Нет, не надейся приязнь заслужить и признательность друга. Благочестивой любви лучше в награду не жди! Г. В. Катулл
— Да не вырывайся ты, — словно эхо, раздался голос Игната, — мне нужна твоя помощь… — Какая помощь? — Отойдем, — он отпустил ее и, крепко взяв за руку, повел в сторону. Отвел метров на пятьдесят, отпустил наконец ее ладонь и посмотрел на ничего не понимающую Олесю. — Ася не должна умереть… Леся удивленно посмотрела на Игната, прикусила губу, не веря, что он произнес эти слова.***
Артем и Вадик возились с протекающим краном на кухне Александровой. Футболки обоих мужчин промокли от бьющей фонтаном воды; рядом стоял ящик с инструментами, с горем пополам отысканный в кладовке. Пол в кухне был забрызган каплями воды, превратившимися в лужицы. Мужчины нередко поскальзывались на них, отходя куда-нибудь. В ограде послышался шум. Громко хлопнула дверь на улице. Во двор въехала машина — серая «Ауди», из которой вышли двое. Закрыв ворота, направились к дому. Тёма и Вадик не обратили внимания на сии действия, с головой погрязнув в водопроводе, и очнулись лишь тогда, когда хлопнула входная дверь, а из прихожей стали доноситься голоса. Артем не поверил, что слышит именно этот голос. Он отложил в сторону инструменты, вытер руки полотенцем и, поставив руки на пояс, боясь заехать гостю по лицу, встал в ожидании хозяйки и ее спутника. Вадим посмотрел на него, также отложил инструменты, не понимая, с чего Артем вдруг словно взбесился. Он стоял и смотрел куда-то вперед, будто выжидая. Малышев спросил: «Ты чего», но получил лишь многозначительный ответ: «Крыса у нас, студент, похоже…». Потер кулаки друг о друга, вздохнул. Подумал, что Леся вовсе выдумала трагичную историю о смерти жениха, о мести и готовности на любой риск ради помощи ему — еле знакомому человеку. Но верить в это не хотел сам. Малышев смотрел на него, стараясь осознать, кого он имеет ввиду. Он даже не рассматривал Олесю как вариант после произошедшего сегодня ночью. Вскоре на кухню прошла Александрова. Она подошла к Артему, осмотрела его: он выглядел то ли суровым, то ли просто серьезным. Но он даже не улыбнулся при ее появлении, никак не отреагировал на мимолетное приветствие, лишь стоял, оперевшись рукой о стол. Под рукой лежал гаечный ключ, очень смущавший Колосова. Не дай бог сейчас зайдет Игнат и скажет ему, что Лены больше нет. Не сможет он тогда себя контролировать и сделает всё, чтобы он, Игнат, получил своё. — Ребят, тут, в общем, вот… — не найдя более вразумительного объяснения, сказала Олеся; на кухню вошел Туманов. Артем сжал в руке ключ, холодный металл охлаждал вспотевшую ладонь. Смотрел на вошедшего гостя, желая пару раз зарядить ему по физиономии. Игнат же стоял совершенно спокойно, оперевшись о дверной косяк. Даже как-то по-хозяйски вел он себя, что еще больше раздражало Артема. Туманов улыбнулся, что-то пробубнил и медленно прошел вглубь комнаты. Тем временем Леся, заметив что в руке Артема, поняла его намерения и тихонько попыталась выдернуть ключ из его ладони. Взялась за другой его край, дернула, но безрезультатно — слишком сильно он его сжимал. И правда, всю свою силу, все эмоции, рвущиеся наружу, вложил в это Тёма, пытаясь не наброситься на Туманова. Она посмотрела ему в глаза. В ее взгляде, настойчивом и жестком, Артем прочитал, что лучше ему все же отдать ей инструмент. Расслабил ладонь; гаечный ключ сам вывалился, сбрякав об пол. «Упс… — нахально усмехнувшись, изрек Игнат, — я подниму». Он наклонился, подобрал упавший предмет, положил на стол и снова удалился подальше, все-таки опасаясь удара со стороны Колосова. — Я и не сомневался, — в ответ на это лишь произнес Артем и посмотрел на Александрову, — что он здесь делает? Девушка вздохнула, теребя подол платья начала разговор, боясь, что Артем сразу не поверит ей, назовет предательницей, психанет и с дуру наломает дров. Что он на всё способен, она уже поняла и не хотела хоронить еще кого-то: Колосова или Туманова. Ведь понимала: сцепись они в драке, любой может схватить что-то железное — тот же гаечный ключ — и проломить сопернику голову. Вот тогда будет