто поражались этому мальчику. Он как будто бы прибыл из другого мира. В его темно-зеленых глазах было, сколько знаний, сколько мыслей, что голова шла кругом. Морс всегда знал, что сказать, как раз это и отражало его сходство с Темным Лордом. С малых лет ему было дано то, чего некоторые взрослые волшебники не постигли и до сейчас. — Морс, пойми, там опасно. Мы не можем рисковать тобой. Твоя жизнь стоит, как все наши жизни. Он проигнорировал её ответ, всё равно она не принесла никакой ясности. И в комнате повисла тягучая тишина. Мальчик закрыл глаза и глубоко вдохнул, надеясь, что в скором времени его оставят в покое. Но неожиданно даже для себя, он заговорил. — Совсем скоро, придет кто-то, кого ты не ждешь, — он произнес это слова в пустоту, тупо смотря в книжную полку перед собой. — Ты о чем? — спросила Беллатриса, нахмурив брови. Она часто не понимала его, он был замкнут и скрытен. Но пожирательница, всегда пыталась понять его, ведь клятва перед Темным Лордом возложила на её плечи, определенные обязательства. С тех пор как два года назад Волан-де-Морт привел этого мальчика к Белле, и сказал охранять его жизнь наравне со своей, она ни на мгновение не ослушалась хозяина. Даже после его смерти она предано выполняла свой приказ, и знала, что Морс сотворит новую историю. — Потрепи и ты увидишь. Я не знаю, кто он, но ему удастся свергнуть тебя. Уничтожить твои планы. Разрушить твое будущее. — Больше никому этого не удастся, — сухо добавила Беллатриса и быстро покинула его комнату. Она не желала слушать о поражении. Даже гипотетическом. Надев мантию-невидимку, она вышла на аллею и посмотрела на небо. Оно было черным, хмурым, как во времена войны. Что-то надвигается. Морс был прав — кто-то придет. Но она не позволит никому победить их в этот раз. Они успеют найти решение, они найдут способ открыть в нем магию.***
Она покосилась на него, нахмурив брови. Ему аж стало тошно от её взгляда. Напряжение в этом купе нарастало. Хотелось выйти и садануть кулаком об окно поезда, но нет. Они продолжали сидеть и внимательно слушать Снейпа. Он говорил медленно и размеренно, впрочем, как и всегда. — Вы обязаны слушать нас с профессором Трелони, и беспрекословно выполнять то, что вам будет велено, — в его глазах проблескивала усталость, но голос оставался жестким и непоколебимым. — Я вам напомню, что и за пределами школы, мы вправе снимать и начислять очки для ваших факультетов. Но на последнее, не стоит особо располагать. — Да, дети, — лишь смогла выдавить из себя профессор прорицания, и трясущими руками поправила очки на носу. Снейп резко развернулся, от чего полы его мантии взлетели вверх, и исчез в дверном проеме. За ним хвостом последовала Трелони, громко звеня своими украшениями. Грейнджер села от него как можно дальше, но он всё равно слышал её прерывистое дыхание и гадкий магловский запах. Малфой поморщил нос и скрестил руки на груди. До чего же длинная выдастся дорога. Тем более в этой компании заучек и паенек. Наверное, в этот момент ему хотелось вывести всю свою злость в сексе с Пэнси, в туалете этого поезда. Была бы она здесь, только радостно хлопнула в ладоши и начала всеми возможными способами, доставлять Малфою удовольствие. Не обращая внимания, на крошечное пространство в туалете и шатающее движения поезда. Они не раз развлекались подобным образом по пути в школу, после долгого лета. — Эмм… — начал Эрни, пытаясь нарушить неловкое молчание. — Вы слышали, что в Шармбатоне есть фонтан, вода в котором исцеляющая раны. — Не поверишь, но всем плевать, — холодно произнес парень, даже не взглянув на пуффендуйца. После чего тот замялся, а после и вообще вжался в кресло. — Прекрати хамить всем Малфой, — не могла не встать на защиту парня, Гермиона. Опять она. Почему она всегда влезает туда, куда её не просят. Вечно сует свой нос не в свои дела. Разве нельзя просто молча ехать и не открывать свои рты. Волна злости поднималась в его груди. — Мы только выехали, а ты уже успела достать меня, поганая грязнокровка, — прошипел слизаринец ей в ответ. — Закройся и езжай, молча, — девушка поднялась со своего места и направилась к выходу. Но уже стоя в коридоре услышала. — Командовать будешь своим Поттером и Уизли, гриффиндрская подстилка, — Малфой стал напротив и продолжил. — А мной не смей, уяснила? Он поднял свой указательный палец и указал на Гермиону. Та вспыхнула злостью и отлепила ему громкую пощечину. Резко развернувшись от него, пока Малфой не осознал, что