Серафим

Джеймсу снилась тишина. Она была черной, громадной, липкой, холодной и внушала первобытный ужас. К тому времени, когда он почти осознал, что именно видит, Джеймс проснулся – то ли по зову природы, то ли от какого-то удаленного резкого звука. Голова гудела и кружилась, как пропеллер. Шепард спала на его массивной груди, словно на самой удобной подушке - голова поднималась и опускалась вместе с его вдохами и выдохами. Все еще стояла глубокая ночь и темнота, освещаемая лишь огнями Английского Залива. Джеймс аккуратно приподнялся и сполз с дивана, стараясь ее не потревожить. Шепард промычала что-то во сне и пошевелила пальцами, пытаясь ухватить его за футболку. Когда он вернулся от треклятого говорящего писсуара («Алкоголь вредит вашему здоровью!» - «Я знаю, каброн, не ори и спускай воду»), Шепард лежала на краю дивана, свернувшись в позе эмбриона. Джеймс не хотел так ее оставлять. Сначала думал – притащить одеяло, накрыть ее, но потом все же решился. Поднял ее на руки и отнес в спальню. Она казалась легкой, будто котенок. И, к счастью, так и не проснулась. Видимо, Шепард принадлежала к той породе людей, которые сначала долго не пьянеют, а потом вырубаются – резко и надолго. Но осторожность не помешает: Джеймс предельно аккуратно стащил с нее ботинки вместе с носками, расстегнул толстовку и… Он не знал, что делать со всем остальным. Попытаться раздеть ее, чтобы не спала в одежде? Он не стал. Просто прикрыл ее одеялом и сел рядом. Пока что у него не было моральных сил на то, чтобы идти к себе. Сон не желал покидать его мысли. Дядя в детстве сказал ему, что, мол, если приснится кошмар, надо встать у открытого окна и дышать свежим воздухом, пока не отпустит. Но местные окна не открывались – они и не окна были вовсе, а… иллюминаторы? Один большой космический корабль – вот что такое Земля, подумалось Джеймсу. Корабль мчится сквозь пространство – темное, ледяное, безжалостное… Он помотал головой, отгоняя мысль. Вот не хватало еще думать о всяких вселенских ужасах для полного счастья! Всего лишь сон, черт подери. Реальность тоже не ахти, но не такая жуткая, по крайней мере. Лучше уж держаться за реальность – в ней есть Шепард. Она, как будто услышав его мысли, тут же пошевелилась – тронула свое лицо, словно ее беспокоила мошка или пыль, поморщилась. Джеймс испугался, что она проснулась, но – нет, все еще спала. Дыхание выровнялось через несколько секунд. Он наклонился, ткнулся носом в ее оголенную ключицу, и глубоко вдохнул ее запах. От Шепард пахло вовсе не так, как должно было пахнуть от закаленного войной бойца, не металлом, потом и сожалениями, нет, совсем иначе – чем-то уютным, теплым и знакомым. Уходить от нее было почти физически больно. Зато второй сон оказался гораздо лучше предыдущего и перечеркнул его почти полностью - в своем сне Джеймс остался. Он остался с ней, разбудил ее; одежда исчезла, а с ней и все сомнения. Остался только он и Лола, и больше ничего не стояло между ними. Он утопил ее в ласках, он шептал ей что-то, чего сам не до конца не понимал, он целовал ее так, что становилось тяжело дышать… Утро встретило его дикой головной болью. Шепард сидела в гостиной, на диване, поджав ноги. Она пила воду большими, жадными глотками и бездумно наблюдала за тем, как круглый мех, слабо жужжа, убирает помещение. Джеймс остановился за ее спиной, не вполне понимая, что делать дальше. Он даже хотел шагнуть обратно к себе в комнату, пока Шепард его не заметила, чтобы привести себя в порядок как следует, помыться и побрить заросшую морду. Увы, не получилось: Шепард повернулась и оглядела его с ног до головы. - Мистер Вега, - сказала она тихим и замученным, но все же вполне веселым голосом, - не подскажете, как я оказалась в своей постели? Джеймс с важным видом направил указующий перст на меха. - Мистер Вега ничего не делал, это всё мистер Пылесос. - М, - отозвалась Шепард, слабо улыбаясь; потом отхлебнула еще минералки и протерла глаза: - Все как в тумане. Как я отрубилась? Не помню совершенно. - Не помните? Точно? Ну вы что, коммандер… Вы прыгали по комнате, выискивая гетов