не до смеха. Она видела, как оба распетушились. Готовы хоть сейчас съездить друг другу по лицу. — Артем, ты только послушай… — посмотрела на Игната и прошипела: — А ты не перебивай, — тот кивнул, облокотился о стену и поднес палец ко рту — мол, буду нем, как рыба. — В общем, Артем, Игнат… Он теперь с нами, что ли, — Господи, какая банальная фраза! — но это так. Как ни странно, теперь мы по одну сторону баррикад: он тоже не хочет, чтобы Асю убили, а именно это задумала Темнова. Я понимаю, как это глупо выглядит, как нелепо, после всего, что было… — Именно так и выглядит, — скривив рот в улыбке, глухо произнес Артем. Игнат отстранился от стены, медленно подошел к Артему, Лесе и молчавшему Вадиму и встал напротив, поймав на себе негодующий взгляд Колосова. — Я знаю, что ты хочешь сделать, давай без рук, — предупредил он, — я действительно хочу помочь. И помочь не тебе, не обольщайся, — Асе. Я слишком много сделал для того, чтобы эта девчонка вернулась к жизни, чтобы сейчас убить. — Кто-нибудь что-нибудь понял? Кто понял, поднимите руки. Леся и Игнат не участвуют в голосовании. Повисло молчание. Вадик стоял, смотря на бледную Лесю, ехидного Игната и разъяренного Артема, похожего на выжидающего дикого зверя, готовившегося броситься на Туманова, который выглядел не по ситуации весело: улыбался, сложил руки на груди и ждал. Ждал чего-то. Чего — и сам не знал. Стоял и ждал финала сей сцены — то ли трагической, то ли комической. — Выйдем, — Артем, насильно взяв Игната за рукав рубашки, потащил его в другую комнату. Из прихожей послышался их разговор, состоящий из неохоты Туманова тащиться на улицу, на что Артем лишь всучил ему в руки куртку и фактически вытолкал за дверь, захватив при этом собственную и на бегу надев ботинки. Леся села за стол, закрыла лицо ладонями. Она боялась. Боялась, что из этого «выйдем» получится обычный мордобой. Боялась, что Игнат обманывает ее и это просто очередная авантюра Темновой. Боялась, что тем, что выдала Артема и Вадика, испортила всё. Боялась всего. И в то же время не боялась ничего, просто сердце билось часто-часто. Она не верила, что вновь чувствует страх. Тот самый страх, похороненный вместе с Сашей. Но неужели не только страх вернулся, но и эмоции, и чувства? Если так, то нужно ли ей это? Нужно ли снова бояться потерять дорогих людей? Нужно ли бояться за себя? Ведь сейчас она рискует и собственной шкурой, собственной жизнью и собственным лицом — какой ее будут видеть после всего произошедшего. Но уже давно твердо решила, что уедет отсюда далеко-далеко и никогда не вернется. Слишком много горя принесло ей это место со странным названием Находка. Вадим присел рядом. Он приобнял ее за плечи, как тогда, ночью. Начал поглаживать ее по спине, понимая, что сейчас ей плохо, тяжело. Но и он не мог понять, зачем Игнат здесь. Не могу поверить, что тот, кто так долго обманывал их, умело водя за нос, мог измениться за один миг и прибежать к ним с распростертыми объятиями, готовый предать Маргариту. — Лесь, — практически прошептал он, — ты уверена? Александрова убрала ладони с лица; на глазах ее Вадик не увидел слез, которые, по его мнению, должны были там быть. Увидел лишь неуверенные, мечущиеся по комнате глаза. Она уронила руки на стол, скрестила ладони в замок, перебирая пальцами. Опустила голову вниз и глухо произнесла: «Уверена…». Собралась. Выдохнула. Взяла ладонь Вадима, сжала ее. — Ты мне веришь? — прошептала она, поднесла свои ладони, в которых сжимала ладонь Вадима. Он ощутил на своей коже ее дыхание, перенял ее волнение и вздрогнул, услышав слова, будто пропитанные всем тем, что было у нее на душе. Там скребли кошки, в горле стоял ком, мешавший говорить, или просто ворот мешал. Она подняла на него взгляд, ждала ответа на свой вопрос. — Верю…***
