Я встретил Вас, и всё былое...

      Антон Шипулин был вполне доволен жизнью. Все её аспекты сейчас находились в хорошем состоянии, и иногда он со счастливой улыбкой благодарил судьбу за то, что у него в душе наконец-то поселилось спокойствие. Дома ждала красавица-жена и любимый сын, росший не по дням, а по часам, родители тоже пребывали в добром здравии. К допинговому скандалу он не был причастен, чистая совесть спокойно спала, и Антон тревожился только лишь за допуск всей команды к соревнованиям. Нравилась ему и ситуация в сборной: три молодых спортсмена, брошенные на амбразуру борьбы с лидерами кубка мира, с честью выдерживали это испытание. Регулярные заезды в десятку лучших или даже в «цветы», лихое прохождение эстафетных этапов радовали как болельщиков, так и лидера сборной. - Хорошая растёт смена, - радостно потирая руки, обмолвился как-то Касперович. - Уже выросла, - осторожно поправил его вездесущий Трифанов, монтируя интервью с новоиспечённым победителем этапа кубка мира - Антоном Бабиковым.       Шипулин не мог не согласиться с лучшим другом: смена уже выросла, и трем членам звездной олимпийской команды пришлось подвинуться, уступая место дерзким, молодым и перспективным. Не сегодня-завтра и самого Антона отправят в нокаут. Шутки шутками, но конкуренция за место под солнцем впервые за несколько сезонов была по-настоящему острой. Шипулин, как любитель контактных гонок, воспринимал ситуацию исключительно с хорошей стороны.       К Оберхофу он набрал неплохую форму, тренируясь в Словении с любимой старшей сестрой. Он чувствовал, что оставшаяся часть сезона должна пройти хорошо. Впервые за много времени Шипулин сумел сбросить пресловутый психологический груз, последние гонки перед перерывом и вовсе удалось пробежать при полном расслаблении. Работа с Анастасией восполняла дефицит семейного уюта и нехватку близких людей, разговоры с сестрой издавна служили ему лучшим средством для умственного отдыха. Словом, на биатлонном и жизненном горизонте светило солнце, легкие облачка не думали превращаться в грозовые тучи, и в ближайшее будущее спортсмен смотрел если не с оптимизмом, то с надеждой на лучшее.       Новый Год он встретил не с командой – впервые за последние годы. Конечно, он скучал по Алексею Волкову, сосланному на кубок IBU, но тоска по родным людям оказалась гораздо сильнее. Вот и получилось семейное празднование: Настя с мужем и детьми, Луиза с малышом Димой и Антон. Для полного комплекта не хватало ещё Анны с её детьми и, конечно же, родителей, но им и так удалось провести праздник с уютом и душевным теплом. Под бой курантов Антон загадал то, о чём всегда думал в непростые дл себя моменты: чтобы с его родными всё было хорошо, чтобы семейное тепло не иссякало и помогало справляться со всеми трудностями.       Антон стремился к стабильности везде и во всём. И если в обычной жизни её удалось обрести довольно быстро и, как казалось, надолго, то спортивные показатели периодически порывались от неё отклониться. Ошибки требовали тщательного разбора и анализа, чем Антон часто занимался, созваниваясь с тренером. Андрей Сергеевич Крючков остался с Алексеем и другими спортсменами в Австрии. Специалист решил, что помощь его второму подопечному нужна сильнее, а Шипулин достаточно дисциплинирован, чтобы работать самостоятельно. Эта формулировка категорически не устраивала руководство сборной: начальство требовало присутствия Антона вместе с командой, объясняя это тем, что нужен лидер для личного примера. На самом деле, президента СБР волновал денежный вопрос, потому что оплачивать сборы отдельно взятого спортсмена означало урезание финансирования для всех остальных. - Понимаете, Антон, у нас весьма ограниченный бюджет, - настаивал Кравцов. – Ваши результаты, конечно, впечатляют, но ведь лидеру и положено заезжать на пьедестал чаще других! Молодым ребятам нужен живой пример перед глазами.       Шипулин ответил категорическим отказом, позволив себе повысить голос на Александра Михайловича. Ему не составило бы большой проблемы оплатить сбор из собственных средств, поэтому угроза остаться без финансовой поддержки волновала мало. Антон отстаивал право готовиться к стартам так, как удобно ему, а не авторам ежегодных общекомандных планов. Комплексной научной группе он доверял мало, ориентируясь только на собственную усталость и рекомендации персонального тренера. - Живой пример, как же, - бурчал он себе под нос, завершая разговор с начальством.       