Мертвец: Правосудие

Самым сложным оказалось сохранять профессионализм. Медди говорила что-то про пришельцев и мол, если Джек хочет вернуться с базы домой, ни в коем случае не стоит на этих пришельцев смотреть, но оказавшись в лаборатории, Джек был готов махнуть рукой и закричать: «К черту правила! Тащите сюда всех пришельцев, какие имеются! Я заплачу любую цену!». Агент, назначенный доктором Гоназлес в соглядатаи, как мог ограждал мистера Фентона от секретов базы, но очень быстро вокруг Джека столпилась толпа младших научных сотрудников, все как один крайне взбудораженных встречей. Оперативный агент успевал только вертеть головой, а голос Джека доносился то с одного, то с другого угла зала (ученные не препятствовали): - Какой говорите радиус у этого сканнера?! Что я вижу, неужели у вас хватило терпения на сборку разделителя! Ого! Это что преобразователь эктолучей? А что используете в качестве генератора?! Простые батарейки?! Хм… надо подумать… Ох, черт возьми, да это же мой Фентон-термос! Неужели… а… тоже не работает? Кхм… да, неловко, мне следовало подумать о вопросе сжимаемости призраков до размера термоса, но знаете, они выглядят такими бесформенными, легкими, навевают мысли о том, что их легко можно засосать пылесосом! Нет-нет, я не строю Фентон-пылесос… кхм… да, если подумать, смысл есть. Нет, нет… этот шлем! Скажите, агент, вы случайно не доброволец программы «Амити»? Нет? Были. Могу я проверить ваш уровень экто-излучения? А… приняли восстанавливающую сыворотку, что ж в другой раз…. Визит в заброшенную тюрьму, был словно глоток воздуха после долгого кислородного голодания. Два месяца изоляции, под плотным огнем порицания и судебных исков, заставили Джека забыть, что значит дух настоящей лаборатории. Все здесь кипело жизнью, как бывало это в Касперском Университете в сезон распределения грантов. Дурманящий запах знаний и неизведанных горизонтов пьянил, а молодые лица ученных заставляли забыть о том, при каких обстоятельствах Джек здесь оказался. В реальный мир его возвратила, как и следовало ожидать, Эсмеральда Гонзалес. Она вернулась довольно быстро. В руках была папка с распечатками, от бумаги тянуло пряным запахом свежей краски. Позади плелись усатый джентльмен, мистер Вуд, и нервный лысый мужчина лет пятидесяти, представившийся доктором Бруно. - Наигрались? – спросила Эсмеральда Гонзалес и, не дав ответить, махнула рукой, - следуйте за мной. Вежливо вернув молодой лаборантке ее работу об эмоциональных колебаниях, Джек двинулся вслед доктору Гонзалес из общего зала в коридор, а оттуда по лестнице на четвертый этаж к испытательному залу номер два. Эйфория прошла. Джек вспомнил про бедного Теренса Бишопа, и про других людей, умерших здесь за последние несколько дней. Улыбка увяла, он морально собрался, уверенный, что какую бы задачу не поставила доктор Гонзалес – он сделает все в лучшем виде. - Знаете, - сказал мистер Вуд, карикатурно поправляя кончики завитых усов, - мне всегда было интересно, отчего Департамент не привлек Вас на работу. В конце концов, у кого еще спрашивать совета, как не у мастера Фентона? Мистер Вуд говорил с легким деланным акцентом, свойственным людям, долго выступающим на сцене, а еще обманщикам и аферистам. Джеку он сразу не понравился, но все-таки «мастер Фентон» ответил: - У нас с вашими людьми возникло много разногласий. Я бы и не пошел. - Это вряд ли. Ребята умеют предложить хорошие условия людям, в которых нуждаются. Нет. Теперь, когда я вас встретил, то понимаю, в чем же тут дело. - Ну и в чем же?! Мистер Вуд криво улыбнулся: - У вас глаза слишком добрые, Джек. Таких не берут в Департамент. Идея эта Джека покоробила, особенно потому, что сильно уж смахивала на истину. Чтобы мистер Вуд не остался в победителях, Джек