Умение тасовать карты, перетасовывает всю игру.
***
Sting — Shape Of My Heart
He deals the cards as a meditation
And those he plays never suspect
He doesnʼt play for the money he wins
He donʼt play for respect
He deals the cards to find the answer
The sacred geometry of chance
The hidden law of a probable outcome
The numbers lead a dance
I know that the spades are the swords of a soldier
I know that the clubs are weapons of war
I know that diamonds mean money for this art
But thatʼs not the shape of my heart
Проблемы всё-таки возникли.
Она удаляет непрочитанное сообщение и закрывает ноутбук, стараясь в тот же момент забыть об этом действии. Сейчас у неё есть другие проблемы, требующие решения.
Её самочувствие оставляло желать лучшего. Казалось, будто бы весь отель превратился в один большой не проходимый лабиринт, в котором легко заблудиться, а память наотрез отказывалась подсказывать, где находится лифт. Пришлось довериться интуиции, которая мало-помалу, что-то ей нашёптывала.
В лифте стало только хуже: кто-то переборщил с одеколоном. Ещё чуть-чуть и её стошнит,
возможно, не только из-за запаха, а кислорода будто бы и вовсе не осталось. Но в голове сейчас не беспокойство о безвременной кончине, а лишь о том, как бы ей улизнуть из-под его опеки.
Он назначил ей встречу в ресторане, что вынудило её впервые за всё время выйти из своего номера.
Слава богу. Вчера они слишком многое о себе узнали, и слишком многое теперь хочется забыть. Но былого не воротишь, поэтому сейчас нужно расставить все точки над «I».
Искать его долго не пришлось: в глаза сразу бросился столик в первом ряду, на одном конце которого сидел серб, а на другом отсутствовало кресло.
Подготовился.
— Доброе утро, — он кивает ей и отвлекается от телефонного звонка, — Да, Сань, всучи ей пятьсот баксов, и пусть воспитывает его сама, — кажется, она поспешила с выводами о том, какой он человек.
— Не сказала бы, — она старается не смотреть на него, не потому что чего-то стесняется, а потому что ей он
неприятен.
Этот тон. Эти слова. Всё говорит о том, что за словами этой тёмной личности, скрывается ещё более тёмная душонка. И почему вчера он создавал образ, какого-никакого, но приличного человека, а сегодня одной фразой разрушил все подобные представления? Может, просто вчера она не могла трезво мыслить?
В её-то состояние.
— Не у тебя одной, очевидно, — он пожимает плечами, — Приятель вот с девушкой расстался, а их общего пса она себе решила забрать. Теперь требует от него какую-то материальную поддержку из-за какой-то психологической травмы этой псины, — он наиграно закатывает глаза, — Мне иногда кажется, что девушки подобного рода сами нуждаются в помощи. Психиатра.
Она не может сдержать улыбки.
Хочется, но не можется. Этот человек до неприличия непостоянен, что до сих пор мешает ей нарисовать хоть какой-то портрет его личности.
— Головные боли, тошнота и тому подобные симптомы испытываешь? — он подзывает официанта, и без какого-либо стеснения спокойно продолжает, — Что будешь?
Чёрта с два. Он что издевается? Мог бы просто заорать на весь ресторан о том, что она наркоманка, чем так поскотски и легкомысленно себя вести. Она просит принести овощной омлет и морковный сок, мысленно прожигая этого парня самым пламенным огнём и нарекая не самыми приличными прозвищами.
— Так что насчёт симптомов?
Он чувствует себя словно за покерным столом. Ему нужно раскусить её, узнать то, чего она сама о себе не знает, и понять, как в такой девчонке умещаются столько дьяволов. Он внимательно рассматривает её, подмечая любые эмоции на лице; детали, которые выдают её истинные чувство с потрохами.
Плевать на этот стыд, который окрасил её щёки в алый цвет; на эту надуманную злость, которой она пытается задушить его; на эту зачем-то придуманную ненависть, которая ей совсем ни к лицу.
