Неделя в Магдебурге

      Ещё пять дней… Всего лишь 120 часов рядом с Томом. Каждый день становился маленьким чудом, воспоминание о котором я увезу с собой домой. Как же трудно постоянно подавлять в себе чувство нежности и напоминать, что нас связывает только секс. Ничего более. Остальное — под запретом. Никаких чувств. Нельзя. Иначе будет дико больно находится вдали от него, зная, что может именно в этот момент он обнимает другую и смешно морщит нос в ответ на её может и не совсем удачную шутку.       Я затушила сигарету и слезла с подоконника, на котором гордо восседала. Том и Билл опять уехали на репетицию, оставив меня полноправной хозяйкой дома и близлежащего газона. Время без них тянулось отвратительно долго, занятия для развлечения себя любимой почему-то не находились. С горя вызвала такси и уехала в центр города. Посетив и осчастливив покупкой платья какой-то магазин одежды, немного поплутала по улицам, пока не увидела знакомую вывеску кафе, где мы сидели с Биллом. Внезапно дорогу мне пригородила какая-то девица. Нахмурив бровки, она начала что-то говорить по-немецки. — Ich verstehe nicht (я не понимаю), — пробормотала я и попыталась обойти её. Но он схватила меня за руку и, обернувшись, что-то крикнула группке девушек, стоящих поодаль. Из всего её монолога я поняла только слово schwaine и имя — Билл. Вот тут-то мне реально поплохело. Если они фанатки — то они меня в лоскутки тут порвут за то, что была с их кумиром, а если нет, то дело ещё хуже. Я резко выдернула руку из её захвата, и, толкнул её в грудь, понеслась прочь. До этого момента я и не думала, что умею так быстро бегать. Беги, Лола, беги! Когда они отстали от меня, я поняла, что реально заблудилась. Ничего, главное добраться до дороги, а там уже можно будет поймать такси. — Da sie! (Вот она!)— цепкие руки схватили меня за плечи, как только я вышла из подворотни, куда нырнула, прячась от погони. Опять они! Пять молодых девчонок, а взгляды у всех как у голодных крыс — одно неосторожное движение и загрызут насмерть. — What do you want? — я облизала внезапно ставшие сухими губы. Та девчонка, которая поймала меня возле кафе, недобро улыбнулась. — Что ты делала в кафе с Биллом? Ты спишь с ним? — фанатки… Врать им смысла нет, да и врать-то нечего. Ведь между мной и Биллом ничего нет. От осознания этого факта я даже немного расслабилась. — Он просто пригласил меня на чашку чая. Вот и всё. — Да неужто? А что тогда ты делаешь в его доме? — вот вражеские шпионы. Не думала, что они и это разнюхают. — Я здесь на каникулах, а с Биллом мы просто друзья, — попыталась успокоить их я, — А теперь, будьте добры, отпустите меня. — Даже и не думай, — злобно раздалось справа. Держащая меня за руку девушка грозно смотрела мне прямо в глаза. Мамочка, только бы не показать, как я их боюсь… только бы не выдать себя. — Знаем мы таких друзей. Сначала о погоде, а потом в койку его потащишь. — А тебе что до этого? Он сам выбирает, с кем ему спать, — за эти слова пришлось поплатиться. Удар в солнечное сплетение. Не сильный, но достаточный для того, чтобы сбить дыхание. Я человек мирный. Очень мирный. Любой мой друг или подруга это подтвердит, ни с кем из них я не дерусь. Но когда меня окружает шайка девчонок, явно не друзей, а ещё при этом и руки распускает, как тут долго оставаться пацифисткой? Сцену этой позорной девчачьей драки описывать не буду. Скажу только, что легко никто не отделался. Кажется, кто-то из них в азарте сломал своей же подруге нос. — Ася, немедленно открой! — уже которую минуту бесновался под дверью комнаты Том. — Что произошло? — Ты действительно хочешь это знать? — спросила я, распахивая дверь. Грозно сдвинутые брови Тома тут же удивлённо поползли вверх, глаза широко распахнулись, а рот принял форму идеально правильной буквы «О». Появившийся в конце коридора Билл только ойкнул и зажал рот ладошкой. Ну да, предстала во всей своей боевой красе: разбитая губа, исполосованная ногтями щека, здоровый синяк на подбородке. Про опухший палец на ноге и сбитые костяшки на руке я скромно промолчу. Рваную футболку в пятнах крови противниц я торжественно сожгла. — Твою мать, — пришёл в себя Том, — зачем ты выходила из дома? — Только вот не надо меня ещё и виноватой делать, — шевелить губой было больно. От активного говорения затянувшаяся ранка снова открылась. — Билл, немедленно неси салфетки и спрей, — Том завёл меня в комнату и усадил в кресло.       