После нашего с Каем разговора прошло несколько дней, и всё это время я старательно избегала с ним встреч. На переменах, едва заметив его в толпе на другом конце коридора, я тут же поворачивала в противоположную сторону или заходила в первый попавшийся пустой класс. Домой я уходила, как только звенел звонок, и соответственно, приходила на занятия одной из первых, что исключало любую возможность встречи с Каем возле дома или около школы. В перерыве на ланч приходилось брать с собой еду из дома и обедать где-нибудь в саду возле школы, потому что обычно там околачивалось мало народу. Хотя один раз мне пришлось залезть на дерево, потому что Кай и его дружки решили вдали от посторонних поиграть в покер на деньги.
Самой моё поведение казалось ребячеством, так что уж не знаю, насколько глупым оно могло показаться со стороны. К чести Норы, она не стала наседать с вопросами после того разговора, за что я была ей благодарна. Скорее всего она решила, что со временем я ей обо всём расскажу, однако, какой бы замечательной подругой она ни была, рассказать о причине моего конфликта с Каем, не рассказав предпосылок, было просто невозможно, поэтому мы обе продолжали делать вид, что ничего не произошло.
Если папа и заметил, что со мной что-то не так, то виду не подал. Почти двадцать четыре часа в сутки его мысли занимала работа, так что сомневаюсь, что ему было до меня дело. Безусловно, он любил меня и маму, но с каждым годом папа отдалялся от нас. Будь мама дома, он бы ночевал на работе, так как стабильно два раза в неделю брал сверхурочные, оставляя меня на попечении женщины, которая и слышать не хотела о каких-либо развлечениях.
Так или иначе, но сегодняшним вечером я снова осмелилась улизнуть из дома, но не по дереву, а через чёрных вход, выходивший на лужайку с небольшой террасой около бассейна. Всё ещё памятуя о двусмысленной сцене в классе, по дороге до клуба я часто оборачивалась и, на всякий случай, сделала небольшой крюк через бульвар с магазинчиками. В пустынном переулке я оказалась тридцатью минутами позже, и к этому времени до моего слуха начали доноситься звуки джаза.
Ноги сами понесли меня к синей двери, к месту, где я ощущала себя свободной. Иногда у меня создавалось впечатление, что за меня давно всё решено, и большинство окружающих часто напоминали мне об этом. Но ведь может случиться так, что ты планируешь-планируешь, строишь планы, намечаешь маршруты, а потом бум — одно решение, и вся твоя жизнь, спланированная вплоть до мелочей, летит кувырком. Я пришла сюда, чтобы освободиться. Освободиться от чувства, которое преследовало меня уже несколько дней, или, попросту говоря, чтобы отвести душу.
В этот раз клуб был не таким, как в прошлый. Точнее сказать, изменилась атмосфера. Я будто оказалась в одном из подпольных клубов Нового Орлеана. Самое забавное, что внешне почти ничего не изменилось, просто в интерьер добавили несколько штрихов. Однако, несмотря на внешние изменения, в большой комнате заиграли барабаны, к которым позже присоединилась гитара. Весь мой настрой разом испарился. Тринадцать я нашла за тем же столиком, что и неделю назад. Она с видом утонченной аристократки восседала за бокалом вина. И даже пилочка для ногтей, которой она поправляла маникюр, не портила её элегантного образа. По ходу дела она что-то бубнила себе под нос, очевидно, шёпотом указывая на недостатки каждого выступающего. Поздоровавшись с ней, я отметила отпадный английский акцент, на который в прошлую нашу встречу не обратила совершенно никакого внимания. Что поделать, я у мамы девочка рассеянная.
— Итак, — она с интересом покосилась в мою сторону. — Я в нетерпении. Ты обещала спеть, так что, пожалуйста, обойдись без косяков. Тебя, конечно, не осудят, но перестанут воспринимать всерьез.
— Я здесь новенькая и никого не знаю.
— Тогда у тебя больше поводов не напортачить с выступлением.
