Мертвец: Правосудие

- Элла, осторожно! – заорал Денни. Поздно! Лапа, трижды превышающая размером человеческую руку, грубым махом отбросила девочку к стене. Элла даже не вскрикнула. Денни завороженно наблюдал, как существо, похожее больше на зверя, чем на человека поднимается из тени, расправляя плечи. «Сегодня прямо день откровений каких-то», - подумал мальчик, потому что еще не видел призрака, достигавшего в размерах почти десяти футов. Человек был одет в полосатую робу без рукавов. Руки, каждая размером с Денни, были покрыты мексиканскими татуировками. Глазницы черепов горели, от них змеистыми буграми всходила к шее красная неоновая кровь. Призрак оскалился: хищное, в татуировках лицо походило на звериную маску. В левой руке он держал молоток. Правую заносил для удара. - Уолкер, - прорычал человек, коверкая имя сильным испанским акцентом, - el enemigo! Еscoria! На взвившегося к потолку Денни полетел ящик, который призрак зашвырнул так, будто он ничего не весил. Ящик врезалась в потолок! На склад обрушился дождь из щепок и деревянных досок. Приземлившись на пол, Денни кувырком подскочил к Элле. - Жива? - Все в порядке… - подняла девочка голову, усмехнулась, - Вот почему Уолкер не велел сюда ходить… В сторону! Элла схватила Денни за ворот и утащила с линии огня, как раз вовремя, чтобы обломок ящика врезался в полуметре от его виска. Призрак, горящий огненным цветом, согнулся в зверином броске, заорал и рванулся на стену, круша складские припасы в щепки. Рев его был оглушителен настолько же, насколько неадекватен. Черный, в крови, молоток царапал бетон до электрических искр. - Кажется он не очень-то понимает, где находится, - заметил Денни. Они с Эллой укрылись за ящиками, и судя по всему, не представляли для призрака никакого интереса. - У него нет дыры в голове, - прокомментировала Элла с видом знатока, - у Уолкеровских жертв всегда есть дыра в башке. - Это должно нас успокоить? Мимо пролетел сверкающий в электрическом свете кусок стены. Их окатило колючей волной бетонной крошки. Элла бросила на Денни решительный взгляд: - Так ты поможешь мне выбраться отсюда? - Не раньше, чем расправлюсь с Уолкером. - Он тебя размажет! - Я никуда отсюда не уйду! Судя по всему, больше всего на свете Элла хотела еще раз повторить свой безобразный трюк с воспоминаниями, но Денни угрожающе сверкнул глазами, и смирившись, что в прямом столкновении у нее нет шансов, девочка кивнула: - Ладно. Но если меня убьют это будет на твоей совести, Билл! - Идет. - Идет, - противно передразнила Элла, выглянула из-за коробок посмотреть на суматошный огонь мертвеца, - попробуем проскользнуть мимо! Вперед! - Элла, стой! Но Элла бесстрашно выскочила из убежища и понеслась прямиком к запертой двери, на ходу выхватывая из связки ключей нужный. Денни ничего не оставалось, как броситься ей вслед. Похоже девчонка ни в коем разе не верила, что все это происходит на самом деле, потому что действовала вопреки инстинкту самосохранения! Их пробежка через открытое пространство склада была недолгой. Призрак прекратил борьбу с ящиками и обернулся на звон ключей. - Задержи! – крикнула Элла и исчезла, припадая к замку. Денни хотел было возразить о тактике их «побега», но в этот момент громадная лапа сграбастала мальчика за шиворот и швырнула назад, к колонам. Мертвец, не привыкший видеть в твердых предметах преграду, попытался стать неосязаемым. Спину Денни выгнуло от удара дугой, а в глазах потемнело. «Дьявол побери это трехмерное пространство», - подумал мальчик, приподнимаясь на руках, и не видя, а слыша, как сотрясая стены, призрак шагает ему навстречу. Лязгнул металл. Денни откатился в сторону за мгновение до того, как черный зубец молотка проделал в черепе мальчика внушительную дырку. - Еscoria! Usted es un asesino! Мaldito! Призрак наступал. Краснота, льющаяся из его пор, дышала огнем. Чистой, не замутненной яростью, в