Он должен копать глубже. Должен найти то, что она прячет даже от самой себя.
Он успел отметить, что она любит отмалчиваться. Когда чем-то обижена, когда сердится или просто не в настроение говорить на данную тему, она выбирает самый простой способ побега: игнорирование.
Наверное, привычка.
Поэтому разговорить её — теперь дело чести.
— Не мог бы ты быть потише, — нельзя не заметить, как тяжело ей даётся сдерживать те эмоции, что бушуют в её маленьком сердечке, — Или пригласить меня в более уединённое место для таких разговоров, — она обвела взглядом ресторан.
— Мы не в тех отношениях, чтобы приглашать тебя в мои уединённые места, — ему чертовски нравится смущать её, — Но кто знает? Может, в будущем, мы и до этого дорастём, — неопределенно пожал плечами Павел.
— С тобой? Уж точно нет, — в какую игру он решил играть с ней?
— Неужели? — внезапный азарт, мгновенный план, — Звучит, как вызов, — он допивает бренди и не перестаёт время от времени посмеиваться над собственными мыслями и над её негодующим видом.
— Я начинаю жалеть о том, что спустилась сюда, — она не может вести с этим человеком диалог. Даже не конструктивный, а хоть какой-то более-менее продуктивный.
Жалеть нужно о том мгновение, когда ты решилась связаться со мной.
— Так значит, хочешь, чтобы я заткнулся? — внезапно тихий вопрос, который не внушал доверия.
Его эмоциональный фон меняется со скоростью света.
— Будь так любезен, да.
— Тогда заткни меня. Или хотя бы попробуй, — он коварно улыбнулся и встал из-за стола, — Так ты мне расскажешь про все свои тайные местечки, где хранятся все твои запасы кокаина? — произносит он это так громко, что не услышать его может разве что глухонемой. Не в обиду, конечно. Но и они при случае отчётливо прочли бы всё у него по губам.
Первоначально в его планы не входили такие радикальные меры, но нужно немного заставить понервничать эту чертовку, чтобы хоть чуть-чуть расшевелить её; чтобы она сбросила все козыри, что прятала в рукаве. Да и пристыдить её за своё скотское поведение к его доброжелательности, и к её собственному здоровью, не помешает.
Кто бы говорил, чёрт возьми.
— Никогда не имела привычки их делать, а всё, что имела — истратила. Признаю, я не запасливая, — в тон она ответила ему.
Он никак не ожидал, что она решит ему подыграть.
Сумасшедшая.
Ему нравилось, когда девчонки удивляли его своими выходками, но она превзошла все предыдущие рекорды. Сама же чуть со стыда не задохнулась, когда просила быть его менее громким и резким на тему её «проблемы», а теперь бросает ему вызов. Второй за сегодняшний вечер.
Продолжить бы их милую перебранку, но как обычно, в самый неподходящий момент, ему приходиться отвлечься на телефонный звонок. Четверг. А значит, сегодня пройдёт новый турнир, в котором он обязан принять участие. Голос по телефону, что-то нервно объяснял что-то про новых, опасных игроков, поэтому стратегию нужно обсудить как можно скорее, а значит и ехать нужно сейчас.
Он окидывает её взглядом и старается прикинуть, сколько времени эта девчонка протянет без его присмотра?
Сорвётся, как пить дать. Запереть её тоже не получиться: за решётку опять угодить не хочется. А если…
Нет. Сумасшедшая затея.
А значит, она чертовски хороша.
— Дарья, — он заговорщицки посмотрел на неё, — Вы что-нибудь знаете о покере?
***
В помещение всё кричало об одном: ей здесь не место. В полумраке бродили незнакомые лица, смеялись, и то и дело опустошали свои бокалы. Воздух был пропитан запахом алкоголя, парфюма и денег, из-за которых, большинство и собралось здесь.