прокашлялся и серьезно сказал: - Я знаю, что вы проводили опыты на людях, мистер Вуд. Но я здесь. О чем-то это говорит, верно? - Опыты на людях, хах, - мужчина рассмеялся, - разумеется. Но вы здесь вопреки этому, а не благодаря. В любом случае, я хочу сказать: Добро пожаловать, Джек. Буду рад с вами работать. Слова его прозвучали, как насмешка, а еще, как угроза. Остановившись возле двери испытательного зала, оказавшегося на вскидку обычным кабинетом, Джек поймал ледяной взгляд доктор Гоназлес. У женщины было очень грубое, хотя и красивое лицо. В ней чувствовалась хладнокровность дикого животного. Джек понял, что обозначенные ею пять процентов, были, будто русская рулетка, сыгранная с покойным Уолкером Фрименом. Предлагая своим жертвам «суд пяти», Комендант-Палач заряжал барабан пятью патронами и оставлял один холостой выстрел. Только один. По его версии: если бы Бог желал доказать, что преступник невиновен, шанс один к пяти превращался в стопроцентный выигрыш. Так и доктор Гонзалес, если бы желала запереть Джека Фентона на секретной базе, мановением руки, как Всемогущий Бог, могла обратить пять процентов в сто. - Что вы стоите там, как истукан?! – возмутилась доктор, - будете заходить или мне вести вас силой?! - Джек застенчив, - объяснил мистер Вуд, - проходите, сэр. Не бойтесь, здесь нет ни трупов, ни замученных нами жертв. Это просто комната. Джек проследовал в кабинет. Не потому что у него не было выбора, а потому что Медди знала цену обещанным «пяти процентам». Жду тебя к завтраку, - сказала она. И Джек собирался помочь доктору Гонзалес поймать призрака, а затем вернуться домой, к жене и детям. Хочет того Департамент или нет. *** Они бежали целую вечность. Если бы Денни путешествовал в реальном мире, он успел бы добежать до Висконсина и обратно, а Элла тем временем только свернула с мрачных коридоров тюремного блока в просторный холл, окнами выходящий на прогулочную площадку. Дверь во двор была заперта. Элла воспользовалась ключом. - Воу, - выдохнул Денни, невольно остановившись под закованным в решетку небом. Против ожидания над головой раскинулся не привычный глазу голубой отсвет «закрытого уровня», но глубокая, до боли знакомая темнота. Неравномерный, в спиральных движениях и всполохах зеленого, мрак нависал над тюрьмой тысячелетним грузом. Элла не позволила насладиться зрелищем. - Через решетку не пройти, - крикнула она, открывая дверь с противоположной стены, - быстро, за мной! Уолкер не ходит сюда! - Уолкер? - Быстрее! Денни послушно проскочил через открытую дверь в еще один заледеневший коридор, а оттуда Элла провела его через полуразрушенные цеха и служебные комнаты в темный без окон зал с низкими потолками. Закрыла за собой дверь на ключ. Прислушалась. И только убедившись, что их не преследуют, позволила себе отдышаться, уперев в колени руки. Слабо улыбнулась: - Спасибо. Денни покачал головой: - Надеюсь, я не пожелаю, что вытащил тебя оттуда. - Не пожалеешь. Не отводя от Эллы подозрительного взгляда, Денни прошел вглубь зала, поднял над головой руку. Мрак дрогнул под светом эктоплазмы, но не отступил. Вокруг мальчика потянулись по полу длинные тени от бетонных колон. Низкие потолки давили на плечи. Неспособность понять насколько далеко тянется помещение нервировала. Вдоль стены стояли, сложенные в пирамиды, ящики с штампом окружной тюрьмы на основаниях. Денни предпочел бы выбрать пунктом остановки комнату поменьше. Переведя дух, Элла пересекла зал поперек и попробовала открыть с помощью ключа следующую дверь. Щелкнул замок. Она отворила створки. Ближние колоны осветились безжизненным голубым светом. - Как я и думала, - сказала Элла, - это склад. Угловая комната. Про нее-то Уолкер и говорил. - Вы я, смотрю, мило общались с этим Уолкером. Элла