МОЁ ИМЯ АННАБЕЛЬ

Шерлок резко обернулся: — Майкрофт, она что-то сказала? — Ничего, сынок, — ответил отец вместо старшего брата, — Пробормотала какую-то нелепицу. — Какую именно? — Шерлок стоял в проходе спецбокса с явным намерением вернуться. — Она сказала что-то вроде того, что из всех Холмсов лишь Шерлок не такой угрюмый, как этот остров — Шерринфорд, — скучающим тоном ответил Майкрофт и выразительно посмотрел на мать. — Это вполне адекватная фраза, — продолжал упорствовать Шерлок, — пропустите, я зайду к ней снова. — Фраза — возможно, но не думаю, что это хорошая мысль, — пожал плечами Майкфрот. — Тем более, что у тебя несколько пропущенных звонков от Лестрейда — следовательно, дело срочное. — Наверняка, иначе Лестрейд не прислал бы тебе смс с вопросом — где я, — пробурчал Шерлок, но, тем не менее, вынул из кармана пиджака айфон, быстро пробежал глазами по экрану — и стремительно двинулся в сторону выхода. — Вертолет уже ждет на взлетной площадке, — миролюбиво сообщил Майкфрот в спину брата. Шерлок махнул рукой и, изящным жестом перебросив с руки на руку футляр со скрипкой, скрылся из бокса.

***

Майкрофт, убедившись в том, что брат уже в воздухе, вернулся в свой кабинет, где его терпеливо дожидались родители — они обычно возвращались домой по более щадящему алгоритму, придуманному для них старшим Холмсом (катер-самолет). Войдя в кабинет, Майкрофт вздохнул. Он давно был готов к этому разговору, но почему-то слишком долго его откладывал. И вот теперь, услышав фразу Эвр и верно её интерпретировав, он вдруг решил броситься в омут с головой. — Прежде чем вы покинете остров, вы должны мне всё рассказать, наконец. — Что именно, сынок? — непонимающе уставилась на него мать. Майкрофт еще раз вздохнул, закрыл на мгновение глаза, а затем, усевшись в свое кресло и приняв как можно более равнодушный вид, отчеканил: — Я сделал пробы ДНК еще в возрасте двадцати лет — не было ничего проще, чем найти образец слюны моего брата. Итак, у меня и у Шерлока — генетическое совпадение лишь на 50 процентов. То есть, мы сводные братья: либо по отцу, либо по матери. Родители, услышав эти слова, как-то сразу постарели и сгорбились. В комнате воцарилось молчание. — Кроме того, — продолжил после паузы ледяным тоном Майкрофт, — ни у меня, ни у Шерлока нет ни одного процента совпадений по ДНК с вами обоими — материал на пробы я тоже аккуратно взял без вашего разрешения, за что приношу свои извинения. Родители молчали. Майкрофт, подождав пару секунд и поняв, что ответа не последует, решил осторожно продолжить: — Есть еще несколько вопросов. Первый. Почему у меня нет детских фотографий до семилетнего возраста? Второй. Почему психическая болезнь и дальнейшее исчезновение из нашей жизни Эвр не вызвали у вас особого шока? И, наконец, третий. Почему слово «Шерринфорд» вызывает у вас такую истерию? Пора объясниться, не так ли? Мать продолжала сидеть, опустив глаза и не говоря ни слова. Отец встал со стула и подошел к окну. Глядя сквозь стекло на безрадостную картину волнующегося холодного серого моря, он медленно проговорил: — Ты прав, Майкрофт. Эта тайна давно тяготит нас с твоей мамой. Мы расскажем тебе эту историю. Но, прежде чем ты её услышишь, нам только хотелось бы, чтобы ты понял — мы действовали исключительно во благо своих детей. Не важно, родными они были нам по крови или приемными, верно, Вайолетт? Мать, наконец, подняла на Майкрофта полные слез глаза. — Это я во всем виновата. Я - со своей больной страстью к науке и радужными надеждами, что я могу спасти сердца четырех! — Четырех? — Майкрофт приподнял брови. — А, черт. Ну, конечно. Шерринфорд. Это слово может быть именем. У нас был брат Шерринфорд? О, это же очевидно. Старший брат - поскольку мы никакого Шерринфорда ни разу не видели. — Мой… наш старший сын Шерри умер, когда ему исполнилось восемнадцать. Точнее, он выпрыгнул из окна с третьего этажа колледжа Грин-Темплтон в Оксфорде — в приступе шизофрении. Мне казалось, — мать с трудом подбирала слова, — что