Утро дало о себе знать, постучавшись яркими лучами солнца в окна. От былой грозы не осталось и следа. Циклон ушёл, или лайнер ушёл от циклона – было неважно.
Вам знакомо это ощущение, когда вы просыпаетесь? Первые секунды вы ещё пребываете в ином мире, но уже начинаете что-то слышать и чувствовать. Следом, медленно моргая, от чего картинка отдаётся вспышками, открываются глаза. А затем вы полностью прозреваете и видите округу. Обычно мы не придаём этому значения, но всё совсем по-другому, если эта округа – чужая.
Так Даша, распахнув ресницы, уставилась на большой комод, поверх которого стояло несколько флакончиков, вроде дезодоранта и одеколона, и поодаль расположенную дверь – выход из каюты, который Канаева привыкла видеть с другой стороны. Каюта явно была не её.
Когда сон полностью покинул девушку, она вспомнила события вчерашнего дня: просмотр фильма в компании миловидного серба, а следом одиночество и желание избавиться от него.
Резким движением, Даша сменила позу: теперь она сидела, опираясь о спинку кровати. Она приподняла белоснежное одеяло, которым была укрыта по горло, а затем с облегчением выдохнула: на ней по-прежнему находилась вчера надетая одежда.
- Странно, да? – послышался сзади смеющийся голос.
Даша повернула голову вправо, смотря на довольного серба. Павел проснулся, и был свидетелем цепочки действий Даши. Он лежал, подложив левую руку под голову, и с интересом наблюдал за реакцией брюнетки.
- Что странно? – спросила она.
- Я провёл всю ночь в компании красивой девушки, а она проснулась в одежде, – пояснил он, на что Канаева еле заметно фыркнула.
Даша, откинув одеяло в сторону, поднялась на ноги.
- Что, так и уйдёшь? – в его голосе слышались нотки удивления, – Одетая?
- Боюсь, мой поход голой по коридору плохо закончится, – Канаева не желала оставаться в долгу.
Серб негромко посмеялся.
- Спасибо, что приютил, – она тепло улыбнулась ему на прощание.
Даша вышла из каюты, по пути заглянув в большое зеркало, дабы удостовериться, что случайная встреча с кем-либо в коридоре не обернётся кошмаром. Отражение было отнюдь не ужасно: каштановые волосы мягко ложились на плечи, и образовавшихся во время сна узелков было даже не видно, лицо выглядело довольно свежо, что свидетельствовало о том, что девушка второй день подряд отлично высыпается.
- Приходи в любое время, мои двери всегда открыты для тебя, – прикрикнул Паша, когда брюнетка практически ушла, но она прекрасно услышала его заявление.
Быстро добравшись до своей каюты, Даша облегчённо выдохнула: по пути не встретился ни один знакомый, чему она была очень удивлена. Какой вообще час? – пронеслось у неё в голове, после чего девушка взглянула на настенные часы.
- Чёрт! – произнесла она одними только губами.
Стрелки показывали двенадцать часов, что означало опоздание на работу: в восемь горничная должна была уже приступить к своим делам.
Юлина кровать по-прежнему пустовала. И по всей видимости рыжеволосая здесь даже не появлялась.
Даша спешно стала собираться на работу, в надежде, что сумеет найти оправдание на свой счёт. Но ничего в голову не лезло, и Канаева понимала, что ей достанется по полной от Валентины Ивановны.
Девушка быстро убрала свои волосы в высокий хвост, предварительно их расчесав, подкрасила чёрной тушью ресницы, хотя и без того выглядела неплохо, и переоделась в форму: чёрное приталенное платье с белым фартуком. Буквально прыгнув в балетки, что стояли у входа, она вылетела из каюты.
Миновав коридоры и каюты, расположенные по разные стороны, девушка добралась до прачечной. Здесь же находился и кабинет начальницы. Кратко постучав, она вошла, встречаясь с злостным и насмешливым взглядом Валентины.
- Соизволишь рассказать, Канаева, где ты прохлаждалась столько времени?
- Я...
- Что ты? Ты полдня проспала? – перебила её начальница, – А, нет! Ты не проспала! В каюте тебя не было. Так с кем же ты и где была?
Злость медленно закипала внутри Канаевой, и она уже хотелось ответить Валентине, не забыв припомнить, что ту не касается её личная жизнь, но внезапно в их разговор вторгся третий голос:
- Она была со мной.
Даша развернулась, увидев за своей спиной Машу. Блондинка еле заметно подмигнула подруге.
- Даша помогала мне с уборкой в каюте.
- А Вы, простите, кто? – спросила Валентина Ивановна, с насмешкой посмотрев на молодую особу.
- Я? Да так, дочка капитана, – Маша, применив свои актёрские способности, скорчила самодовольную улыбку, – Ах, да, вот, это костюм, папочка просил сдать его в прачечную. Надеюсь, разберётесь, что с ним нужно делать?
Валентина приоткрыла рот, принимая из рук незнакомки чёрный мужской костюм, прикрытый чехлом для одежды. Воспользовавшись её шокированным состоянием, Маша вывела Дашу из кабинета, волоча её за руку.
- Что это было? – спросила Даша, когда девушки уже вышли в коридор.
