32. You're Sharp Alright
17 марта 2013 г. в 01:25
Гражданские часто думают, что воинский устав – это какой-то там набор бессмысленных и идиотских правил, призванных не просто развивать дисциплину, а делать из обычного человека с потребностями – железного аскета и тупого болванчика. Это заблуждение. Устав существует для того, чтобы солдату было легче жить, пока он солдат. Особенно важен раздел номер четырнадцать, а гражданскому лицу можно ограничиться чтением «общих положений». Их вполне достаточно, чтобы понять: солдату никто не запрещает завязывать товарищеские отношения – до тех пор, пока эти товарищеские отношения ограничиваются сослуживцами его ранга и не выходят за определенные рамки, обозначенные весьма четко, потому что юристы, которые не один, не два и не десять раз за последние три сотни лет переписывали устав, со временем должны были предусмотреть всё.
Важно понять главное: эмоции – вот чего солдат должен, обязан избегать. «Братание» – это не поиграть в пачиси на одном омни-инструменте, не похлопать по плечу и не выслушать проникновенный монолог о любви сослуживца к своей маме. Братание – это когда сослуживец в твоих глазах перестает быть просто солдатом, братом или сестрой по оружию, огневой поддержкой. Когда ты видишь перед собой живого и близкого, самого близкого человека, и начинаешь трястись за него не потому, что тебя волнует количественный перевес твоего отряда над врагом. А потому что тебя охватывает страх потери.
Эмоции будут дергать тебя за запястье, когда ты стреляешь, будут лезть тебе в глаз, когда ты целишься, утраивать отдачу от дробовика; они отберут у тебя все или почти все, чему тебя учили, в тот момент, когда ты увидишь, что другой солдат – тот, с которым ты братаешься – идет на верную смерть, повинуясь своему долгу. У тебя отнимутся ноги и пропадет голос. Твой разум, твой мозг, превратится в липкую кашу из страха и ужаса.
Ты должен избегать эмоций, потому что если они все-таки до тебя добрались – ты попал, идиот.
Ах да, приложения к пункту четырнадцать – те, что с разъяснениями об отношениях со старшими по званию… Со старшими по званию, например, нельзя играть в азартные игры. Да и вообще в какие-либо игры – поправка от шестьдесят третьего, внесенная после того, как во время накаленной партии в шахматы младший лейтенант Сташа Ковальчик и капитан третьего ранга Орсон Уэбер, собрав вокруг весь отряд в качестве болельщиков, не сразу заметили, что враг подобрался очень близко и собирается нанести по месту их дислокации артиллерийский удар. Со старшими по званию нельзя устраивать торговлю или договариваться о взаимовыгодном использовании вещей или каких-либо ресурсов друг друга в личных целях. То есть у них нельзя одалживать деньги или персональные предметы. Нельзя делить с ними жилище, а тем более – постель. Нельзя пользоваться их душем… И, конечно, с ними нельзя «вступать в интимные отношения».
Есть вещи, которые в уставе, разумеется, не указаны, но подразумеваются, потому что следуют из вышенаписанного.
Например, старших по званию нельзя кусать и царапать. Им нельзя засовывать язык в рот. Или куда-либо еще. Им нельзя говорить: «Лола, я тебя живьем сожру», и, уж тем более, нельзя немедленно бросаться выполнять обещание, при этом закидывая ноги вышестоящего офицера себе на плечи. Совершенно недопустимо и наверняка карается самыми строгими мерами распластывание вышестоящего офицера вниз лицом на кровати, произведение с ним инвазивных действий и рычание вышестоящему (точнее, в данный конкретный момент – нижележащему) офицеру на ухо изречений навроде: «Я хочу трахать тебя вечно»…
И, вероятнее всего, сам офицер грубо нарушает устав, говоря вещи вроде: «Пожалуйста... О Господи, Джеймс, пожалуйста… Глубже! О Б-б-о-оже, да, Господи, не останавливайся!» – если рассматривать это как приказ, конечно… Или даже если не рассматривать.
