Мир синих цветов

До открытия зимнего сезона балов времени было предостаточно. Так казалось Аделаиде поначалу, но потом одно событие сваливалось за другим, образуя бесконечную вереницу. В итоге, времени не осталось совсем. И теперь девушка стояла у богато украшенного парадного входа поместья Кенуэев и вместе с Антуанеттой и Энджелом приветствовала гостей. Каждому человеку её представляли, как Аделаиду Морган, родственницу Энджела, во время чумы уехавшую из страны и не имевшую возможности присоединиться к высшему обществу после искоренения заразы. Каждый приходящий мужчина имел за честь поцеловать ручку хорошенькой девушки, каждая приходящая дама молча оценивала внешность и манеры новенькой. Аделаида выглядела действительно восхитительно: верхнее платье богатого цвета винного камня открывало воротнички из дорогих кружев, украшенные драгоценными камнями. Пышные двухслойные рукава начинались «фонариками», присборенными бантами. Вырез платья отделял меховой воротник. В муфте из такого же меха Аделаида держала руки, затянутые в тонкие атласные перчатки. Её наряд был достоин членов королевской семьи. Использование таких тканей и цветов было чуть ли не слишком смелым для новенькой в таком обществе, но на том настояла Антуанетта. Она считала, что Адели нужно было представить как уже состоявшуюся светскую леди, которая просто попала в новый круг общения. К тому же, она уже не была подростком, поэтому могла позволить себе что-то посолидней и шикарней. Однако именно подростком Адели себя и чувствовала, поэтому, изображая человека привычного к таким событиям, ей приходилось в несколько раз сложнее, чем если бы и для окружающих она начинала всё с нуля. Но, доверившись Антуанетте, Аделаида держала себя подобающе. Она приветливо улыбалась, отвечала приветствиями на приветствия, благодарила, слыша комплименты. Но мыслями была далеко. Сначала она вспоминала, как увидела себя в зеркале в этом наряде и не узнала. Ей показалось, что перед ней стоит молодая женщина, окружённая ореолом благородной и величественной красоты в то время, как внутри она ощущала себя всё тем же ребёнком. Семь лет болезненного забытья украли время взросления, не дав прочувствовать период расцвета внешней и внутренней оболочки. Такой скачок во времени был действительно тяжёлым для Адели, но она должна была его принять и понять, что некоторые вещи всё-таки изменились. Теперь же она попала в ситуацию, где можно было убедиться в этом. Абсолютно свободная и самостоятельная, она не обязана была смущённо краснеть перед потенциальными женихами и тупить глаза при разговорах с почтенными матронами, она не обязана была поддакивать чужому мнению или выслушивать дерзости. Она могла поступать, как ей захочется, не спрашивая ни у кого разрешения, даже чтобы что-то сказать. Несмотря на наличие всех этих несомненных плюсов её нынешнего положения, Аделаида очень нервничала, пыталась скрыть это внутри, пряча подрагивающие руки в муфту. Она не принадлежала к типу слабых или боязливых людей, но малейший промах в поведении мог поставить её в неловкое положение. В итоге она приняла решение больше слушать, чем говорить, вести себя спокойно, но не зажато, обращаться со всеми настолько вежливо, насколько это возможно. Но всё же все эти выводы не могли её полностью успокоить. Многие гости были очарованы девушкой с великолепными чёрными кудрями, уверенно встречающей каждого новоприбывшего. Её жемчужная улыбка, сияющие глаза и порозовевшие щёчки были торжеством юности. Даже холодное изящество признанной красавицы Антуанетты затмевалось этой улыбкой. Никто не знал, как эта девушка нервничала, когда увидела подъезжающие кареты, как отбивала нервный ритм белыми пальцами, пока какая-то сердобольная душа не сунула ей в руку бокала глинтвейна. Адели сделала несколько глотков, даже не почувствовав вкуса. Впрочем, эффект это всё же возымело: согревшись, Аделаида чуть расслабилась и начала искать плюсы в сложившейся ситуации. А уже потом, видя приветливые и очарованные лица, она почувствовала, что её неестественная робость начала испаряться. Приглашённых на это крупное событие было действительно много, так что через энное количество знакомств, Аделаида