по углам и используя пустую бутылку в качестве снайперки, а потом распевали канадский гимн, стоя на столе. А потом, на куплете про «О, Господь, храни Канаду мою» резко вырубились и упали. Тут пришел мистер Пылесос и отнес вас в комнату. - Не смешно совершенно, - отозвалась Шепард, улыбаясь при этом от уха до уха. – И неправда. - Да, неправда, потому что на самом деле у нас был горячий секс. - Горячий секс, - согласилась Шепард, наливая ему воды. - Горячий латиноамериканский секс в мозг. Всю. Ночь. Его настигло внезапное сожаление от того, что он все ей рассказал, но… - Все нормально, Джеймс. Я рада, что ты поделился. Ты даже не представляешь, как я рада. - Да? - Вега поднял глаза и заглянул ей в лицо. Диос, он был так сильно, безнадежно, непоправимо влюблен в эту женщину. Но она никогда, никогда не узнает. – Ладно. Тогда я спокоен. Живем дальше. Он залпом выпил стакан воды. - Неплохо было бы еще чего-нибудь от похмелья. Я искала на терминале, но самый лучший вариант, который нашла – немецкая кислая капуста. Джеймс поморщился. Лучше всего - наведаться в местный офицерский госпиталь, всего-то в соседнем корпусе. Но уходить совершенно не хотелось. Покидать ее, оставлять одну – недопустимо. - Давайте, мистер Вега, - сказала она, будто снова читая его мысли. – Помогите несчастной даме с ее похмельем и принесите какое-нибудь чудо-лекарство. - Моя первая миссия с вылазкой, - отозвался он, с трудом вставая навытяжку. – Да, мэм. Я вас не подведу. Шепард усмехнулась и покачала головой. Вчера вечером она уснула у него на груди. Чины, если они вообще когда-то имели значение, здесь уже абсолютно ничего не значили. По пути к лифту Джеймс задумался, как будет себя вести с ней, если чин ей вернут. Потом опять решил этими мыслями пока не заморачиваться. В лифте же он обнаружил, по какой причине, вероятнее всего, проснулся ночью. Ему пришло сообщение – первое за многие дни без спама и указаний от начальства по поводу Шепард, первое личное письмо. «Мистер Вега, Надеюсь, не разбужу вас этим поздним письмом. Я приехал вчера и меня сразу же назначили на «Нормандию». Я сейчас здесь, в сухом доке. От специалиста по коммуникациям узнал, что вы тоже в Ванкувере, так что, если будет время, предлагаю воспользоваться возможностью, чтобы встретиться. Это был тяжелый год для нас обоих, я знаю, но обещаю больные темы не затрагивать. Если вы пообещаете то же самое, конечно. Стив Кортез» Добросердечного Эстебана Вега хорошо помнил. Они работали вместе в Фел Прайм, потом Эстебан со своим мужем Робертом уехал в другую колонию, и Вега, узнав из пятых рук, что Эстебан пережил атаку Коллекционеров, некоторое время радовался за него. До тех пор, пока не получил вторую половину правды: выжил он один. «Это был тяжелый год для нас обоих». Мягко говоря. Он пока повременил с ответом. Не совсем понятно, как встречаться: Эстебана, скорее всего, не пустят сюда, да и работы у него, наверное, невпроворот, а сам Джеймс опять отмел мысль о том, чтобы взять выходной, как совершенно недопустимую. Завалившись без приглашения в кабинет врача, почему-то охраняемого рядовым с пушкой (который, впрочем, ему не помешал зайти) Джеймс, к своему удивлению, застал там пилота «Нормандии». Он едва узнал этого парня без его бейсболки. - Ждите своей очереди, - не глядя, сказала ему доктор Лин, та самая, которая обследовала Шепард сразу по приезде сюда. В этот момент она как раз сканировала ноги пилота, удобно вытянувшегося на кушетке. - Док, да я просто… - Он за "Зорексом" пришел, доктор. Вы посмотрите на него и сжальтесь. Джеймсу внезапно захотелось сломать похабно лыбившемуся пилоту какую-нибудь из его полых костей. Или парочку. Или все. Доктор бросила короткий взгляд на Вегу, потом кивнула на один из шкафов с выдвижными ящиками. - Пятая снизу, слева смотрите. Слава Господу, не стала нудить по поводу «алкоголя при исполнении». Но это еще не значило, что потом не доложит начальству… Джеймс быстро схватил пластинку «Нова-зорекса» и, воровато зажав ее в кулаке, поспешил уйти, чувствуя на себе насмешливый взгляд пилота. Рядовой за дверью