Мертвец: Правосудие

Джек вышел из машины и хмуро посмотрел на стены старой тюрьмы, где пять месяцев назад держали его сына. Неправильно было помогать этим ребятам, после всего, что они сделали с семьей Фентонов. Но агент Бишоп сказал, что здесь умирают люди, и кто Джек такой, чтобы ставить личную обиду выше человеческой жизни?! К ночи опустился зверский мороз. Джек еще не помнил такой холодной зимы в Парке Дружбы. Медди стояла рядом, неотрывно следила за агентами в охранной будке, и волосы у парней в скором времени должны были задымиться, такой пепелящий казался у жены взгляд. Наконец с главного хода вышла женщина. Доктор Гонзалес. - Вы, - помрачнел Джек, внезапно чувствуя себя большим и неуклюжим. Возможно ссора с этой женщиной задела его несколько больше, чем он надеялся. Доктор едко улыбнулась: - Что вы здесь делаете, Джек? - Агент Бишоп просил помощи. - Очень остроумно. Я велела вам держаться подальше. - Могу я поговорить с агентом Бишопом? - Не можете, - доктор Гонзалес приветственно кивнула Медди, будто и не было между ними отвратительной сцены, - и снова здравствуйте, миссис Фентон. Смотрю ни вы, ни я не умеем держать своих мужчин под контролем. - Отставьте этот тон, - велела Медди, - Мой муж хочет помочь. С каких пор принято отказываться от помощи? Доктор Гонзалес пожала плечами. - Вы назвали меня ограниченной. - Вы назвали его старым пузырем, - парировала Медди. - Что ж, в этом есть логика, но агент Бишопа все равно к вам не выйдет. Разве что у охранного поста его ждет апостол Петр. Когда до супругов дошел смысл небрежно брошенной доктором Гонзалес фразы, оба оцепенели. Джека будто молнией ударило, а гравитация взялась за его тучную тушу с двойным усердием. - Он… - мороз резал горло. Нервное лицо молодого парня, так неистово ищущего помощи, встало перед глазами. - Боюсь, что да, - доктор Гонзалес поджала губы, - о, не расстраивайтесь, Джек. Благодаря жертве агента Бишопа, мы теперь наверняка уверенны, что на базе существует аномалия. «Он…». - Мы хотим помочь! - выпалила Медди, - если все так, как вы говорите, мы обязаны помочь, доктор Гоназлес. Джек невнятно промычал что-то в ее поддержку. «Он мертв?» Агент Бишоп мертв? Всего два часа назад он беседовал с Джеком в лаборатории, а теперь мертв? Разве же так бывает? Джек понимал, что его вины тут не было: кто бы вообще мог помочь агенту на грани истерики, пришедшему к Фентонам без всякой внятной просьбы?! Но сердце сжалось от резкого болезненного укола. Человек был мертв. Доктор Гоназлес поежилась. Легкий медицинский халат не очень располагал к долгим беседам на свежем воздухе. - Послушайте, - сказала она снисходительно, - Теренсу вы уже ничем не поможете. Что до призрака… Даже если нам и хотелось бы получить поддержку независимых экспертов, сами подумайте, это – секретный правительственный объект. Если я запущу вас внутрь, нет никакой гарантии, что вы сможете выйти обратно. Медди, только что горящая жаждой деятельности, осеклась. Посмотрела на мужа. - Идите домой, к детям, - попросила доктор Гонзалес, - нам действительна не помещала бы помощь, но кто я такая, заставлять вас рисковать семьей и карьерой? Джек молчал. От холода он уже не чувствовал ног, но сдвинуться с места было равносильно смерти. Как обычно, в момент необходимости, на него напал давний приятель: ступор. Захотелось послушаться совета доктора Гоназлес, срочно нырнуть в подвал родной лаборатории, взяться за какую-нибудь кропотливую работу и не общаться с людьми месяца три-четыре. Увы, вместо этого Джек вздохнул, и тяжело посмотрел на Медди. Жена потемнела. Осуждающе качнула головой. - Нет. - Медди… Щеки у нее были красными от мороза, но тут совсем заалели. Медди смотрела на мужа в смеси злобы и безнадежности, как бы осознавая, что всегда была замужем за сумасшедшим и глупым