мы… что я… к тому времени справилась с его болезнью, но это оказалось моей иллюзией, — было видно, как нелегко даются матери эти слова. Отец подошел к жене и положил руку ей на плечо: — Не кори себя, ты ни в чем не виновата. Давай я буду рассказывать, а ты лучше выпей воды и успокойся, — отец взглядом попросил сына налить матери воды, и Майкрофт, скорчив гримасу, все же выполнил безмолвную просьбу отца. — Значит ли это, что родные дети в вашей… гм, то есть в нашей семье имеют генетическую склонность к психическим заболеваниям? — невозмутимо поинтересовался Майкрофт. — Боюсь, что это так, сынок, - ответил отец. - Вайолет, как ты знаешь, имеет французских предков. Она - внучка сестры художника Ораса Верне. В его семье было много кровосмесительных связей, вследствие чего из поколения в поколение по линии Верне до сих пор передаются эти жуткие гены безумия, которые, к счастью, миновали саму Вайолетт, но достались «в наследство» и Шерринфорду, и Эвр. — Поэтому, узнав о болезни Эвр, вы не были удивлены, — констатировал Майкрофт. — Давай лучше по порядку, — со вздохом заметил отец и продолжил: — в Шерринфорде не сразу проявилось безумие. Однако в нем с первых лет жизни проявилась гениальность, которую трудно было объяснить. Он был склонен к анализу и классификации абсолютно всех вещей и явлений, неплохо играл на фортепьяно и скрипке и имел фантастическую память. Глубокая рефлексия мальчика в самом раннем возрасте вызывала у нас восторг и умиление - ровно до тех пор, пока случайный гость в нашем доме — врач по профессии — не оказался встревоженным поведением мальчика. Ну, а далее — полное обследование и страшный диагноз: шизофрения. Оказывается, внутри у Шерри с малолетства существовало несколько субличностей; некоторые из них были уже вполне сформировавшимися и взрослыми. Вайолетт, в отличие от меня, стойко выдержала вердикт врачей и отказалась отдавать мальчика в психиатрическую лечебницу. Она бросила работу в университете (я не раз говорил, что она — блестящий ученый), и полностью посвятила себя изучению проблем сына. В итоге, совместно с подругами-преподавательницами из разных вузов страны, ей удалось сделать величайшее открытие… — Прекрати, Зак. Это было не открытие, а проклятие. Проклятие всего нашего рода, — возразила мать в отчаянии. — Я была уверена, Майк, что с помощью последних достижений физики, кибернетики, биологии и психологии мы с коллегами создали уникальную психофизиологическую технологию, позволяющую… «затирать» некоторые ощущения и воспоминания, хранящиеся в памяти человека. Я апробировала эту технологию на бедном Шерри, и, как мне показалось, он постепенно «стёр» из своей памяти все "другие" голоса и личности… — слезы тихо покатились по сморщенным щекам пожилой женщины. — Тем не менее, Шерринфорд блестяще закончил школу, и по результатам экзаменов поступил на бесплатное обучение в Оксфорд! Да, он, конечно, был немного странным, избегал социума, но так выглядят многие гении, не правда ли? — отец с надеждой посмотрел на Майкрофта. Лицо мистера Британское Правительство не выражало абсолютно ничего. Отец помолчал и продолжил: — Ну, а потом — этот внезапный приступ, это жуткое самоубийство… Я думал, что моя дорогая супруга не выдержит этой потери. Но через год после гибели Шеррингфорда она неожиданно забеременела. Мы были уверены, что Господь посылает нам нового ребенка в утешение, но, когда родилась девочка, Вайолетт была сильно разочарована. Она хотела, чтобы в нашей семье появился второй Шерри, а Эвр внешне была совершенно на него не похожа. Это вызвало у жены сильную депрессию. Она захотела снова попробовать родить ребенка, но возраст и болезни не позволили этого сделать. Вайолетт потеряла к ребенку всяческий интерес, и маленькой Эвр пришлось нанимать няню. Я не знал, что мне делать, — голос отца становился всё глуше, но он нашел в себе силы продолжить, — пока однажды наш старинный друг семьи ,Чарльз Дойл, не порекомендовал мне свозить Вайолетт в город Рочдейл, в