которой не осталось ничего: только жажда крови! Денни понял: призрак – не человек. Не тот, чьи мотивы можно исчислить земным временем, а злобу – желанием отмщения. Он был, как полтергейсты, на которых Призрачный Билл иногда натыкался во время дежурств: эмоция, запечатлённая в пространстве, миг последней отчаянной борьбы, прежде чем кто-то лишил человека жизни, тень. Вот только Денни никогда не встречался с полтергейстами в призрачном измерении -там, где эмоция обретала плотность, а Призрачный Билл терял возможность скрыться и передохнуть. - Аrder en el infierno! – заорало существо, и краснота вспыхнула, выжигая татуировки призрака. Сквозь кусками облезающую кожу полезли черные иглы. Громадные руки выгнулись. Молоток плавился, впиваясь раскаленным металлом существу в ногти. Мертвец поднял на Денни застланные краснотой бешенные глаза. Из его горла вырвался громоподобный рык. Ярость не имела облика: ярость была зверем. *** - Ну? – спросила Эсмеральда мистера Вуда, когда они покинули испытательный зал, оставив старшего техника присматривать за Джеком, - что думаешь? Ей очень нравилось, что они с Вудом перешли на «ты». От этого и без того волнующие события вечера приобретали будоражащий интимный привкус. - Чем черт не шутит, - буркнул Вуд. Толкнул дверь переговорной комнаты, где обычно проводили общие собрания и первым делом направился к кофеварке, - черный, без сахара? - Как всегда. Пока Вуд занимался кофе, Эсмеральда достала из кармана Кольт Питон и положила его на стол. Рукоятка была старой, сделанной под дерево, в неровностях забилась пыль, но сам револьвер был хорошо вычищен и отполирован. - Самое обидное, - сказала она, - что фактически эксперимент TS/C/1 провалился. Если очаг существовал все это время… мы ничего не создали. Я ничего не создала. И Харон всего лишь игрушка, способная впечатлять деревенских простачков вроде Джека Фентона. Вуд поставил перед доктором бумажный стаканчик с кофе. - Зато у тебя есть шанс поймать Призрачного Билла. - Да. Будь Теренс Бишоп в сознании, мы бы уже свернули все остальные проекты и носились по базе за мертвым мальчишкой. Чертов карьерист. - Я считал, что для вас Призрачный Билл – святой грааль всея Департамента. Вуд никогда не причислял себя в ряды Парней в Белом. - Бенджамин Кларк им одержим, да. - А ты? - А я считаю, что значение сентябрьского бума сильно преувеличивают. Мальчишка не создал призрачное пространство, он не создал очаги, не был первопричиной существования теневого мира. - Хм. - Да, он первым прошел сквозь истончившуюся грань между плоскостями, но были ведь бумы аномалий и раньше. Не такие сильные, не такие заметные, но стоит вспомнить двадцатые годы прошлого века и кажется, единственное, что помешало панике – отсутствие Интернета. - И семидесятые, - напомнил Вуд. - Я о том же! Призрачный Билл – уникальный призрак, но я говорила о чем-то большем. О создании чего-то абсолютно нового. Понимаешь? Мистер Вуд скривился, будто выпил лимонного сока. - У вас ученных все, никак у людей. «Что-то новое», - передразнил он доктора, - вы-то и со старым еще разобрались. - Понимаешь или нет? - Понимаю, конечно. Вуд взял со стола Кольт Питон, открыл и закрыл барабан, крутанул револьвер, профессионально ухватившись за рукоятку и вернул Эсмеральде со словами: - Если поймаешь Призрачного Билла, у тебя будет столько ресурсов, что создавай новых ТS/C/1 хоть по десять раз в месяц. Эсмеральда приняла Кольт Питон и некоторое время изучала свое отражение в светлых гранях метала. Потом улыбнулась и преступила к делу: - Ты нашел записи Бенджамина Кларка по Уолкеру Фримену. - Целое досье, - Вуд кивнул на увесистую папку у противоположного края стола, - Не думаю, что у тебя есть время читать его целиком, но я выудил основные характеристики нашей темной лошадки. Ввести в курс дела? - Вперед, я внимательно слушаю. Кольт лежал по правую