Неделя в Магдебурге

      Вся оставшаяся осень, зима и бОльшая часть весны прошла в аське. Мы с Биллом общались так часто, как только выдавалась возможность. Я записалась на курсы английского языка, и он это заметил, написав «your English becomes to be perfect». В начале апреля мы назначили дату встречи. Я волновалась как никогда.       Мама критично отнеслась к новости о моём отъезде, но отговаривать не стала. Мы вместе с ней ходили по магазинам покупать мне обновки. Вечером перед отлетом (вылет был в полтретьего утра), я распрощалась с мамой, в последний раз удостоверилась, что Билл с братом встретят меня в аэропорту, села в машину своего бывшего одноклассника Артёма и отбыла в Шереметьево. Несмотря на позднее время, жизнь там кипела вовсю. Артём проводил меня до взлётной полосы (уж не знаю, как его туда пропустили). Я поднялась по трапу, сделала попытку улыбнуться стюардессе, заняла своё место и мёртвой хваткой вцепилась в свою Вуитоновскую сумочку.       В целом полёт прошёл нормально. Уснуть я так и не смогла, поэтому спускалась с трапа уставшая и слегка помятая. Внизу меня уже поджидал сверкающий улыбкой Билл и скептично ухмыляющийся Том. — Привьет, Ася! — бодро прокричал по-русски мне в ухо Билл, обнимая меня. Я от души расхохоталась. — Я что-то не так сказал? — тут же заволновался младший Каулиц. — Нет-нет, всё правильно, — заверила его я. Старшему Каулитцу я протянула руку, но он, как и брат, предпочёл объятья. Ну ладно, может, у них тут так принято. -Идьом, — Билл схватил меня за руку и потянул к машине. Том неспеша двинулся за нами с таким видом, типа, никуда вы без меня не уедете. И мы бы действительно не уехали, потому что ключи от машины были именно у него. Мы с Биллом расположились на заднем сидении. Дождавшись, пока в багажник положат мой чемодан, мы тронулись в путь. Билл болтал без умолку, вываливая на меня кучу интересной информации. Том сидел молча, иногда глядя на нас в зеркало заднего вида и усмехаясь. Припарковав машину возле дома, Том распахнул дверцу и помог мне выйти из машины. — Этот дом наших друзей. Пока они в отъезде, мы, типа, за ним присматриваем, — Том достал из кармана ключи. — Очень красивый! — Отдыхай до семи, а потом мы пойдём в клуб, — подмигнул мне Билл и, поцеловав в щёку, умчался наверх. Том тоже раскрыл объятья. Я приблизилась к нему и сама поцеловала в щёку, на что он ответил мягким касанием губ к уголку моих.       В комнате, которую отвели мне, я быстро сходила в душ, скинула смс-ку маме, завела будильник на телефоне и без сил рухнула на кровать, перед тем как заснуть, отметив, что обстановка проста, но удобна.       Вечером, отдохнувшая и полная сил, я зажигала на дискотеке Магдебурга. Как мне объяснил Том, этот была закрытая вечеринка, поэтому они не боялись нарваться на обезумевших фанаток, прытких папарацци, да и вообще неприятных личностей. Находиться в компании братьев было очень приятно, несмотря на то, что временами они переходили на свой немецкий. Однако меня продолжал смущать факт нашей большой разницы в возрасте. Честно говоря, я чувствовала себя слегка староватой на их фоне. Или это уже сказывалось количество выпитых коктейлей «Piña Colada». Возвращались домой мы довольно шумно. Точнее, хохотали мы на всю улицу, перебудив практически всех её обитателей и быстро скрывшись от шедшего устроить нам выволочку соседа в доме. Там мы сползли по стенке на пол и снова зашлись от хохота. Билл уткнулся мне лбом в плечо, всхлипывая и постанывая, а Том просто скорчился на полу, разметав дреды по моим коленками. — Ох, ё-моё, — простонала я, вытирая слёзы, — с вами и цирка не надо. В смысле, I had a really good time, boys! — И мы тоже, — сквозь смех произнёс Том, поднимая мокрое от слёз лицо. — Если и вся неделя будет такая же, то я точно сойду с ума — успокаиваясь улыбнулась я. — Обещаю, именно такой она и будет — Билл поднял руку, как при присяге. Я аккуратно потрепала его по голове, пытаясь не разлохматить его причёску. Том сел на пол