Мой ужасный нянь

***

Ставя все на одну карту, рассмотри хорошенько обе ее стороны.

***

When the Truth Hunts You Down, by Sam Tinnes Thereʼs no hiding place, not a secret safe What is lost will be found When the truth hunts you down The image takes its shape With every step you take, closer The past will show its face You canʼt hide from you mistakes You canʼt run, run, run, from the smoking gong Caught in the crosshairs of the things weʼve done Thereʼs no hiding place, not a secret safe What is lost will be found, when the truth hunts you down.

У него была отменная способность читать по лицам. Издержка его профессии или скорее хобби. Распознать, какие карты в руках у соперника; определить, какие шансы у него на победы; как ведёт себя он, когда врёт — он умел превосходно. Но некоторые лица, читать никогда не получалось. И Элеонора была одной из этого списка. Эта женщина любила сюрпризы, которые он, в свою очередь, ненавидел. Одной из причин было то, что устраивала ему их всё та же тётя. Как и всегда, она не посчитала нужным предупреждать его. А ведь стоило, чёрт возьми. Попадос. Сложно найти другое определение его положению. В голове тысячи мыслей и не одной путной. Ему обещали девочку, которая «приболела», а не девушку с ограниченными возможностями, уход за которой куда более сложен и кропотлив. Все вокруг серьёзны, собраны и смотрят только на него. Ждут. Вот только чего? Что ему делать? — Павел, — он пожимает ей руку, вместо того, чтобы галантно поцеловать, как он обычно делает. Но она — не обычный случай. — Мы на секундочку, — он даже не смотрит на ту, к которой должно быть приковано всё его внимание. Схватив Элеонору за руку, он отводит её в сторону, — Что это всё значит? Об этом уговора не было, — он кивает головой на Дарью. — Спокойнее, Паша. Когда ты нервничаешь и слова разобрать невозможно из-за твоего акцента, — она снисходительно улыбается, и спокойно продолжает, — А уговор, позволь тебе напомнить, был таков: ты — нянька, — будто бы ненароком она делает ударение на последних словах, — Про болезнь — ты знал, но не стал уточнять про диагноз. Хотя и это ничего бы не изменило, дорогой мой. Она — твоя хозяйка, поэтому не заставляй её ждать. Как же хочется сейчас закурить. — Не хозяйка она мне, — отчеканил он в ответ, — Документы ещё надо подписать, а я этого делать не собираюсь, — он обращается уже не только к тёте, но и к самой девушке с её свитой охранников. — Так не тяните время и подписывайте, — Дарья протягивает ему документ, — Сами найдёте, где крестик поставить? Но не успел он обмолвиться и словом, как она, будто бы не обратив внимание, на то, как сильно задел его тон, которым она обратилась к нему, продолжила: — Где моя комната? — Номер, — процедил он, — В отели номера, а не комнаты, дорогая. Пусть привыкает к тому, что она не у себя дома, а дома у него. — Проводите? Видимо, отказать он уже не в праве. Поймав взгляд Элеоноры, который призывал к хоть каким-то действиям, он выхватил документы из её рук и поставил роспись, пока девушка прощалась с охраной. Кажется, всех всё устраивает. Он внимательно смотрит на неё. Она ни чем не взволнована. Спокойствие на её лице даже слегка бесит. Аккуратно собранный хвост и аккуратно выглаженная одежда. Мисс Совершенство собственной персоной. Он хмурится, не понимая в чём дело. Какая-то она слишком… Правильная? Нет. Умиротворённая? Нет. Сильная? Он уже собрался предложить свою помощь, но девушка первой тронулась к лифту, попутно рассматривая всё вокруг. — У вас здесь красиво, — она переводит восхищённый взгляд на него. Какая быстрая перемена настроения. То минуту назад от неё веяло холодом Арктики, то сейчас она излучает восторг пятилетней девочки, которая попала в Диснейленд. Ему предстоит ещё много чего о ней узнать, чтобы понять, как менее безболезненно для неё, разойтись с ней двумя разными дорогами. — Номер триста первый, — он открывает дверь, — Мой