В этот момент на меня накатил весь ужас происходящего. Я буквально слышала, как сердце забилось вдвое быстрее, а дыхание участилось. Под столом я с силой сжала кулак — до такой степени, что на бледной коже ладони остались розовые полумесяцы. Я медленно начала считать до десяти, как советовал мой психолог. Нельзя позволить инстинктам взять контроль. Нужно сосредоточиться на какой-нибудь детали. Например, кольцо с красным камнем на пальце Тринадцать. Я попыталась хоть немного сфокусировать взгляд — чуть-чуть помогло. От былого приступа осталась только лёгкое головокружение. На негнущихся ногах я побрела к сцене. Голоса, выкрики, звуки музыки — всё смешалось в единый неразборчивый шум. Но я знала, что это скоро кончится. Должно скоро закончиться.
Я подошла к девушке, стоящей за синтезатором. Поначалу она не обратила на меня внимания, но потом заметила:
— Привет, — она непринужденно улыбнулась. — Хочешь быть следующей? — она кивком указала на сцену, на которой выступала пара, исполняющая «Hit the road Jack!». Глядя на них, я невольно загляделась. Женщина пела с таким задором, будто выступала не в маленьком подвале, а на собственном концерте с многотысячной публикой. И я наконец решилась.
— Да. Вы сможете сыграть «Defying gravity»?
— Это же из мюзикла? Как его... Господи, название из головы вылетело.
— «Злая», — подсказала я.
— Точно, — девушка стукнула себя ладонью по лбу. — Да, конечно сыграем. Можешь далеко не уходить — эти уже почти заканчивают.
Выступления никто не объявлял. Когда одна музыка заканчивалась, следующая начиналась почти сразу же. Так что времени справиться с очередной панической атакой у меня не было. Я вышла на сцену. Почему-то именно на моём выступлении осветители (если они были) решили затемнить зал, оставив слабое голубоватое свечение по краю сцены. Оно, может, и к лучшему, хотя сердце до сих пор билось как бешеное. Прозвучали первые аккорды песни. Я глубоко вдохнула (в который раз за этот вечер!) и дрожащими пальцами взяла микрофон со стойки. Затем подошла почти к самому краю и посмотрела в ту сторону, где по моим представлениям должен быть потолок.
Something has changed within me
Something is not the same
I'm through with playing by the rules
Of someone else's game
Too late for second-guessing
Too late to go back to sleep
It's time to trust my instincts
Close my eyes: and leap!
Следуя словам песни, я закрыла глаза. Понемногу паника начала отпускать, но голос всё ещё дрожал. У меня появилось опасение, что я не выдержу и от волнения уроню микрофон. Поэтому я предусмотрительно установила его обратно на стойку.
It's time to try
Defying gravity
I think I'll try
Defying gravity
Kiss me goodbye
I am defying gravity
And you won’t bring me down!
Наконец-то голос окреп, а я смогла навести порядок в голове. Точнее, обрести состояния лёгкости. И вдруг мне показалось, что это не просто песня, а что-то гораздо большее. Я устремила взгляд в зал и, как мне хотелось надеяться, в нём читался вызов.
I'm through accepting limits
Cause someone says they're so
Some things I cannot change
But till I try, I'll never know!
Too long I've been afraid of
Losing love I guess I've lost
Well, if that's love
It comes at much too high a cost!
I'd sooner buy
Defying gravity
Kiss me goodbye
I'm defying gravity
I think I'll try
Defying gravity
And you won’t bring me down!
Чёрт! Песня почти закончилась, но я умудрилась напортачить. Я отчётливо слышала фальш, а всё из-за того, что не рассчитала и взяла слишком высоко.
Прозвучала последняя нота, а в зале наступила тишина. Я затаила дыхание. В голове проносилось масса вопросов, а к горлу подступила тошнота. Неужели я настолько прокололась? Иначе какое объяснение можно найти этой тишине? Понемногу зал стал возникать перед моими глазами, и я могла заглянуть в глаза каждого из присутствующих.