обернулась к Денни, и он наконец смог рассмотреть ее как следует. В голубом свете «закрытого уровня», девочка казалась еще более живой, чем раньше. Покачала головой: - Нет. Это было совсем не мило, Билл. - Этот Уолкер… кто он? Элла посмотрела на мальчика, как будто он задал совершенно идиотский вопрос, но в итоге нехотя ответила: - Комендант тюрьмы. Денни поежился. Он еще не видел мертвеца, способного вытворять те же трюки, что и Призрачный Билл. Сидни Поиндекстар умел душить прикосновением, висельник-писатель неплохо управлялся с гипнозом, но все это больше походило на способности, полученные при «рождении», а не на приобретенные навыки. Кем бы ни был этот мертвец, он освоил трюк Денни на ходу, с первой же попытки. - Это Уолкер убивал агентов Департамента? – спросил мальчик осторожно. Элла напряженно качнула головой: - Да. «Все-таки не самоубийства». Денни вспомнил белое, как череп лицо мужчины, в отсвете эктоплазмы. Есть определенная доля комфорта, в том, чтобы знать с кем имеешь дело. По крайне мере за месяцы бессвязного шатания по городу в поисках очагов, мальчик научился ценить ясность, как ничто другое. Еще он научился скрывать эмоции. Элла не заметила в нем перемену. Сказала: - Во всяком случае, нам повезло, что после смерти какого-нибудь агента, Уолкер впадает в спячку: думается, ему легче набираться сил во сне. «Повезло» - было не тем словом, что использовал бы Денни, но сейчас он куда больше интересовался природой своей спутницы, чем ее словарным запасом. - Как ты здесь оказалась? – повторил Денни свой вопрос, но Элла с той же легкостью, что и в тюремном блоке, его проигнорировала. Обошла кругом несколько колон: двигалась девочка с неуклюжестью обычного подростка, ничего потустороннего в ней не наблюдалась. Проверила ящики: пустые. - Наверное, здесь были рабочие цеха. Как думаешь? Во всяком случае не похоже, чтобы склад отводился под продовольствие. Я в устройстве тюрьмы смыслю мало, но… - Элла. - М? – девочка оторвалась от осмотра ящиков, села на один из них и стала собирать волосы в хвостик, - чего тебе, Билл? - Как ты сюда попала? Ты ведь… кхм… из настоящего? Элла показала Денни язык и ответила с искусностью умудренного политика: - Смотря, что ты имеешь ввиду под настоящим. - Последний раз, когда я проверял было восемнадцатое января. - Хм… тогда да, тогда мы с тобой скорее всего из одного времени. - И?! Как девочка из двадцать первого века оказалась в очаге двадцатилетней давности?! - Тридцатилетней. Уолкер утверждал, что умер тридцать лет назад. И, очень просто, - связав волосы узлом в подобие хвостика, Элла на том и успокоилась, подняла назидательно указательный палец, - я – живая, разве забыл? - Это должно мне что-то объяснить?! – предположил Денни растерянно, а Элла закатила глаза, будто общалась с нерадивым ребенком, но в конце концов объяснила: - Он довольно тесно связан со своей тюрьмой, понимаешь? И ему нужен был якорь, чтобы убивать агентов. «Объект реального мира», - последнее слово Элла произнесла с запинкой, будто повторяя чей-то термин, - думаю, это была я. Во всяком случае с моей помощью он довольно легко прорывается на базу Департамента. «Объект реального мира». Мертвые, до синевы глаза девочки не очень-то вписывались в ее теорию, но следом Денни переварил остаток фразы и вздрогнул. «С моей помощью». - Ты помогала ему? – спросил он шепотом. Элла осеклась. Лицо ее испуганно вытянулось, и стало ясно, что девочка поняла: ляпнула лишнее. Помедлив, и опасливо косясь на сжатую в кулак правую руку Денни, Элла сказала: - Я не хотела этого делать, Билл. Честно слово, я не хотела этого делать. - Ты помогала ему убивать агентов? - Он заставил! – голос девочки упрямо дрогнул, - я пыталась убежать, но он утянул меня обратно! И поверь