человеком. Обратилась к доктору Гоназлес: - Что вы имеет ввиду под «не сможем выйти обратно»? - Если бы вы, допустим, посетили 51 зону и увидели там говорящего пришельца, согласитесь, никто бы не отпустил вас домой, верно? - А если я попрошу не показывать нам говорящих пришельцев? Эсмеральда Гонзалес улыбнулась: - Думаю, в этом случае, несколько подписей под приказом о неразглашении решит дело. - Вы гарантируете это? - На девяносто пять процентов, да. Медди колебалась долго. Потом обреченно вздохнула: - Нет. Справиться с аномалией ты может быть способен, а накормить детей завтраком, вряд ли, - Медди грустно улыбнулась, - ты – иди, Джек. Я буду ждать дома. Предупреди если задержишься. - Спасибо, - сипло выдавил Джек, подставляя щеку для мимолетного поцелуя. Медди окинула Эсмеральду Гоназлес испытывающим взглядом. Она была на полторы головы ниже доктора, но грозности ей это не убавило: - Если мой муж не вернется домой к утру, я спалю вашу контору до основания, - пообещала она спокойно и добавила, - милочка. Эсмеральда закатила глаза: - Если ваш муж к утру не решит нашу проблему, никакой конторы здесь не будет. Вытаскивайте рухлядь, которую зовете оборудованием, из машины, и мы пойдем. Времени на светские беседы у меня не имеется. Медди помогла Джеку разгрузить оборудование из внедорожника, бросила еще парочку внушительных угроз доктору Гонзалес, и нехотя села в машину, дожидаясь, когда Джек скроется в дверях окружной тюрьмы. Бог знает, как тяжело ей дались эти «пять процентов». Но Джек-то понимал, что жена не шутила. «Сожжет», - подумал он с благодарной улыбкой, и подмигнул Медди, исчезая за воротами. *** Мертвую девочку, запертую в камере пустой тюрьмы, звали Эллой. И она считала себя живой. Денни мрачно разглядывал Эллу сквозь решетку: худая, темноволосая, невысокая, действительно похожа на обычного человека, если бы не глаза мертвенно-голубого цвета. - Если ты живая, - сказал он, осторожно выбирая слова, - то как ты можешь здесь находиться? - Это долгая история. - А мы торопимся? На лице Эллы промелькнул и тут же исчез гнев. Убедившись, что Денни не собирается жечь ее эктоплазмой, девочка подошла обратно к прутьям. - Да, - кивнула она, - мы торопимся. Нужно убираться отсюда, Билл, и убираться немедленно. Вытащи меня, наконец! Очень спокойная, почти безмятежная, Элла протягивала ему руку, а Денни смотрел на ее пальцы, будто баран на новые ворота. Вдруг его посетила очевидная догадка. - Это ты кричала в коридоре! Твой крик я слышал до того, как… как агент Бишоп… Почему ты кричала? Вообще, глядя на девочку, довольно сложно было представить, что ее горло способно издавать такие душераздирающие крики, но это было куда вероятнее, чем другой женский призрак, зовущий на помощь. - Что ты делала на третьем этаже?! Агент Бишоп с дулом во рту, мертвая девочка в пустой тюрьме, крики, все вдруг стало складываться в логичную цепочку и Денни с новым подозрением отвел в сторону руку: - Ты имеешь какое-то отношение к самоубийствам сотрудников базы? Элла стояла истуканом. Смотрела исподлобья. Молчала. Эктоплазма на кончиках пальцев заискрилась: - Имеешь или нет? Она выглядела, как обычная девочка. Как ровесница Денни, а может быть даже младше его. Но призраки часто выглядят, совсем, как люди. Ведут себя, как люди, говорят, как люди. А потом предлагают своей малолетней подружке спрыгнуть с крыши Городской Больницы. Или душат старшеклассника в пустом школьном коридоре. - Отвечай! – рявкнул Денни, поднимая руку. Элла молчала. В животе неприятно заныло от дурного предчувствия. Неспроста, ох, неспроста она сидела на цепи, - подумал мальчик, крадучись подходя все ближе к камере. Почему они всегда убивают?! Почему не существует добрых призраков? Неужели они - то, что люди зовут «абсолютным злом»? И Денни тоже? Он заполнен этим злом, этой