Серафим

Шепард вела бой с тенью посреди комнаты. На ней была только майка и короткие спортивные шорты. Она подскакивала, наносила хуки невидимому врагу, уворачивалась от воображаемых контрударов, вжимала голову в плечи, перемещалась по кругу, аккуратно, словно танцевала и вела счет движениям. Джеймс приблизил изображение, чтобы получше разглядеть ее лицо: глаза Шепард были закрыты. Она боролась с кем-то в своей голове. После того, как будильник на омни-инструменте послал настойчивый сигнал его мозгу «просыпайся!», Джеймс уставился на эту картину, едва успев разлепить веки. Судя по всему, Шепард уже давно встала. Постель была тщательно, по-армейски, застелена, подушки - аккуратно разложены сверху. На столе стоял пустой стакан с остатками кофе. Вега отвернулся от монитора и позволил себе закрыть глаза еще на пару минут, переваривая события вчерашнего дня. И вечера. Особенно – вечера. Пометавшись некоторое время по своей маленькой комнате после спектакля с гринписовцем на озере, Вега, во-первых, обнаружил притаившийся за незаметной, слившейся со стенкой, дверью, туалет и ужасно тесный душ, а кроме того разобрался, откуда брать еду: ее необходимо было заказывать через приложение, установленное на том самом компьютере, денно и нощно показывавшем Шепард со всех ракурсов. Через несколько минут после отправки заказа в стене открывался зев пневмопочты, а в нем – упакованные контейнеры, сохранявшие тепло. Похоже, местные чинуши не собирались лишний раз позволять Джеймсу отворять бронированную дверь. Он достал две серые коробки из отверстия и пошел обратно к Шепард, надеясь, что она уже очухалась и на этот раз откликнется с первого раза. Так и произошло. Более того, она мирно сидела у стола и явно смотрела на дверь в ожидании ужина, как проголодавшийся домашний питомец. Джеймс протянул ей контейнер и собрался уходить. Ее это, кажется, удивило. - Я думала, тебе положено принимать пищу в одном помещении со мной. Чтобы убедиться, что я… не заколю себя вилкой. Вега остановился в дверях. Да, он хотел остаться и поесть вместе с ней, но вовсе не из-за того, что пластиковая вилка представляла потенциальную опасность для жизни коммандера. А просто потому что. Так что он кивнул и быстро, буквально пулей, принес и свою порцию. Потом уселся рядом с ней и развернул ужин. Все стандартно: скучный салат, в термокоробочке – какая-то паста с непонятным соусом, на десерт – пенопластовое по виду пирожное и герметично упакованные ломтики фруктов. На вкус все было как трава. - С бабушкиным не сравнится… - вздохнул Джеймс, попробовав пасту. - С бабушкиным? – усмехнулась Шепард. Черт, вслух сказал. Он вспоминал свою абуэлу с тоской каждый раз, когда ел невкусное. Такая привычка прижилась с детства. - Так значит, ваш сын… - он замялся. - Кроган, - подсказала Шепард. - Кроган, - повторил Вега и не выдержал: - Как это вообще возможно?! Шепард улыбнулась, перемешивая пасту пресловутой одноразовой вилкой. - Его вывели в пробирке. В очень-очень большой пробирке. И он достался мне в этой самой пробирке. По размерам – взрослый кроган, а разумом – подросток. Мне пришлось хорошенько поколотить его, чтобы он признал мой авторитет. - Да, - энергично закивал Джеймс. – С кроганами так обычно и бывает. И с подростками. - И с подростками, - согласилась она, мягко улыбаясь. – Он был очень боевитый. Пытался философствовать и строить из себя взрослого и мудрого… А потом случайно выяснилось, что он такой же, как и все подростки: любит читать комиксы, драться и мечтает о домашней зверушке. - О котике? - Об акуле. - Ха! - Понятие «мама» ему было незнакомо. Так