мне, никто бы не захотел всерьез сопротивляться Коменданту. Я ничего не смогла поделать. - Ты… - Да я! А куда бы я делась, Билл?! Уолкер умеет убеждать. Во всяком случае при жизни – убеждение было его главным делом. Я не хотела умереть, и я ему помогала! - Но люди… - А я не человек?! Денни не хотел ей верить. Не хотел довериться призраку, но на глаза Эллы выступили слезы, и она вдруг показалась ему совсем маленькой, будто намного младше Денни. Вспыхнувший было гнев прошел. В конце концов, что могла хрупкая девочка-подросток противопоставить той махине, которую Денни видел в тюремном блоке. - Прости, - сказал он, - ты действительно не виновата. Элла попыталась незаметно вытереть слезы. Окинула темный зал потерянным взглядом, а потом собралась и даже улыбнулась. На запястье болталась связка ключей, мелодично звенела, сверкая в голубом отсвете двери. - Ну?! – спросила Элла, - хочешь, чтобы я вытащила тебя отсюда? Или ты все еще мне не доверяешь?! Денни не колебался. Подошел к сложенным в пирамиду ящикам напротив Эллы, сел на нижний и спокойно ответил: - Я тебе доверяю, Элла. Но я никуда не пойду. Вначале мне нужно разделаться с этим Уолкером. *** Прибор был массивен, выполнен из черного пластика и походил на игровой автомат, чью верхнюю арку, где обычно размещались колонки, заменяла сложная вогнутая внутрь конструкция из зеркал. - Знакомьтесь, Джек, - Эсмеральда Гонзалес похлопала прибор по клавишной панели, - это Харон. Дуальный Психопомпный Передатчик Дж. Ллойда. Но пусть имя вас не обманывает, он целиком и полностью – моя разработка. - Это… - Джек нахмурился, - это то, что я думаю? - Откуда мне знать, что вы там думаете, Джек?! - Это прибор для диалога с призраками? - Для диалога, - фыркнула Эсмеральда Гонзалес, - это прибор для полноценного общения с аномалией первого уровня, впрочем, вряд ли вы знакомы с нашей терминологией. Объясню по-простому. Джек так привык к уничижительному тону доктора Гонзалес, что только кивнул и преисполненный энтузиазма приготовился слушать. - Как известно, - сказала доктор, - полноценная беседа с аномалией проблематична по многим причинам. В основном потому, что мы находимся, как будто в разных плоскостях реальности. Люди многие столетия пытались наладить «связь»: спиритический сеанс, доска Уиджа, Феномен Электронного Голоса, ну, мистер Вуд вам про это лучше объяснит. Подвох крылся в том, что в первую очередь подобным методом сложно избежать фальсификации данных, кроме того, даже если обмана нет, мы вынуждены верить «той стороне» на слово. Неправильная расстановка сил. - Что же тут? - Видите систему зеркал? - Да. - Это устройство должно проецировать отражение Харона на «призрачное пространство». - Компьютер для призраков. - Печатная машинка, - поправила доктор Гонзалес, - клавиатура снабжена пси-датчиком с радиусом сканнера в два метра: если, призрак коснется отражения Хароновской клавиши… - Датчик уловит движение, и реальный Харон выведет букву на экран. - Удобнее, чем доска Уиджа, верно? – спросила доктор Гонзалес, превратившись на мгновение в эгоцентричного ребенка, ждущего аплодисментов. Джек улыбнулся: - И надежнее. - Несомненно, - Эсмеральда коснулась наушника в ухе, - Винсент, включи-ка Харон для мистера Фентона. Черный экран автомата включился со старомодной паузой, пошел рябью. Эсмеральда провела на клавиатуре несколько быстрых комбинаций, после чего Джек оказался перед открытым, пока пустым, чатом с… - Не может быть, - сказал он и потерял дар речи. Эсмеральда лучилась самодовольством. В правом верхнем углу экрана висело окно, какие встречаются в современных видео чатах. - Я забыла упомянуть, - улыбнулась она с восторгом, - Харон не просто передатчик для бесед с духами. Он еще наша личная призрачная веб-камера. Мы