неконтролируемой жаждой крови ровно наполовину? Каждый раз, когда Денни надеялся, что нашел существо, способное ответить на его вопросы: надежда оборачивалась горьким разочарованием. Молчанием, вроде молчания, которым Элла встречала его вопросы. - Отвечай! – крикнул мальчик в голос. И внезапно эхом его голосу тюремный коридор принес далекий лязг металлической двери! Денни вздрогнул. Обернулся к коридору. Прислушался. И когда уже казалось, что ему просто послышалось, лязг повторился вновь. Ближе! Намного ближе! - О, нет. Элла в камере попятилась. Загремела цепь на ноге. Запоздало до Денни дошел момент, на который следовало обратить внимание в первую очередь, увидев посаженную на цепь девочку-подростка: кто именно посадил ее на цепь? Истошный гул-стон, потянувшийся по замерзшим трубам, выпотрошил из Денни всю душу. Нечеловеческий звук пронесся по тюрьме и посыпался мальчику на плечи вместе с кирпичной крошкой. Сжались стены. Завибрировал пол. - Он проснулся, - Элла сползла по стене к полу. Глаза девочки побелели от страха. Тюрьма приходила в движение. *** Без жены Джек еще больше оробел. Они с доктором Гонзалес шли по широким коридорам тюрьмы, выбирая новые и новые повороты. Чтобы избежать неловкого молчания, Джек взялся за единственную тему, в которой хоть что-то смыслил: призраки. - Очень забавную вы выбрали базу для своей организации, доктор Гонзалес, - заметил он, перехватывая поудобнее ящик с оборудованием. Слова вырывались вместе с тяжелой отдышкой человека, не привыкшего подолгу таскать тяжести. - Отчего же? – безразлично спросила Эсмеральда Гонзалес. - О тюрьме ходит занятная городская легенда. - А… вы про Коменданта-Палача. Ничего особенного. Очередная фольклорная байка. - Согласен, - кивнул Джек, пытаясь поудобнее зацепиться за края ящика пальцами, пока женщина открывала створку двери, - впрочем, Уолкеру Фримену вовсе не обязательно быть призраком, чтобы от его истории волосы на затылке вставали дыбом. - Вы изучали его историю? - Конечно. И про бойню в семьдесят первом, и про «суд пяти», и про заминированную тюрьму. Одно время я облазил все старые архивы в поисках знаменитого Кольта, но увы, безрезультатно. Треск, удар. На мгновение Джек потерял ориентацию. Доктор Гонзалес резко отпустила ручку двери, и массивная железная створка рванулась прямиком на Джека. Он едва успел отскочить в сторону, чтобы не остаться без пальцев. Содержимое ящика посыпалось на гранитный пол. - Кольт Питон, - побелевшее лицо доктора Гонзалес застигло Джека врасплох. - Простите? - Нет-нет, - качнула доктор головой, - просто очевидный недостаток изоляции. - Я не.... - Глаз замаливается, - Эсмеральда Гоназлес подняла на Джека холодный взгляд острых серых глаз, - сосредотачиваешься на одной проблеме, и ни о чем другом уже думать не способен. Спасибо, Джек. - Хм. Женщина открыла дверь и дождалась, когда Джек сложит оборудование обратно в ящик. Потом сказала себе под нос, нащупывая что-то в кармане медицинского халата: - Ведь если подумать… какое отношение ТS/C/1 имеет к Кольту Питону?! Совершено никакого отношения. Поторопитесь Джек! И прежде чем Джек успел задать еще хоть один вопрос, доктор Гонзалес сдала его на поруки агенту в военной форме. - Проводите в лабораторию, - крикнула доктор на бегу, - Ничего ему не рассказывайте! И следите за каждым шагом! Уже заворачивая в узкий служебный пролет, Эсмеральда Гонзалес раздраженно всплеснула руками: - Ослы. И ведь даже не заикнулись, идиоты! Кольт Питон! Кто бы мог подумать?! *** Пронесшийся по тюрьме шум затих так же резко, как и начался. Но эхо скрежета-крика продолжало витать в воцарившейся темноте, будто звук был плотной, липучей субстанцией. Он впитался в стены, в решетки, в черный камень на полу. Не призрачным чутьем – оно предательски молчало – но неким шестым чувством