Артем вытащил Туманова на улицу, на бегу надевая куртку. Застегнулся. На улице было холодно; дышалось. Белый пар взвивался вверх, вырываясь изо рта мужчин. Игнат, бормоча что-то себе под нос, застегнул куртку, поправил капюшон. Тёма усмехнулся: «Буржуй, » — произнес он неслышно для Туманова. Тёма засунул руки в карманы, показал Игнату, что им лучше прогуляться, и направился к воротам. Слышал, что тот идет позади него, что-то бормочет. Не вникал в это лепетание, все равно ничего стоящего он из этого не сможет выбрать. Вышли. Колосов направился в сторону; Туманов, мотнув головой, — мол, куда он его тащит, — направился за ним. Быстрыми шагами сравнялся с Артемом. — Бить будешь? — с издевкой спросил Игнат. — Еще чего, об тебя мараться, — бросил Артем и пнул камень. — Я, вообще-то, помочь хочу, — словно Тёма не слышал этого у Леси, произнес Туманов. — Ага, ври лучше, теряешь квалификацию, раньше у тебя куда лучше получалось изображать заботливого мужа. — Да, это я толкнул тогда тебя в воду и, честное слово, хотел, чтобы ты утонул; я тогда ночью ударил тебя по голове — не хотел, чтобы ты лабораторию нашел, только почему-то не додумался бросить тебя тогда в озеро — точно бы не выплыл, но чего говорить об ошибках, правда? — Кто бы сомневался, — пробурчал Артем, сжав кулаки, — а сейчас что изменилось? Или Марго стала мало платить, и ты решил, что нужно наконец жить по совести? Тёма смотрел на него, смотрел и видел, что вряд ли этот человек решился бы ему помогать. Смотрел и не понимал, кому верить, а с кем лучше не пересекаться. Смотрел на Игната, всматривался в его лицо — такое обычно лживое и лицемерное. Сейчас оно было другим, без той маски, которую он надевал каждое утро, смотря Асе в глаза, обманывая ее всё это время. Теперь Артем не был уверен, что эта маска все еще на его лице. Смотрел и не понимал: зачем ему помогать? Поверить в его благородный порыв было сложно и практически невозможно. Он только что признался в том, что хотел убить его дважды, и был бы рад — утони Артем тогда. Сейчас же этот человек в открытую говорил об этом. Словно не боялся он больше Артема. Не боялся, что Артем, именно он, а не Марго, на этот раз выйдет победителем из этой схватки не на жизнь, а на смерть. Но если это действительно так, то слишком трудно в это поверить. Тем более Артему, которому он врал на протяжении этого времени. Туманов посмотрел на задумчивого Артема, пинавшего попадающиеся на пути камешки, достал пачку сигарет, понимая, что быстро этот разговор не закончится. Вынул еще и зажигалку. Зажег сигарету. Предложил Артему. Тот без лишних препираний достал из пачки сигарету, а от огонька отказался — взял зажигалку из кармана своей куртки. — Давно куришь? — выпустив изо рта серый дым, спросил Игнат. — Со смерти Лены, — специально сказал Тёма, попытался сделать так, чтоб не дрогнул его голос, чтоб не понял Туманов того, что он причинил ему в свое время, и не было у него повода видеть его, Артема, жалким, каким сделало его то событие. — Вот хочешь — ударь! А я знаю, ты хочешь! — крикнул Игнат. — Понимаю, что ты меня ненавидишь! Что готов меня пристрелить! — Как эмоционально, — будто не замечая стараний Туманова, сухо бросил Колосов. — В актерский тебя бы не взяли. — Да ударь ты меня уже! — Игната раздражала реакция Артема, куда легче ему было бы, вскричи тот на всю улицу, кинься на него с оскорблениями и кулаками, а это молчание просто выводило из себя, это хладнокровие, невесть откуда взявшееся. Насколько он знал Колосова, то тот всегда был излишне вспыльчив, а сейчас… сейчас он просто не узнавал того человека, чуть не убившего его после пожара. Артем резко повернулся к Игнату; тот увидел в его глазах искры ярости, вырывавшиеся наружу, готовые спалить его. Тогда Туманов понял — задел за живое. Игнат похлопал его по плечу и проговорил: «Ну вот, узнаю, — и усмехнулся, — хочешь, ударь меня сейчас. Только я реально помочь ей хочу». — Поживем — увидим, — недоверчиво глянул на Игната Артем. Почему-то ему казалось, что не врет он, но смутное сомнение поселилось в его душе. Казалось, что всё будет абсолютно иначе. Не так, как хотят они. Не их планам предрешено сбыться, не их мысли материализуются. А вот как это будет — неизвестно, и узнают они это тогда, когда уже ничего нельзя будет исправить и все пустится на самотек. И от этого ощущения Артему становилось не по себе, и он подозревал, что это связано с внезапным появлением Игната…