находится по соседству. Он пропускает её, а сам заходит следом, держа в руках сумку с её вещами. Это ещё одна деталь, которая удивила его. С собой она привезла лишь одну сумку вместо трёх или четырёх чемоданов, которые он ожидал увидеть и таскать на своём горбе. Обычно девушки любят набирать всего и побольше, но видимо не тот случай. — Предусмотрительно, — она вглядывается в окно и чему-то улыбается, — Спасибо. Вы свободны. — То есть как? — вот так просто. Будто он лакей или её личный портье. Хотя может это и так, ведь он не читал их договор до конца. Надо всё-таки его прочесть. Радуйся и беги на все четыре стороны, пока есть возможность. — Мне от вас больше ничего не нужно, поэтому вы свободны, — она задумчиво наклоняет голову набок, — Вы же не думали, что я буду заставлять вас проводить рядом с собой по двадцать четыре часа в сутки? — она удивлённо скидывает бровь, не получив ответа, — Боже правый. Я предпочту куда более приятную компанию, чем вашу. — Аналогично, — он усмехается над тем, как всё удачно сложилось. Взаимная неприязнь достигнута, а дальше дело за малым. Он оставил её, и с какой-то небывалой лёгкостью направился в бар, чтобы утолить жажду. Но из головы не выходили мысли о ней, даже после пятой рюмки коньяка. Как-то всё легко и просто складывалось. Без просьб, без высокомерия с её стороны. Даже ничего не попросила, кроме как проводить до номера и оставить её наедине с собой. Слишком всё просто. Ведь были же причины, по которым её отец, так рьяно боялся оставлять её в одиночестве? Но его должно интересовать это в последнюю очередь. Его дело состоит лишь в том, чтобы время от времени проверять не выскользнула ли принцесса из башни, а через полгода в сохранности вернуть королевичу-отцу. Конечно, если только он не распрощается с ней раньше. Но в чём же причина? Утром он довольно долго не мог заставить себя подняться. Лёжа на кровати, он прислушивался к нескончаемому шуму города за окном. Ночь прошла в полудрёме. Спать мешала неизвестно откуда взявшиеся бессонница и больное плечо, которое в последнее время довольно часто даёт о себе знать. Надо вновь начать пить те лекарства, которые прописывал ему доктор. Быстрый перекус, контрастный душ и вот он уже стучит в её номер, желая обговорить сложившиеся обстоятельства, и по возможности найти компромисс. — Что вы хотели? — сонно поинтересовалась девушка, открыв дверь. — И тебе, доброе утро, — усмехнулся он, бросив взгляд на часы, — Уж извини, но девять часов утра, что по твоему расписанию означает «подъём». — Доброе, — она приветливо улыбнулась, что слегка привело в замешательство, — Что-то ещё? — она кивнула в сторону выхода. — Хотел поговорить с тобой насчёт нашего договора, — он пытался подобрать правильные слова. Если промахнётся хоть с интонацией, всё пойдёт крахом, — Я думаю ни ты, ни я не в восторге от сложившейся ситуации и… — Забудь обо мне, — он не ослышался? — Что? — Можешь продолжать жить своей жизнью, — пожала она плечами, — Появляйся лишь для галочки в моём номере. Без проблем. Она так и не пригласила его в свой номер. Держит дистанцию. Этого следовало ожидать. — Договорились, — воодушевлённо начал Паша, — Может чего-нибудь нужно? — поинтересовался он, и оба знали, что это тоже было для галочки. — Хорошего дня, Павел, — она закрыла дверь. С ума сойти. Вот бы все его проблемы решались так легко и непринуждённо, будто по взмаху волшебной палочки. Если всё и дальше будет идти в таком темпе, то и избавляться от обязанности «няньки» ему не придётся. С такой подопечной и полгода пролетят незаметно. — Слушаю, — он ответил на телефонный звонок, — Санёк? Сколько лет, сколько зим, — услышать голос одного из тех, с кем он разделил почти каждое своё пребывание в обезьяннике, было как раз кстати, — Сегодня в одиннадцать? — он довольно улыбнулся, — Ни за что на свете не пропущу это мероприятие. Кажется, сегодняшний визит в подпольное казино, не отменяется.

