Неделя в Магдебурге

      Уж хотите верьте, хотите нет, но это было.       Случай свёл меня с братцами Каулитц после их концерта в Москве. Аншлаг там был полный. Основную массу пришедших составляли девочки до 16, но иногда попадались и экземпляры постарше. Именно такими экземплярами и явились мы. Даже, скорее всего мы были самой старшей возрастной категорией, которая пришла на концерт «Tokio Hotel». А всё Светка, которая соблазнила нас. И почему я поддалась на её уговоры?       Вышедший на сцену худенький как тростинка мальчик вызвал во мне скорее жалость и желание накормить его, нежели сексуальное вожделение, овладевшее его юными фанатками. Толпа в исступлении стонала и подпевала. Надо сказать, голос у него был довольно приятный, то с мягкими кошачьими интонациями, то с очень даже эротичной хрипотцой. Взъерошенные чёрные со светлыми прядями волосы, чёрная футболка, узкие чёрные джинсы, шипастый ошейник на шее и такие же браслеты на руках, массивные кольца, унизавшие пальцы, обведённые чёрным глаза — короче, герой не моего романа. Но пришлось таки терпеливо выслушать весь концерт, потом заверить светящуюся от восторга Свету, что мне безумно понравилось, тут же горячо обсудить младшего и старшего Каулитцев, пообещать написать отзыв о походе на концерт в дневе и за сим распрощаться.       На улице было уже темно. Выбравшись из толпы, я окольными путями пошла к метро, чтобы не попасть под обстрел антиэмо. Взвизгнувшие за моей спиной тормоза заставили меня обернуться и судорожно подумать о путях отступления. Ярко-красный спортивный автомобиль мигнул фарами. Я отвернулась и ускорила шаг. Хлопнула дверца, и послышались шаги. У меня по спине побежали мурашки и я, в который раз, подумала, какая же я дура, что вечно ищу приключений на свою задницу. — Hey, Das Madchen, helfen Sie mir?! — раздался мальчишеский голос. «Вот, блин, мажор! — промелькнула у меня мысль. — Мало того, что на такой тачке, так он ещё и издевается!» Каблуки начали предательски дрожать, что значительно усложняло мне ходьбу. Не хватало только ещё ногу подвернуть. — Hey, miss, would you help me? I think I am lost the way! — сделал вторую попытку юноша. Потерялся он… Ну как же! А я вот ходячее справочное бюро и бесплатная интерактивная карта Москвы. За своими размышлениями я не услышала быстро приближающихся шагов, и когда рука легла мне на плечо, я сделала вполне естественную в данной ситуации вещь — шарахнулась в сторону и, споткнувшись каблуком о трещину, грохнулась на асфальт. — О, Господи! — испугано пролепетал юноша по-английски.- Я не хотел напугать Вас! Мне так жаль! — Вот дураак… — застонала я, морщась от боли, — Как я теперь домой поеду? — Я не понимаю…       Подняв глаза на присевшего рядом со мной на корточки парня, я снова чуть не застонала, но на этот раз от разочарования. Одетый во всё чёрное, вплоть до солнцезащитных очков (Господи, ну зачем они ему в одиннадцатом часу ночи?!), с надвинутой почти до самого носа чёрной бейсболкой из-под которой выглядывали рваные пряди чёрных волос — ну прям типичный эмо-бой, пародия на Билла Каулица. — Ну чего ты не understand? — разозлилась я, собирая в закромах своего подсознания все мои познания в английском языке. — I need to go home, and now it is impossible, because my leg… — на этом познания закончились и я смолкла, возмущённо сопя. — Болит? — забеспокоился юноша. — А ты как думаешь? And what do you think? — тут же поправилась я. — Я отвезу Вас домой, если Вы мне покажете дорогу, — предложил он. Ха, он что думает, что я откажусь? Вот ещё! Из-за него моя нога теперь в нерабочем состоянии, так что пускай везёт меня. — Ладно, помоги мне подняться, — совместными усилиями мы подняли меня с асфальта, а затем, опершись на его плечо, я допрыгала до машины. Там я развернула протянутую мне карту и, проклиная этот неправильный английский, с грехом пополам обозначила маршрут. Парень кивнул головой в знак того, что он понял куда ехать, а затем снял очки. На мгновенье взгляд тёмно-карих глаз, обведённых чёрными тенями, задержался на мне, а потом парень включил зажигание, и мы поехали. — Как нога? До сих пор болит? — Умгу, — промычала я. — Кстати, я не представился. Меня зовут Билл.       Батюшки святы… Неужели это он? Тот самый худенький мальчишка, который буквально полчаса назад, скакал как заводной чертёнок по сцене? Да быть этого не может! — Ася, — представилась я. — Милое имя, — улыбнулся Билл. Я кивнула головой, искоса поглядывая на его профиль и поблескивающий от света фонарей правый глаз. Так вот ты какой, Билл Каулиц. Ну что ж, отчёт о концерте будет дополнен такими впечатляющими подробностями, что просто держись!       Пока мы ехали до моего дома, мы успели переброситься ещё парой ничего не значащих вежливых фраз. Возле подъезда Билл любезно помог мне выбраться из машины и проводил меня до самой квартиры, сдав с рук на руки моей маме. — Это что такое за расписная хохлома? — поинтересовалась мама, когда закрыла дверь. — Ну, он просто подвёз меня до дома. Я ногу подвернула. Ужасно болит, — я состроила плаксивую мордочку, и мама, тут же забыв про Билла, переключилась на лечение моей ноги, которая была намазана какой-тот жутко вонючей мазью и упакована в эластичный бинт.       