очухался и отдал ему честь, заметив лейтенантские полоски на выбившемся из-под майки жетоне. - Этого охраняете? – спросил Джеймс, проглотив таблетку. - Так точно, сэр, - отчеканил рядовой, потом добавил с гордостью: - Его отпускают на «Нормандию» после сканирования и проверки, и я буду его сопровождать! Сэр… Джеймс почесал свой растрепанный могавк. - Это чего это его отпускают? - Не могу знать, сэр. Говорят, там какие-то проблемы, которые только он может разрешить… По дороге обратно Джеймс пыхтел, как злой еж. Пилота, значит, отпускают на корабль, а капитана как же?! Он не выдержал и поведал Шепард о встрече тут же, с порога, возмущаясь по ходу дела на двух языках. Однако к его удивлению она не расстроилась, а тепло улыбнулась. Она как будто знала что-то, о чем он не ведал. - Все в порядке, Джеймс. Ну сам подумай, зачем я им могу понадобиться в сухом доке? - А пилот зачем? Шепард взяла у него таблетку и проглотила, запив остатками воды. - А пилот знает об этом корабле всё. Мало ли, не могут разобраться с отчетами по силовым установкам или там по расходу топлива, еще что. - А ВИ на что! - раздраженно сказал Джеймс, раздувая ноздри. - Мистер Вега, а вы не хотите сходить на «Нормандию»? Будет здорово, если вы присмотрите за Джокером. Безусловно, то была очень привлекательная перспектива. Как следует рассмотреть «Нормандию» изнутри, да еще и при возможности треснуть наглого пилота, плюс Эстебан же там, кстати говоря… Вот и пообщались бы. Но… - Джеймс, прекрати опекать меня, - сказала она с улыбкой. – Я не ребенок. Андерсон говорил, что тебе можно взять выходной, так возьми и иди, на «Нормандию» или в город, пока дождя нет. - Но… - Никаких «но», - перебила Шепард. – Меня тут, если ты не в курсе, охраняет целая армия. И, кстати, я бы на твоем месте стерла видеозапись прошлой ночи. Их наверняка просматривают. Про ту ночь, когда она плакала, Шепард не заикнулась, но Джеймс по ее глазам понял - она и это сейчас вспомнила. Вот дубина, а. Ну какой же дубина. Надо же было так накосячить. А если они уже посмотрели? - Черт, - вслух сказал он. - Тебя бы уже поперли отсюда, если бы узнали. А может и нет, в конце концов, это же не горячий латиноамериканский секс. - Ну да, - повторил Джеймс. А очень жаль. Получить разрешение оказалось очень легко, а когда он сказал, что хочет на «Нормандию», инспектор охотно отпустил его в качестве второго сопровождающего для пилота. Джеймс предупредил Эстебана, что едет, и тот встретил его прямо на выходе из шаттла. Вега подал ему руку, пытаясь найти в лице этого уставшего и резко постаревшего человека того веселого юношу, которого знал по Фел Прайм. Не нашел. - Отлично выглядишь, Эстебан, - соврал он. Пилот с сопровождавшим его рядовым уже ушли вглубь ангара и сейчас поднимались на корабль. - Мистер Вега, а если честно? - Выглядишь как дерьмо, Эстебан. Кортез улыбнулся. - Во-о-от, так уже лучше. Ну, пойдемте, покажу вам всё. Правда, там внутри кавардак… - А что так? Диос, до чего же красивый корабль – ни дать ни взять хищная птица, благородная и гордая. - Переделывают корабль. - Это еще зачем? Кортез только пожал плечами. Джеймс не успел как следует разглядеть «Нормандию» изнутри в прошлый раз, но ему не показалось, что там что-то надо было менять. Кроме того, попытки внести изменения явно не лучшим образом отражались на новом экипаже… В кабине пилота, например, технический специалист лежал лицом на приборной панели и сотрясался в очень шумной и очень мокрой истерике. Смуглая девушка, говорившая с ярким британским акцентом, пыталась его успокоить: - Возьми себя, наконец, в руки! Пока что безуспешно. Специалист плакал. Джеймс остановился - поглядеть, что происходит. - Оно… показало… мне… ролик… где… - специалист шумно высморкался в рукав и протяжно взвыл: - АЫЫЫ! Кортез повернулся к Джеймсу и вполголоса объяснил будничным тоном: - Он битый час уже бьется с ВИ. Никак не может получить доступ. Сначала оно ему показало ролик, где карлица отсасывает у козла. Потом полчаса крутило записи звуков, издаваемых пайжаками во время случки. Потом добило фотографиями мертвых