Пока они в четыре руки обрабатывали ссадины, я морщилась и шипела как рассерженная кошка, но обстоятельно рассказывала, где и при каких обстоятельствах получила всю эту красоту. Том по-немецки негромко ругался сквозь зубы, Билл так же негромко успокаивал его. Наконец, обработав мою ободранную коленку, братцы устало сели на пол и теперь молча смотрели на меня. — Ну ладно, ладно, виновата. Мне скучно было весь день сидеть дома, — поочерёдно глядя в глаза каждому, извинилась я. — Тебе повезло, что нарвалась на фанаток. Если бы это были анти… — Билл сделал выразительную паузу. Том глядел на меня глазами совести, отчего мне стало стыдно ещё больше, хотя, если честно, особой вины за собой я не чувствовала.       Ночью Том ко мне не пришёл. И я его хорошо понимала: великовозрастная дура нашла приключений на свою не очень-то мозговитую башку. Повздыхав и повертевшись под лёгкой простынкой, я спустила ноги с кровати и встала. Нащупав в темноте на кресле свою сумочку, достала оттуда сигареты и зажигалку, села на подоконник раскрытого окна и закурила. Где-то в траве трещали сверчки, у соседей затявкала собачка. Нет, курить просто так было неинтересно, поэтому было принято решение сходить на кухню за пивом. Неслышно проскользнув мимо комнат братьев, я спустилась вниз. Включив на кухне маленький свет, я вытащила из холодильника пиво и с удовольствием отхлебнула холодный напиток. Моё уединение нарушили тихие шаги. Даже не оборачиваясь, только по запаху терпкой туалетной воды, я догадалась, что это Том. — Я так за тебя испугался, — услышала я его тихий голос с хрипотцой, — ты не представляешь себе, что он могли с тобой сделать. — Но не сделали же… — попыталась возразить я. — Тебе повезло, что их было мало. Хотя и впятером они могли бы причинить тебе больше увечий. — Том, прекрати! Я же уже извинилась и поняла, что была неправа. Может хватит капать мне на мозги, а? — я обернулась как раз в тот момент, когда Том стремительно выходил с кухни. Ну зачем я так с ним? Он же переживал и пытался до меня это донести. Дура? Однозначно!       Уснула я только утром. Вся ночь прошла в раздумьях, сигаретном дыму и активном мысленном самобичевании. И ничего лучшего, как позвонить в гостиницу и заказать там номер, я почему-то не придумала. Разбудил меня вежливый стук в дверь и голос Билла, известивший меня, что приличным девушкам нельзя столь долго спать. На что ему было отвечено, что девушка я неприличная, а посему буду спать столько, сколько потребует мой организм. После такого заявления, Билл, уже не спрашивая, зашёл в комнату и сел на кровать радом со мной. — Ну, что вы как дети, а? — его подведённые чёрными тенями карие глаза грустно посмотрели на мой синяк. — Этот псих сегодня с утра подорвался в неизвестном направлении, сказав, что приедет сразу на репетицию, ты вообще всю ночь колобродила. Ты себе не представляешь, как он вчера переживал. Честно говоря, он из-за девушки ещё ни разу так не нервничал. Даже когда его кидали с особой жестокостью. — Это ещё не повод сотню раз повторить мне, какая же я дура. А это ему, кажется, доставляет особое удовольствие. Я всё понимаю, я уже несколько раз извинилась, даже пообещала, что больше дальше газона никуда не пойду, но ему и этого мало, — разозлилась я. — Вам надо обоим успокоиться. — Отлично! Этим и займёмся. Я переезжаю в гостиницу, ибо в такой обстановке успокоиться я лично не смогу. — Ты думаешь, я тебя отпущу? — вскинул одну бровь Билл. — А ты думаешь, Билли-бой, что сможешь меня удержать? Если я с минимальными потерями справилась с пятью агрессивно настроенными девицами, то сколько мне времени понадобится, чтобы красиво упаковать тебя в плед, украсить бантиком и засунуть в шкаф? — Так нечестно! — в глазах Билла плескалась обида. — Кто потом виноватым окажется, что тебя здесь нет? Я! — Ну хочешь, правда упакую… Скажешь, что боролся как лев, но я уложила тебя особо коварным ударом.