О том, чтобы пойти на работу следующим утром и речи не могло быть. Надавав мне кучу ЦУ, мама ушла работать, а я, включив компьютер, влезла в свой дневник. Написав обещанный отчёт, я задумалась, а стоит ли писать о моей встрече с Биллом. Наверное, лучше не нужно. Доказательств её у меня нет. Так что в лучшем случае все посмеются и забудут, а в худшем — буду выглядеть лицемерной обманщицей, которая притворялась, что Каулитцы ей безразличны, а потом взяла и выдумала такую вот сказочку. Отослав пост в дневник, я откинулась на спинку стула. Билл Каулитц. Я ему в старшие сёстры гожусь, почему-то вдруг подумалось мне. Разница у меня с ним приличная, но, несмотря на юный возраст, вёл он себя вчера по-джентльменски. От размышлений меня отвлек стук в дверь. Ну конечно, я ж не включила звонок. Прохромав до двери, я уже приготовилась было дать отпор очередным продавцам картошки и свидетелям Иеговы, но вместо оных обнаружила в коридоре Билла с огромным букетом цветов. — Опаньки, — моё удивление было настолько искренним, что Билл невольно улыбнулся. — Я могу войти? — Ну да, заходи, пожалуйста, — я отошла от двери и сделала приглашающий жест. Вручив мне цветы, Билл прошел в мою комнату. — Ты извини, тут бардак…  Ой. Iʼm sorry for this chaos, but I didnʼt know that youʼll come. — Да ничего. Ты не видела комнату моего брата! Вот где настоящий хаос! — рассмеялся Билл. — У тебя есть брат? — Да, его зовут Том. Мы близнецы, — так, последняя надежда на то, что Билл всё-таки не Каулитц рухнула. Мои мысли заметались: у меня в комнате сидит Билл Каулитц, он принёс мне цветы, он вчера вёз меня на машине… И ничего лучшего, как предложить ему чай, я не придумала. — Кофе, если можно. Тебе помочь? — Не надо. Русские девушки всё делают сами, — не знаю, правильно ли я составила фразу, но, кажется, Билл меня понял. По крайней мере, помогать больше не рвался. Пока я готовила чай и кофе, он успел снять тёплую кожаную куртку и теперь вовсю расхаживал по квартире, осматривая её. — Почему у тебя такая маленькая квартира? Ты тут одна живёшь? — Нет, с родителями и сестрой. — И как вы тут все помещаетесь? — ужаснулся Билл. — Да хрен знает, — пожала плечами я, снова перейдя на русский — как-то уживаемся. — Я не… — Начал было он свою коронную фразу про непонимание, но я его перебила: — Мои познания в английском очень ограничены, поэтому я иногда не могу сказать то, что хочу. Мне иногда кажется, что ты можешь не понять меня.       Билл понимающе кивнул головой, насыпал себе в чашку три ложки сахара и стал шумно его размешивать. Я сидела напротив, вдыхала аромат бергамотового чая и пыталась-таки взять себя в руки. Ну что такого в том, что он знаменит? Что по нему сохнуть миллионы девчонок по всему белому свету? Ведь он же простой парень, со своими тараканами в голове, пусть даже и чертовский обаятельный при ближайшем рассмотрении. Да вот, кстати, при этом же самом рассмотрении, оказалось, что сегодня он был без макияжа. А я-то всё голову ломала, что же мне в нём кажется таким странным. Наманикюренные пальцы ловко вытащили из горки эклеров самый толстый, и Билл довольно облизнулся. Я же не смогла сдержать смешок — не подозревала, что оно такой сластёна. С эклерами было покончено через пятнадцать минут. От дюжины сладких трубочек остались лишь воспоминания в виде крошек. — Yammi, — Билл погладил себя по животу. — Согласна! — поддержала его я.       С кухни мы переместились обратно в мою комнату, где болтали, несмотря на ограниченность моего лексикона, пока у Билла не зазвонил телефон. Взяв трубку, он слегка нахмурил лоб, но потом улыбнулся и быстро-быстро заговорил по-немецки. Пару раз я услышала знакомое «froillen», произнося которое Билл косился на меня и слегка краснел. Закончив говорить, он повернулся ко мне. — К сожалению, мне уже пора. Мой старший братец волнуется. — Лукаво сощурив глаза, Билл пояснил. — Я удрал из отеля, чтобы проведать тебя       На этот раз слегка покраснела я. Давненько никто ради меня не убегал из-под практически родительской опеки. Дас ист было приятно. — Спасибо, что навестил. Было приятно увидеть тебя ещё раз. — Ага. Надеюсь, что мы ещё увидимся в скором времени, — загадочно улыбнулся Билл, после чего надел куртку и двинулся в сторону выхода. Я проскакала за ним и открыла дверь. Сняв бейсболку, которую он уже было пристроил на своей шевелюре, Билл поцеловал меня в щёку, щекотнув при этом волосами. После этого он быстро нахлобучил бейсболку обратно и побежал по коридору к лифту. Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной и сползла на пол. Всё-таки всё произошедшее ну никак не хотело укладываться у меня в голове. Еле поднявшись на ноги, я не спеша пошла обратно в комнату и внезапно на столе обнаружила белый конверт.       Заинтересовавшись, я открыла его и обнаружила там какую-то бумагу, написанную по-английски и по-немецки, а ещё билет на самолёт. Я ещё потрясла конверт и оттуда вывалился небольшой листок. «Dear Anna, I know it is not best way to invite you, but if you read this letter it means that I could not speak with you. I hope you will accept this invitation to spend one Summer week in Magdeburg with Tommy and me. We leave you an official invitation and air-ticket with open date. Tell me if you accept or not. 736-219. Bill.» Всё. Полная финита. Я в полном изнеможении плюхнулась на диван. Хотя, звучит очень даже заманчиво, чего уж там скрывать.