Денни почувствовал, как пробуждаются, меняются сводчатые коридоры заброшенной тюрьмы. Пуганной вереницей отступал к щелям и темным углам морозный узор. Матовый отсвет из окна приглушился. Волоски на руках встали дыбом. - Он?! Что еще за «он»?! – спросил Денни резко. Где-то в глубине, еще не в коридоре, но очень близко слышались тяжелые скрипящие шаги. Элла, вжавшись в стену, невпопад отозвалась: - Раньше ему требовалось больше времени. - Кому «ему»? Что вообще происходит?! Эй! Ты слышишь мне?! О ком ты говоришь? Денни пришлось стукнуть по решетке кулаком, чтобы девочка пришла в себя. Она тут же бросилась прямо на Денни. Схватила его за запястье. Умоляюще прошептала: - Прекрати шуметь! Руку Денни словно обожгло огнем. Прикосновение Эллы быстро расставило все на свои места: мертвец до этого молчащий, взбунтовался. Денни скрутило. Резкая, электрическая боль отдалось холодом в животе и металлом на кончике языка. Все существо Денни воспротивилось ледяному прикосновению пленницы. - Отпусти! Отпусти! – закричал он. Рука вспыхнула зеленым. Эллу отбросило к стене! Она ударилась спиной о ржавую трубу, завалилась на бок. Длинная цепь упала поверх лодыжки. Денни, почти забывшей о том, что разговаривает с мертвой, остолбенел и решил было, что убил Эллу, но к счастью паниковать ему пришлось от силы секунд тридцать. Девочка подняла голову. Посмотрела на Денни исподлобья, и взгляд ее не был злым, только сосредоточенным: - Послушай сюда, - сказала она шепотом, потому что скрипнула дверь, ведущая к тюремному блоку, - если ты мертвец, это вовсе не значит, что твою посмертную жизнь нельзя прервать. И поверь мне, парень, он может это сделать. - Кто он?! - Он засадил меня сюда. Он не дает нам покинуть это место. Поверь мне, Билл, он – настоящая угроза! Не я! Заскрежетал металл: кто-то открывал замок. Элла на четвереньках подползла к решетке, схватила Денни за рукав, благоразумно не касаясь больше его руки: - Хочешь выбраться отсюда живым? Помоги мне! Решайся! Грохот упавшей на пол цепи эхом пронеся по тюремному блоку. Денни стоял возле окна, и свет бьющий в темноту не позволял увидеть мальчика. Зато сам он прекрасно видел тяжелую фигуру, возившуюся с замком возле погнутой двери. Паника Эллы незаметно передалась и Призрачному Биллу. - Как?! – сдался он, - я не могу пройти сквозь стены! - У него есть ключ. - Чего?! Элла не шутила. Посмотрела на Денни пронзительно: - Спрячься, а когда он отопрет решетку: действуй! - Да ты издеваешься? Но девочка отпустила его рукав, вжалась в дальний угол камеры и больше ни слова ни сказала. Скрипнула дверь охранного пункта. Обескураженный скоростью событий, Денни только и успел, что стать невидимым, когда громадная тень ступила на их половину блока. *** Еще одна груда бумаг со стола доктора Гонзалес оказалась на полу, а их место занял старенький Кольт Питон. На заляпанной кофе и остатками многочисленных трапез столешнице Ролс-Ройс от мира оружия казался до оскорбительного неуместным. - Откуда у Эдварда Новака были деньги на такую игрушку? – спросила Эсмеральда внушительно, - это не табельное оружие. По штату ему не выдали даже пистолета. - Он раньше служил в армии. Может, ценитель? - Я бы знала, имей мои сотрудники при себе незарегистрированный огнестрельный раритет. - Что ты хочешь сказать? – от волнения Вуд перешел на «ты», - что вместо одного призрака у нас на базе нарисовалось сразу трое? Эсмеральда смерила своего серого кардинала мрачным взглядом, цокнула языком: - Бенджамин Кларк торчал тут несколько лет. Изучил легенду вдоль и поперек, облазил все коридоры со своими допотопными мыльницами. Пусто. Никаких признаков аномалии. - Хм… - Что? Их лица искажались в четырехдюймовом стволе Питона. Гладкие элегантные линии ловили свет с математическим совершенством. От револьвера веяло мощью, и возможно