и, протянув руку, взъерошил брату чёрные пряди. Тот лишь отмахнулся и дёрнул Том за дред. — Ладно, кажется пора немного отдохнуть. Завтра будет новый день и новые развлечения, — попыталась тактично намекнуть, что неплохо бы и разойтись по комнатам. Как ни странно упорствовать братья не стали, а поднялись с пола и протянули мне руки, чтоб помочь подняться. Расцеловавшись с ними, я поднялась на второй этаж, зашла в комнату и закрыла дверь. Сбросив туфли, я прошлась по пушистому ковру. Распустив волосы, я начала расстёгивать платье, как раздался стук в дверь. — Кто там? — Ася, это Том — быстро застегнув обратно пуговицы, я открыла дверь. — Что такое? — Да ничего. Просто я хотел тебе сказать… кое-что… — я успела только сделать заинтересованное лицо, как Том, подавшись вперёд, поцеловал меня в губы. Вот чего-чего, а этого я от него не ожидала. Поэтому и отреагировала соответственно — влепила ему хлёсткую пощёчину. Мы вытаращились друг на друга: он — держась за горящую левую щёку, я — прикрывая рот рукой. — Том, тебе чего в голову ударило? — стараясь унять охватившую меня нервную дрожь, пробормотала я по-русски. Тот естественно ничего не понял, упрямо мотнул головой, втащил меня в комнату, прислонил к стене и снова завладел моими губами. Я протестовала, честное слово! Но и отвечала, к моему огромному стыду. И откуда только у восемнадцатилетнего парня столько силы? Но он схватил меня за руки, не давая возможности, отпихнуть себя от меня. Мой язык коснулся его пирсинга в губе, и на миг в мозгу пронеслась мысль, а не дёрнуть ли за него, но победил здравый смысл, и губа Тома осталась в целости. — Прекрати! — прошипела я, когда Том оторвался от моих губ. — Ася, … — я несильно шлёпнула его по губам. Сердиться, глядя в его настороженные и жалостливые карие глаза, не было возможности. Поэтому я просто взяла его за плечи, развернула в сторону двери и легонько подтолкнула в спину, хотя гораздо сильнее хотелось дать ему пинка.       Утро началось с вежливого стука в дверь и весёлого голоса Билла: -Вставай, Ася!       Что-то невнятно промычав, я зарылась поглубже в одеяло. Стук на мгновение прекратился, а затем возобновился с новой силой. — Чёрт бы тебя побрал, Билл, — пробурчала я, вылезая из-под одеяла. Одевшись в лёгкие оливкового цвета капри и белую полупрозрачную тунику, я вышла из комнаты. — Пошли завтракать, — Билл чмокнул меня в щёку, дождался ответного поцелуя и повёл меня вниз. — А где Том? — Уехал в студию, — забавно сморщил нос Билл, — Сказал, что хочет опробовать новую гитару — Мм, понятно. — вот интересно, а рассказал ли Том брату о своём вчерашнем приключении? Хотя этот, наверное, неважно. Ну, подумаешь, напились вчера немного, гормоны взыграли. Ведь, если честно, не вытури я его из комнаты, всё могло закончиться обоюдным изнасилованием. Эта мысль меня несколько развеселила.       Не дожидаясь возвращения Тома, мы ушли гулять по городу. Метрах в трёх от нас постоянно находились телохранители Билла, поэтому мы чувствовали себя в относительной безопасности. Да, иногда Билла узнавали и вежливо подходили сфотографироваться или взять автограф. Всё-таки здесь фанаты не такие ненормальные как у нас.       День пролетел незаметно. Краткая экскурсия по местам «боевой славы» братьев удалась. Билл показал клуб, где они начинали выступать, мы посидели в его любимом кафе, побродили по парку. Затем Билл проводил меня домой, сказал, что я могу тут делать всё, что мне заблагорассудится и уехал на репетицию.       