Все эти пафосные слова о лидерстве, авторитете, кумирах и прочем раздражали Шипулина до зубовного скрежета. Лучший по результатам и, фактически, ветеран команды, он вовсе не хотел превращаться в идола для новичков. Быть старшим товарищем - пожалуйста, помочь советом - всегда рад, но смотреть свысока и бахвалиться подиумами - ни за что. Конечно, Кравцов не озвучивал такую просьбу прямым текстом, но что-то подобное читалось между строк, выражалось в плохо замаскированных ехидных намеках, и поэтому возмущало.       Скрытый конфликт с президентом Союза биатлонистов России длился вот уже больше года. Босс давно высказывался против индивидуальной подготовки Антона и Алексея, нарочно выделяя им наименьшую часть финансов. Летом и осенью спортсмены оплачивали часть сборов заработанными призовыми. Сейчас повторения такой ситуации не хотелось, так как в конце декабря призовые деньги начислялись с задержкой в связи с празднованием Рождества в Европе. Мелкий, но всё же неприятный случай в итоге разрешился новым спонсорским контрактом Антона, с помощью которого была оплачена поездка в Словению, а затем и вояж до Германии.       Оберхоф с его туманами всегда преподносил погодные сюрпризы. Стрелять часто приходилось почти вслепую, на крутых спусках падали даже самые мастеровитые спортсмены. Порывистый морозный ветер запросто мог смениться обильным снегопадом и потеплением. Словом, часто исход гонки решался исключительно благодаря везению или невезению. Спортсмены относились к этому философски, надеясь справиться с трудностями благодаря мастерству и опыту. Болельщики и прочие сочувствующие, наоборот, очень волновались, а некоторые даже проклинали этот этап и надеялись на его исчезновение из биатлонного календаря. - Лотерея. Самая настоящая лотерея, - хмурил брови Трифанов.       Его наметанный глаз бывшего спортсмена был способен оценить обстановку на стрельбище не хуже тренеров, но что-то подсказывать во время гонки он не имел права, хотя иногда Илье очень хотелось покричать, подбодрить, предупредить. Переживать приходилось в микст-зоне, сходя с ума от волнения и сверля взглядом экран. Каждый раз он надеялся пережить как можно больше положительных эмоций. Этот год не был исключением, а потому Илья с особым усердием желал удачи друзьям.       Хорошее настроение Шипулина, казалось, не могло испортить ничего, и улыбка почти не сходила с его лица. Он радовался долгожданной встрече с Дмитрием Малышко – его бессменным соседом по номеру; добродушно рассказывал Бабикову и Елисееву о самом опасном участке спринтерского круга; спокойно обсуждал с Фуркадом и другими так называемыми «борцами за справедливость» тему допингового расследования. Проще говоря, проявлял характер лидера команды, отстаивая честь страны на всех фронтах. Никто не видел, каких внутренних демонов давил он в себе при этом, но разве не этого ожидали болельщики, изголодавшиеся по хорошим новостям?       Антон искал в себе силы радоваться жизни, несмотря ни на что. В голове происходило переосмысление накопившегося опыта, появлялись новые вопросы к себе. Психологи могли бы назвать это приближающимся кризисом среднего возраста, но биатлонист не испытывал депрессии или приступов плохого настроения без причины. Он много думал, но не копался в себе в поисках недостатков, а просто размышлял. Мыслей копилось так много, что иногда мелькала шальная, казавшаяся даже глупой и немного детской, идея о личном дневнике. Молодая поросль сборной постепенно приучала его к тезису, что не надо стыдиться быть естественным и оглядываться на какие-то общепринятые рамки и стереотипы. У него неплохо получалось абстрагироваться от внешнего мира и прислушиваться только к себе. Наверное, в этом и крылся секрет душевного спокойствия и уверенного взгляда вдаль.       Только вот немецкий городок Оберхоф уж слишком любил преподносить сюрпризы, и не всегда они бывали приятными. Иногда они круто поворачивали спортивные судьбы тех или иных биатлетов, ну а чаще всего просто добавляли препятствие на дороге к подиуму. Призовых мест всего три, а претендентов – десятки. Вот и приходилось биатлонным богам изворачиваться, проверяя пелотон на прочность то так, то эдак. И для Антона Шипулина был заготовлен подарок, о котором он сам не подозревал. Распорядиться им – сложная задача, но ведь только самым сильным и стойким по плечу любые неприятности.