что он называл меня своим боевым командиром. Но на самом деле… Вега заслушался ее рассказами о маленьком крогане по имени Грюнт. И незаметно для себя съел по ходу дела почти всю эту скучную и унылую еду. Уходя, он сказал: - Если я могу вам чем-то помочь… Только скажите. А Шепард улыбнулась. Диос, как же он был счастлив, что Шепард нормально разговаривает. Что не жмется лбом к стеклу, не варит произошедшее в себе до бесконечности, а просто говорит. Он думал, будет гораздо тяжелее. Думал, придется выбивать из нее каждое слово, чтобы сдержать данное адмиралу Андерсону обещание. Но нет… она оказалась сильнее, чем Джеймс предполагал. По крайней мере - так ему казалось в тот момент. Сейчас он уже не был уверен. Джеймс встал, оделся, включил кофемашину и снова уставился в монитор. Шепард все еще остервенело колотила воздух. Джеймс видел капли пота, стекающие по ее шее в ложбинку между грудей, которые очень заманчиво колыхались в такт движениям, и совершенно незаметно для себя, на полном автомате, он приблизил изображение еще раз, чтобы рассмотреть как следует. К тому моменту, когда он понял, что пялится на ее грудь, прошло уже минуты две, а кофе в пластиковом стаканчике успел немножко остыть. Ты жалкий еблан и больной извращенец, Вега. Джеймс усилием воли заставил себя свернуть окошки, чтобы вытребовать завтрак. Вместе с завтраком пришло сообщение: Шепард вызывали на первый допрос, а на днях ей необходимо будет навестить психотерапевта, чтобы провести оценку ее состояния. Ну просто прекрасно. Он постучался, не получил ответа, зашел. Дверь душа была приоткрыта, оттуда доносился шум воды. Замка на двери, кстати, не было – видимо, его выкорчевали на всякий случай. Если Шепард вздумает там спрятаться и произвести «попытку суицида», например… Диос, она стянула с себя эту майку и шорты и именно в этот самый момент стояла голая под душем. Мокрые волосы, прикрытые глаза. Струйки воды стекали по ее плечам, обнаженной груди, животу, стройным ногам… И… И кому-то надо успокоиться. Вега опустился в кресло, бездумно развернул свой завтрак и уставился на него в полном ужасе: так, он что – только что представлял себе Шепард голой? Своего героя, своего кумира – голой, под душем? И не просто представлял, а допредставлялся до того, что брюки вдруг стали малы, а сидеть стало очень неудобно? Совсем крыша поехала, совсем, совершенно, и надо срочно с кем-то перепихнуться, чтобы выбить эту дурь из башки. Но вот с кем тут теперь, а? - О, завтрак, - Шепард вышла, уже одетая, вытирая мокрые волосы полотенцем на ходу. Она пыталась выглядеть бодрой, но Джеймс понял сразу: если она и спала, то очень недолго. - Угу. Доброе утро. Кофе налить? - Кофе я уже пила, - сказала она, присаживаясь за стол и разворачивая свои тосты с маслом. – Что меня ждет сегодня? Еще трое врачей? И вот опять: она пыталась, пыталась казаться не только бодрой, но и веселой, и у нее очень хреново выходило. - Нет. Сегодня на допрос. Через полчаса. Они ели завтрак в молчании, размышляя каждый о своем. Вега понятия не имел, о чем думает Шепард – вероятно о том, какие вопросы ей будут задавать и как следует на них отвечать, - сам же он думал о Микки Маусе. Этот рецепт подсказал ему друг лет десять назад: если явилась нежданная эрекция, думай о Микки Маусе. Думай, сука, изо всех сил думай об улыбающемся мышонке из древних мультов. Концентрируйся на его глупом носе и идиотском смехе. «Ха-ха! – визгливо засмеялся Микки в его воображении. – Да у тебя стояк!» Вот дерьмо. То, что Шепард сидела так близко, не особенно помогало. Господи, да что же такое – разве он какой-то прыщавый