Самое сложное испытание IX/IX

      «Перед глазами темнота, ничего не видно. Мутному взгляду негде остановиться, сфокусироваться. Тело покрывается дрожью, хочется кричать, ведь, помимо темноты, вокруг нет ничего (если не считать, что темнота — и есть ничего). Разум заблудился в едком дыме паники. Что делать? Как прожить в темноте? Что будет в будущем в спелую?» — это самый первый аз в исполнении, когда забываешь как открываются глаза.       Подняв тяжёлые веки, Ник лениво оглядывает всё вокруг. Жгучая боль в глазах заставляет его морщиться и закрывать глаза лапой, тихонько поскуливая. На ощупь он определил, что лежит на всё том же маленьком диване, от которого, вероятно, скоро разовьётся сколиоз. Из-за ужасной сухости во рту лис жадно глотал воздух.       Тихий скрип двери, но такой неприятный, что Уайлд скорчился от шума в голове. Зашедшая в комнату Джуди аккуратно села рядом. Она держала бутылку с холодной минералкой и иногда перебрасывала её из лапы в лапу. Её вид был спокойным, даже чуть весёлым, хоть перед ней лежал Ник с больным телом… и душой… и головой.       — Я ведь говорила тебе не пить, а ты, как обычно, меня не послушал, — тихо, но с улыбкой произнесла зайка. Ник медленно открыл глаза.       — И чего в этом такого весёлого? — невнятно произнёс он.       — Ты ведь проиграл спор — заговорил вчера. Тебя семь минут осталось потерпеть. Здорово я тебя раскрутила, да?       — В каком смысле? Я проиграл? Мы здесь на неделю?       — Ага! — почти прокричала Джуди и открыла бутылку. — И это будет самая насыщенная неделя нашей жизни. Вот, например, сейчас мы вместе поедем отвозить цветы на фестиваль, целый пикап, и сможем там хорошо повеселиться, но только завтра, потому что эти цветы ещё должны правильно разместить, и вообще фестиваль цветов только завтра по расписанию, вот.       Ник удивлённо приоткрыл рот, жалобно посмотрел в искрящиеся от радости глаза девушки.       — Ты так удивлён нашей работой? — усмехнувшись спросила зайка, вкладывая в лапу лиса бутылку.       — Нет. Я удивлён твоим огромным предложением, которое ты сказала без единого вздоха, только затем, чтобы навести драматичность ситуации, и чтобы я не успел тебе возразить, так как ты всё уже спланировала и тебе будет неприятно, если вдруг все твои планы разрушатся только из-за одного моего слова, хотя это маловероятно, но всё равно возможно, вот.       Ник осторожно преподнёс горлышко бутылки к губам и выпил немного содержимого. Кисло-солёный вкус, от которого пить хотелось ещё больше. Уайлд вздохнул и залпом осушил бутылку с минералкой.       — И когда мы едем?       — Прямо сейчас. Ты и так спал до часу дня. Вставай и поехали. Как бы лису не хотелось даже думать о том, что придётся тереться в пыльно пикапе, куда-то ехать, вместо того, чтобы спокойно лежать на неудобном, но всё же диванчике. Нет, пришлось вставать, идти в гараж, до которого дойти — целое испытание. Пробираться сквозь толпу зайцев, оборачивающихся вслед зомбированному лису.       Зелёный пикап, старенький такой, с оторванным ко всему омуту капоту, деревянными перегородками в кузове и чуть потрескавшимся то ли от старости, то ли от камней лобовым стеклом. Красота неземная.       Джуди села за руль. Ник был этим напуган — мало того что его будет везти зайка, которой чтобы увидеть дорогу надо стоять на сидение, так ещё и на музейном экспонате. Да какой там экспонат! Перед бомжами на свалке стыдно, вдруг засмеют.       Дорога была долгая, машина была медленная, солнце было жгучие и всё-всё-всё сейчас издевалось над измученным лисом. Джуди пыталась его развлечь:       — Хочешь прикол? Знаю, что хочешь. У какого верблюда три горба?       Ник с презрением посмотрел на девушку, выглядывая из-под лапы. Затем взмахнул головой, подняв лапы вверх и вскрикнул:       — Не просто баян, а баянище-е-е-е!       — Ой, да ладно тебе. Ты мне это