Эсмеральде только казалось, но еще и сознанием. Будто сквозь сталь на нее взирала бездна давешних кровавых событий. Неужели это то самое оружие, что послужило смерти почти сорока человек? - Я вот что подумал, - Вуд нахмурился, - изучал ли Бенджамин Кларк дело Коменданта-Палача после того, как на базе побывал Призрачный Билл? Эсмеральда вздрогнула. Уставилась на Вуда, будто он только что доказал ей, что дважды два четыре, и теперь Эсмеральда поверить не могла, что сама до этого не додумалась: - Нет. Был сформирован Департамент. Началась первая волна сентябрьского бума. Ох, Вуд, нет… с тех пор никто не занимался исследованиями местного фольклора, а программа Амити… - Слишком много крови, - процитировал Вуд, - вот что имел ввиду доктор Питт! Эсмеральда! - Да! - Мы не создавали очаг! Эсмеральду хватило лихорадочной дрожью. Она вцепилась в руку Вуда, оцарапавшись о его золотые перстни: - Нет. Мы разбудили его. *** Казалось сами стены затаили дыхание, а решетки надломились от его присутствия. Он был огромен и черен, как смоль. Широкие полы шляпы скрывали лицо, а воротник формы был вздернут до самых скул. Но при этом, за тенью, за полами шляпы, за глубокой чернотой, прячущей черты лица, Денни видел глаза существа: два сияющих неподвижных камня, сплетенных из темноты. Мертвец. Денни вжался в угол, затаил дыхание. Призрак шел с твердым спокойствием, но быстро. Его сапоги встречались с гранитным полом оглушительным грохотом, от которого должны были появляться трещины в камне. Сами движения были ровными, плавными. Он не дышал. Подойдя к камере, призрак на мгновение замер, скользнул взглядом от окна к стене. Мрак монотонно переливался в глазах мертвеца: ровное матовое безразличие. Он пристально всматривался в ненадежную пустоту, за которой скрывался Призрачный Билл. Сердце у Денни остановилось: как и сама тюрьма, мертвец был плотным, реальным, непоколебимым. Ни в жизнь мальчик смог бы справится с этой махиной. Он был слишком огромен для него. Слишком внушителен. И если сейчас мертвец распознает засаду… Черт, черт, черт… лучше бы Денни стоять здесь бесшумной тенью, пока все не кончиться… лучше бы не высовываться… Взгляд призрака закончил движение и впился в Эллу. Он не заметил мальчика. Денни надеялся, что со временем, благодаря выбранному им образу жизни, перестанет боятся вступать в драку, но пока, единственное, на что мальчик был способен: действовать, не смотря на страх. Когда пальцы призрака, перебирающие связку, остановились на крупном медном ключе, и он наклонился к замку, чтобы отпереть камеру, Денни стал видимым, вышел из своего угла. - Эй, ты! – крикнул мальчик и выстрелил эктоплазмой. Все случилось в долю мгновения. Призрак разомкнул пальцы. Связка ключей, сверкнув всеми оттенками зеленого, отлетела к решетке, прямо в руки Эллы. Призрак, громадная махина, он замер, уставившись на Денни пустыми глазницами, как бы размышляя: не привиделся ли ему седой мальчишка? Денни взлетел. В отсвете зеленого излучения призрак поднял голову, и Денни увидел его лицо: массивный квадратный подбородок, высокие скулы, прямой с резкими углами нос, глаза - острые ножи. Черные: без примесей. Мертвец оскалился, обнажая крупные лошадиные зубы. Коридор вспыхнул! Волной чистой энергии Денни отбросило к решетке. Мальчик даже выдохнуть не успел. Воздух болезненным узлом стянулся в легких. Призрак сощурился и выставил вперед руку. «Чего?!», - Денни остолбенел. По руке мертвеца от плеча к запястью змеей заскользили белые искры-молнии, встретились в ладони сияющим шаром концентрированной энергии. Призрак выстрелил! Полы военного плаща вздернуло порывом ветра. Человека осветило слепящим излучением: на лицо упали резкие тени, превращая нос и скулы в глубокие полости, а само лицо в высвеченный белоснежный череп. Черные без белков глаза