руку. Внушительный, увесистый, зловещий. Вуд обошел стол кругом, взял папку и прочистил горло, будто собирался выступать перед большой публикой. Старая привычка. В переговорном зале было светло и пусто. Окна выходили на задний двор, прямо к старому тюремному кладбищу: под метровыми сугробами не было видно надгробий. Впрочем, Эсмеральда, прибывшая в Парк Дружбы с первыми снегопадами, вообще не была уверенна, что там имеются надгробия. Она только знала, что Теренс Бишоп боялся кладбища, как огня и это ее ужасно злило. Черный кофе на столе остыл: доктор к нему так и не притронулась. Мистер Вуд начал рассказ. *** Денни протащило по полу, усыпанному щепками. Челюсть болела. И плечо. И все остальное. - Дверь заклинило! – Элла подбежала к мальчику, оставив ключи в замке, - ты проигрываешь, Билл! - Думаешь?! Драться с полтергейстом было невозможно. Он, оно, это, - черное, звероподобное, с когтями вместо рук и волчьим оскалом, - отмахивалось от атак Денни, будто от нападок стрекозы. C пеной у рта, существо металось по закрытому складу, громило коробки, рвало мешки, кидалось на стены и на досуге успевало раздавать удары Призрачному Биллу, ровно столько, чтобы он не успевал опомнится. - Наверное все-таки следовало послушать Уолкера! – сказала Элла, - он предупреждал, что соваться в эту часть тюрьмы опасно для жизни. Каков план? - Издеваешься? Нет, не трогай меня! – заорал Денни, когда девочка помогла ему встать на ноги. Меньше всего он хотел после всех трудов оказаться в реальном мире под прицелами Парней в Белом. Зверь бросился на крик. Замахнулся когтями. Щепки взлетали к потолку вместе с его движениями. Бились истерично о потолок. Кружились в режущем водовороте из дерева и льда. Красное сияние, срывающееся со спины мертвеца, оставляло в стене глубокие вмятины. У Денни не было сил вынести с полтергейстом еще один рукопашный бой: предыдущая попытка вступить в ближнюю драку закончилась пролетом по складу под самым потолком. Эктоплазма призрака не брала: он и сам был чистейшим сгустком энергии! Мальчик понимал, что если немедленно не найдет выхода из положения – они с Эллой здесь и закончат свое амбициозное предприятие. - Сейчас! – выдохнула вдруг Элла и вскочила на ноги, - Эй! Зверюга! Иди сюда! - Ты что творишь?! Девочка ловко увернулась от смертоносного удара, спрятавшись за чудом уцелевшей пирамидой ящиков, тут же, пока гнев существа обрушился на коробки, выскочила из укрытия и побежала не к выходу из склада, как ожидал Денни, а прямиком на светящуюся голубым распахнутую настежь дверь. Снова закричала: - Зверюга! Я здесь! - Icierra el pico! – прогремело-прорычало существо, развернулось, скребя когтями по бетонному полу так, что камень летел в стороны вихрастыми отслоениями. - Билл! Вверх! – скомандовала Элла. Она стояла, не двигаясь прямо на пороге распахнутой двери, и волосы на затылке у девочки шевелились от голубого бесстрастного свечения той стороны. Зверь-полтергейст несся на Эллу. Она не шевелилась. До Денни дошло. - Понял! Он взлетел к потолку. Взял старт. Элла не двигалась. Призрак громадными прыжками рвался вперед. Девочка вся напряглась, как струнка. Сжала руки в кулаки. Денни приготовился к атаке. - Мaldito! Зверь когтями вперед прыгнул на Эллу. Девочка рванулась в сторону, падая на рванный бетон. Денни полетел на призрака, а призрака инерцией потянуло к распахнутой двери. - NO! В ноздри ударил запах паленной шерсти. Денни навалился на полтергейста со спины, вдавливая его в распахнутую дверь. Руки, тело, лицо обожгло огненным разъедающим кожу жаром. Но будто бы и не Денни, а само сияние тянуло мертвеца в себя: без вспышек, искр, без всякого постороннего шума, как болото оно всасывало плавленые когти, пенистую морду, бешенные глаза в свое смертоносное свечение. - NO! NO! NO! MALIDO! Полтергейст пытался вырваться. Денни, что есть сил, толкал его вперед. - Слишком горячо! – крикнул он