будем видеть лицо любого, кто беседует с нами на той стороне. Это было удивительно! Это походило на сказку! Оборудование, которое пришлось бы использовать для строительства подобного прибора стоило тысячи и тысячи долларов! Джеку не хватило слов. Сбылась голубая мечта многих поколений ученных. Они преодолели барьер между мирами! Это было слишком! Слишком поразительно! Слишком невозможно! Слишком хорошо, чтобы быть правдой! Улыбка медленно сошла с лица Джека Фентона. Он обернулся к доктору Гонзалес, прокашлялся и спросил то, что следовало бы спросить в первую очередь: - И все это работает? Взгляд Эсмеральды Гонзалес стоил тысячи слов. *** - ААААААААА! Отпусти! Отпусти! Отпусти меня! Все произошло в долю секунды. Вот Денни еще сидел на деревянном ящике, объявляя о намерение сразиться с призраком по имени Уолкер, а вот Элла в мгновение ока опрокинула Денни на спину. Прыгнула ему на грудь, и с силой, совершенно неожиданной для такой худой девчонки, вцепилась Денни в запястья, прижимая к полу. Денни заорал. Прикосновения Эллы были, как разряд тока. Желудок раскалился, в глаза ударило темнотой. Горло стянуло удушьем. В миг Денни испытал весь захватывающий спектр ощущений, случающийся у него при редких теперь экто-приступах. Зрение начало двоится. Лицо Эллы смазалось. Сделалось жуткой посмертной маской. Девочка смотрела Денни глаза в глаза, и в ее широких ярко-голубых зрачках образовывался вихревой гипнотический туннель. … Рука на плече: «Мертвец». «Мама!». «Мистер Вайс, помогите! Пожалуйста!». «Идет дождь…». Он падал! Мысли начали путаться. В голове проносились обрывками картинки. Некоторые знакомые, другие нет. Слизнем по горлу ползла черная эктоплазма. Денни завертел головой, чтобы порвать с Эллой зрительный контакт, но ничего не вышло. Каким-то фантастическим образом, даже закрывая глаза, он видел ее синие зрачки-туннели и образы: мертвеца, Свиную Морду, мистера Вайса, Эрика Келли. «Ты – причина, по которой я здесь, Раздвоенный. Мне следует тебя отблагодарить». - ПРЕКРАТИ! ААААААААААА! Боль стала невыносимой. Воспоминания впивались в голову с обжигающей остротой, будто Денни переживал все это заново! Каждую минуту своей жизни. Каждый провал. Каждый миг отчаяния. Каленным железом потекла по венам эктоплазма, и завопив, Призрачным Билл взорвался зеленым светом, отбросив Эллу к потолку. Как только руки девочки исчезли с его запястий, все прекратилось. Судорожно хватая ртом воздух, Денни отполз к стене. Закашлялся. На лбу выступил черный вязкий пот. Ему казалось, что руки его покрылись давними ожогами, а глаза лопнули. Не видя дальше собственного носа, полуслепой от внезапной экскурсии в прошлое, Денни, придерживаясь за деревянную пирамиду, с трудом поднялся на ноги и выставил вперед руку. - Подожди! – завопила Элла, - Нет! Подожди, Билл! Денни не видел ее. То ли из-за зелени в глазах, то ли потому, что Элла сделалась невидимой. В любом случае, он жахнул лучом в пространство и снова услышал крик: - Нет! Билл! Постой! - Какого черта ты сделала?! - Пыталась спасти тебе жизнь! У тебя нет ни шанса против Уолкера! - Я же сказал, что хочу остаться! - Это потому что ты ни черта не понимаешь! Он убьет тебя! В лучшем случае! Денни повело. Он шатнулся. Боком завалился к стене. Снова закашлялся. Мертвеца лихорадило так, будто он только что побывал в самой преисподней, или хуже того, в жерле Мипифа. Эктоплазма ядовитым дымком лезла из носа, горла, ушей, глаз. Денни сдался. Дал волю желудочным спазмам. А когда рвать стало нечем, устало прислонился лбом к ледяному полу. Вытер рукавом губы. Выругался: - Черт тебя подери. Ну почему, почему я постоянно натыкаюсь на мертвых психопатов?! - Ты… - Элла стояла где-то далеко, видимо у самой двери, на случай если Денни продолжит