вспыхнули. «ЧЕГО?!». Столб света несся прямо на Денни. Мальчик впервые видел призрака, управляющего эктоплазмой, как делал это сам Призрачный Билл! Змеистые молнии капканом обхватили руку мужчины, искрились, трещали от нетерпения. Денни увернулся. Призрак снова взвел руку: он был совершенно не заинтересован персоной Денни или его мотивами. Что ж, Денни мог ответить тем же. Мальчик бросился на мертвеца, целясь в голову. Зеленый луч сорвался с руки смертоносным снарядом. Призрак сделал шаг в сторону, перехватил руку мальчика и в мгновение Денни оказался в его железной хватке. Стальные в черных перчатках пальцы стиснули запястье мальчика, грозясь раздавить сухожилия. Человек встряхнул, подтянул Денни к себе и внимательно уставился на него сверху вниз. Кажется, он собирался, что-то сказать. Длинное лицо вытянулось в удивлении. Хватка чуть ослабла. Правая бровь призрака вопросительно поползла вверх. Денни и сам растерялся, но взгляд его скользнул за плечо человека: Элла совладала с замком камеры и теперь отпирала дверь. Заметив, что Призрачный Билл смотрит, она умоляюще скривилась: отвлеки! «Во что я черт побери ввязываюсь?!». Все существо Денни заискрилось, покрылось невидимой защитой излучения, и мальчик вспыхнул! Глаза, рот, кожа, все заискрилось смертоносным зеленым светом. Завопив, Денни со всей дури врезался призраку затылком в живот! - Уууух… - выдавил мертвец, и первый звук, произнесенный им, оказался очень, обескураживающе человеческим. Зеленая энергия Призранчого Билла встретилась с белоснежной призрака. Коридор вспыхнул ослепительным неоновым светом! Призрака отбросило к окну, а Денни протащило по каменной плитке до самого охранного пункта. Затылком мальчик врезался в решетку, и из глаз третий раз за вечер посыпались искры. В тот же момент к Денни, скользя босыми ногами по полу, подскочила Элла: - Молодец! Ты просто молодец! А теперь бегом! Бегом! Бегом! Уже без цепи, но со связкой ключей, болтающейся на запястье, она схватила Денни за локоть и резким движением поставила на ноги. Открыла дверь охранного пункта. Пропихнула Денни внутрь. Потянула за собой: - Быстрее! Денни обернулся на призрака. Не торопясь, мертвец поднимался на ноги. Посмотрел на убегающего Денни, потом опустил взгляд к своим руками, и кажется, что-то понял. Усмехнулся. «Ох, нет»… Эта тварь… это существо… Оно обладало способностью, которую Денни еще ни разу не встречал у мертвецов: оно училось. - Какого черта здесь происходит?! – прошептал мальчик, столбенея. По рукам, шее, по полам кожаного плаща призрака заскользили молнии. Загудели под напором концентрирующейся силы стены, коридор сузился, заволновался свет за окном. Призрак вскинул голову: по набухшим венам текла не кровь, а электричество. Пустые глазницы засверкали от напряжения. Он улыбался… «Дьявол!». Денни грубо толкнул девочку из будки в тюремный блок и закричал: - БЕГИ! БЕГИ! БЫСТРО! Это был взрыв! Весь тюремный блок залило светом. В воздухе запахло озоном. Фигура призрака и та потонула в белизне. Сотканные из ярчайших молний столпы света выжигали любую аномалию, любое колебание в уровне излучения, и Денни запоздало понял, что теней здесь нет вовсе не благодаря Департаменту мистера Уайта. Вместе с девочкой они выскочили за решетчатую дверь тюремного блока. Смертоносное сияние обожгло спины. - Сюда! – девочка толкнула тяжелую двустворчатую дверь. В секунду, когда Денни свернул в темный коридор, все пространство позади залило волной эктоплазмы. Свет хищно впился в кирпич, обжог сводчатый потолок, и рванулся на детей. Девочка захлопнула ставни. - Бежим! – велела она, поворачивая в замке ключ. Схватила Денни за локоть, понеслась по коридору одной ей ведомым маршрутом. Денни не сопротивлялся. Душа плясала от страха и волнения, но дыхание у мальчика было ровным: бегать он привык.