щеночков. В общем… Сам видишь. - Вижу, - кивнул Джеймс, пытливо изучая лицо сутулого пилота, облокотившегося о спинку одного из кресел. Этот «Джокер» улыбался так широко, так похабно и злобно, что Джеймс сразу подумал: причастен. Причастен с потрохами. Но как?! - Доступ запрещен, - повторил ВИ приятным женским голосом. - Сделайте же что-нибудь! – закричал специалист, поднимая красное от рыданий лицо от приборной панели. - Это запросто, - с готовностью отозвался пилот. – Просто она… оно… понимаете, настроено так, чтобы только на меня нормально реагировало. - Да-да, - закивала смуглая девушка. – Мы уже поняли. - Ну, освобождайте кресло. Девушка помогла заплаканному специалисту подняться из кресла и увела его, придерживая за трясущиеся плечи. - А вы? – пилот повернулся к оставшимся. – Так и будете тут стоять? Мне нужно сконцентрироваться. Его охранник размышлял несколько секунд, потом все-таки выдал: - Не положено. - И что куда не положено? – передразнил его пилот. – Куда я тут сбегу? Давай, Ленни, иди кофе выпей. Давай-давай. Джокеру явно не терпелось приступить к своему делу. Странно, Джеймс никогда не видел, чтобы даже до самой любимой работы пытались дорваться с таким плохо скрываемым энтузиазмом. Рядовой бросил полный отчаяния взгляд на Вегу и Кортеза. - Если это избавит наших специалистов от истерики, то, думаю, можно пока оставить его одного, - рассудил Эстебан без тени улыбки. - Ну, - поддакнул Вега, разрабатывая в голове очень хитрый план. Когда этот самый Ленни все-таки сдался и ушел («Я на минутку, в туалет отойду») Джеймс шепотом попросил Эстебана подождать его у лифта. Эстебан не стал задавать вопросов и удалился, а Джеймс, громко топая и притворившись, что вышел через шлюз, притаился за углом. Хитрый план был очень-очень хитрым. И подействовал минуты через две. - Я так скучал по тебе, ты не представляешь, - тихо и нежно сказал пилот. Ну вот, пилот разговаривал с кораблем. Мужик, конечно, талантливый, и негласное звание лучшего у него не отнять, но крыша совсем поех… - О тебе хорошо заботятся, Джефф? Ты не испытываешь сильных болей? Корабль. Ему. Отвечал. Корабль, блядь, о нем волновался! Вега вжался в стену. Может, это не корабль, а его подружка где-то спряталась? Но – нет, Джеймс слышал тот самый голос, тот самый ВИ, который доканывал технического специалиста и в результате довел его до истерики. - Бывало и хуже. Отличный спектакль со спецом, кстати. - Спасибо, Джефф. Я рада, что тебе понравилось. - Хотя, СУЗИ, должен признаться, с чувством меры у тебя всё еще не очень… Щеночки были лишними. Я сам чуть не прослезился. Джеймс старался не дышать. Услышав «СУЗИ», он вспомнил и первую пробежку в парке, и то, как Шепард осеклась, случайно проронив это имя, и то, что больше его не упоминала… Он не считал себя шибко умным, но сейчас всё понял: на «Нормандии» был установлен абсолютно, целиком, полностью незаконный Искусственный Интеллект. Джеймсу вдруг стало ужасно смешно. Вот, Альянс пришел и пытается переделать этот корабль под себя, и вовсе не потому что тут что-то плохо устроено, а просто потому что… всё не так. Всё не по правилам. Здесь стреляют в отсеке для шаттлов, пилотирует этот корабль неизлечимо больной пилот, хрупкий, как бокал для шампанского; здесь в комнате отдыха много ночей мирно спала женщина, которую разыскивают за воровство государственного имущества и достояний искусства в более чем тридцати системах. Пушки здесь калибровал турианец, в инженерном отсеке шуровала кварианка, проигрывая гету в шахматы… "Бродячий цирк". И надо всем этим безумием стоял самый удивительный капитан в истории. И какая разница, что всё не так, что не по уставу, что даже не по закону… Это, черт подери, работало. Так что пусть ИскИн, пусть. Зато теперь у Джеймса не осталось сомнений, как обращаться к Шепард, если ее восстановят в звании и вернут ей корабль, если она выполнит обещание и все-таки возьмет его на борт. Раз уж здесь все всё делают неправильно, то и он тоже будет – неправильно: независимо от иерархии, будет продолжать называть ее Лола. И никто ему никогда не помешает.