начала теряться в обширном количестве имён и титулов. А стоило ей отвлечься, как в голове снова всплыла та самая череда событий. * * * Всё началось с того дня, когда Себастьян отнёс Антуанетте записку о прибытии Аделаиды в город. Вернулся он с ответом, что сама миссис Кенуэй сейчас занята, так что за сыном придёт господин. Ни живая, ни мёртвая, время до его прибытия Аделаида просидела на диванчике в гостиной, пытаясь справиться с учащённым пульсом. Она не знала, почему так реагирует всего лишь на одно упоминание. Возможно, так сложилось, потому что их теперь отделяло несколько домов, а не неизвестное количество миль. Возможно, потому что они давно не виделись – больше месяца, хотя до этого провели семь лет, даже не видя друг друга. Теперь эти годы казались сном и по ощущениям были короче, чем тот же самый месяц. Энджел остановился у двери, задумчиво глядя на неё и не решаясь постучать. Из его головы даже вылетел тот факт, что он пришёл за сыном. Осталась только одна-единственная мысль, что он у дома Аделаиды, что он увидит его хозяйку. Никогда сердце мужчины так не ныло, даже в семилетнее отсутствие каких-либо вестей. Тогда он счёл, что всё потеряно, и сердце сковало льдом. А теперь будто наступила болезненно сладкая оттепель. Когда Кенуэй собрался с мыслями и вновь протянул руку к двери, та внезапно распахнулась, предъявив взъерошенную Аделаиду. Девушка натянуто улыбнулась и застыла на месте. - Это ты меня ждала? – насмешливо спросил мужчина. - Нет, я вышла подышать воздухом, в доме слишком душно, - сдавленным голосом пропищала Аделаида, махая рукой у лица. – Очень, - повторила она, закрывая дверь снаружи. Они направились в сад за домом, не произнеся больше ни слова. Энджел смотрел на Аделаиду, усиленно махавшую рукой вместо веера, и понимал, что на улице действительно не так прохладно, как ему показалось сначала. Весьма неграциозно усевшись на скамейку около уже не работающего фонтана, Аделаида наконец спокойно сложила руки, но головы не повернула, продолжая упорно смотреть перед собой. - Я и не думал, что в своём возрасте смогу почувствовать что-то настолько… детское, - если Энджел и нервничал, по голосу этого слышно не было. - Детское… Почему у меня такое чувство, что мы начинаем сначала? Если когда-то всё развивалось неторопливо и логично, то… теперь я просто не в состоянии понять, что со мной происходит, - девушка подняла глаза к ясному осеннему небу, потерявшему свою свежую голубизну. - Почему ты убегаешь? -Я? Убегаю? От чего я убегаю? Если мы и бежим, то вместе. Как бы не оказалось, что бежим мы в разные стороны… - Ты бежишь от себя… - А ты от своей нынешней жизни, - Аделаида внезапно перебила мужчину и повернула к нему голову. Её глаза напоминали всё то же небо: они были серыми, но казалось, что есть ещё один цвет, почти исчезнувший, оставивший о себе напоминание голубыми крапинками. – От своей же семьи. У тебя такой прекрасный сын, а ты ничего о нём не знаешь. Он похож на тебя в детстве, но не дай ему вырасти таким же, как ты сейчас. Аделаида била словами точно в цель, и каждый её удар становился больнее, чем предыдущий. Но неестественный румянец на её щеках показывал, что и ей не так уж легко приходится. - Просто это всё неправильно. Я… я не хочу разрушать твою жизнь, - еле слышно прошептала она. Взгляд Энджела был непроницаемым. Складывалось ощущение, что эти слова вообще не имеют к нему отношения. Строгое выражение лица мужчины ещё больше пугало Адели и лишало возможности говорить. Ей казалось, что его молчание медленно убивает её, но она была даже не в силах пошевелиться, будто окаменевшая. - То есть ты считаешь, что я счастлив. - Да, я думаю именно так. Просто ты, как и многие люди, не ценишь то, что у тебя есть. Энджел вздохнул и на пару секунд прикрыл глаза. - А ты счастлива, Адели? – он вопрошающе посмотрел ей в глаза, будто пытаясь проникнуть в душу и увидеть то, что там скрыто. Неловкая ситуация была разрушена появлением нового лица. - Папа! Энджел молча обнял подбежавшего сына, всё ещё продолжая изучать лицо девушки. Аделаида отвела взгляд. - А не теряешь ли ты то, что могло бы сделать тебя счастливой? Ролан, видя, что между взрослыми происходит