- Я тебе жизнь спасла, ты бы хоть спасибо сказала, – Маша мило улыбнулась, при этом откинув прядь распущенных и слегка вьющихся от влажности волос, за спину.
- Спасибо, – кивнула Дарья, – Круто тебе папой прикрываться.
Маша пожала плечами, слегка прикусив нижнюю губу, а затем сказала:
- Никогда не любила говорить, что мой папа – капитан, – называя должность мужчины, девушка сделала ладонями жест, говорящий о том, что все считают это крутым, – Помню, маленькая была, знакомилась с кем-то на корабле, и всегда искала в толпе подходящую кандидатуру для роли моей мамы или папы, – Маша сделала паузу, грустно улыбаясь, – Так что, считай, что ты – исключение, ради которого я раскрываю все карты.
Даша остановилась, дабы приобнять подругу, а потом выпустила её, возобновляя движение.
- А ты вообще давно на корабле-то плаваешь? – поинтересовалась она.
- С пяти лет, – ответила Маша, и поймав на себе удивлённый взгляд подруги, стала пояснять, – Моя мама умерла, когда я была совсем маленькая. Папа тогда даже бросил море. Заботился обо мне. Но не выдержал, всё-таки моряк. Стал брать меня с собой в плаванья. Я жутко дулась: все дети ходили в садик, потом в школу, а я здесь, одна. Папа вечно на работе, а я хожу, ищу детей своего возраста. И каждый раз их путешествие кончалось, и я вновь оставалась одна. Выросла. Поняла отца: он всю жизнь разрывается между мной и работой.
Маша замолчала, и Даша поняла, что девушка не желает дальше рассказывать о своей жизни.
***
День довольно-таки быстро пролетел. Возможно, из-за того, что поздно начался.
Даша ближе к трём часам всё-таки получила задание от Валентины, которая, кинула в адрес подчиненной лишь пару слов, и больше не заикалась по поводу утреннего опоздания.
Сейчас со всеми делами было покончено и Даша с уверенностью могла назвать рабочий день законченным. Именно поэтому она переоделась в обычную одежду: лёгкую кофточку в серую крапинку с рукавом три четверти, свободные короткие чёрные шорты и белые кеды. Хвост девушка решила не трогать, а выпавшие из него прядки коротких волос, что пару лет назад девушка именовала чёлкой, лишь украшали её причёску.
***
Даша прогулочным шагом шла по палубе. Девушка откровенно скучала, наблюдая, как садится солнце, задерживаясь на горизонте. Машу она не видела ещё с полудня, когда занялась своей работой. Юля не появлялась со вчерашнего дня.
Канаева вспоминала все моменты, связанные с Павлом Аркадьевичем. В голове эхом разносился его смех, а перед глазами стояла его улыбка. Девушка откровенно признавалась сама себе, что её ужасно к нему тянет.
Даша уже не отрицала, что он сумел влюбить её в себя, что он достиг цели, что он победил. Но всё это отходило на второй план, когда девушка представляла вкус его губ, мурашки от его шёпота, ласковые касания. От одних только мыслей щёки брюнетки заливались алой краской, но она понимала, что это её желания, и от них далеко не убежишь, как бы она не старалась. Хотя, по всей видимости, Даша уже давно сдалась, и лишь плыла по какому-то течению.
Из раздумий Дашу вывел знакомый смех. Она остановилась, наблюдая, как на палубе сидят Юля и Вадим. Комиссарова что-то увлечённо рассказывала, а в конце той самой истории громко рассмеялась, за что получила порцию щекоток он сидящего рядом парня. Канаева невольно улыбнулась, наблюдая за парочкой. Она искренне радовалась за подругу.
И непонятное влечение разгоралось внутри: глядя на Юлю, Даша невольно представляла на её месте себя, а наблюдая за действиями Вадима, она прикладывала их к Павлу.
Повинуясь влечению, она идёт в его каюту.
Открывает дверь, наплевав на правила какого-то там приличия: не до стука ей сейчас. Она жаждет встречи с ним. Впервые за долгое время так открыто, по-крайней мере для себя.
И увиденное приводит её в немой шок, из которого она ещё долгое время не выходит.
На кровати, на той, что утром проснулась Даша, Павел Аркадьевич. Но не один.
Для Даши всё происходит словно в замедленной съёмке.
Паша лежит снизу, а сверху, расставив стройные ноги по разные стороны тела – блондинка, чьи вещи и валялись у подножия. Она, услышав, звук входной двери, подымает голову, откинув прядь длинных волос в сторону. И Даша может разглядеть её лицо. Может, но не хочет.
Неизвестно, от чего больнее: от того, что
он лежит в постели
с другой, или от того, что эта
другая, никто иная, как Маша.
Даша, не дожидаясь, пока Павел поднимет голову и встретится с её глазами, за секунду наполнившимися слезами, покидает комнату, ненароком громко хлопнув дверью.
В глазах мелькают вспышки увиденного: их оголённые тела, частично укрытые белым одеялом, её голубые глаза, эмоции в которых девушка не успела прочитать, и его руки, бродящие по её тонкой талии.
Канаева смахивает руками непослушные слёзы, сползая вниз по стенке и поджимая к себе колени. Чего ты ожидала, дура? – проскальзывает в голове мысль, от чего слезы становятся горячее, а всхлипы больнее.