— Билл грустно улыбнулся. — Всё, мне надо одеться и собраться, в два за мной должно заехать такси. — А сейчас без пятнадцати два, — мстительно пробурчал Билл. Я вылетела из кровати, скинув большую футболку, призванную служить мне ночнушкой, быстро надела платье, побросала в чемодан свою одежду и косметику и понеслась к двери. Ещё находясь на втором этаже, я услышала, как Билл что-то горячо говорит в телефонную трубку. Закинув чемодан в багажник такси, я плюхнулась на заднее сиденье и закрыла глаза. Во-первых, всё ещё дико хотелось спать, а во-вторых, устала я от этой нервотрёпки.       В номере я, не разбирая чемодана и не раздеваясь, тут же снова завалилась спать. Ну, не идти же против собственного организма, если он требует отдыха? Когда я проснулась, за окном уже сгущались сумерки. Я переоделась и спустилась в ресторан отеля. Отчаянно хотелось по старой доброй русской традиции напиться. Но водку я не пью, от пива утром болит голова, а напиваться вином считаю дурновкусием. А что делать… Выпила бокал итальянского красного вина и заказала бутылку с фруктами себе в номер. Там я обосновалась на балкончике, закинула ноги на второй стул и пила вино до тех пор, пока бутылка не опустела наполовину, а меня не оторвал от продолжения стук в дверь. Причём стук не вежливый, как обычно стучит обслуживающий персонал, а требовательный, уверенный. — Я же просила меня не беспокоить! — прокричала я с балкона. Стук сменился просто грохотом. Схватив бутылку и кипя праведным гневом, я понеслась открывать. Влетевший в номер Том чуть сбил меня с ног. — Опять пришёл промывать мне мозги? — мрачно поинтересовалась я, разглядывая пятно на ковре от расплескавшегося из бутылки вина. — Оставь меня наконец в покое! О, и братца прихватил для моральной поддержки, — съязвила я, гладя на заходящего в номер Билла. — Мы приехали за тобой, — Том, не глядя на меня, запихивал мою одежду обратно в чемодан. — А кто тебе сказал, что я хочу возвращаться? — рука Тома на мгновение замерла, но потом он повёл плечом и ответил: — Ты можешь быть против, можешь напиться вдрызг и снова пойти драться с фанатками, а можешь просто закрыть рот и пойти с нами. Хотя есть ещё один вариант: можешь рта не закрывать и не идти, но тогда я просто попрошу Тоби или Саки спеленать тебя и торжественно вынести из гостиницы. Так что ты выбираешь? — Это насилие над личностью. Я, в конце концов, не маленькая девочка, чтобы кто-то решал за меня, что мне делать и куда идти. Так что оставь в покое мои вещи, забирай Билла и катитесь отсюда! — Ты был прав, Билл, упрямства в этой девице хватит на небольшое стадо ослов, — невозмутимо обратился Том к своему брату. Тот старательно избегал моего взгляда и нервно притопывал правой ногой. А в конце концов, какая мне разница, где напиваться? Отпихнув Билла, я гордо зашагала по коридору к лифту. Вниз мы спустились молча, так же в полной тишине сели в машину и поехали обратно к братьям.       Там Билл поспешил скорее уйти, оставив нас. Войдя в мою комнату, Том пнул мой чемодан, заслужив мой неодобрительный взгляд. — Ладно, давай поговорим серьёзно. Прости, я тоже был неправ. Мне не стоило так давить на тебя, но уж слишком силён был стресс от твоего вида. Да и вообще как-то не приходилось мне видеть девушку, которая может подраться. — А что мне оставалось делать? Спокойно стоять и дать им просто так избить меня? Уж лучше умереть в драке, чем жить с осознанием того, что меня отметелили, а я даже не попыталась защититься. — Моя большая глупая фройлен, — Том отобрал у меня бутылку и осторожно обнял меня, — не надо больше так делать. Хотя бы эти оставшиеся дни, иначе мы с Биллом сойдём с ума. — Я постараюсь, — всхлипнула я, уткнувшись носом ему в плечо. — Ой, только не плачь! — умоляюще пошептал Том, но меня словно прорвало от внезапно нахлынувшего облегчения. Так бурно я давненько не рыдала — чтобы меня трясло, не хватало воздуха, а слёзы были настолько горячими, что просто жгли лицо. И всё это время Том стоял, крепко прижав меня к себе. Когда мои рыдания стали стихать, он слегка ослабил хватку, чтобы я могла свободно вздохнуть, а потом осторожно начал целовать меня в лоб, мокрые от слёз щеки, подбираясь всё ближе и ближе к губам. К ним он прикоснулся настолько нежно, словно это был не поцелуй, а дуновение ветерка. — Ты устала, Ася, — прошептал он мне прямо в полуоткрытые для поцелуя губы. — Не уходи, — я закрыла глаза и прижалась щекой к его щеке. — Не уйду, — пообещал он.       Мы так и уснули вместе, лежа в одежде на кровати и держа друг друга в объятьях.