что-то непонятное, ничего не говорил до тех пор, пока его отец не направился к выходу. Тогда мальчик обернулся и спросил: - Тётя Адели, ты же к нам придёшь? - Обязательно приду, дорогой, - последнее слово напросто застряло в её горле. Обессилев, Аделаида подняла глаза к небу. Он чувствовала, как боль в голове начала усиливаться, а вместе с ней небо стало насыщаться пронзительным голубым цветом, режущим глаза. - Что же я наговорила?.. – вопрошала себя девушка, чувствуя, как перед глазами появляется туманная пелена. – Но я обязательно буду счастлива, - на эти слова ушли все её последние силы, и Аделаида потеряла сознание. * * * Следующие несколько дней Аделаида пролежала в постели. Обеспокоенная Антуанетта направила к ней своего врача. Осмотрев девушку, тот сказал, что всё дело в нервном перенапряжении и некоторое время, проведённое в покое, поможет. Все эти спокойные дни Джун заботливо ухаживала за Адели. От Энджела вестей не было. Окружающие изо всех сил старались оградить девушку от волнений, даже не подозревая, что их источник находится в ней самой. По крайней мере, головная боль отошла на задний план, все цвета вернулись на свои места, и Аделаида могла просто думать. Была ли она счастлива? Была. Когда-то. Но те времена остались в далёком прошлом. Но она и не могла назвать себя несчастной сейчас. Когда её больше не мучили ежеминутные головные боли, а жизнь становилась похожей на обычную, она действительно была рада. А тут такое. Да, она знала, чего ей не хватает для счастья. Кого ей не хватает. Она знала, что обладала правом на счастье и даже могла его получить. Но какой ценой? Пойти против всего общества, связавшись с чужим мужем, разрушить семью, стать объектом сплетен и насмешек? Если бы дело коснулось только Аделаиды, она могла бы так поступить. Но как же Антуанетта, так хорошо относящаяся к почти незнакомой девушке, как же Ролан, который останется без отца, как же сам Энджел, кто потеряет доверие деловых партнёров? За этим же уйдёт всё его состояние и положение в обществе. Он сам мог бы не перенести такого удара, ведь в работу было вложено столько лет и сил. Нет, Аделаида не могла пойти на это. Но и отказаться от своего счастья она тоже не могла. Оставалось только ждать. Как только Антуанетта узнала, что Адели поправилась, она передала ей письмо с приглашением в их дом. Не откладывая на потом, считая это невежливым, Аделаида отправилась в гости, захватив с собой верную Джун. Войдя в прихожую, одна из дверей которой выходила на кухню, Аделаида заметила девчонку со смешными косичками, несущую какое-то ведро. Девушка вспомнила, что видела её, когда выдавала себя за свою же служанку. Эта девчонка ещё тогда сплетничала об Энджеле. Судя по тому, как расширились её глаза, она тоже узнала свою мимолётную знакомую. Аделаида поманила Джун рукой. - Дорогая, когда останешься с ними, вот эта Косичка начнёт спрашивать обо мне, будет говорить, что я служанка. Доказывай, что она с кем-то меня перепутала, а сама внимательно слушай. Мне не нужны сплетни на пустом месте. - Да, госпожа, - Джун чуть склонила голову. Встретить гостью вышла Антуанетта. Она повела Аделаиду по дому, показывая буквально каждый уголок, попутно расспрашивая, как девушка себя чувствует. Аделаида удовлетворила заботливое любопытство хозяйки и сделала пару комплиментов дому. Экскурсия закончилась, когда на лестнице женщины столкнулись с Энджелом. Адели сжала губы и молча поклонилась. Мужчина ответил тем же и пригласил дам к столу. За столом Адели сидела рядом с Роланом. Мальчик был безмерно этому рад и то и дело пытался отвлечь девушку от еды, что-то рассказывая. Но замечая неодобрительные взгляды матери, он поворачивался к своей тарелке и уныло опускал голову. Несмотря на то, что Антуанетта изо всех сил пыталась создать дружескую атмосферу за столом, Аделаида чувствовала себя сидящей на иголках. Сбоку её то и дело пытался одёрнуть Ролан, Энджел угрюмо поглядывал исподлобья, а иногда проходящая мимо девочка с косичками откровенно пялилась на неё, а потом что-то спрашивала у Джун, стоящей за спиной Адели. В итоге то и дело сзади доносился всё более громкий шёпот сплетницы и усталый голос женщины. Аделаида и Джун