Элле. Девочка, кивнув, побежала к куче обломков, оставленных от полтергейста, схватила крышку деревянного ящика, быстро вернулась обратно, и с разбегу налетела на мертвеца, прикрываясь крышкой, как щитом. «Быстро соображает», - удивился Денни. Не отпуская орущего, вырывающегося из ловушки, мертвеца, Денни подскочил к Элле с левого плеча и перехватил крышку так, чтобы помогать ей толкать. - Насчет три, - предложила девочка, - раз, два, три! С воплем они усилили нажим, и призрак зашелся в последнем полузверином-получеловеческом проклятие. Мирное свечение поглотило его почти наполовину. - Ну, давай же! – закричал Денни, нетерпеливо подаваясь вперед. Споткнулся. Сам того не хотя мальчик задел локоть Эллы. По венам пробежала ледяная дрожь. Эллу будто ударило током! Ладонь девочки соскользнула с деревянной поверхности, впиваясь пальцами в шерсть мертвеца. «НЕТ!». Это походило на цепную реакцию. В голову рванулись картинки. Свои, чужие, незнакомые. «…Мертвец». «Раздвоенный!». «Идет дождь…». «Мама!». *** - Никогда больше не делай так, Денни. За окном валил снег. На темный паркет падал отблеск уличного фонаря. Сэм сидела на кровати, дрожала. Шрам на запястье у девочки еще не зажил, и она машинально затягивала бинты, а сама смотрела в окно, или на прозрачные складки балдахина, или в изрисованный летучими мышами потолок, или куда угодно, но только не на Денни Фентона. - Никогда больше не делай так, - сказала она, и это было хуже, чем просто слова. Денни почувствовал на языке вязкую горечь. Его лихорадило. Мальчик опустился на пол, прикрыл глаза. - Это потому что я хотел уйти к мистеру Уайту? – спросил он. - Да, - был немедленный ответ. *** Его зажали на складе при разгрузке машины, велев другим заключенным «катиться к чертовой матери». Палач лично выплатил водителю пару долларов, чтобы тот не слишком беспокоился о судьбе узаконенных невольников. Минуту или две они болтали о войне во Вьетнаме и мисс Америка, потом на складе остался только Палач, его свита и жертва, которую они по ритуальному соображению собирались придать правосудию. Палач называл это «суд пяти». Но заключенный, выросший на стыке цивилизации и древних суеверий, прекрасно знал, что на самом деле Палач вершит кровавый ритуал. В его глазах горела жажда убийства. - Держите его, - приказал он лениво. Заключенного скрутили и усадили на ящик с сырьем для обувного цеха. Он не сопротивлялся. Палач смерил заключенного презрительным взглядом. Сказал с высока: - Ты, наверное, очень доволен собой. Заключенный молчал. - Уверен, ты всю неделю исправно молился на службе. Усердно работал. Крепко спал. У Палача была редкая манера говорить, без запинок и слов паразитов, с выверенной точностью настоящего проповедника. Он обретал эту способность вместе с приливающей к голове кровью, когда чуял смерть. Медленно, со вкусом был извлечен из кобуры револьвер. Небрежно была протянута Палачу пачка с патронами магнум. Без спешки пять патронов опустились в открытый баран револьвера. Заключенный не двигался. - Мы видели тебя в зале суда. В костюме. Смиренного. Раскаявшегося. И всех этих ребят, твердящих о неэтичности смертной казни. Ах боже мой, - голос Палача надломился в издевательской усмешке, - как же чертовски неудобно будет лишить государственную казну возможности кормить твой поганый рот. Заключенный смотрел на Палача снизу-вверх, чувствуя закипающую в груди ярость: этот бледнолицый маньяк, огрубевший от власти, на его руках было крови больше, чем на всех приговоренных штата, а все-таки он заводил себя, раззадоривал, будто убийство средь бело дня пугало его. Будто грань между налетами стервятников в одиночные камеры и неприкрытого суда Линча была и толще, и страшнее, чем могло бы показаться. - Вот что я думаю, - говорил Палач, - я думаю мы устроим свое слушание. К черту присяжных, к черту прокурора. Будешь только ты, бедный мальчишка, которого ты убил, и