Вглядываясь в звездную бесконечность, Джеймс лежал, голый, потный и счастливый, молча и едва дыша, и радостно думал о нехорошем. Он столько лет почитал себя идеальным образцом воина Альянса. Гордился тем, что его можно ставить в пример новобранцам – вот, мол, посмотрите, какой у нас есть Вега. Все приказы выполняет неукоснительно, ложится спать, когда скажут, стреляет, в кого скажут. С офицерами не играет в карты и не пьет, честь отдает так, как будто у него специальная пружина для этого в предплечье прикручена…
И надо же было так сорваться. И почему вдруг стало до такой степени плевать на все принципы? Куда они делись? Они вообще были или приснились? А Лола ему все-таки приснилась, или она всегда была настоящей?
– Мальдито сеа, я нарушил уже все пункты устава, – прошептал Джеймс с непрошенной улыбкой. Эта фраза, этот факт – они должны были вызывать ужас и чувство обреченности. Вину, стремление к покаянию и перевоспитанию. Вместо этого он продолжал чувствовать себя настолько счастливым, что не понимал, как это вообще возможно – ощущать такое и не взрываться на месте на много маленьких ошметков, из которых непременно в разные стороны полетят бабочки, выстрелят радуги и посыплются карамельки.
Даже мысль об эмоциональной уязвимости ему уже не мешала. А что, если вот он – «отсек сегодняшнего дня»?..
Шепард продолжала лежать на животе без движений – может быть, ей просто не хотелось двигаться. Она только подгребла подушку к себе поближе одной рукой, обняла ее, и всё.
– Нет, – сказала она сонным голосом. – Ты не нарушил самый главный. Неподчинение приказу вышестоящего офицера.
Джеймс перекатился на бок и поцеловал ее плечо – тут же был вознагражден слабым стоном.
– М-м-м… Так что в плане субординации вы, мистер Вега, просто образцовый солдат.
– Давай, Лола, отдай мне приказ слезть с кровати, и мы посмотрим, какой я «образцовый солдат». И насколько у меня сейчас хорошо с субординацией. И с координацией.
– Не буду. На сегодняшний день я уже достаточно их нараздавала.
– Ты только что окончила чужую трехсотлетнюю войну с их помощью, так что да, достаточно, видимо, можно и отдохнуть.
Шепард прикрыла глаза. Наверное, она подумала о Легионе. Не для того ли они все это затеяли – чтобы отвлечься? «Праздновать» – слишком неуместное слово, учитывая обстоятельства… Отвлечься удалось, но теперь реальность моментально навалилась обратно. От нее никуда не деться, сколько пунктов устава не нарушай.
– Именно это сказал Джокер, – отозвалась она спустя секунду и попыталась, без особого, впрочем, успеха, изобразить его тон: – «Коммандер, поздравляю, вы первый человек в истории, который прекратил войну с помощью воплей».
– Ну так правда же.
Она не успела даже улыбнуться, а тем более что-то сказать; раздался стук в дверь, а за ним – тоненький и нерешительный голос Лиары:
– Шепард? Я могу войти?
– О ч-черт, – выругалась Шепард.
– Вот дерьмо, – сказал Вега в то же самое мгновение.
Джеймс предпринял неуклюжую попытку подняться и тут же свалился на пол с глухим стуком. С координацией у него, и правда, еще далеко не все было в порядке. Не вставая, он нащупал какой-то предмет одежды, понадеялся, что тот принадлежит ему, и принялся, недолго думая, натягивать. К счастью, это действительно оказались его штаны.
О том, чтобы отправить Лиару восвояси, конечно, речи и быть не могло. Если она собственной персоной поднялась сюда, значит, это что-то действительно важное.