От нечего делать, я обосновалась на кухне. Исследовав содержимое холодильника и признав, что юноши явно питаются вне дома, я кое-как разыскала муку и корицу и затеяла пирог. Пока он доходил до нужной кондиции в духовке, я ушла в гостиную и включила телевизор. Посмотрев его пару минут и ничего не поняв, я выключила его и свернулась клубочком на диване. О безопасности пирога я не беспокоилась, поскольку чудо домашней техники было оснащено таймером выключения. Пешая прогулка с Каулитцем-младшим меня вымотала, поэтому я сама не заметила, как уснула. — Sie solche lustig, wenn schläft (Она такая забавная, когда спит), — услышала я тихую немецкую речь и проснулась. На полу возле дивана сидели Том и Билл и, не отрываясь, смотрели на меня. У обоих на лицах сияли лукавые улыбочки. — И давно вы за мной наблюдаете? — притворно рассердилась я. — Неважно, — отмахнулся Билл. Я с трудом распрямила затекшие ноги. На журнальном столике обнаружилась несколько банок с пивом. Так, значит, сегодня тусуемся дома. — Скоро должны подъехать Гус и Георг с девчонками, — Том открыл одну банку и протянул мне, — поможешь достать съестные запасы?       На кухонном столе стояло несколько больших бумажных пакетов, откуда мы совместными усилиями достали чипсы, несколько видов сыров, рыбные нарезки, овощи и фрукты, и две бутылки «Мартини». — Девочка Билла предпочитает именно эту гадость, — сморщился Том, отодвигая бутылку подальше от себя. — Ты, надеюсь, её не пьёшь? — Терпеть не могу, — честно созналась я, отхлебывая пиво. Усевшись прямо на кухонную стойку, я начала потрошить пакеты с чипсами и высыпать их содержимое в большую стеклянную миску. Том резал кубиками сыр и нанизывал их вперемешку с маслинами на короткие шпажки, втыкая последние в нечищеный грейпфрут. Я взяла длинную шпажку и начала делать шашлык из острого сыра и свёрнутых в рулетики кусочков сёмги. Том подошёл ко мне и перехватил мою руку, несущую завершающий ломтик лимона. И не успела я ни слова сказать, как мы опять целовались. Да что ж это такое?! Прямо слада с ним никакого нет! На сей раз я не стала сопротивляться, а просто нащупала рукой отставленную банку с пивом и вылила её содержимое Тому на спину. Тот взвизгнул и укусил меня за язык. — Я же просила не делать так, — слегка шепелявя сказала я. — Не могу, — нахмурил брови Том, — ты думаешь, твоя встреча с Биллом была случайной? Он просто помог мне познакомиться с тобой. Тогда, на концерте, я увидел тебя и у тебя единственной был вид, как будто тебе глубоко по фигу на всё происходящее. Ты была нормальной, естественной. — Если честно, то так оно всё и было. К творчеству вашей группы я совершенно равнодушна, а пошла туда, чтобы сделать приятно подруге. — Вот, и я попросил Билла, чтобы он как можно естественней, ну так, чтоб со стороны это действительно выглядело как случайность, познакомился… — А сам что никак? — Никак, — смутился Том, стаскивая с себя мокрую и благоухающую пивом футболку, — а вдруг ты бы меня послала? — Легко, — согласилась я. Какой же ты дурачок, подумала в этот момент я, ну не гожусь я тебе в подружки. В старшие сёстры — да, но не в подружки. Тем более в подружки на неделю. Ведь никаких долгих и серьёзных отношений нам с тобой не светит, дружок. Поклонницы тебе этого не простят, а меня будут звать старухой, гоняющейся за богатеньким известным мальчиком. Оно нам надо? А ведь сейчас мы с тобой напьёмся пива и на нетрезвую голову можем такого натворить, о чём лично я потом буду долго жалеть. Видимо, вся моя внутренняя борьба отразилась у меня на лице, потому как Том подошёл и взял меня за руку: — Я ни к чему тебя не принуждаю. Но целовать тебя ты мне не запретишь, — он хитро улыбнулся и снова прикоснулся к моим губам. А, чёрт с тобой, золотая рыбка, будем творить непотребности и будь, что будет. Я скрестила ноги у него за спиной и положила руки ему на плечи. Куски сыра и сёмги со шпажки смачно шлёпались на пол, но нам было наплевать. — Том… Ой… — недовольно замычав, Том отстранился от меня и обернулся к двери. — Познакомься, Ася, это наш ударник — Густав, — я опустила ноги и помахала Густаву рукой. — Привет! Том, бери чипсы и «Мартини» и пошли в гостиную. Неудобно заставлять собравшихся ждать.       