Несчастен — кто, любя, любим не может быть. Несчастнее его — кто, не любя, томится, Но всех несчастней тот, кто к счастью не стремится, Кто больше никогда не в силах полюбить.
— Нет. — Только попробуй повторить это ещё раз. — Нетушки. — О, нет, милый мой. Ты будешь… Нет. Ты станешь делать то, что я тебе скажу! — Элеонора была на грани того, чтобы взять свой кожаный ремень и прилюдно отшлёпать этого нахального мальчишку. Её племянник же будто бы не замечал, в каком бешенстве она находилась, и спокойно подтягивал бокал вина. Он удобно развалился на диване и с интересом рассматривал милых дам, которые устроились за барной стойкой. Хотя в его положении ему стоило бы заняться кое-чем другим. — Я не собираюсь становиться нянькой какой-то девчонке только из-за того, что неплохо провёл время с девушкой. — Неплохо провёл время? — её пробрало на нервный смех, — С девушкой? — кажется, что этот мальчишка иногда совсем не отдаёт себе отчёт в своих действиях, — Ты переспал с женой одного из самых богатых людей в этой стране, который мог бы помочь нам расплатиться со всеми нашими долгами! Называй всё своими именами, пожалуйста. — Ну переспал я с ней или провёл с ней время: особой разницы для меня нет, — он бодро потянулся и поправил стройно сидящий на нём серый костюм. О том, что он провёл довольно увлекательную ночь с женой Алёхина, ему хотелось больше утаить, чем афишировать. Но муж оказался не тем старым хрычём, которым он его себе представлял, и давно приставил к жене наблюдателей, подозревая её в измене. Что ж, не прогадал. — Хотя бы ответь мне: для чего тебе нужна была эта интрижка? — она присела напротив него и устало помассировала виски. — Ну, а почему бы и нет? — без каких-либо стеснений он произнёс, — Она яркая женщина, а я мужчина в расцвете сил, у которого есть собственные потребности, — с напускной серьезностью заверил он, снова насмешливо улыбаясь, что заставило бы любую почувствовать себя рядом с ним глупенькой девочкой. Но только не Элеонору Андреевну. — Секс для тебя не потребность, а зависимость. — Кто бы мне это говорил, — засмеялся он над упрёком той, которая и сама не подавала пример для подражания. — Чёрт с тобой и твоими потребностями, — отмахнулась от этих мыслей Элеонора, — Но завтра приедет девушка, и ты будешь для неё тем, кем она пожелает тебя видеть, — она встала из-за стола и гордо выпрямила спину, — А если взбунтуешься, то думаю, ты знаешь, какая жалкая участь тебя будет ждать. Оставшись один, Павел раздражённо поставил пустой бокал на стол и лихорадочно начал соображать, что ему предпринять. Тётя всегда любила над ним поиздеваться, и он не спорит, так как было за что, но то, что она заставляет делать его теперь, выше всяких сил. Да, он натворил бед, сорвав очень важную сделку, которая могла спасти их отель от скорой кончины. И он без сомнений заслуживает порицания. Но становиться няней для незнакомой ему девочки на целых шесть месяцев? Нет уж, увольте. И плевать на то, что девочка является дочерью человека, который может спасти их задницы от банкротства. — Один очень богатый человек очень переживает за свою дочурку, которую очень боится оставлять одну, — тавтологией в этой фразе можно было поперхнуться, — Поэтому одним из условий нашего сотрудничества является данное мной обещание. В то время пока он будет улаживать дела за границей, мы примем его дочь с распростёртыми объятиями, позаботимся о ней, как о родном члене семьи, — лёгким движением руки она указала на Пашу, — А так как именно ты виновник долгов нашего отеля и причина того, почему сорвалась важная для всех нас сделка, то именно ты будешь отвечать за неё головой. Ему бы отшутиться, принять расслабленный вид и как обычно наговорить всякой ерунды своей тётушке, чтобы та успокоилась, ещё немного поворчала, а после все свои угрозы списала на нет. Да вот только что-то подсказывает ему, что лучше сейчас промолчать. — И главное: девочка приболела. Поэтому ей требуется ещё больше внимания, чем я подразумевала ранее, — усталый вздох, — Не испорти всё, как обычно. Хорошие новости всё прибавляются и прибавляются. Теперь кроме участи узника и официанта без права на обеденный перерыв, ему светит возможность подхватить какую-нибудь заразу от неё. Ему хочется выть от собственной беспомощности. Да, он виноват. И да, он не скрывает, что всё это произошло из-за его любви к разгульному образу жизни, но что здесь плохого? Каждый получает от этой жизни наслаждение тем путём, который ему подходит. И этот путь подходит ему, как