Внезапно я услышала хлопки. Кто-то в самом дальнем углу начал аплодировать, а затем к нему присоединились остальные. И вот комната уже наполнилась овациями, даже Трина похлопывала с легкой улыбкой.
— Для первого раза очень даже хорошо, — похвалила Тринадцать. — Но ты и без меня знаешь, что можешь лучше, особенно в конце, — я кивнула, соглашаясь с ней. — Хотя, я думаю, что все были настолько поглощены твоим выступлением, что вряд ли заметили, как ты сфальшивила. Значит, надо работать над этим. У меня скоро начнутся прослушивания, так что график забит. Но месяца через два беготня утрясётся, так что, думаю, мы сможем с тобой поработать.
— Погоди, а членам клуба разве не запрещено пересекаться за пределами всего этого? — я обвела зал рукой. Может, я и была нарушительницей школьной дисциплины, но мне не хотелось вот так вот нарушать одно из правил места, где меня приняли впервые за долгое время.
Однако Трина была другого мнения.
— Пфф. Неужели ты всерьёз думаешь, будто мы друг друга не знаем? — она посмотрела на меня и добавила: — Судя по твоим наивным глазам, ты не в курсе. Оди, за нами тут никто не следит, так что выдыхай. Город-то маленький — хочешь–не хочешь, а кого-нибудь да узнаешь. Просто тут слишком об этом не распространяйся.
Благодаря сегодняшнему выступлению у многих появился повод подойти ко мне и представиться. Тринадцать оказалась права — система номеров действительно была за гранью реальности и не поддавалась логике обычного человека. Ох уж это творчество. Итак, помимо Тринадцать я познакомилась с Шестнадцатью, Пятью, Девятой и Двадцать первым. Сборная солянка из цифр — сплошной ад для гуманитария.
Но такие знакомства могли пригодиться. Девятая, например, была стилистом. Хотя её бархатный топ и пышная юбка чуть ниже колена уже говорили о том, что человек специализируется на выборе одежды. Пятая недавно поступила в университет и поделилась со мной планами на ближайшие два года.
— Хочу в Санта-Монику, — щебетала она. — Пляж, солнце, море… Красота!
— Э, по-моему, Санта-Моника расположена на берегу Тихого океана, — заметила я.
— Неважно! А океан ещё лучше... — дальше я потеряла нить разговора.
~***~
Уже перевалило за полночь, когда я ввалилась в свою комнату. Смыв макияж и приняв ванну, я просмотрела сообщения. Как оказалось, от мамы пришло десять сообщений, а пропущенных звонков и того больше. Пора писать завещание.
Но даже сейчас я была слегка взбудоражена. Внезапная похвала Трины, почти удачный дебют и аплодисменты оказали на меня просто волшебное влияние. Сейчас я чувствовала необходимость заняться музыкой, а потому, убавив громкость на синтезаторе почти до минимума, начала перебирать всевозможные аккорды до самого рассвета.
Утро следующего дня выдалось жарким до такой степени, что не спасал даже кондиционер. В моей комнате было невыносимо душно, поэтому я только и думала о том, как бы облегчить свои страдания. Неожиданно пискнул телефон, и на экране высветилось сообщение от Норы:
«Замечательный денёк для пробежки, тебе не кажется?»
На самом деле, я терпеть не могла физические нагрузки. Ради того, чтобы от них избавиться, я несколько дней специально ходила по разным врачам, выбивая себе освобождение от уроков физкультуры. Однако иногда я всё же проникалась духом здорового образа жизни и тогда выбегала на часик побегать в ближайший парк. И, стоит признать, Нору посетила действительно хорошая мысль.
«Забились. Буду готова через час»
Я тут же подскочила к своему шкафу и принялась разыскивать в его недрах подходящую одежду. Спустя несколько минут мне удалось выудить на свет спортивный костюм, про который я почти забыла. Хотя назвать спортивным костюмом то, что я держала в руках, получалось с большой натяжкой. Тогда уж более правильно будет «одежда для пробежки». Натянув майку и шорты, я вышла на кухню, чтобы набрать воды. Бежать до дома Норы было около пятнадцати минут, так что я могла особо не торопиться, но мне хотелось всё же немного побыть одной. Хоть бегать я и не любила, но даже мне пришлось признать, что это занятие чертовски хорошо проветривает мозги. Я решила, что сорока минут мне должно хватить для того, чтобы как следует подумать.