детский приют, и взять оттуда маленького мальчика. По словам Дойла, который, как ты знаешь, очень хороший психоаналитик, такой поступок мог бы снова пробудить интерес Вайолетт к жизни. — И вы… взяли Шерлока? — в этот момент голос Майкрофта чуть заметно дрогнул. — Мы взяли вас обоих, — успокоившись, вдруг совсем просто сказала мать. — Когда мы приехали в приют — а, стоит заметить, мне идея Зака тогда казалась не совсем здравой — итак, когда мы приехали, нас сначала повели в отделение для младенцев. И я сразу увидела Его. Это был совсем крошечный, может, месяцев трех, мальчик, который посмотрел на меня такими кристально ясными глазами, что я вдруг ощутила себя… живой. Это был наш Шерри, только воплощенный в этом глазастом мальчике. Зак тоже не мог отвести взгляд от него, Мы мгновенно приняли решение и сказали: «Нам нужен только он». Но в приюте ответили, что он, этот малютка, попал к ним не один, — мать внимательно посмотрела на Майкрофта, на лице которого не дрогнул ни один мускул. Вайолетт продолжила: — Нам показали пухлого семилетнего мальчика, который одиноко сидел в саду с книжкой. «К сожалению, мы не можем сказать, являются ли эти дети родственниками — старший мальчик все время молчит: похоже, у него особая форма аутизма. Мы нашли этих детей у двери приюта месяц назад, поздним вечером. Старший мальчик держал на руках младшего, завернутого в грязную пеленку. Оба были безмолвны. Нам оставалось лишь впустить их внутрь». Майкрофт молчал, осмысливая услышанное. Его обычно бледное лицо постепенно покрылось румянцем. — Означает ли это, — медленно и тихо начал он говорить после небольшой паузы, — что ты, хм, мама, впоследствии применила и на нас с Шерлоком свои безумные технологии? Можешь не отвечать. Я помню, как нас часто водили в университет и проверяли на каких-то странных приборах. И ты была всегда разочарованной, когда Шерлок показывал интеллектуальные результаты ниже, чем я. — Я только научила вас пользоваться ресурсами мозга! Ну, и однажды помогла Шерлоку «стереть» и «перезаписать» психотравмирующую ситуацию с исчезновением Редберда, — мать умоляюще смотрела на Майкрофта. — Вы выбрали мне идиотское имя, — вздохнув, вдруг сказал Майкрофт. — Ты сам назвал нам его. Так же, как имя Шерлока. Майк, ты спокойно и вполне бодро заговорил - ровно в тот момент, когда перешагнул порог нашего дома. Действительно, у тебя был некий провал в памяти, ты почти ничего не мог вспомнить из прошлой своей жизни. Даже вашу с Шерлоком фамилию. Возможно, кто-то помог тебе забыть о этом. Этого мы уже никогда не узнаем. Поэтому мы вряд ли сможем найти твоих биологических родных. Однако я могу с уверенностью сказать, что мы с мамой с первого дня знакомства стали считать вас с Шерлоком своими родными детьми - и будем считать так до самого последнего дыхания, — с достоинством произнес отец. — Но... если Шерлок был еще младенцем, то я, семилетний мальчик, наверняка был одет не в пеленку, — резонно заметил Майкрофт, возвращаясь к своим мыслям. — Неужели при мне ничего не нашлось? Никаких следов моей прошлой биографии? Мать с отцом переглянулись. Отец кивнул головой, и мать полезла в сумку, долго что-то искала там, а затем вынула из сумки потрепанный конверт. — Я знала, что мне придется совсем скоро отдать тебе это. Честно говоря, нужно было это сделать еще лет тридцать назад. Но мы хотели не волновать тебя, сынок. Наверное, зря.. Вот это было в кармане твоей детской курточки. Майкрофт взял в руки конверт, зачем-то понюхал его и медленно вскрыл. На стол выпала старая черно-белая фотокарточка. На ней была запечатлена высокая худая женщина в джинсах-клеш и белой, расшитой вручную - по тогдашней хиппи-моде - рубашке. В одной руке она держала сигарету, другой сжимала гриф старой гитары. Женщина на фото чертами лица была явно похожа на Майкрофта. Пожалуй, лишь улыбалась губами Шерлока и смотрела на мир ясными глазами его младшего брата. На обратной стороне фото чернильной ручкой было небрежно выведено: «Моё имя Аннабель».