Незрячая

Лес всегда обладал своей особенной атмосферой. Тут всегда переливами сменялись звуки, и каждый миг здесь полнился новыми ощущениями. Шелест листвы и травы, звук взмахов крыльев, песни птиц, скрип коры деревьев. Многие из тех, кто проходит по тропкам леса порой не обращает на это внимание. Путешественников страшит отсутствие звуков, ведь это грозит опасность, нападение хищников или же кого-то более жестокого. Однако самыми коварными и опасными зверьми оказались всеобщее недоверие и неподтвержденность фактов. В итоге, свершившие «правосудие» подвешивают тебя, как жучка в янтаре и каждый день приходят, проверяя твое наличие, и безудержно радуются твоему заточению. Десять тысяч лет. Просто послушайте. Десять. Тысяч. Лет. Для ночных эльфов, это просто незначительная цифра. Для жизни человека это несколько поколений. Но кого интересуют такие мелочи, когда всеми гонимый и обруганный слепец, которого избрали, чтобы он помог защитить свой родной дом, заперт где попало? Иллидари – избранные войны Иллидана Ярость Бури. Избранные, да, они воевали с демонами в другом мире, а потом, когда они выполнили задание, добыли артефакт способный перевернуть ход сражений, их поймали, а владыку убили, законсервировав его труп в кристаллической тюрьме. Вера в победу таяла на глазах, ослепленные местью, иллидари стремились омыть смерть их владыки чужой кровью, но сопротивление было слишком быстро подавлено. Сломленные и обездвиженные, но не спящие, иллидари, которых спокойно приравнивали к демонам, томились в казематах Стражей. Самом защищенном месте на Азероте, куда ход был только этим напыщенным женщинам, предводительницей коих была сама Маев Песнь Теней, бывшая тюремщица Иллидана. Давно правда ходил слух, что когда Иллидана освободили, а Маев бросилась вслед, она испытывала чувства не свойственные обычному тюремщику. Возможно, это была симпатия, но не больше. Опять же, это только слух, а слухи, как известно, не всегда правдоподобны. Наша героиня одна из тех самых слухов, которые оказались правдой. Не так давно казематы Стражей, самой охраняемой тюрьме, произошел казус… В неё проникли демоны, которых притянул за собой один скверный орк под ручку с не менее скверной стражницей, что отбросила свои принципы. Смерть, запах Скверны в воздухе, общая беспомощность и нежелание Маев освобождать иллидари в тот момент слились воедино и образовали одну возможность, которой наша эльфика воспользовалась незамедлительно и вместе с немногочисленными братьями и сестрами, они покинули казематы. Там их ждала свобода и возможность поохотиться на демонов, кои бессчетными ордами ступали на земли Азерота. Аурэ была одной из тех немногих иллидари, кто считал свое заточение возмутительным и несправедливым. Они томились так долго, чтобы потом их разбудили и вернули в бой. Будто кто-то достал пыльную старую игрушку из коробки, стряхнул с неё пыль и поставил на полку наравне со всеми новенькими и цветастыми собратьями. И первое, что она сделала, будучи на свободе, покинула одну из столиц так быстро, как только могла под покровом ночи. Нет, Элуна уже давно отвернулась от них и уже не оберегает их от опасностей ночи. Остались только инстинкты и внутренние демоны, что не дают покоя, норовя тебя подчинить в любой удобный момент. Ни дома, ни владыки, ни тех, кто ждет тебя дома. Даже другие эльфы видят в тебе предателя, который в любой момент может поддаться Скверне. Это было нечестно, но Аурэ не позволяла собственная гордость признать, что она, может быть, будет тоже стоять перед выбором, где на одной чаше весов будет сила, а на другой верность народам Азерота и желание защитить свой дом. Во время побега, иллидари пересекала лес близ Штормграда, столицы людей, прячась от патрульных и зверей, но кое-что все-таки