Мертвец: Правосудие

Метель, поднявшаяся ночью пятнадцатого января, унесла жизни четырех бездомных, была причиной двух аварий и не позволила взлететь медицинскому самолету, транспортирующему органы для пересадки в соседний от Парка Дружбы город. Ветер стонал в трубах, грудью бросался на стены тюрьмы, рвал электрические кабеля, свет в коридорах то тускнел, то заходился слепящим блеском. Давление у Теренса Бишопа поднялось, кровь гудела в ушах, и он был, пожалуй, немного не в себе, когда рванулся по коридору к четвертому этажу, чтобы остановить эксперимент. Путь казался долгим-долгим, у Теренса было достаточно времени подумать, дважды увериться в своей правоте и сотню раз повернуть назад, прежде чем он коснулся электронного замка на цельнометаллической двери второго испытательного зала. Дверь открылась с той стороны. В коридор вышла Эсмеральда Гонзалес, волосы собраны в косу, на плечи наброшен медицинский халат, она заслонила собой дверь и посмотрела на Теренса вопросительно: - Ты что делаешь? В зале царила тишина. Напряженное молчание рабочего процесса – понял Теренс, и его бросило в дрожь. Он затараторил лихорадочным, срывающимся в кашель шепотом: - Я не могу, Эсмеральда, я передумал, ясно? Нельзя… нельзя этого допустить! - Очень вовремя, шеф. - Это же убийство, черт тебя дери! Я не могу пойти на убийство! С меня хватит… умоляю, нужно немедленно остановиться! Эсмеральда глянула на часы. Велела: - Успокойся. - Да-да! Я подписал это чертово разрешение, но я передумал! Я – руководитель программы! Я имею право остановить эксперимент! - Хм. - Черт тебя дери, не будь такой спокойной! Разве ты не понимаешь, что там происходит?! - Убийство? - Именно! Теренс попытался отстранить доктора, но Эсмеральда не позволила. Уперлась рукой в выступающий косяк. Сказала: - Этого не будет. - Пусти. - Не совершай ошибки, Теренс. Мы работали над проектом два месяца. Хочешь положить всему конец?! Сейчас? - Эсмеральда, послушай… - Нет, это ты меня послушай, шеф, - тонкие пальцы перехватили запястье Теренса в железной хватке, - я не позволю тебе разрушить мою работу, твою карьеру и наше будущее. - Но… - Теренс, посмотри на меня! Ногти царапнули по коже. Теренс вздрогнул и послушно уставился Эсмеральде Гонзалес в глаза. Над головой завывала метель, гудели зловеще старые трубы, и тишина за дверью перемежалась мерным щелканьем приборов. Стальные глаза доктора Гонзалес не знали сомнений. Она держала Теренса за руку, и в это мгновение все страхи отступили под напором абсолютной ничем не затмеваемой значимости момента. - Не будь идиотом, - сказала Эсмеральда, - эксперимент продолжается. Теренс замолчал. Пока в запястье ему впивались ногти Эсмеральды Гонзалес, он действительно забыл о душном ужасе, заставившим его покинуть свой кабинет. - Прости, - выдохнул Теренс. Рука оказалась на свободе. Агент вытер потное лицо: - Все нервы. Сама понимаешь… - Да. Эсмеральда сразу же потеряла к руководителю программы интерес: - Можешь зайти в наблюдательную рубку. Мы подходим ко второй фазе. Но если тебя стошнит, то лучше не надо. Она нырнула обратно за дверь, оставив Теренса в одиночестве, смотреть на серебристую поверхность дверной ручки. Тишина отрезвляла. Потихоньку, прислушиваясь к ходу эксперимента, Теренс убедил себя, что пути назад уже нет. Никогда не было. Метель, погребающая тюрьму в белоснежном вихре, все не стихала. *** Если говорить о научном руководителе программы «Амити», доктор Гонзалес была прекрасной заменой профессору Ллойду: беспристрастна, решительна и категорична. Ей было всего двадцать восемь лет, но как ученный она уже сделала себе блестящую карьеру. Теренс Бишоп полагал, что влюбился бы в эту женщину, если бы не боялся ее до чертиков. - Размазня, - сказала Эсмеральда, забрасывая документы на заднее сиденье, - не могу поверить, что ты отправился к старику с визитом вежливости. - У меня не осталось выбора, - огрызнулся Теренс, - ты и твои ручные собачонки продолжаете твердить, что призраки и аномалии здесь не причем, а я богом клянусь, доктор Питт пытался оставить послание! - Взрыв