Она вошла как раз в тот момент, когда Вега поднялся из-за кровати, на ходу судорожно застегивая брюки. Лиара бросила в его сторону странный взгляд – кажется, заинтересованный, – потом коротко посмотрела на бардак из беспорядочно раскиданных подушек, смятых простынь и пустой бутылки из-под "Старого Инвернесса", замялась, отвернулась. Интересно, асари умеют краснеть? Кажется, когда Трия смущалась, она становилась синее… Джеймс помотал головой, отгоняя мысли о Трие: откуда она-то в голове взялась?! Не-не-не, вот уж не надо. Вот хотя бы сейчас не надо, а?
Только спустя пару секунд он заметил, что Шепард стоит около шкафа с одеждой, одетая, хоть и босая, и с таким выражением на лице, как будто только что закончила читать серьезный документ. Самообладание этой удивительной женщины не просто поражало – оно врезалось как кирпич в лицо и валило с ног.
– Я… – начала Лиара тихо, не решаясь даже повернуть голову. – Прости, Шепард. Я вижу, что пришла не вовремя. Я могу зайти позже.
– Все нормально, – сказала Шепард абсолютно спокойным голосом. – Давай присядем.
Они уселись на диван, а Джеймс воспользовался моментом и нырнул под кровать за носками.
– Спасибо, – отозвалась Лиара. – Честно говоря, я не уверена, что, раз вы оба здесь... Я надеялась застать тебя одну… Это очень…
Послышалось шуршание – видимо, Лиара доставала что-то из кармана.
– Что это?
Вега высунул голову из-за своего укрытия, победоносно сжимая в руке один носок.
– Это… Клип, который я не без труда вытащила из видео-логов «Нормандии». Теперь моими стараниями его больше нигде нет. Однако, боюсь, Джокер успел до него добраться. Вероятно, он пошутил, говоря, что собирается устроить аукцион в экстранете… Но с ним никогда не знаешь наверняка…
– Лиара. Что. Это, – переспросила Шепард, хотя на ее побелевшем лице уже читалось понимание.
Лиара вздохнула и на секунду прикрыла лицо ладонью.
Какой же я идиот.
– Это… видеоклип, который я вытащила…
– Лиара!
– Шепард, это видео из ангара, датированное вчерашним числом, на котором ты и лейтенант Вега… – она снова замялась. – На котором вы… Делаете… Это.
Шепард издала полный муки стон. Все ее самообладание в этот момент испарилось и невесомым облачком улетело в неизвестном направлении.
– И ты его посмотрела, – это был даже не вопрос. – И Джокер его посмотрел. И…
– Во имя Богини… Умоляю, просто возьми датапад и… Я опять сделала что-то не то, да? Шепард, прости меня, ты же знаешь, что я…
– Все нормально, – перебила она. – Спасибо. Было бы неприятно, если бы до этого дорвался кто-то посторонний.
Воцарилась неловкая тишина, и Джеймс, по его собственному мнению, не слишком помог разрядить обстановку, когда крикнул: «Попался!» второму носку. Лиара испуганно обернулась.
– Прости, Джеймс, – беспомощно пролепетала она.
– Расслабьтесь, Док.
Надо бы сломать Джокеру пару ребер… Чисто вот для профилактики. Аукцион в экстранете. Ну и шутки, а.
– Если быть до конца честной, – добавила Лиара очень тихо, – я рада за вас. За вас обоих.
– Спасибо, – просто ответила Шепард, вертя чертов датапад в руках. – Ты только поэтому сюда пришла?
– Что? А, нет. Не только. У меня есть личная просьба. Хотя мне и неловко об этом просить…
– Слушаю.
– Если у нас будет время по пути обратно в Цитадель, прошу тебя, давай отправимся на планету, которую вы называете Ата.
Ата? Что Лиаре могло понадобиться в такой дыре? Ата, конечно, красивая планета, и, кроме всего прочего, туда Жнецы еще не заглядывали вообще, однако с Атой есть загвоздка: из-за того, что одна из ее лун находится на нестабильной орбите и в ближайшие два столетия непременно свалится на поверхность планеты, уничтожив на ней всю жизнь, вплоть до бактерий… Или, в лучшем случае, тараканов… В общем, из-за этой малюсенькой и незначительной детали на Ате с самого начала ее колонизации царило беззаконие, Совет забил жирный болт на все, что там творилось и…
– Это не та ли Ата, на которой «Цербер» развернул проект «Повелитель»?