Господь Бог. С щелчком захлопнулся барабан. Губ Палача коснулась невидимая улыбка: - Только Господь Бог. Заключенный, вот уже неделю, как переведенный из сектора смертников на общий режим по смягчающему приговору судьи Джонса, понял, что ему не выжить. Возле ящика лежали инструменты. Заключенный зарычал, сбросил с себя держащих его охранников и схватился за молоток. Свита Палача заржала. Их было восемь. Он – один. Палач не смеялся: - Нет, - сказал он веско, - никакого насилия. Никакого «эй, а давайте изобьем этот кусок дерьма до смерти». Ты заслуживаешь худшей доли, но кто мы такие, чтобы спорить с Верховным Судом США, верно? Мы – никто. Он один, - взгляд в потолок, - имеет право поспорить с нашим мудрым законодательством. - Будь ты проклят, Палач! Убийца! - Говори по-английски, тупое животное! И Палач замахнулся на заключенного рукой, в мгновение сбрасывая маску невозмутимости. О чем он думал, идя с голыми руками на человека с молотком?! Неужели настолько лишился рассудка, что поверил в свою неуязвимость? Молоток врезался в запястье со сладким хрустом. Палач заорал. На заключенного набросились охранники, и татуировки волков на его руках скалились, когда заключенный лупил охранников ржавым зубцом. Сквозь шум побоища, слышны были только стук крови в висках и крики Палача. Палач велел взять его живым, велел оставить в сознании. Разъяренный, со сломанной кистью, Палач грязно ругался, но требовал, требовал, требовал. Заключенный не сдался. Залитый кровью, полумертвый от беспощадных ударов этой собачьей своры, он схватил охранника и сомкнул у него на шеи пальцы. - Давай! – рявкнул заключенный. Взгляд Палача окаменел от бешенства. Выбор стоял или зверь, или мертвый охранник. - Давай! – заорал заключенный, - я не буду играть по твоим правилам, ублюдок! Американская справедливость в тот день проиграла. Им пришлось пустить в него целую очередь, и они не смогли спасти заложника. Палач присел на корточки возле издыхающего зверя. Рука у него распухла и сделалась синей, но Палач больше не обращал на это внимания. Желваки тряслись от с трудом сдерживаемого гнева. Он сплюнул на заключенного: - Сукин сын. - Убийца, - торжествующе оскалился зверь кровавым ртом, и поскольку комендант неплохо говорил по-испански, получил стальным сапогом в живот. - Я не убийца, - сказал человек, направляя на заключенного револьвер, - Я – Палач. Он так и не узнал, успел ли Палач совершить свой «суд пяти», потому что из желудка хлынула краснота, заливая рот, глаза и ноздри. «Сочтемся», - подумал зверь, прежде чем потонул в багровом сияние, - «Палач». *** «Денни, Такер говорит, что ты жив… Даже если нет, даже если я свихнулась… Возьми трубку. Мне нужно попросить прощение». *** - То есть, как это, просто сделаем вид, что ничего не было?! Денни… я не думаю, что… - Не надо, Такер. Они, Денни, Сэм и Такер, встретились на заброшенной фабрике, в своей штаб квартире. Собирали вещи. Складывали оборудование в сумки. Стирали надписи на стенах. За окном шла первая неделя декабря, и руки коченели от холода, когда Денни губкой водил по шершавому бетону, оставляя на месте недавних граффити мыльные разводы. Такер бросил сумку с техникой на подоконник. - Погиб человек, Денни! И бог знает, что случилось с мистером Вайсом! - Да. - А как же Департамент? Эти ребята серьезно допрашивали меня, и Сэм! Чудом Призрачному Биллу удалось избежать разоблачения! - Я знаю. Спасибо. - Да не будь ты таким замкнутым поленом, черт тебя подери! – Такер был недалек оттого, чтобы кинуться на Денни с кулаками, или расплакаться, или даже послать все к черту. Денни бросил губку в ведро с водой. Повернулся к друзьям. Сэм флегматично складывала в рюкзак книги и комиксы, не обращая на перепалку внимания. Это и обижало, и успокаивало Денни. По крайне мере, он знал, что Сэм на его стороне. Мальчик улыбнулся. Такер потемнел от злости: - Иди ты знаешь куда, - буркнул