В нашей жизни не осталось ничего красочнее порока.
— Гермиона, Гермиона! — кто-то тормошил её за плечи, пока она еще спала. — Да проснись ты! — Встаааю, — лениво протянула Гермиона, протирая сонные глаза. — Что случилось в такое прекрасное субботнее утро? Она смотрела на рыжеволосую девочку, которая улыбалась от уха до уха. — Поднимайся, давай, — торопила её Уизли младшая. — И пойдём, скорее. — Куда мы торопимся? — сидела, разложившись на кровати Грейнджер, в позе лотоса. — Увидишь, только прошу, начинай собираться, — молила её Джинни, таинственно улыбаясь. — Ну, хорошо, уже встаю. Прошло буквально десять минут, а Гермиона уже была готова. Это всегда удивляло всех вокруг. Всегда готовая посреди ночи сорваться, и бежать спасать мир. Она понимала, что её друзья приготовили для неё что-то в честь дня рождения, но сделала вид полного недоумения. Гриффиндорка вышла из спальни в гостиную, где стояли её друзья: Гарри с добродушной улыбкой на лице, Рон с вечно взлохмаченными волосами, Джинни с огромной коробкой в руках, обтянутой в праздничные ленты. Девушка почувствовала, как по телу расплывается тепло, от того, что у неё есть такие замечательные люди в жизни. Не сдержавшись, она сразу же сбежала по лестнице и кинулась в объятья к любимой троице. — Ребята, я вас так сильно люблю, — вопила Гермиона прямо в уши своим друзьям. — Вы самые-самые лучшие. — А мы то, как тебя любим, — ещё крепче сжал её Рон. — Но ты, же не думаешь, что на этом все закончится? — О Мерлин, что вы напридумывали? — подозрительно взглянув на друзей, усмехнулась Гермиона. — Увидишь, все только начинается, — Гарри подмигнул девушке, и прижал к себе Джинни, тем самым словив на себе строгий взгляд старшего брата. Хоть их отношения уже длились продолжительное время, однако, Рону все равно было не привычно от того, что Гарри и его младшая сестра встречались. — Тогда пойдемте, я просто жажду знать, что меня ждет! — заметив, куда направлено внимание Рона, Гермиона развернула его за плечо и увела в сторону двери. — Сейчас мы идем в Хогсмид! И чем раньше мы там появимся, тем лучше. — То есть заглянуть к профессору МакГонагалл мы уже не успеем? — с щенячьими глазами смотрела на друзей Гермиона. — Конечно, нет, — нахмурив брови Гарри, посмотрев на свою подругу. — Ты можешь, хотя бы сегодня, забыть о том, что есть МакГонагалл, уроки, поездка в Шармбатон, и ещё куча «ответственных» дел, — наградив кавычками свои слова, утих парень. — Да, — вздохнула гриффиндорка и облегченно улыбнулась. — Я сегодня вся ваша, до трех часов. На неё уставились три пары удивленных глаз. Она поняла, что они надеялись провести вместе целый день. Однако, подготовка к балу не могла ждать, тем более Грейнджер сама сказала, Малфою когда начнется их репетиция. — Простите, — Гермиона заломила руки за спиной. — Я, правда, не могу. Мне нужно репетировать вальс, если МакГонагалл узнает, что я пропустила подготовку по танцам, мне не поздоровиться. А поскольку мой партнер Малфой, ему будет только в радость подставить меня перед профессором. — Ладно, ничего, мы понимаем, — ободряющее погладила ещё по плечу Джинни. — Рон как раз хотел нас познакомить поближе с Мирандой. — Это отлично, я с удовольствием с ней познакомлюсь. Она нас будет ждать там, в «Трех Метлах»? — А как ты узнала, что мы пойдем именно туда? — серьёзно посмотрел на неё Поттер, искренне надеясь, что она не умеет читать мысли. — Ахахаха, ну, а где же ещё можно выпить лучшего сливочного пива? — расхохоталась Гермиона, словно они могли пойти куда-то ещё. — Именно, — почесав затылок, пробормотал Рон. — И да, Миранда будет там нас ждать. — Думаю, она уже давным-давно нас там ждет, — с укором посмотрела на всех Джинни, тем самым поторопив их. И прошептала на ухо Гермионе. — Кажется, между ними уже что-то есть.***