– Да. Теперь там дела обстоят хуже, чем обычно, – принялась объяснять Лиара. – Последняя оставшаяся ячейка «Цербера» ворует людей, и я не могу выяснить, с какой целью. Не так давно они устроили рейд на окраины Адрастеи. Наемники и пираты помогают им – по моим сведениям, в обмен на обещание спасти от Жнецов. Система кишит пиратскими кораблями, только «Нормандия» или хотя бы челнок смогут пройти незамеченными… Шепард, мне и правда неловко просить об этом, но моя ученица застряла на Ате. Трия – одна из немногих, кто поддерживал меня и верил мне, как и ты, и...
У Джеймса прихватило сердце. Он поймал короткий, почти незаметный взгляд Шепард из-под нахмуренных бровей и притворился, что наливает себе воды – руки у него при этом слегка дрожали.
– Конечно, Лиара, не вопрос, – отозвалась Шепард совершенно невозмутимым тоном. – Что же она там делает? Как попала туда?
– Она исследует протеанские руины.
Джеймс поднес стакан ко рту и проклацал по нему зубами, будто алкоголик.
– Хм. Отродясь не слышала, чтобы на Ате имелись какие-либо следы протеан…
В голосе Лиары слышалось облегчение:
– Они были обнаружены совсем недавно… Спасибо, Шепард.
– Пока не благодари. Сколько с ней человек?
– Еще двое.
– Хорошо, мы сделаем это по пути в Цитадель с Аррае.
Шепард щелкнула коммуникатором:
– Джокер?
– Да, капитан?
Как ни в чем не бывало.
– После Аррае прокладывай курс на Ату.
– Ату, которая в системе Тифон?
– А есть другие? – теперь в голосе Шепард слышалось едва заметное раздражение.
– Да, мэм.
Лиара немного помолчала. Джеймс мялся и думал, уйти ему или нет. Он снова изловил взгляд Шепард, кивнул на дверь, указал на себя пальцем, однако она покачала головой – нет. Что ж, возможно, сейчас его ждет взбучка – причем по букве устава – за фокус, который он показал вчера в ангаре. Вега принялся надевать все, что еще не успел.
– Ты уже знаешь новости? Насчет майора Аленко?
Отлично, господа, давайте обсудим обоих скелетов в обоих шкафах. Мьерда, почему несколько минут назад все было так хорошо и почему теперь такая дрянь?
– Да, и они повергли меня в недоумение. Что случилось с послом Особой? Он не собирался отказываться от поста.
– Доминик Особа отказался от должности по неизвестным причинам. В какой-то момент он просто сложил полномочия и отбыл на Беннинг. На замену взяли военного, посчитав это разумным в такое время…
– Беннинг? – Шепард щелкнула пальцами. – Это ведь та колония, где мы нашли останки его сына. Какая там сейчас ситуация?
– Я отправила тебе полный отчет по всем колониям. Но с Беннингом ситуация… странная. Все не так уж и плохо, Альянс не без твоей помощи организовал сопротивление, запасы еды там по-прежнему колоссальны. Однако мне поступают противоречивые данные. Я не уверена, что им стоит безоговорочно верить, Шепард. Еще недавно на Беннинге было очень много наемников «Цербера», а сейчас они по неизвестным причинам снялись с места и покинули систему. Кроме того, отряд сопротивления обнаружил одну из баз и захватил ее, но…
– Но?
Лиара активировала омни-инструмент:
– Я перешлю тебе. Здесь доклад некоей Кайли Хоппер, лейтенанта Альянса, дислоцированной с небольшим отрядом на Беннинге… Именно они отыскали и захватили базу, ожидая столкнуться с колоссальным сопротивлением, однако… Шепард, я действительно не уверена, что им следует верить.