произошло, девушка скрылась в темноте вагона. Редко Грейнджер позволяла себе плакать, но этой желчи накопилось так много, что хотелось выплеснуть её вместе со слезами. Она, прижавшись лбом к прохладному стеклу, смотрела на небо, что готовилось к появлению звезд, на высокие ели, что мелькали в окне, всё это немного притупляло её ярость. Возвращаться к мерзкой компании в лице Малфоя не хотелось, поэтому еще ближайший час она провела за просмотром сменяющихся пейзажей. Когда Гермиона поняла, что слишком утомилась, и всю ночь так простоять, у неё чисто физически не выйдет, она лениво побрела в купе к своим спутникам. Вернувшись, девушка была приятно удивленна, не обнаружив там слизеринеца. — Будешь? — Чжоу тепло улыбнулась, протянув Гермионе пачку печенья. — Нет, спасибо, — помахала головой гриффиндорка. — Как-то аппетита вовсе нет. — Не заморачивайся ты так из-за него, он дурак, — она снова улыбнулась и погладила её за плечо. — Всё хорошо, — Гермиона села на все место и открыла газету. Она пыталась не поднимать глаз, продолжая читать, но слова проскакивали мимо. Ничего интересного. Вместо этого Малфой, который уже дважды за сегодня опустил её ниже плинтуса.***
Он пошел в противоположный конец вагона, была бы возможность, он вообще переселился в другое купе, вагон, поезд. Да куда угодно, лишь бы подальше. Подальше от этого всего — людей, уроков, замков. Малфой очень устал от навалившихся на него проблем. И вот сейчас, когда ничего, по сути, не должно тревожить, у него неприятно засосало под ложечкой. Драко сжал двумя пальцами переносицу и тяжело выдохнул. Он опустился на пол коридора, не заботясь о чистоте брюк и присущим ему аристократическим манерам — сливкам общества не положено сидеть на полу грязного поезда. Кого сейчас ебут эти манеры, в последнее время каждый чистокровный волшебник, каждый хернов член семьи высокого сословия, играет на публику для других, таких же чистокровных волшебников. Каждый надевает маску напущенного восхищения и вежливости, но каждый из них готов всадить нож в спину, если увидит возможность получить больше власти. Всё они имитируют счастье, радость — на показ. Всё балы как один — это кастинг лучшего актера. Лучшими из лучших были, конечно же, Малфои. Люциус, который находил поддержку в своей семье, Нарцисса, которая безоговорочно любила мужа, и Драко — единственный отпрыск величественного рода, не знающий боли и горя. Вот их образ. Вот их роль. — Драко, — подозвал его профессор Снейп, под чьей дверью он, как оказалось, сидел. — Что ты здесь делаешь? — Отдыхаю от своих спутников, сэр, — Малфой не посчитал нужным встать и продолжил всё так же упираться затылком в трясущую стенку. — Проходи. Думаю, нам стоит поговорить, — Снейп открыл дверцу пошире, и сделал приглашающий жест. Драко поднялся, прошел в купе профессора и сел на краешек дивана. Снейп приел напротив и протянул ему чашку с чаем. — Сделал чай, профессору Трелони, думал отнести, пока не встретил тебя, — он подвинул чашку ближе к Малфою, а вторую к себе. — Поэтому угощайся. — Благодарю, — слизеринец прикоснулся холодными пальцами к маленькой фарфоровой чашечке и начал выводить узоры её по поверхности. — Профессор, я должен вам кое-что рассказать, думаю это важно. — Слушаю. — Летом, когда я скрывался в одном старом замке, меня нашла Беллатриса. Она была близка к тому, чтобы наконец-то убить меня, но вы, же знаете её страсть к мучительным смертям. Так вот, она кинула в меня Круцио, а в это время, какой-то мужчина обезоружил её, — Малфой остановился и глубоко смотрел в пустоту, эти воспоминания больно обжигали кору головного мозга. — Продолжай… — Снейп отпил немного чая и попытался вникнуть в рассказ крестника. — Насколько я понял, он не был из Министерства, потому что, её так и не поймали, судя потому, что Министр до сих пор допрашивает мать. — Ты что-нибудь помнишь? Как он выглядел? Или что-то в этом роде? — Нет, как только я, более-менее, пришел в себя, я сорвался и побежал прочь оттуда. Хотя… — Малфой прищурил глаза и нахмурил брови, упорно вспоминая любую деталь. — Это конечно, вряд ли поможет, но он был одет в длинную черную мантию посреди лета — совсем как вы. И он был в капюшоне, поэтому его лица я не смог увидеть. Но Белла. Она была поражена. Кажется, она узнала его. — Может это Люциус? — выдвинул предположение Северус. — Нет, к тому времени его уже отправили в Азкабан, да и ему не было смысла меня спасать. Он бы, наверное, сам бы предпочел меня