Кучка слизеринцев разместилась в гостиной факультета и громко о чем-то спорили, пока в комнате не появилась знакомая фигура, Драко Малфоя. И в один миг все звуки стихли. В пространстве повисла нездоровая тишина, даже дрова в камине перестали трещать. Все повернулись и смотрели на Малфоя, как будто бы ожидая чего-то, но он не понимал, что именно произошло. — Драко, — начал Забини, и протянул ему «Пророк». — Люциус. — Что? — он резко вырвал газету из рук Блейза и принялся читать. От неизвестности сердце обрывалось вновь и вновь, хоть и его лицо не выражало не единой эмоции. « Одного из главных последователей Волан-де-Морта, Люциуса Малфоя, приговорили к смертной казни. Адвокату семейства не удалось сгладить наказание». Такой заголовок виднелся на первой странице «Ежедневного пророка». Рита Скиттер уже со своей четвертой статьей на тему семейства Малфоев. — Что же, это ожидаемо, а теперь позакрывайте свои рты, и занимайтесь своими делами, — сухо кинул им Малфой-младший, будто бы его ни сколько не тронула эта новость. Он уселся в кресло и принялся подробнее читать газету. Это известие ошеломило до его, он предполагал, что всё закончиться чем-то подобным, но не думал, что так скоро. В груди неприятно щемило. Их отношения с отцом нельзя было назвать теплыми, тем не менее, парень уважал его. Люциус неизменно оставался для Драко примером, не смотря на грязные поступки. Его стойкость и умение действовать хладнокровно, не ссылаясь на чувства, пробуждали в Малфое стремление стать похожим на него. Это и понятно, сын всегда следует за отцом. Он подумывал о том, чтобы отказаться от поездки в Академию во Франции поехать к матери, поддержать её. Нарцисса бы обрадовалась приезду сына, но не позволила остаться с ней. Его безопасность была для неё гораздо важнее, её как физического, так и морального самочувствия. В последние дни, всё становилось куда более запутано, чем он рассчитывал. — Драко, — на ухо прошептала ему Пэнси, тем самым, вывив его из оцепенения, в котором он провел ближайший час. — Не хочешь отвлечься. Она терлась своей пышной грудью об шею, наклонившись через его спину. Как же надоела эта липучая шлюшка из Слизерина. Вечно ей неймется, то между ног зудит, то на публику поиграть хочется. Девушка никогда не теряла возможности публично показать, что её связывает с Малфоем не просто общение однокурсников, а не что большее. От этого ещё сильнее хотелось её послать как можно дальше. С каждым разом всё больше и больше хотелось от неё избавиться. Но секс, когда тебе вздумается того стоит. Она была очень искусна в этом плане, и готова на всё. — Пэнс, отвлекись с кем-то другим. Если ты мне понадобишься, я тебя найду, — убрав её руки со своей груди, проворчал Драко. — Нуу, — она обижено протянула и демонстративно надула губки, скрестив руки. — Я соскучилась по тебе прежнему. Когда ты всегда был готов поиграть в кошки-мышки. — Тебе повторить? — уже намного жестче поговорил парень, повернув к ней голову. — Считай, что меня здесь уже нет, — Паркинсон примирительно подняла руки вверх и ушла в сторону к парням, обсуждающих недавнюю игру в квиддич. Естественно, куда еще ей податься как не к парням, которые будут поглощать её взглядом, тем самым повышая девушке самооценку. А потом она проведет ноготком по шее одного из них, прижмется к его спине и шепнет, что хочет послушать об игре наедине. В этом вся натура Пэнси Паркинсон. До чего же «щедрая» девушка. Поняв, что здесь ему не найти тишины и спокойствия, он поднялся и пошел в библиотеку. Там чаще всего никого не было, разве, что такие, заносчивые заучки как Грейнджер. Но стоит понадеяться, что в субботу утром даже её там не будет. Поттер и Уизли непременно найдут, чем занять их грязную подружку. Они же никогда не расстаются, даже удивительно как те два задрота отпустят её в Шармбатон. Нет, ну это смешно. Он только подумал о той кучке недалеких гриффиндорских придурков, и вот, они тут как тут. Видимо этот день уже не может быть хуже. Все такие счастливые идут, смеются, радуются жизни, посмотришь на них и тошно становиться, то ли от чрезмерного веселья, то ли простого их вида. — Грязнокровка, — прокричал ей Малфой, на что девушка, никак не отреагировала. — Грейнджер, ты, что забыла, кем являешься? — Малфой, вот чего тебе нужно, мы тебя не трогаем, — вступился извечный защитник грффиндорки, Поттер. — Не с тобой говорят, очкастый, — он криво усмехнулся Поттеру и повернулся к Гермионе. — Я сегодня не приду на эти твои танцульки, так что можешь найти себе другого подопытного кролика, которому ты теперь будешь оттаптывать