пробыли в гостях до позднего вечера. Когда леди Морган заявила о своём намерении уходить, Антуанетта начала уговаривать её остаться и на ночь. Она убеждала её, что чувствует себя одиноко, к тому же, можно было бы просто посидеть за чашкой чая, поболтать о жизни и узнать друг друга получше. Не сразу, но Адели согласилась. Больше всего в сказанных блондинкой словах ей не нравилась часть "узнать друг друга получше". Да, как человека - всегда пожалуйста, но если эта женщина полезет в её личную жизнь... Всегда тяжело хранить что-то в тайне, но когда ты восхищаешься своим же секретом, не выдать его становится труднее в два раза. Когда две леди спокойно разговаривали о настоящем - Аделаида была рада, что француженка не спешила копаться в её прошлом - Джун отправилась на кухню, чтобы передать ужинающим слугам леди Антуанетты, что через некоторое время она пожелает принять ванну. Чувствуя себя неуютно без поддержки своей старой подруги и напарницы, Аделаида стала волноваться, что Джун долго не возвращалась. Ей почему-то казалось, что нужно сейчас же проверить, что произошло с женщиной. Возможно, ей просто казалось, что это дурное предчувствие. Отгоняя плохие мысли, она поспешила спуститься в холл. Понимая, что напряжение растёт, и от этого начинает болеть голова, Аделаида пыталась выровнять дыхание, но из-за представшей перед глазами картины на несколько секунд она перестала дышать вообще. На мраморном полу холла в луже крови лежала недвижимая Джун. Пусть Адели и считала, что выздоровела полностью, это утверждение было правильным только по отношению к телу, психика же всё ещё была частично нарушена. Осознав, что у неё не осталось и единственного верного друга, Аделаида почувствовала, что боль разрывает голову, в глазах у неё темнеет, а ноги подкашиваются. В итоге она просто упала с лестницы, прокатившись несколько последних ступенек. Очнулась девушка в гостевой спальне. Какой-то человек измерял её пульс, Ролан держал её за другую руку, его глаза были влажными и покрасневшими. Антуанетта и Энджел внешне были спокойными, но впечатление было обманчивым. - Почему вы так на меня смотрите? Я же не умираю, - слабо улыбнулась Адели. - Дорогая, мы так волновались! - всплеснула руками Антуанетта. - Ты не успела оправиться после первого приступа болезни, как случился второй! Что с тобой произошло? - Я видела, что Джун... в луже крови, - голос девушки оборвался. - Всё в порядке с Джун! - замахала руками миссис Кенуэй. - Вон же она сидит. Аделаида только сейчас заметила, что её рыжеволосая нянечка сидела около стены, облокачиваясь на неё. У девушки словно гора свалилась с плеч. - Как ты?.. - дрогнувшим голосом спросила она. - Со мной всё хорошо, только голова немного кружится, - улыбнулась женщина. Позже Аделаида узнала, что произошло. Человеческой подлости нет предела. Косичка, не сумев выведать то, что её интересует, нажаловалась другим слугам на Джун. Решив наспех собранным советом, что их гордости было нанесено оскорбление, женщины, недолго думая, решили отплатить за него. А тут и случай подвернулся. В то время, пока одни из них внимательно слушали сообщение Джун и кивали головой, другие поджидали её у выхода. Когда женщина проходила мимо дверей, на полу перед ней появилась лужа из вина - первого, что пришло в голову служанкам для свершения их низкой мести. Любой человек может аккуратно пройти хоть по скользкому льду, не упав. Но случай был таков, что Джун с этим помогли, резко толкнув её вперёд. К несчастью, та упала и ударилась головой о пол, на несколько минут потеряв сознание. Увидев женщину в таком состоянии, леди Морган, спускавшаяся по лестнице, вдруг зашаталась и упала без чувств. Перепуганные служанки побежали к господам, чтобы сообщить им сразу о двух несчастьях. Но никто не мог понять, что в целом произошло и как дорогое вино могло оказаться разлитым, да ещё и за пределами кухни, пока очнувшаяся Джун не прояснила ситуацию. Служанки получили ужасный выговор и были уволены. Фактически, их репутация была настолько испорчена, что они уже не могли быть приняты в дом благородной и уважающей себя семьи. Никто бы не положился на людей, способных на такие низости. Энджел перенёс