на базе он хотел тебе оставить, а не послание. Какого черта ты поперся к Фентонам?! - Джек смыслит в аномалиях. - Ха! Этот пузырь?! Он ни на что не годен! Сомневаюсь, что он и к сентябрьскому буму имел какое-то отношение…. Эти игрушки у него в лаборатории! Курам на смех! Ох, черт, как же я зла! Эсмеральда прибавила газу. Лихо вырулила на автостраду, едва не врезавшись в микроавтобус на соседней полосе. Экто-сканнер, встроенный в приборную панель автомобиля нервно попискивал, и Эсмеральда отключила его, знатно ругнувшись: - Еще и оборудование от его лачуги пришло в негодность. Что он там делает?! Вызывает Сатану?! Хорошо, что отдел пропаганды решил поставить на его карьере крест. Очень правильное решение. «В отличии от моего решения, взять вас на пост научного руководителя программы, агент Гонзалес». - Невероятно, - не унималась Эсмеральда, - ведешь себя, как младенец, напустивший в штаны. - Я не… - Трус. Слабак. Баба. Теренсу захотелось выпрыгнуть из машины: - Черт тебя дери, Эсмеральда! Неужели ты всерьез веришь, что у доктора Питта хватило совести пустить себе пулю в лоб?! Эдвард, Фрэнк – ладно, но Питт?! Не может быть совпадением, что он умер сразу же после инцидента с ТS/C/1! - Мы должны смотреть на ситуацию критично, - сказала Эсмеральда, сворачивая с автострады в сторону промышленных районов, - Если сотрудников убивает призрак погибшего испытуемого – хорошо. Если ты набрал в штат рохлей и истеричек – придется смирится. - Хорошо, не то слово, что используют в таких ситуациях. - Да-да. Конечно. - Я знаю, это не было простым самоубийством. Доктор Гонзалес притормозила на темной пустынной улице. На милю вокруг не было ни души, только закрытые склады, и снег, серый от химических отходов. Мороз крепчал, и даже в машине было холодно. Эсмеральда окинула Теренса долгим пронзительным взглядом. Ему сделалось не по себе. - Вы неважно выглядите, агент Бишоп, - сказала она, - никогда раньше с тобой такого не было. - Замолчи. - Знаешь, что я думаю? - Нет, и знать не хочу. - Я думаю, у тебя тоже есть совесть, - улыбнулась Эсмеральда, превращаясь на глазах из женщины в греческую мегеру. Теренс раздраженно буркнул: - Заткнись и езжай в штаб. - Я думаю ты чертовски сильно жаждешь, чтобы наш эксперимент удался, - продолжала Эсмеральда, - потому что если в смерти твоих сотрудников не замешан паранормальный фактор, ты виноват дважды. Верно? - Заткнись. - Ох, Теренс. Я же видела, как тебя раздавило от осознания собственной ничтожности, когда ТS/C/1 отключился. Я и не думала, что ты можешь быть столь сентиментальным. - Эсмеральда, двигай в штаб или обратно в город! Куда угодно! Только избавь меня от своих проповедей! Красивое лицо доктора Гонзалес скривилось в презрении и тут же стало холодным, как каменная маска: - Это все лишь наука, агент Бишоп. Смерть TS/C/1 ничем не отличалась от других. Она не была ни важнее, ни хуже, чем смерти любого другого испытуемого. - Знаю. - Ты был на волосок от трибунала. - Знаю. Эсмеральда нажала на педаль газа. От складов они выехали к узкой дороге, ведущей прочь из Парка Дружбы. На этой самой дороге, не доезжая мили до скотобойни и стояла старая тюрьма, одинокой коробкой возвышаясь над девственно белым пустырем. Одного взгляда на серые без изысков стены хватило, чтобы Теренсу стало нехорошо. Он сидел здесь безвылазно вот уже два месяца, и чувствовал себя одним из узников, что гнили в тюрьме более двадцати лет назад. У самого подъезда к центральному входу Эсмеральде позвонили на мобильный. Она сбавила скорость, взяла трубку и некоторое время внимательно слушала собеседника. «Что-то новенькое», - подумал Теренс, потому что доктор ни разу не нагрубила в трубку, а Эсмеральда между тем бросила короткое: - Более, чем очевидно, - и отклонив вызов, обратилась к Теренсу, - как я и говорила, нашли оружие из которого застрелился доктор Питт. - Ох… Новость свалилась на Теренса горой бесконечных «но», но он мужественно стерпел первый шквал эмоций. Откинулся на спинку кресла. Холодно спросил: - Довольна? - Нет. Но я знала, что так