ноги. — Как это «не приду»? — вскинув брови, посмотрела на него девушка. — Ты обязан явиться, или ты забыл, что нас будет проверять МакГонагалл после репетиции? — Пф. Мне глубоко насрать на твою старуху, а уж тем более на её указания. — Малфой закатил глаза, и развернувшись на каблуках своих туфель, все же решил продолжить путь в библиотеку. — Эй, говнюк, ты ничего не перепутал? — вслед ему кричал старший из Уизли. Слизеринец лишь удосужился показать ему средний палец, даже не обернувшись. — В зале хореографии в три часа дня. Не будет там твоей задницы, тебе не посчастливится, — добавила Гермиона, уже не утихомиривая Рона.***
Капли осеннего дождя громко били по старой крыше дома. В помещении стоял отчетливый запах крови и тухлого мяса. За большой темной дверью доносились приглушенные голоса Пожирателей смерти. Иногда шепот повышался до пронзительного крика Беллатрисы, который мало кто, способен выдержать, не прикрыв при этом уши. Напряжение с каждым днем возрастало. И все меньше и меньше оставалось времени для осуществления их плана. Мужчины нервно ходили по комнате; две женщины сидели в конце стола и усердно что-то искали в книге, с кожаным переплетом; лишь Белла важно стояла в центре и следила за каждым движением своих подопечных. Ей не хватало полной власти над всеми при Темном Лорде. Её порывы вечно сдерживались либо Волан-де-Мортом, либо Люциусом Малфоем, её зятем. — Вы читали новость в «Пророке»? — вкрадчиво спросила смуглая женщина в длинной мантии и с множеством колец на пальцах. — Ты о Малфое? — вышел из раздумий худой мужчина, и поднял голову, окинув всех присутствующих взглядом. — Да, о нем. Не верится, что ему не удалось выкрутиться в этот раз. Видимо, удача не всегда будет на его стороне, — вновь проговорила та же пожирательница. — Плевать, что станет с Люциусом, — прошипела Беллатриса, покручивая свою палочку в руках. — Главное, чтобы у нас всё вышло. В этот раз нам нельзя оплошать, а Малфой со своим стремлением к власти нам бы только мешал. Разве не так, Ингрид? — Так, вот только всё здесь не будет так просто. Я это чувствую, — она холодно глянула на их предводительницу и тихо добавила. — Сегодня весь день дурное ощущение — «веселье» только начинается. — Не порти настрой, своими глупыми предсказаниями, — наконец-то заговорил плотный маг, который в этот раз был не в маске. — Тем более они в большинстве случаев не правдивы. — Всё зависит от обстоятельств, которые имеют свойство изменяться. Будущее — это совокупность принятых решений в прошлом. Нельзя предсказать решение, можно предсказать варианты. Наиболее вероятные варианты. — Ингрид встала из стола и оперлась пальцами в холодную поверхность стола, жестко отстаивая свои слова. — Спокойно, никто не обвиняет тебя во лжи, — Рэйнер, примирительно поднял руки и приблизился к прорицательнице. — Просто, давай мыслить более оптимистично, касательно наших планов. — Лучше реалистично, нам нужно трезво оценивать наши возможности, — уже и вторая волшебница встала, закрыв книгу над которой так долго сидела и вступила в диалог. — Мы никак не будем превосходить их численно, но выработать стратегию, с которой одолеть их — вполне возможно. — Фелиция, наша стратегия давным-давно готова, — Беллатриса, попыталась выразиться сдержанно, однако не вышло, и это было больше похоже на рычание. — Поэтому закройте рты, займите свои места и продолжайте искать нужное нам заклинание среди этой горы книг. Терпение пожирательницы было на исходе. Голова гудела от неисчисляемого количества мыслей, каждый стремился дать свой никчемный совет, в чём она вовсе не нуждалась. Сейчас оставалось в приоритете найти заклинание, что поможет им снять защиту с мальчишки, воспоминания, которого могли изменить будущее всего магического мира. Сколько бы они не пытались, никак не удавалось пробиться сквозь невидимый щит, что стоял на страже его сознания. Как обойти это знал только Малфой-старший, но он запросил слишком высокую цену за свою помощь. Беллатриса не могла жертвовать своим положением, уж пусть лучше они просидят ночами над книгами, чем высвободить Люциуса из Азкабана и отдать ему место лидера.2
Когда боишься сказать лишнее, не скажешь и главного.