Шепард тут же открыла переброшенный ей документ. Джеймс продолжал небольшими глотками пить воду из стакана, усевшись в углу второго дивана и молча наблюдая за разговором.
Некоторое время Шепард читала, и с ее лицом происходило что-то странное: рот приоткрылся, брови медленно поползли вверх.
– Э-эм, – неопределенно сказала она спустя полминуты, не отрываясь от чтения. – «Сошли с ума»? Может быть, индоктринированы? Но в таком случае… Я не понимаю. Почему не нападали? Вот здесь говорится: «Пытались выцарапать себе уши». Как это понимать – уши пытались выцарапать?
– Дальше, – мягко кивнула Лиара.
– «Цеплялись за наше обмундирование, плакали, не осознавали, где находятся, умоляли «остановить тишину», не помнили своих имен и…» Что это за ересь?! Может, надышались каким-то газом?
– Я предупреждала тебя. Согласно этому отчету, лейтенант Хоппер и ее соратники вторглись на базу, однако вместо шквального огня получили горстку несчастных, ползающих по полу, плачущих, расцарапывающих себе головы и… Им оказана медицинская помощь, – добавила Лиара так, как будто это имело какое-то значение. Для Джеймса – не имело. Церберовцев не жалко ни капельки.
– Надеюсь, их изолировали.
– Да.
– А что Доминик Особа? Он-то туда зачем отправился? Тело сына же ему вернули.
– К сожалению, данных насчет него у меня пока нет, но я посмотрю, если ты хочешь.
– Да, пожалуйста, – отозвалась Шепард, и глаза ее все еще были ни много ни мало – ошалевшими.
Лиара ушла, тишина продолжалась еще около полминуты.
– Ничего не хочешь сказать мне? – не выдержал Джеймс.
– Что? – она как будто включилась после небольшого замыкания. – А. Нет. Прости, Джеймс. Я задумалась.
– Что, не будет даже головомойки за ангар, коммандер? Разве не для этого ты попросила меня остаться?
Она вздохнула.
– Я просто не хочу, чтобы ты уходил.
Он ожидал чего угодно, только не этого.
– Так значит, вот какая маленькая у нас галактика…
– Да, – кивнул он, потом встал и снова сел – уже рядом с ней – и обнял ее рукой за плечи. – Чемодан, помнишь?
– Помню. Не обижайся, но, думаю, на Ату мне тебя брать не следует.
Сначала он хотел согласиться: нет уверенности, что сможет сохранять самообладание, когда вновь увидит Трию. Кто знает, что на него навалится. А потом подумал – какое, к мадре дель диабло, самообладание? О чем вообще речь? И без того все не так, как надо, и все в голове и ценностях давно перевернулось с ног на голову, так что какая теперь разница? Да никакой.
– Потому что, как мне кажется, эта миссия получится слишком личной для тебя.
Диос, Лола. Каждый раз, когда тебе щиты сбивают, у меня крыша едет от страха, а ты волнуешься, что миссия по вытаскиванию моей не-бывшей-не-девушки – слишком личная?..
– Для Лиары она тоже личная, но ты ведь возьмешь ее с собой, – дипломатично возразил Джеймс.
Хуже уже не будет.
– Посмотрим, – покачала головой Лола.
– Ты о ней задумалась, да?
Почему-то он не смог заставить себя вслух произнести имя и тут же вспомнил, как с ним проводил инструктаж майор Хищная Птица, прямо здесь, на «Нормандии», месяцев семь с лишним назад, как он пытался отстраниться, не называя Шепард по имени… А только – «подсудимая».
Так нельзя.
Трия. Трия. Трия Нувани.
Спасаемая.
Еще раз спасаемая.
«Да вы у нас как Шепард, лейтенант. Спасти галактику и спасти девушку, да?»
А ее «девушкой» был Кайдан Аленко…
– Нет, Джеймс. У меня просто странное ощущение… Как будто мы вышли на финишную прямую.
Главное, чтобы не на очередной виток спирали.