Пустые беседы, пустые слова, пустые взгляды. И лишь одно объединяет этих людей: карты. Сделать ставки, обсудить своих любимчиков и в тайне молиться всем известным богам фортуны, чтобы сегодня удача была на их стороне. Как же она не вписывается в эту картину.
Он предложил — она согласилась. Не то, чтобы интерес взял вверх,
а он ещё как взял, но и дальше оставаться в стенах, за которыми она укрылась от всего мира было просто невыносимо.
Она должна наслаждаться этим обществом. Ведь теперь она в социуме, от которого так долго была изолирована по желанию отца, сопротивляться — не было сил. Теперь же она на свободе, а значит, может познать все грани этого опасного слова.
Только её опекун не даёт о себе знать вот уже два часа.
Два часа назад он уединился с некими людьми, которые, очевидно, являлись на сегодняшний день его соперниками. На удивление, они очень вежливо поприветствовали друг друга, будто были старыми друзьями и перешли в закрытую для всех комнату, где должен был проходить турнир. Гости не допускались — золотое правило, которое позволяло вести игру честно и комфортно для её участников. Ей же он наказал не отходить от бара и терпеливо ждать.
Признаться, не этого она ожидала, когда решалась на самый безалаберный в её жизни поступок. Не считая наркотиков, конечно. Но ей до ужаса хотелось открыть для себя новый мир, узнать других людей,
по знакомствам с которыми она уже успела соскучиться, провести весело время. А вместо этого проводит время в одиночестве возле барной стойки, где ей отказываются что-либо продавать.
Несомненно, это его рук дело.
— Почему так долго?
Нескончаемые рукопожатия, поздравления и просто довольное выражение его лица, говорила о том, что впустую время он не потратил. Хоть кто-то из них не зря проторчал здесь два с половиной часа.
— Москва тоже не за три дня строилась, — он примостился возле неё за барной стойкой, и за один глоток высушил содержимое рюмки. За победу, чёрта с два.
— Рим, — поправляет она его.
— Да и он тоже, — отмахнулся он и потянулся за новой порцией бренди.
— Напьёшься позже, когда доставишь меня в отель, — она тянет его за руку, и ему приходится последовать за ней.
— Ну не змея ли… — в расстройствах воскликнул Павел, но продолжил идти рядом с ней.
Девчонка упрямая, своевольная, но если посмотреть правде в глаза, то ему и самому хотелось побыстрее покинуть это место. Дело сделано, выигрыш поделен, и больше смысла оставаться здесь не было. Да и ему с ней комфортно находиться, чего уж там.
Гораздо комфортнее, чем с теми девушками, которые лишь от одного его взгляда готовы сделать ему минет.
Раздался щелчок зажигалки, и он медленно втянул воздух через фильтр, давая табаку затлеть.
— Но это же вредно, чёрт возьми.
— Серьёзно? — перебил её Павел, наградив красноречивым взглядом. — Ерунда.
Он выдохнул, нанизав сизый дымок на пальцы, демонстрируя то, что они не покрылись язвами или не сгорели дотла сиюминутно. Осознавая всю глупость своего стремления учить этого человека уму-разуму, она пожала плечами. Она сама не пример для подражания, да и не собирается им быть.
Небо давно уже зажгло свои звёзды, но только сейчас у них есть подходящее время и подходящее место, чтобы разглядеть их. На крыши отеля открывался далеко не самый скромный вид на город. Ей отчего-то захотелось забраться на самую высокую точку этого здания, а он отчего-то не смог ей отказать.
— Давно играешь?
— Где-то пару лет.
— А почему?
— Во всём, что с нами происходит — ищите женщину.
Не очень хотелось вспоминать ту, из-за которой слишком часто он оказывался на дне. Это ее папочка научил его играть и шататься по карточным заведениям… По крайней мере, Паша никак не хотел признавать, что сам виноват в том, что разучился контролировать свою страсть, гораздо легче скидывать вину на кого-то еще.