Гермиона стояла одна посреди огромного танцевального зала. Без пяти минут три. Она чувствовала себя абсолютной дурой, из-за того, что надеялась на приход Малфоя. Это ведь ему в не выгодно, чтобы его величество облажалось перед сотней благородных девиц из Шармбатона. Хотя, что таить, танцует этот засранец, просто восхитительно. Ему можно было многим похвастаться, оно и не удивительно. Такое количество людей трудилось над воспитанием отпрыска семьи Малфой. Она рассматривала высокий потолок, на котором виднелись старые росписи: по углам светло-голубые завитушки, что переплетались с разноцветными цветками, а в центре разместились птицы с множеством мифических животных. Чем больше девушка смотрела вверх, тем больше всего она находила. — Грейнджер, ну ты хотя бы рот прикрыла. — Гермиона отвлеклась, услышав, голос Малфоя, и сильно стиснула зубы. — Вас, что совсем ничему не учат Вот честно, чем чаще она видела его, тем сильнее в ней разгоралось желание убивать. — Ничего себе, кто соизволил явиться, — она криво улыбнулась, смерив Малфоя пристальным взглядом. Как ему удавалось быть таким привлекательным, но в тоже время таким, редкостным паршивцем со змеиным характером. — Не мог позволить, чтобы из-за твоей неподготовленности, мне пришлось позориться, — слизеринец прищурил глаза и язвительно продолжил. — Ты еще долго будешь испепелять меня взглядом или мы все-таки начнем? Невообразимо, высокомерный слизень. — Ну, давай, начинай, ты же здесь знаток. — Гермиона подошла к патефону и включила вальс. — Если ты не в курсе, то в этом танце участвуют двое, отличница, блин. Ненавижу. Гриффиндорка молча, встала напротив Малфоя. Он со всей своей харизмой, подал девушке руку, точно как и в первый раз. И странное чувство вновь ожило в ней: что-то спазмом свело в районе живота и покалывало в кончиках пальцев. Будто бы какая-то аллергическая реакция на присутствие, а тем более прикосновения, слизеринеца. Еще и солнце так ярко светило в глаза, от чего те казались, не карего цвета, а золотого. И в зале растекалось тепло от солнечных лучей. Она протянула ему свою руку и приблизилась на шаг. Её кожу обожгло его вечным холодом. Гермиона задумалась, бывают ли у него хотя бы когда-то теплые руки, или что случится, погрейся он около огня. Растает, наверняка, растает. Этот парень просто глыба льда — айсберг. Извечное, беспристрастное выражение лица, серые глаза, с таким усталым, но тщательно скрываемым, взглядом, такие острые скулы, прикоснись — порежешься. Малфой приобнял Грейнджер за талию, и прикрыв глаза начал вальсировать. Они двигались плавно, почти бесшумно, кружась по периметру зала. Их танец насколько заполнял собой пространство, что даже не было места для ещё одного человека. Когда мелодия закончилась, Драко все ещё продолжал держать Гермиону, переживая, что она вот-вот упадет от быстрых движений. Они оба почувствовали неловкось. Поэтому он отстранился, слишком резко, даже резче чем ожидал. — Всё, счастлива? — Малфой резко бросил девушке, и устремился к окну. За стеклом расположилась горная местность Шотландии — пейзаж умиротворял. Драко хотел отвлечься от мыслей, что закрались в его голове. Для этого танцы с гразнокровкой были как нельзя кстати. — Малфой, ну чего ты так выёживаешься? — Гермиона пыталась не идти на поводу у слизеринеца, и настроиться на разговор без очередного негатива. Настроение благодаря друзьям было приподнятое и не хотелось портить из-за какого-то идиота. — Вот что с тебя убавилось от того, что мы прорепетировали? — Тратить