драться, - ты видел это? - Видел, что?! - М-мои воспоминания? - Нет. Спасибо. Мне хватило своих. Вздох облегчения был неподдельным, но совершенно несвоевременным. Денни еще не решил, что делать с девочкой. Его немного отпустило. Медленно он обернулся на Эллу. Она стояла, держась рукой за массивную колону, ряд которых делил склад на две половины. Бледная, испуганная. Глаза у девочки были нормальные, вид потрепанный. - Надо уходить, - сказала она. Денни рассмеялся. - Ты это серьезно?! Я никуда с тобой не пойду! - Твои вопли должны были перебудить всю тюрьму! Уолкер уже знает где мы. Нужно уходить, Билл! В подтверждение ее слов здание застонало. Гулкий, протяжный стон, будто в трубах спускают воздух, пронесся по коридорам и рванным обрывком врезался во внутреннюю дверь склада. К большому удивлению Денни, заискрилась и стала слабо мигать лампочка под потолком. Ее ядовито-желтый отблеск, падающий на грязный пол и бетонные стены, навели на Денни куда больше жути, чем вся тьма, скопившаяся по углам заброшенной тюрьмы. Лицо Эллы то пропадающее во вспышке, то возникающее под неровным светом электричества стало еще более мертвым. Кожа девочки оказалась вовсе не белой, а неприятного бледно-синего оттенка. Гул нарастал. Становился зловещее. Глубже. - Как я могу тебе доверять? – спросил Денни шепотом. Элла отступила от колоны, за которой видимо собралась прятаться от экто-лучей, и серьезно ответила: - Не доверяй. Просто обещай мне, что я выберусь из этого дерьма живой, и будем считать, что договорились. - Но…. - Неужели не ясно, Билл?! – голос девочки внезапно сорвался, - что я могу открыть очаг только для другого призрака, а не для себя! Если ты сдохнешь в схватке с Уолкером – я застряну здесь навечно! Денни, ошарашенный, замер. - Я и не надеялась встретить здесь кого-то, кроме Уолкера! Ты - мой единственный шанс! – Элла умоляюще скривилась, - поэтому, пожалуйста, пожалуйста, Билл! Включи мозги: нам нужно срочно уходить! Запястья помнили прикосновение девочки, и Денни понимал, что за хрупкой беззащитностью Эллы скрывается очень сильный призрак. Но гул нарастал, а он был слишком сбит с толку, чтобы вступить в драку здесь и сейчас… Тщедушные мысли о немедленном побеге не успели сформироваться. Ничего не замечающая, Элла стояла у колоны, будто раздумывая, какую глупость еще отколоть. У нее за спиной, за чередой деревянных пирамид и неровным дрожанием электрической лампы поднималась хищная тень. Нет. Не тень. Призрак. Глаза существа горели красным. - Элла, осторожно! – заорал Денни, - сзади! *** Разумеется, дуальный психопомпный передатчик Дж. Ллойда «Харон» не работал. Иначе и быть не могло, но Эсмеральда Гонзалес видела ситуацию немного по-другому: - Он не «не работает», - отрезала доктор, - у нас просто не было шанса его проверить. - Ага, - растерянно пробормотал Джек, сел на предложенный мистером Вудом стул, почесал затылок. - Четыре дня назад, Джек, - мистер Вуд встал напротив ученного, - мы должны были провести первые испытания с Хароном. Они, как видите, провалились. - Что за испытания? – спросил Джек. Покосился на копоть, неровными мазками покрывающую потолок. Эсмеральда Гонзалес, и мистер Вуд мрачно переглянулись. Мужчина нервным движением разгладил усы: - Довольно элементарный опыт. Я, видите ли, до сентябрьского бума неплохо разбирался в разного рода суевериях. Мы собирались повысить уровень колебаний в фоне тюрьмы некоторыми старомодными штучками, и нам это удалось. Взгляните на цифры. Джек принял из его рук распечатку с действительно впечатляющими показаниями, но совсем не удивился. - Теренс Бишоп показывал мне эти документы. - Тем лучше. Аномалия была стабильной. Харон улавливал много разнообразных шумов. В плане контроля уровня экто-излучений это был