Вечер прошёл отлично. У меня возникло стойкое ощущение, что ребята как минимум ограбили пивоваренный завод. Девушка Билла — Эрика — в одно лицо спокойно уговорила почти полторы бутылки «Мартини», остальные так накачались пивом, что в углу образовался солидный запас алюминиевых баночек. Первыми на второй этаж ушли Густав и Оливия. Георг и Зоуи пошли курить на улицу, Билл и Эрика, удобно устроившись в кресле, вовсю целовались. Сидеть в их компании мне было как-то неудобно. Взяв со стола пачку Мальборо, я ушла на кухню, захватив миску с остатками чипсов. Снова усевшись на стойку, я закурила. Голова, затуманенная алкоголем, недовольно отозвалась вспышкой боли, которая тут же исчезла. Я слегка переместилась и открыла окно. Прохладный летний ветерок тут же растрепал мне волосы и раздул сигарету, отчего дым попал мне в глаза. Я зажмурилась и отвернулась от окна. Безумно хотелось секса. Ну, как всегда в таких случаях, когда слишком много выпьешь. Так, пока секс меня не настиг, нужно скорее убираться в свою комнату, запираться и ложиться спать! Ну, может быть дав разрядку бушующим гормонам при помощи собственных рук. Но сначала, ещё одну сигаретку…       Жадность-то меня и сгубила. Явившийся на кухню Том, видимо, был обуреваем тем же играйгормоном, что и я. Отняв у меня сигарету, он несколько раз затянулся, потом затушил её и, выкинув в открытое окно, подошёл ко мне и положил голову мне на плечо. Я чувствовала его дыхание на своей шее и никак не могла решить, тот ли мне щекотно, то ли приятно. Дыхание стало горячее, а затем я почувствовала, как тёплые губы коснулись моей кожи. — Том! Томми! — Ммм? — откликнулся тот, не прерывая свое занятие. Я уперлась ладонями ему в грудь и отстранила от себя. — Подожди. Посмотри на меня, — Том послушно заглянул мне в глаза. — Ты понимаешь, что всё это… ну… как-то несерьёзно? Не будешь ли ты жалеть о содеянном потом?       Вместо ответа он запустил руку мне в волосы, притянул меня к себе и жадно поцеловал. Всё, отключаю все запреты, совесть и иже с ними. Хочу секса!!!       Какое же это всё-таки незабываемое ощущение — горячее мужское тело. Блин, и холодная поверхность стойки… Две противоположности, столь притягательные — до сладкой дрожи, до самого последнего стона. Мы, кажется, в порыве страсти, разбили пару тарелок, случайно подвернувшихся под ногу Тома. Но всё это было потом, а до этого был безумный, безудержный секс, похожий на гонки, с пит-стопами и немыслимыми виражами.       Том в одних джинсах и я в его футболке, прижимая свою одежду к груди, на четвереньках ползли через гостиную, где на диване, судя по громким вздохам и прерывающемуся шёпоту, кто-то тоже занимался сексом. Стараясь не хихикать, я доползла до лестницы и быстро поднялась наверх. На втором этаже меня догнал Том. — Я не мог удержаться, — усмехнулся он. Внизу послышался шум, затем короткий девчоночий визг и голос младшего Каулица: — Tom, das Vieh, ich werde dich töten! (Том, скотина, я тебя убью!) — А всего-то положил открытую бутылку «Мартини» на спинку дивана, — как бы извиняясь пожал плечами Том, — аккуратней надо сексом заниматься не у себя в комнате. — Хулиган, — промурлыкала я, проводя по его груди ладонью. — А ты сомневалась? — он нервно облизнул нижнюю губу. Такой милый мальчишка, дерзко раздевающий меня взглядом (хотя, куда уж дальше-то раздевать?!), с мыслями и порочностью взрослого, уверенного в себе мужчины. Опять хочется секса.       До кровати у нас опять-таки не получилось добраться. Пушистый ковёр принял нас в свои объятья, дав гораздо больший полёт для фантазии, нежели кухонная стойка. Том опять недовольно урчал, пытаясь выудить из кармана своих необъятных джинсов презерватив, и с таким облегчением вздохнул, когда нашёл требуемое. Уже лежа в кровати, прижавшись к нему, я перебирала пальцами его дреды. Его сильные, слегка огрубевшие от постоянного терзания гитарных струн, пальцы нежно гладили меня по спине. — Я ни о чём не жалею, слышишь? Ни об одном мгновении этой ночи, — прошептал он, целуя кончик моего носа. — Как ни странно, но я тоже. Хотя ощущение того, что я полночи занималась сексом с младшим братом, всё ещё есть. — Хмм, инцест? — засмеялся Том. — А что скажет мне старшая сестричка, если я предложу ей продолжить? — Сестричка согласится!