время, на эти танцы — глупо. — Малфой на удивление говорил спокойно, без присущей ему ядовитости, не отводя глаз от деревьев вдалеке. — Как по мне, это забавно. Отвлекаешься, — она почему-то почувствовала себя еще более странно, ведь вот так беседовать с Малфоем, и не обливаться грязью, было непривычно. — Да, всё детство плясать с этими гребаными руководителями — очень забавно, — парень ухмыльнулся, и снова вспомнил о матери, ради которой он и занимался. — Где эта старуха? Чего мы сюда приперлись, если её нет? — в голосе ощущалась жесткость и злость, которых ещё не было секундой ранее. — Подождем её немного. Она скоро должна прийти. — Я пришел? Пришел. Протанцевал? Протанцевал. Теперь ухожу. Не моя вина, что её где-то носит. — Малфой решительно развернулся на каблуках своих туфель, и вышел из зала. А девушка так и стояла, не шевелясь. Остановить она его не могла. Разве что, применить к нему Петрификус Тоталус, но МакГонагалл вряд ли бы одобрила подобную выходку, даже самой любимой ученице. Поэтому подождав профессора ещё около получаса, Грейнджер сдалась и ушла, так и не застав МакГонагалл, злясь на то, что не ушла следом за Малфоем. Но профессора она не винила, потому что у неё могут быть веские причины на то, почему она не пришла. Однако узнавать это у неё не было уже не сил, не желания.***
Малфой лежал на кровати и смотрел в потолок. Он был один в комнате, все отправились на ужин, а аппетита у парня, мягко говоря, не было. Взяв книгу, Драко намеривался почитать, но внимание рассевалось, и сфокусироваться на тексте не удавалось. Бросив эту идею, он принялся смотреть в окно, всё глубже и глубже уходя в себя. Дневное солнце, уже заходило за горизонт, оставляя последние лучи за озером. Было прохладно, что неплохо отрезвляло от всего происходящего. Неизвестно, долго ли ему ещё придется, просыпаться среди ночи в холодном поту, вспоминая страшные дни войны и прошедшего лета. Ещё и отец. Не верилось, что через несколько дней и Малфоя-старшего больше не будет на этом свете. Многие спокойно вздохнут, он перепортил немало жизней. Своему сыну, Люциус тоже не хило потрепал нервы. Драко провел большим пальцем по костяшкам, что были сбитые в крови и едва пощурился от покалывания. После того случая в подземельях, Драко начал часто лупить стены и забываться в боли, что чуток приглушала его сознание. Всё-таки, хорошо, что он пошел на репетицию, хотя бы лишний час, его не тревожили тёмные мысли. Смотря на неё, он отвлекался. Те карие глаза, что меняли свой цвет по настроению, всегда теплые руки, как и её редкая улыбка. Одни глупые мысли, сменялись другими, ещё более глупыми. Как можно всерьез, думать так о Грейнджер, о той грязной выскочке. Наверное, на нем так сказывается длительное отсутствие секса. Необходимо напомнить Паркинсон, об её прямых обязанностях, которые она с удовольствием принималась исполнять. — Милая, — Малфой лукаво ухмыльнулся и прижал к себе Паркинсон. — Пойдем, ты мне расскажешь о том, как прошел твой день. — Извини, я сегодня не в настроении, — наиграно промурчала Пэнси, надеясь, что слизеринец начнет упрашивать её. То не отвяжешься от неё, то теперь, видите ли, у неё настроения нет. Можно было конечно, и барышень с Когтеврана позвать, или с Пуффендуя, даже парочка с Гриффиндора найдется, они не прочь развлечься вечерком, но Паркинсон была под рукой. Да и как говорил, Забини она уже «ручная». — Пэнс, мне, кажется, ты не поняла. — Малфой переменился во взгляде, и теперь в нем читалось раздражение. — Я тебя не спрашивал, а