настоящий прорыв. Но в течение получаса ничего не произошло, а потом у нас начались перебои с энергией, произошел взрыв, доброволец погиб. Джек листал отчеты, размышляя. По всему выходило, что каким-то невероятным образом агентам действительно удалось если не создать, то увеличить разлом межу пространствами. Но по ту сторону никого не оказалось, и беседовать агентам было не с кем. - Да, мы так и подумали, - кивнул мистер Вуд, - очаг есть, призрака нет. Отсюда и молчание Харона. Опыт был приостановлен, ввиду самоубийств среди действующих лиц эксперимента. Но теперь-то, когда у нас есть неоспоримые доказательства наличия на базе некой мыслящей аномалии, не продолжать исследование – роскошь, которую мы не можем себе позволить. Джек закрыл папку. Вернул ее не мистеру Вуду, а доктору Гоназлес: - А вы не думали, что именно ваш эксперимент послужил причиной самоубийств? Вы впустили в этот мир нечто зловещее, доктор. Если вашей мыслящей аномалией окажется Уолкер Фри…. - А-а! – Эсмеральда выставила указательный палец, останавливая Джека, - жертвы, есть жертвы. В нашем ремесле без них никак. Вы здесь не для того, чтобы выдавать очевидные факты по десять штук на гору. - А для чего же тогда? Впрочем, Джек уже знал ответ. Действительно: зачем им еще мог понадобиться «ученный-неудачник», едва не взорвавший свой дом в попытках создать искусственный очаг. - Ресурс, которым мы пользовались для повышения аномального фона, исчерпал себя, - объяснила доктор Гонзалес, - есть идеи, как повторно создать здесь мощные колебания? - Это все? - Пока что, да. Джек задумался. Ему не нравилось, как переглядывались доктор Гонзалес и мистер Вуд. Ему вообще многое не нравилось. Но если единственная возможность уйти с базы невредимым – не искать живых пришельцев, что ж, Джек мог скрипя сердцем пойти на жертву и просто сделать то, что от него просят. - Спиритический сеанс нам не подойдет, - пробормотал он, встал со стула, прошелся по комнате, - нет. Лучше полагаться на технику, технику и еще раз технику. Мне нужен ваш лазерный преобразователь, кхм… излучатель? Нет, не нужно. Сгодиться мой, и… если счет идет на часы, разумеется… еще кое-что. Доктор Гонзалес закатила глаза: - Не устраивайте драму, Джек. Что вам нужно? Джек Фентон пожал плечами: - Немного эктоплазмы. К его удивлению возражений не последовало. Эсмеральда Гонзалес отдала некоторые распоряжения, и спустя десять минут, долговязый парень по имени Винсент, от которого неоднозначно пахло алкоголем и сигаретами, принес в комнату все необходимое. - Только без комментариев, - велела доктор Гонзалес, когда Джек взял герметичный контейнер в руки и потряс его немного, - назад вы не получите ни грамма. В контейнере мерцала замороженная эктоплазма. Таинственный матовый отблеск манил своей инородностью, обещанием чуждого человеку мира, приятно щекотал нервы первобытным страхом. Джек поднял на Эсмеральду Гонзалес растерянный взгляд. «Вы же в курсе, что меня обвинили в мошенничестве? В фальсификации данных? В том, что никакой эктоплазмы никогда не было и быть не может?! А вы что же… сидели здесь и пользовались моими образцами? Все это время». - Работайте, - велела доктор Гонзалес, развернулась на каблуках и спешно вышла из кабинета. Те, кто не знали научного руководителя программы «Амити», а Джек Фентон несомненно относился к числу этих счастливчиков, могли бы подумать, что Эсмеральда Гонзалес спасется бегством. Разумеется, это было не так. У научного руководителя много причин для спешки. Но Джек Фентон только усмехнулся грустно, и вернулся к работе. Почему-то он был ошарашен куда меньше, чем следовало, когда во второй испытательный зал доставили образцы эктоплазмы из Мипифа. В каком-то смысле, он вообще не сомневался, что они находятся здесь.