он и вылетел с фабрики, как огнем ошпаренный. *** «Никогда не делай этого, Денни Фентон» *** Деревянная доска упала на пол, обугленная с той стороны, где прижималась к полтергейсту. Свечение за дверью оставалось ровным и матовым. Элла стояла у самой кромки, рискуя провалиться вслед мертвецу. Вид у девочки был потерянный, беззащитный, и неизвестно потому ли, что она видела воспоминания Денни, или же перед ней проносились другие картины: ее прошлого. Денни сидел на корточках, пытаясь справится с нахлынувшими видениями. - Поначалу это похоже на русские горки, – усмехнулась Элла, - ты привыкнешь. - Спасибо. Не хочу привыкать. - Тошнит? - Немного. Денни встал. Его потряхивало и на губах было солоно от эктоплазмы. Ровный свет угловой двери плотоядно мерцал в полутемном складу: вязкий, голодный, манящий. Денни не знал, что могло поджидать полтергейста по ту сторону, и ждало ли его хоть что-нибудь. - Этот Уолкер… - прошептал мальчик, - тот еще урод. - Он убивал только преступников, - уточнила Элла, как если бы это имело значение. Денни поежился. Полтергейст исчез. На склад возвращалась морозная стужа. По деревянным доскам и уцелевшим коробкам тянулся протяжный скрип падающей температуры. - А как же агенты Департамента? – спросил он, - почему Уолкер их убивает? - Возможно потому что они ублюдки, заслуживающие смерти? Мальчик вздрогнул и отвел от порога взгляд. - Никто не заслуживает смерти. - Какие необычные слова для мертвеца, Билл. - Ты не согласна? - Думаю, нет. Но мне не хочется, чтобы кто-нибудь пострадал, даже если они заслужили. Если ты об этом. Элла неуверенно улыбнулась, и запоздало, но Денни ее поддержал: - Спасибо, что выручила, - сказал он, - из нас получилась неплохая команда, - Это предложение? - Эм… не… хм… Элла рассмеялась, махнула рукой: - Идем. Нужно разобраться с дверью. Кажется, замок заклинило. Умеющий проходить сквозь стены, Денни мало смыслил в замках и ключах, но согласился помочь. Впрочем, совершенно излишни. Стоило им закрыть створки за поглотившей полтергейста угловой дверью, как со стороны коридора раздался низкий, спокойный голос: - Ничего необычного с замком не случилось. Так бывает, если суешь ключ в замочную скважину с двух сторон. Элла застыла. Лицо девочки исказилось ужасом. Она тихонько охнула, проглотив крик. Всю ее браваду, как рукой сняло. - Билл… - прошептала Элла. Денни заслонил девочку плечом. Пустил в ладонь сгусток зеленой эктоплазмы. Приготовился. - На самом деле, мне не нужны ключи, - сказал Уолкер, нависая над дверным проемом, - я просто люблю, чтобы все было по правилам. В подтверждение его слов связка упала на каменный пол. Мелодичный звон металла казался неуместным в декорациях разрушенного склада. Уолкер поднял голову. Скрывающееся под полами шляпы лицо замерло в зловещей угрозе. Вместе с тяжелым морозом, опускался вниз потолок и сжимались стены. В огромных сводчатых залах тюремного склада стало вдруг невыносимо тесно, как будто Комендант-Палач заполнил своим присутствием каждый угол, каждую трещину в стене, каждый куб воздуха, вдыхаемый Призрачным Биллом. Взгляды мальчика и Палача встретились. Глубокая чернота глазниц сощурилась, сверкнула десятилетиями злобы. Уолкер не был простым мертвецом. От него веяло непоколебимой силой. - Я знаю тебя, щенок, - сказал он, - это ты повторно прекратил существование Свиной Морды. Я узнал тебя. Голос призрака был удивительно человеческий, даже сказать: заурядный. Но на этом всякое сходство с нервным типом из воспоминаний полтергейста заканчивалось. Палач был старше, спокойнее, мертвее. Перед Денни стояло существо, лишенное сомнений. Огромный и недвижимый, он наблюдал. Не оглядываясь на Эллу, Денни вышел вперед и спросил: - Вы – Уолкер? - Я – Палач. - Это вы убили агентов Департамента? - Я проследил, чтобы они умерли, - был спокойный ответ мертвеца, - на курок каждый нажимал по собственной воле.