привлекло её внимание, заставив застыть на месте и почти раствориться на фоне растительности. Под копытами лошадей шумно перекатывались мелкие камушки, скрипела их броня, а если прислушаться, то можно услышать, как беспокойно бьется сердце одной из них. Но лишь одной, потому что от её скакуна так и веяло теплом, зато другой излучал беспощадный холод. Оба всадника о чем-то громко переговаривались. Один говорил спокойно на всеобщем, но вот его сосед явно был эльфом, о чем говорили проблески дарнаского акцента. И обсуждали они что-то явно важное, пока оба коня не застыли ровно в том месте, где чуть поодаль от дороги пряталась эльфийка. - Выходи. – скомандовал властный мужской голос существа, что являлся источником странного тепла. – Мы знаем, что ты здесь эльф. Зачем прятаться? Второй всадник осуждать своего соратника не стал, зато явно приготовился атаковать, потому как холод вокруг него стал расползаться в стороны. Медлить не стоило, иллидари не хотела вмешиваться в очередной конфликт с теми, кто покровительствует её братьям и сестрам. Поэтому оскверненная сдвинулась с места и намеренно шурша листвой, вышла на дорогу, встав перед двумя всадниками. Для них незнакомка была закутана в черный дорожный плащ, очень странно топорщащийся на голове, под которым скрывалась кожаная броня, явно легкая и прочная. - Так зачем ты там пряталась? – говорил все тот же мужчина, явно пытающийся выглядеть дружелюбным к тому, кто посреди ночи сидел в кустах в паре верст от столицы людей. – Грабишь честный люд по ночам? И сними капюшон, мы своих лиц не скрываем. – но даже говоря это, источник теплоты напрягся, когда девушка осторожно приподняла капюшон и так же медленно его сняла. Большие загнутые кверху темно-коричневые ребристые рога, повязка на глазах и ороговевшие маленькие шипы на лбу говорили лишь о том, что это нечто среднее между демоном и эльфом. Короткие зеленые волосы собраны в невысокий хвост, но явно не для того, чтобы эти самые волосы не попали в глаза. Видимо просто привычка, оставшаяся когда-то с детства. - Иллидари. – сухо произнес очевидное второй всадник, что источал холод от своего тела. - А вы, паладин и рыцарь смерти. Один фанатик, а другой мертвый фанатик. – язвительно проговорила девушка, уже подумывая над тем, чтобы достать свои клинки и уже сразится с одним из всадников. – Я может и слепая, но не глухая. – Аурэ опять скривила личико в отвращении, чувствуя с каким пренебрежением на неё сейчас смотрят. - Вот видишь, Трискар, даже видеть не нужно, чтобы точно сказать, что ты мертвец. – хохотнул тот, кого назвали паладином. - Я почти мертвый. – уточнил рыцарь, но своих позиций он сдавать явно не собирался. – Что будем с ней делать? Нам сказано всех иллидари возвращать в их лагерь. - Ты так говоришь, будто она псих какой-то. Такими темпами ни одна женщина Акеруса с тобой не заговорит. – хладный рыцарь фыркнул, буркнув что обойдется и без женской ласки, на что паладин явно улыбнулся, если судить по тому, как энергия вокруг него шелохнулась приятной волной. – Нет, мы проследим за ней. Будет ходить с нами, а коль чего вытворит, сразу об этом сообщим куда надо. Идет? – видимо Трискар кивнул, потому что лошадь паладина объехала иллидари встав боком у неё за спиной. – Оставь свое оружие в покое, женщина. Не время сейчас проливать кровь. Лучше пойдем в таверну и погреемся, а то рядом с этим разгельдяем можно инеем покрыться. - Я – Аурэ, паладин. – недовольно пробурчала эльфийка, все-таки оставив клинки в креплениях на спине, после чего села вместе на лошадь к адепту Света. Шум листвы унес имя всадника, а вместе с тем укрыл дорогу плотнее ветвями, дабы позволить, наконец, оскверненной почувствовать другую жизнь. Такую, где к ней не будут относиться, как к загнанному зверю.