***

Так прошла неделя, а проблем никаких не возникало. На контакт не шёл ни он, ни она. Всё ограничивалось его тремя визитами в день: в девять утра, в три часа дня, и в десять часов вечера. Вела она себя всегда сдержанно, иногда вежливо улыбалась ему и почти всегда держала в руках книгу. Он же не упускал возможности и свободное время проводил именно так, как любил проводить всегда. Выпивка, женщины и главное — карты. Будь он верующим, поблагодарил бы всевышнего за то, что не пропустил ни одного важного подпольного турнира. Удача, как всегда, была на его стороне. И всё же её поведением не давало ему покоя, как и то, почему за неё так все переживали. Ведь она первая на его памяти самая настоящая пай-девочка. Чисто из интереса, он ежедневно проверял её меню: никакого алкоголя, или дорогих блюд. Так бы всю загадочность ситуации можно было бы списать на её алгкоголизм. Но употребляла она одно здоровое питание. Затруднений тоже никаких не доставляла, правда, порой упрямилась, когда он протягивал ей таблетки перед сном. Её прежняя сиделка, Юля, чётко объяснила ему, что это снотворное прописал ей доктор от бессонницы. Пьётся эта дрянь курсом, поэтому ни дня нельзя пропускать. Разговора, как такового, у них завести больше не получилось, кроме одного и далеко не самого приятного. Она как-то раз попросила сходить его в магазин. Купить «женские принадлежности», что поставило его в тупик. Никогда в жизни его не унижали так низко лишь одной только просьбой. Увидев его замешательство, она решила, что проблема в деньгах и протянула ему купюры. — Я не нуждаюсь в твоих подачках, дорогуша, — что-то на подобие этого он ей бросил напоследок, и скрепя зубами, направился в аптеку. В магазине он чуть не сошёл с ума от обилия выбора товара подобного рода, и если бы не приветливая продавец-консультант, бог знает, чем бы всё это закончилось. Пожалуй, это была единственная проблема, которая возникла за всё время. Хотя, нет. Было кое-что ещё. Со временем он начала замечать одну деталь, которая не выходила из его головы, а наоборот наталкивала на определённые, далеко не самые радужные мысли. Она постоянно смотрела в окно. Каждый раз, когда он приходил к ней, она находилась у него: завтракала, читала или просто наблюдала за миром, который крутился, вертелся, жил за стеклом её окна. Однако, на все его предложения о прогулке она отвечала отказом. Он помнил её румянец на щеках и уверенный взгляд, который он наблюдал при первой встрече. Ту силу, которая от неё исходила. Сила, которая будто бы растворилась в стенах его отеля. И не дай бог, он окажется прав в своих предположениях. Ровно десять часов вечера. Он постучался в дверь, и спустя мгновение вошёл в номер, который успел изучить досконально. Она, как обычно, всматривалась в вечерний город, будто бы пыталась что-то разглядеть, что-то найти. — Пора, — он бесшумно подошёл к ней и протянул таблетку со стаканом воды. Она как-то странно повела плечом, но не отреагировала должным образом на его обращение к ней. — Ты меня слышишь? — Я не буду. — Что? — Я не буду пить эти таблетки! Такой ответ он получает впервые. И это пугает. И это приводит в недоумение. Она и раньше не особо радовалась этим пилюлям, но прямого отказа никогда не давала. Лишь упрямилась. Но сейчас… — Мне тебя насильно ими поить что ли? — он не угрожал и больше старался склонить всё в сторону шутки. Он присел на четвереньки возле неё, — Они помогут тебе спокойно провести остаток ночи. Не упрямься, пожалуйста, — он старается говорить с ней ласково, так, как как уговаривают маленьких девочек доесть последние ложки манной каши — Я не хочу, — её голос слегка начал подрагивать. Что, чёрт возьми, ему делать? — Хочешь страдать бессонницей? — Тебе не понять, — она даже не смотрит на него, — Не понять, — всё повторяет она, и он отчего-то начинает испытывать панику, которая вот-вот и накроет его с головой. Он берёт её за руки, чтобы успокоить, и тут же ощущает, как они трясутся. Твою же мать… — Так объясни мне всё, — он разворачивает её коляску к себе и внимательно всматривается в неё. — Чтобы я смог понять тебя… От былого румянца ни осталось и следа. — Ты, я погляжу, не очень любишь общаться. Уверенного взгляда, как не бывало. — Тем более с кем-то вроде меня. Эти странные перепады настроения. — Но я хочу выслушать тебя. Эти синяки под глазами не замажет ни один тональный крем. — И тебе придётся рассказать мне всё, — он ставит ударение на последнем слова, — Потому что только тогда я смогу помочь тебе. — Зачем тебе это? — Просто хочу помочь тебе, — он не соврал. Пожалуй, это самый честный ответ, на который он способен. Он открыл окно и достал пачку сигарет из кармана брюк, достав одну, он закурил и предложил ей. — Не курю. Это вредно, знаешь ли. Это стало последней каплей. Сначала он пытался сдержаться, но вскоре рассмеялся, чуть не подавившись дымом. — Даже не знаю, как назвать это. Издёвкой, сарказмом? Выражение её лица было бесценным в этот момент. — Что? Что это было? Спиды? Экстази? Кокаин? Что ты принимала, Даш? Кажется, на мгновение её пульс замирает. Кажется, ей пора открыть все карты ему.