говорил. — Ну, пупсик, — она натянула улыбку и захлопала ресницами. — Уже не можешь совсем немного потерпеть без меня? — О Мерлин, долго мне ещё ждать тебя? — он стоял над ней и выжидающее смотрел. — Хм, — она встала с дивана в их гостиной и отряхнула с юбки несуществующие пылинки. — Пойдем, мой сладкий. Где нам никто не помешает? — Разве ты не знаешь, что нам нигде не помешают, если я того захочу. Зайдя в ближайший пустующий кабинет, Малфой сразу же прижал к стенке слизеринку, жадно впился в неё губами. Она же никогда не противилась, и покорно отвечала ему тем же. Резко задрав блузку, он за доли секунды освободил её грудь от бюстгальтера. Паркинсон могла похвастаться своими аппетитными формами, приводя в восторг не одного парня. Приняв удобное положение за первой попавшейся партой, Малфой бесцеремонно сорвал с девушки трусики, оставив юбку, и взял прямо так. Жестко и грубо, как только привык, давно не принимая во внимание желаний Пэнси. — Драко, — запинаясь, стонала девушка, ему на ухо. — Помедленнее, я прошу тебя. Парень, упорно игнорируя её просьбу, продолжал в том же темпе, параллельно прижимая её грудь руками. Пара мгновений, и он готов будет кончить. Толчок. Ещё один. И теплая сперма полилась по бедрам Пэнси. А он откинулся на парту, жадно хватая воздух ртом, пока Паркинсон отходила от энергичных движений, не обращая внимания на свой внешний вид. — Пэнс, что за задышка? — привычно ухмыльнулся Малфой, — Теряешь сноровку. — Да, ты как с цепи сорвался сегодня, — Паркинсон тяжело дыша, принялась поправлять юбку. — Теперь понятно, почему ты так усердно, старался «развлечься». — Она показала кавычки. Слизеринец схватил легонько Пэнси за подбородок и наградил поцелуем. Легким, но он много значил для девушки. Больше, чем весь секс вместе взятый, ради этого благодарного поцелуя, она могла вытерпеть любую прихоть избалованного мальчишки.***
— Освальд, — тихо произнесла женщина. И спустя пару секунд, в комнате появился маленький, сутулый эльф, с ушами, больше, чем обычно. — Хозяйка звала Освальда, Освальд здесь, — он поклонился, приветствуя миссис Малфой. — Расскажи, мне, что сейчас происходит за пределами замка. Что-то слышно о Люциусе? — голос Нарциссы охрип, и она говорила еле слышно. — Освальд слышал, что мистера Малфоя собираются казнить через пару дней, — эльф боялся реакции хозяйки, поэтому нервно ломил пальцы за спиной. Взгляд Нарциссы немного потускнел, но она не была удивлена этой новостью. — А ещё только что, ваша сестра Беллатриса, приходила, спрашивала о вас. — Почему мне не доложили? — Нарцисса хоть и была физически слаба, но никак не теряла своего духа, из-за чего голос оставался твердым. — Освальд как раз собирался, вас оповестить, но вы вызвали меня прежде, чем я прибыл, — он, чувствуя вину перед миледи, ещё ниже опустил голову. — Допустим. И что ты ей сказал? — Сказал, что вы отдыхаете. Ваша сестра хотела посетить кабинет хозяина, но не смогла в него проникнуть. Мистер Малфой наложил заклинание, чтобы она не могла входить туда. Беллатриса пообещала вспороть Освальду живот, если он расскажет миледи об этом, но Освальд верно служит своим хозяевам, и не скроет от них ничего. — Спасибо, Освальд. Не переживай, тебе никто не вспорет живот, без моего на то согласия, — уголки её губ дрогнули, пытаясь изобразить улыбку. Нарцисса стала мягче относиться к домашним эльфам нежели прежде. Эта война изменила их всех. — Если это всё, то ты можешь быть свободен. И негромкий хлопок от трансгрессии прозвучал в пространстве.