Она чувствует, что дальше разговор на эту тему не пойдёт. Да и ни к чему ей знать его душевные переживания. Не друзья и не враги, чтобы делиться откровенностью.
— Так почему?
Она знает, о чём он спрашивает. Голова велит молчать, а сердце говорить. Что-то слишком часто эти двое не могут сойтись в одном мнение. Наверное, молчать и дальше нет причин.
И она говорит. Говорит, так быстро, будто бы боится, что ещё одного такого шанса ей не представиться. Кто бы мог подумать, что причиной всех бед оказалось то, что должно было ей помочь. Она достаёт из кармана джинс небольшую пилюлю, точно такую же, которую он приносил ей перед сном каждый день. И которую она так упрямилась принимать.
— Они же помогают тебе от бессонницы?
— Нет, они помогают мне от кошмаров. Но то, что дают взамен… Бессонница лучше. Поверь.
И он верит.
Лекарство должно было обеспечить ей спокойный сон по ночам, что оно и сделало. Ушли кошмары, ушли бессонные ночи. Но пришло постоянное недомогание и противное чувство своей беспомощности. Депрессия — не то, что оно хотела получить в подарок. Однако, никто не прислушивался к её жалобам, да и как-то самой расхотелось приносить неудобство своим нытьём. Однако, мир оставался таким же серым, и какие бы попытки не предпринимались его раскрасить, ярче он не становился.
Болеть начала не только душа, но и тело.
— Хотелось утолить эту боль, — она опустила взгляд на чашку с остывающим чаем в расслабленной ладони. Пар скользит завитками в прохладном осенним воздухе, — И узнать что значит свобода, когда дело касается выбора.
— Вседозволенность и свобода — разные вещи, — зачем-то промолвил он. Назвать эту фразу вырвавшейся было точно нельзя, ведь слишком хорошо он сам знает различие между этими терминами. Испробовано на собственной шкуре.
— Не сильно устала от нашей прогулки? — он зачем-то интересуется, сам не зная, почему вдруг решил спросить.
Она отрицательно качает головой, и почему-то улыбается.
— Ничуть, было даже интересно. Я думала, будет шум и гам, маты и похабщина. Но все вели себя более-менее прилично.
— Это одно из правил этикета в нашей среде, — она всё больше и больше удивляет его, — Оно и самое первое — это вежливость во время игры в покер. Здесь учитываются два аспекта: грубая речь создаст неприязнь со стороны других игроков и напряженную атмосферу, что сильно повлияет на качество самой игры, — он берёт её руки в свои, проверяя, не замёрзла ли плутовка, — И другой аспект — это может отпугнуть новичков, которые не так сильны эмоционально. Выйдя из игры, новичок может больше никогда не сесть за игровой стол, а соответственно, покер может потерять прекрасного участника, — он подносит её ладони к своим губам и пытается согреть своим дыханием. Каждый пальчик, каждый сантиметр.
И почему так сердце быстро забилось?
— У вас столько тонкостей, — она не может отвести взгляд от его губ, и проклинает себя за это. Что эта за чёртова дрожь в голосе, которым она говорит, и в душе, которая так давно не подавала признаков жизни?
— А как же иначе, — он чувствует, что она смущена, и так хочется улыбнуться в честь его маленькой победы.
Этот нежный бутон начинает распускаться.
— Хочешь, как-нибудь научу играть тебя в покер? — он поправляет ей плед, и сам не понимает, в какой момент стал таким заботливым.
Она воодушевлённо кивает, соглашаясь на его предложение. Его натура не однозначна, полна противоречий и недостатков, но
и она не идеальна почему-то хочется ему довериться, как никому другому ранее. Им ещё предстоит многое узнать друг о друге, но самое главное им известно:
Он — уголовник. Она — наркоша.
Чудная пара.
And if I told you that I loved you
Youʼd maybe think thereʼs something wrong
Iʼm not a man of too many faces
The mask I wear is one.