подросток, у которого вскакивает по первому же сигналу «внимание, сиськи»?! Что вообще такое? Шепард глянула на него исподлобья, дожевывая тост. - Все нормально, Джеймс? - Все прекрасно. А у нее ведь приемный сын - кроган. Тот самый, который хочет домашнюю акулу. Интересно, что делают кроганы, если узнают, что у какого-то левого мужика стоит на их мамулю? Эта мысль помогла гораздо лучше Микки Мауса. Джеймс поднялся почти спокойно и, почти спокойно же кивнув Шепард, пошел приводить себя в порядок. На всякий случай встал под холодный душ, а то мало ли, вдруг явится опять нежданчик. Мысль о том, чтобы спустить пар, ему в голову пришла прежде холодного душа, но он погнал ее прочь – дрочить, когда за стенкой Шепард? Нет, спасибо. Уж как-нибудь обойдусь. Следователь оказался ничуть не дружелюбнее вчерашнего врача. Это снова был мужчина – на этот раз худой, как жердь, в серой форме и с не менее серым лицом. Он усадил Шепард в специальное кресло, активировал свой терминал и сразу же, без долгих предисловий, начал: - Отвечать только да или нет. Это понятно? - Да. Она смотрела в потолок. - Вас зовут Джейн Шепард? - Да. - Вы родились в пятьдесят четвертом? - Да. - Вашу мать зовут Ханна Шепард? - Да. - Вы единственный ребенок? - Да. Плевые вопросы, на которые Шепард твердо отвечала «да», валились как из рога изобилия еще минуты две. Джеймс нервничал, стоя в углу, сложив руки и дожидаясь тяжелых вопросов. И они, конечно, не замедлили явиться во всей красе. - Нарушали ли вы когда-нибудь армейский устав, будучи капитаном «Нормандии»? Шепард помедлила секунду. Ну вот, началось… - Да. Да, нарушала. Интересно, как именно. Заткнись, пендехо, заткнись, заткнись. - Вы нарушали закон, будучи капитаном «Нормандии»? На этот раз она была готова и ответила почти сразу. - Да. - Вы спровоцировали обрушение астероида на ретранслятор, называемый Альфа, в системе Бахак в Туманности Гадюки, что в частности привело к уничтожению батарианской колонии на планете Аратот? - Да. - Вы совершили это намеренно? Шепард сделала глубокий вдох и на выдохе отозвалась: - Да. Следователь ткнул пальцем в терминал еще пару раз, потом, не отрывая от него взгляда, сказал: - Всё. Можете идти. Вега опешил, видимо, даже больше, чем Шепард, которая тут же с готовностью поднялась с кресла. - Подождите, как это – всё? – воскликнул он. – Прямо так вот сразу – и всё? А как же расспросить, как насчет того, чтобы выяснить все факты, подробности? Следователь поморщился, будто звук голоса Веги причинял ему боль. - В мои задачи это пока не входит. - Но… - Можете идти, лейтенант, - перебил его серый человек, глядя исподлобья с выражением крайней усталости и плохо скрываемого отвращения. «Можете идти», разумеется, значило «немедленно убирайтесь». - Но это же ненормально, - вслух бурчал Вега, пока они шли по коридору обратно к клетке с видом на озеро. – Это ересь какая-то. Как так можно - пару вопросов задать и всё, мол, подите прочь, мы сами разберемся? Наверняка же… - Джеймс, - она остановилась и неожиданно ухватилась ладонью за его предплечье. – Успокойся. Похоже, он действительно нервничал больше нее – так ему казалось до тех пор, пока они не добрались. В комнате Шепард немедленно бросилась к окну и снова прислонилась лбом к холодному стеклу. Вега ничего не говорил, теперь он просто ждал, слушая тишину. Шепард нарушила ее первой. - Ты сказал, что если можешь чем-то мне помочь, то поможешь. - Да, - кивнул он, молниеносно соображая, что же она попросит. Но этого Джеймс не ожидал совершенно: - Мне нужно выпить. Принеси мне выпить, - она подумала и добавила: - Пожалуйста.