Аделаиду в гостевую комнату, а Антуанетта послала слугу за знакомым врачом, которого она считала лучшим в городе. оставалось дождаться пробуждения девушки. Врач сказал, что Аделаиде необходим постельный режим. Услышав это, Антуанетта настояла, чтобы девушка со своей служанкой осталась жить в поместье, пока не поправится. Не имея сил возражать, Адели согласилась. Джун заботливо ухаживала за госпожой, стараясь не оставлять её одну надолго. Иногда к больной заходила Антуанетта. Ощущая ужасную слабость, Адели редко вставала с постели. Лишь только с помощью Джун она иногда выходила на балкон. Прекрасно высыпаясь, но не имея возможности чем-либо заняться, Аделаида часами лежала с закрытыми глазами и думала. Считая, что девушка спит, в комнату, когда там никого больше не было, неслышно заходил Энджел и садился на стул около кровати. Понимая, что между ними происходит нечто странное, а в своём показном равнодушии мужчина никогда не придёт к ней открыто, Адели не смела заговорить с ним или хотя бы открыть глаза, обнаруживая, что бодрствует. Но всё же тот факт, что он волновался, не мог не радовать её. * * * После выздоровления Аделаида вернулась в свой дом, но к ней регулярно заходила Антуанетта узнать о здоровье, либо присылала приглашения, чтобы, находясь дома, также знать обо всём. Понимая, что из-за болезни было утеряно много времени, пришлось пытаться справиться со всеми делами в гораздо меньшие сроки. Поместье Кенуэев превратилось в жужжащий улей. Когда Антуанетта начинала бегать по дому и отдавать приказы, а Аделаида пыталась за ней успевать, Энджел предпочитал просто удалиться по своим делам и не возвращаться как можно дольше. По большей части заботы по устройству первого бала сезона были мелкими, но их было много. То выслать повторные приглашения, то договориться с камерным оркестром, то разобраться, когда нужно доставить живые цветы, то вызвать портних и обсудить праздничные наряды. Дел было много – времени мало. Время от времени Энджел сталкивался с куда-то спешащей Аделаидой, то та только удостаивала его мимолётным взглядом и вновь убегала. Наблюдать за этакой вереницей из Антуанетты, Аделаиды и Ролана иногда было презабавно. Например, однажды из-за резкой остановки Ролан наступил на длинный подол платья Адели и чуть не оторвал его, чего женщины в своей занятости даже не заметили. Но, несмотря на такие случаи, вся эта суматоха изрядно выматывала мужчину, и он уже начал мечтать о дне, когда это всё закончится. * * * Зал был наполнен аристократами: представителями как старшей знати, так и младшей. Обычно подобные мероприятия были более закрытыми, но только не балы в начале и конце сезонов. В большинстве своём, люди были незнакомы Аделаиде. Когда же они видела представителей старожилов столицы, надеялась, что её не узнают, иначе мог бы начаться обычный скандал. Адели думала, что будет одинока в этом обществе незнакомцев, но всё оказалось ровно наоборот. Появление нового человека, к тому же представителя старшей знати, всегда было событием в жизни аристократов. У девушки расспрашивали про её семью, место жительства, факты из жизни. А ей приходилось из вежливости отвечать на всё, при этом стараясь не сболтнуть лишнего. Многие гости сошлись во мнении, что новенькая – просто очаровашка! Её попросили спеть, поделиться мнением о современной литературе, рассказать о своих увлечениях - тогда-то всё, рассказанное Антуанеттой, и пригодилось. Когда особо интересующиеся удовлетворили своё любопытство, Аделаида поспешила вырваться из их окружения. Но не успела она далеко отойти, как была подхвачена в танце молодым человеком. По виду это был очередной щёголь, кичащийся своей внешностью и положением в обществе. Но нельзя сказать, что безосновательно. Он был хорошо сложен, коротко подстриженные тёмные волосы слегка подвивались, чуть полноватая верхняя губа была прикрыта аккуратной щёточкой, усов, из-под густых бровей и длинных ресниц сиял дерзкий и насмешливый взгляд светлых голубых глаз. Закончив танец и галантно поцеловав руку Адели, он многозначительно глянул на неё и ушёл. От танца, выпитого вина и звенящей в ушах музыки Аделаида почувствовала лёгкое пьянящее головокружение. Направляясь