Такая работа

Операция еще не закончилась. Наумов присел на стул в коридоре, достал планшет и стал тезисно набрасывать статью. — Это вы про Женю Павловну пишите? Владимир поднял глаза на говорящего. Перед ним стоял невысокий худощавый мужчина средних лет с плоским лицом и бегающим взглядом. — Как, простите, вы ее назвали? — Женя Павловна. А что? Её многие так называют. Наумов мысленно повторил несколько раз «Женя Павловна, Женя Павловна». Было в этом сочетании что-то теплое, мягкое, домашнее. Ему очень понравилось. — А вы кто будете? — Врач. Терапевт. Мамин Вячеслав Александрович. Коллега Королевой. Мы довольно давно работаем вместе, и я многое могу рассказать. Знаете, когда день и ночь бок о бок, то сложно скрыть свою суть. И Мамин принялся красиво и длинно рассуждать о достоинствах и недостатках медиков вообще. Вроде бы все правильно, как надо, но чем дольше он говорил, тем неприятнее становилось Владимиру. — Ну, а Евгения Павловна, она какая? Какова ее суть? Вячеслав стрельнул глазами в потолок, зачем-то огляделся и приблизившись к журналисту, заговорил тихо, почти шепотом. — Сложная. Она хороший хирург, но это всего лишь опыт. Таланта никакого нет. Опыт, легкая рука и везение. А мнит себя себя величиной. А какая величина? Провинциальная врачиха с замашками тирана. Её даже в Москву не взяли! Там такого добра хватает. А здесь она конечно величина. — А она хотела уехать в Москву? Мамин доверительно взял собеседника под локоть. Этого Владимир терпеть не мог, знал, что последует порция грязи и сплетен. И точно — Королева сошлась с нашим завом, Соколовым Ильей Анатольевичем. Тот человек приезжий, из Москвы. Подался сюда нарабатывать опыт и учиться быть самостоятельным. Интеллигентный молодой человек в провинциальном городе. Один. Тоска и безнадега. Тут либо пить, либо бабы. Соколов непьющий. Я проверял. Вот и соблазнился молодящейся сорокалетней женщиной. О! Тут такие страсти были. Если захотите, я вам расскажу. Наумову стало противно. Он не выносил сплетен. Потому и не смог работать в столичной «желтой» газетенке. Даже приличный гонорар не удержал. Он передернул плечами и освободил руку. Мамин, увлеченный россказнями, этого не заметил. — Вы знаете, у нас газета областная, серьезная. Подробности личной жизни Королевой меня не интересуют. — Хвалить значите её будете? — А что, не за что? — Есть, конечно есть. Женя Павловна много оперирует, иногда довольно рискованно. Прекрасный диагност. Если бы не была так упряма и своенравна, то могла бы карьеру сделать. Но её это видите ли не интересует. И Мамин продолжил хвалебную песнь, вставляя мелкие, но заметные шпильки в свое повествование. Но Наумов ему уже не верил. За разговором он просмотрел, как из операционной вышли врачи и скрылись в кабинете. Разглядев через плечо терапевта открытые двери, он чертыхнулся — и где теперь искать эту неуловимую Королеву. Пришлось поспешить за помощью к милой Белочке. — Да вы что! — возмутилась та. — Дайте человеку хоть дух перевести. Три часа операция шла. Евгения Павловна человека с того света вернула. Дайте ей хоть чаю выпить. Наумов молитвенно сложил руки. Ему было необходимо поговорить с Королевой. Бела сжалилась. — Я спрошу. Если Евгения Павловна сможет… — Уговорите ее, милая Изабелла Львовна. А я вам вот — билет на выставку известного шоколатье подарю. Там такая красота! Уверяю, такого вы еще не видели, словами не расскажешь, смотреть надо. Этот билет всучила Владимиру одна назойливая дама, решившая что он мужчина ее мечты. Наумов так не считал, на выставку собирался сходить один, а билет сохранил по привычке замечать все нестандартное. Выставка картин из шоколада была у них в городе явлением необычным. Вот билетик и пригодился. Бела кокетливо улыбнулась, взяла билет и, продефилировав по коридору, скрылась за дверью с табличкой «Ординаторская».