будет. Открылись ворота тюрьмы. К машине подошел дежурный агент, кутаясь в теплую куртку-аляску, заглянул в окно, отдал честь. Его сканнер пискнул тревожно, но тут же резко затих, из чего Теренс сделал вывод, что их оборудование утянуло от Фентонов частичку излучения. Ничего необычного в этом не было (особенно на базе «Амити»), и шуму никто не поднял. Агент вернулся на пост. Медленно машина въехала во двор. У главного входа Теренс заметил волнение. Их встречал Макс и несколько оперативников под его началом. - Где нашли оружие? – спросил Теренс у Эсмеральды, - у Бруно? - Нет. Доктор затормозила прямо напротив входа. Кивнула Максу, и тот немедленно открыл дверь. На Теренса он смотрел как-то странно. - Что такое?! – нахмурился Теренс. Эсмеральда сняла ремень безопасности, первая вышла на улицу. Сказала: - Так и знала, что у тебя поедет крыша. Агент Уоррен препроводите агента Бишопа в его комнату. До тех пор, пока не разберемся что произошло, он будет находиться под арестом, а обязанности руководителя программы переходят мне. - Есть, мэм, - серьезно кивнул Макс, и взял Теренса за локоть, - пройдемте, сэр. Не сопротивляйтесь, пожалуйста. Теренс еще как собирался сопротивляться. - Какого черта происходит? – спросил он, упрямо продолжая сидеть в машине. Макс виновато потупился и снова потянул Теренса за локоть. Объяснил: - Пожалуйста, пройдемте, мистер Бишоп. Мы знаем, что это вы дали доктору Питту револьвер. - Только проследите, чтобы он не удушился и не разбил себе голову о батарею, - крикнула вдогонку Эсмеральда, когда Макс вытащил обескураженного Теренса из салона, - агент Бишоп водил нас за нос почти три дня. Нельзя, чтобы он свел счеты с жизнью до выяснения всех обстоятельств! - Есть, мэм, - повторил Макс провожая Теренса Бишопа в «его комнату». За ними следовали сочувственно настроенные оперативники, и Теренс буквально слышал, как вертятся в их черепных коробках зловредные мысли, вроде: «Доработался» и «Следовало ожидать». *** Довольно давно Денни не чувствовал себя таким растерянным. Мальчик приземлился на заледенелый асфальт через дорогу от обнесенного колючей проволокой здания. Сглотнул. «То самое место», - понял он, потому что узнал бы стены бывшей тюрьмы и через десять лет после сентябрьского бума. Заныло сердце. Запястье вспомнило колючую хватку Свиной Морды. За забором началось волнение. Агента Бишопа грубо вытащили из машины, в сопровождении конвоя завели внутрь. Кажется, мужчина не врал, когда сказал, что здорово рискует. Старая тюрьма хищно смотрела на Денни желтыми окнами. В ней было слишком много света. Свет по периметру, свет у выездного поста, свет на крыше и свет на широкой парковке. Свежая табличка на заборе гласила: «Архив №9. Вход только по пропускам». Лишь полный идиот сунулся бы в тюрьму без разрешения. Денни видел силуэты в светлых окнах. То там, то здесь проходили по этажам люди. На втором этаже сидела на подоконнике и читала какая-то девушка. В другой комнате, похожей на кабинет спорили двое. На четвертом этаже, высунувшись по пояс в окно, курил мужчина в строгом костюме. Очень много людей. И в форме, и в гражданской одежде. «Нет ни шанса, что ты сунешься на базу мистера Уайта в одиночку». Денни стиснул зубы и, когда по дороге, гремя прицепами проехал грузовик, вытащил из кармана джинсов телефон. На часах высветилось: восемь тридцать. Денни поставил мобильный на беззвучный режим. Он решил не писать Сэм или Такеру о своем намерении, потому что примерно представлял реакцию друзей. Вместо этого мальчик вернул телефон в карман. Затем снял куртку, и свернув ее в трое, спрятал под слоем снега в заброшенном кювете. Холод почти не беспокоил мертвеца, а вот избыток зимней одежды сильно сковывал движения. Денни взлетел и, следуя потоку ветра, поднялся выше электрических проводов. Снежная пустошь расстилалась вокруг базы застывшим океаном, огни Парка Дружбы горели далеко позади тюрьмы, и мерцал в противоположной стороне отсвет городских ферм. Минуту Денни парил в воздухе, стараясь унять колотящееся в ребра сердце, а потом, на вдохе сорвался вниз!