убить, — Драко всё так же водил подушечками пальцев по гладкой керамике, даже не притронувшись к чаю. — Ты так и не рассказал, почему они за тобой охотятся. Это же не ты выдал Темного Лорда, разве они об этом не знают? Разве они не знают, кто это сделал? — Нет, пожиратели думают, что это сделал я. И оправдываться перед ними не было смысла, они бы, не поверили. Всё равно, они охотятся на меня по другой причине. Они бояться. — Прости, я не понимаю тебя. — Я сам не понимаю. У нас не было возможности поговорить, а я никому больше не доверяю в этом месте. В общем, я не до конца понимаю, что это значит, но я услышал разговор Волан-де-Морта, Беллы и старухи Ингрид. — И? — мужчина придвинулся ближе, стараясь не упустить деталей. — О чем они говорили? — О силе. О той, что способна свергнуть всё, если найти нужное заклинание. Она находиться в чем-то, в чем именно я не знаю, то ли это какой-то сосуд, то ли ещё что-то. Вся суть в том, что если эту силу объединить с силами Темного Лорда, то любой шанс на спасение, показался бы, не более, чем поганая мечта. — Это что-то по типу крестража? — Нет, это гораздо сильнее. Гораздо, даже сам Темный Лорд боялся, что его тело не сможет выдержать, такое количество магии. А после, меня заметили стоящим под дверью, и мне пришлось аппарировать. Белла была в бешенстве. — Этот разговор был в ночь убийства Волан-де-Морта? — профессор откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, быстро прокручивая в голове слова парня. — Да. Именно. И из-за этого, пожиратели считают, что это я предатель, — Малфой чувствовал себя чуточку легче, из-за того, что поделился с кем-то этой информацией. Он никому кроме Снейпа и Нарциссы не доверял, поэтому нести на себе такой груз было не просто. — Я, наверное, пойду к себе. Всего доброго. Драко подвелся, тяжело оперившись на руки, и направился в туалет. Захотелось смыть с себя этот разговор, воспоминания и всё, что заставляло просыпаться в холодном поту. Он ополоснул лицо прохладной водой и немного пришел в себя. В мгновение ока став, привычным для всех — высокомерным аристократом, незнающим забот. Как же я устал. Впервые за всю свою жизнь, я больше не хочу ничего контролировать. Больше не хочу, чтобы от меня что-то зависело. Драко посмотрел на отражение в зеркале и заметил, как он изменился за эти короткие, но такие долгие полгода. Как его серые глаза стали темнее обычного; как его королевская бледность, сменилась болезненной; как его идеальное тело, стало пронизано шрамами; как за его обычной усмешкой, стала скрываться боль. Его силы были на исходе, он не лгал себе. Кому-кому, но не себе. Он мог признавать свою слабость перед самим собой, не перед другими, конечно, но перед собой — мог. Драко удавалось трезво оценивать свои возможности, в отличие от большинства Пожирателей, которые слепо шли по следам Темного Лорда и свято верили в его непобедимость. Приоткрыв дверцу своего купе, он понял, что его спутники спят. Макмиллан мирно посапывал и периодически дергал рукой во сне. Чанг поджав по себя ноги, активно водила глазами под веками, а Грейнджер, а она просто лежала на спине как труп. Не давая никаких признаков жизни, только её грудь слегка вздымалась при вдохе. Она спала напротив Малфоя, и он то и дело поглядывал на Гермиону. Её безобразные волосы закрыли половину лица, ему так норовило убрать эту назойливую прядь, но он даже прикасаться к ней брезговал, не то, что поправлять её волосы. Поэтому он одернул себя за эту мысль и обратил внимание на газету, лежащую в её ногах. «ОГРАБЛЕННА ОДНА ИЗ САМЫХ БОЛЬШИХ БИБЛИОТЕК МАГИЧЕСКОЙ АНГЛИИ!» — большими буквами пропечатывался заголовок криминальной статьи. Раньше он и не обратил бы внимания, на ограбление какой-то там библиотеки, но не теперь, когда Беллатриса может что-то сделать с той силой, которую не использовал Темный Лорд. Никому и в голову прийти не может, за какими именно книгами пришли воры и кто есть эти воры. — Нет! — из размышлений его выбил громкий шепот грязнокровки. На что сразу же переключился Малфой, но посмотрев на неё — она спала. Значит, говорила во сне, значит, сниться что-то плохое. Ему захотелось узнать, что за картинки пляшут в её сознании. Не бойсь, как всеми любимого Поттера убивают, или Уизли тяжело ранили, из-за чего он не приходит в себя, что-то в этом роде могло присниться Грейнджер. Драко усмехнулся про себя. Он давно пьет зелье или огневиски, чтобы не видеть снов, потому что они больше не бывают счастливыми.