никакой иной. И что теперь станет с его жизнью, когда на него наденет поводок взбалмошная девчонка, которую даже одну оставить нельзя? Собачкой на привязи — вот кем он станет. Без права на свободу и личное пространство. А свободу Павел слишком любит, чтобы от неё отказываться. Он не нанимался в воспитатели. И раз самому от этой роли не отказаться, то пусть девчонка сама уволит его с этой должности. Об этом он позаботится. Несомненно. Улыбнувшись своим хитроумным мыслям, он наконец-то почувствовал почву под ногами, по которой можно твёрдо ступать. Теперь завтрашний день не казался ему таким уж беспросветным, как несколько мгновений назад, а душа наполнилась лучами надежды на досрочное освобождение. Он избавится от неё всеми возможными и невозможными способами. Уж за ценой он не постоит. Подмигнув стройной брюнетке, которая вот уже десять минут по его подсчётам не сводила с него глаз, он направился к своей новой добыче, с которой он займётся именно тем, чем вот уже десять минут занимается в своей голове.***
Этот город будто бы не знал сна, что нравилось ему, но и одновременно раздражало. Огни ночного города отражались в окнах, ослепляя своим блеском. Этот город умеет ослеплять. Умеет завораживать и дурманить. Внушать неслыханную уверенность в том, что вся власть в твоих руках. Беглый взгляд прошёлся по обнажённой девушке, что мирно дремала у него в кровати. Всего несколько часов назад она разожгла в нём всепоглощающую страсть, а сейчас? Сейчас лишь пустота. Как быстро игрушка перестала быть интересной ему. Скучно. В голове всплывает завтрашняя встреча, на которой он познакомится с девушкой-проблемой-номер-один. Почему-то ему совершенно не интересно, какая она. Больше интересно узнать, как он будет выглядеть в её глазах. А выглядеть он должен просто отлично. Всегда подтянутый, неотразимый и самоуверенный. В этом был весь Павел Аркадьевич, Павел, которого знали подчиненные и влюбленные в него девушки. Но был и у безупречного Павла свой секрет. Страсть к карточным играм. Вот уж тут мистер совершенство не имел никаких тормозов и заслонов. Десятки раз он проигрывал немалые суммы денег и снова шел играть, надеясь на ее величество фортуну. Десятки раз он проигрывал и сотни раз побеждал. Пожалуй, не нужно в красках рассказывать о том, что таким уж большим неудачником в азартных играх он не был. Обычно он терял те суммы денег, которые не сильно били по карману, и приобретал целые состояния. Скучно. Зато завтра скучать ему не придётся. Новый день обязательно принесёт ему много поводов для развлечений, одной из которых станет она. Уголки его губ ползут вверх. Кто знает, может из этого и выйдет что-нибудь путное?***
Пять минут, медленно превращались в пятнадцать, потом в тридцать, а затем вот уже в сорок минут ожидания гостьи. Павел раздражённо посматривал на циферблат наручных часов. Он не знаком со своей «воспитанницей», но уже имеет о ней не самые приятные представления. Она заставляет ждать хозяев, которые принимают её в своём доме, а это можно назвать дурным тоном. Простить подобное он может только себе. — Задерживается, — расстроено, но сдержанно произносит Элеонора, — Не случилось ли что-нибудь? Да лучше бы всё случилось. Случилось бы всё то, что помешало бы ему стать её прислугой. — Может она передумала? — вскользь спросил Паша, отчаянно желая, чтобы его надежды вскоре не рухнули, — Ведь вся эта затея один сплошной бред, который тебе и этому Канаеву пришёл в голову. Он понимал, что лучше остановиться и не разжигать огонь, который может спалить его за секунду, но бурный темперамент не так просто побороть. — Да я даже имени её не знаю, а должен прислуживать, будто она сама Елизавета Вторая, которой, между прочем, я бы тоже не стал прислуживать, — он надеялся, что его знания в русском языке не сильно подвели его в формулировке мыслей. — Вы правы. Мы не знакомы, — послышался звонкий женский голос, на который он обернулся и обомлел. — Я — Дарья. Ему показалось, что земля ушла из-под ног, а кислорода в воздухе совсем не осталось. Перед ним предстала далеко не маленькая девочка, которую он себе напридумывал, а юная девушка с горящими глазами. Вряд ли разница между ними в возрасте превышает два-три года. Красивые черты лица, уверенный взгляд, который располагает к себе. Она улыбается ему: искренне, по-детски открыто, что не может не очаровать. И смотрит она только на него. Ему бы соблюсти правила приличия и оторвать свой взгляд от неё, но он не в силах. Ведь его воспитанница сидит в инвалидном кресле.