к выходу во внутренний двор, она вдруг заметила благородного старика, сидящего на стуле и подзывавшего её к себе. Приглядевшись, она вдруг поняла, что знает его, и её прошиб холодный пот. Граф Аргайл достаточно тесно общался с её семьёй, а потому не мог не знать о помолвке девушки. Превозмогая себя, она подошла к мужчине. - Не обманывают ли меня глаза? Леди Аделаида Морган! Слышал я про беду, настигшую твою семью, думал уже, что с Морганами и покончено, а тут такой сюрприз. Да будет земля пухом твоим родителям. - Здравствуйте, граф, - Аделаида преклонила голову. – К счастью, мне повезло выжить. А как Ваше здоровье? - Кхе-кхе, нашла же тему. Живу себе, разбираюсь с отпрысками. Кстати, со старшим, Энтони, ты уже познакомилась, - видя, что Адели пытается вспомнить, кто это, граф решил уточнить: - Ты с ним танцевала пару минут назад. - Ааа, - лицо девушки прояснилось, - очень приятно. - Аделаида, позволь задать тебе нескромный вопрос, - девушка чуть не закатила глаза, но вовремя вспомнила о манерах. – Какие у вас с Энджелом Кенуэем отношения? - Какие отношения? Он ведь женат, да и столько лет уже прошло… - Точно? - Да, конечно, - Адели была готова подтвердить всё, что угодно, лишь бы поскорее закончить неприятный ей разговор и избавиться от этого всевидящего острого взгляда графа. - Что ж, иди отдыхай. Повторюсь, что рад, что с тобой всё в порядке. Аделаида с удвоенным желанием поспешила на улицу. Только выйдя за дверь она спокойно выдохнула. Но практически тут же чуть не подскочила от внезапно прозвучавшего имени. - Аделаида? - Энджел? - Что ты тут делаешь? Разве тебя не радует приобретённая популярность? Не захватывает атмосфера? - Атмосфера, конечно, хороша, но ведь она утомляет. Мне захотелось отдохнуть от этого великолепия. А ты? - По сути всё то же самое. Я в целом не люблю все эти приёмы. Столько людей, жадных до наживы, честолюбивых… - Похожих на тебя, - перебила мужчину Адели, тот лишь раздасованно глянул на неё, ничего не ответив. Вспомнив последние события, она вновь подала голос: - Ты знаешь, что граф Аргайл здесь? – получив утвердительный ответ, она продолжила: - Он спрашивал меня… Больше им не требовалось слов, чтобы объяснить и понять предмет вопроса. Энджел чуть заметно вздохнул, понимая, что могла ответить Аделаида. Только правду. Как она выглядит внешне. Внутренняя же её суть принадлежала только им обоим, и никто больше не имел права лезть в это дело. К тому же, они и сами ещё не разобрались. Оркестр в зале заиграл пышную, но воздушную и звенящую мелодию вальса. Энджел протянул руку Аделаиде. - Подаришь мне один танец? Она видела его неловкую улыбку, еле заметную боязнь в глазах, что получит отказ на предложение, плотно сжатые губы. Её раздирали противоречия, ведь она сама кидалась в омут с головой, но при этом понимала, что это то, чего она в действительности хочет. Забыться и насладиться своим счастьем, пусть коротким, но настолько полным и всеобъемлющим, какое нечасто встретишь. И она уступила. Уступила самой себе, уступила его неловкой улыбке. Он видел, как упорно Аделаида пыталась скрыть, насколько она счастлива. Энджел мягко обхватил её талию и сделал первый вальсовый шаг. Она следовала за ним неотступно и смеялась. А он хотел, чтобы этот танец продлился как можно больше. * * * Они танцевали под снегом кристального декабря. Снежинки падали блестящими хлопьями и таяли, не долетая до земли. Она смеялась, искрящимися любовью глазами глядя на него. На его лице была искренняя улыбка, которую так редко можно было увидеть. Они купались в волнах прекрасной музыки и лунном свете. Они не замечали ничего вокруг, они были поглощены друг другом и танцем, принадлежащим им одним. Раз-два-три. Раз-два-три. Раз-два-три. Шаг за шагом. Поворот за поворотом. Глаза в глаза. Она стояла у окна, скрытая тьмой комнаты. Она видела их счастье и понимала, как её собственная иллюзия распадается на части. Она догадывалась. Догадывалась и ломала пальцы в беззвучной агонии. ____________________________________________________ Примечания: IAMX - Avalanches - тема танца под снегом http://fc00.deviantart.net/fs71/i/2013/243/e/c/adelaide_by_airaveirra-d6kgpc9.jpg - портрет Аделаиды