Прихватив на кухне бутылочку воды и айпод, я стянула волосы в высоких хвост и вышла на улицу, где безжалостно палило солнце. В качестве разминки я намотала парочку кругов вокруг бассейна на заднем дворе, а затем выбежала на главную дорогу. И снова у меня возникло чувство, будто за мной наблюдают. Господи, кажется, я начинаю становиться параноиком. Ещё не хватало ко списку моих недостатков приписать: «параноидальный психоз».
На пробежках музыка была моей верной и незаменимой спутницей — за исключением случаев, когда Нора присоединялась ко мне. Улочки, как и всегда, оставались милыми и уютными. Ребятишки катались на роликах и велосипедах, пожилые люди сидели на лавочках вдоль аллей, а молодые парочки бродили с колясками.
— Кресс, погоди-и-и, — простонала запыхавшаяся Нора, после того как мы встретились и решили пробежаться по стадиону, который находился недалеко от её дома. Мы бежали третий круг, а она уже устала, однако всё ещё поспевала за мной.
Солнце нещадно пекло, как будто за последний час лучи обрели огромную силу. Это заставило меня пожалеть о том, что я позабыла взять кепку.
— Остановись, прошу, — снова взвыла Нора, будучи не в силах продолжать марафон. Постепенно я перешла на шаг, а затем остановилась и, упершись руками в колени, попыталась немого перевести дыхание. Мышцы уже начинали болеть, так что сегодняшний вечер и завтрашний день обещали неприятные ощущения.
— Пошли в кафе, — предложила Нора. Увидев, как я выгнула бровь, она начала оправдываться. — Я жутко проголодалась.
— Да уж, идти после пробежки в закусочную — верх логического мышления.
Кафе находилось в паре кварталов от стадиона, так что добежать до него заняло не больше десяти минут. К моему облегчению, там было мало народа, так что мы с Норой сразу же подошли к кассе и сделали заказ.
— Здравствуйте, мне, пожалуйста, средний пакетик с картошкой фри, твистер с курицей, мороженное и молочный коктейль, — пока Нора перечисляла свой заказ, моя челюсть была в опасной близости от знакомства с кафельной плиткой.
— Куда тебе столько? — искренне удивилась я.
Но она лишь пожала плечами.
— Я говорила, что голодна. Тем более, мы только что с пробежки, — знала бы она, как смешно это звучит.
Странно. За много лет дружбы с Норой я не наблюдала за ней такого аппетита, хотя еду она, безусловно, любила. Кто бы мог подумать, что такая хрупкая девушка будет закусывать картошку фри мороженым, а запивать молочным коктейлем. Я в свою очередь ограничилась лишь латте и шоколадным маффином. Ну ладно, латте был с двойной карамелью.
— У тебя что, в желудке чёрная дыра? — не выдержав, спросила я, глядя на то, как Нора с жадностью набросилась на еду.
Она задумчиво отпила из стакана коктейль, а потом ответила:
— Мама всю семью на диету посадила. Опять её переклинило на правильное питание. Я уже неделю ничего сладкого в рот не брала!
— Ага, с твоей-то фигурой только на диетах и сидеть, — саркастично заметила я.
Нора густо покраснела. Почему-то каждый раз, когда ей делали комплименты по поводу её внешности, она старательно старалась их не замечать. Хотя я считаю, что комплименты надо уметь принимать так же, как и воспринимать критику в свой адрес.
— Ну, теперь это неважно, так как я сыта, довольна и у меня снова есть желание жить — она хлопнула в ладоши, подтверждая свои слова.
— Здорово. Так что, пробежимся до дома? — предложила я.
~***~
Когда я повернула на дорожку, ведущую к своему дому, то сразу почувствовала что-то не то. Так бывает, когда ты заходишь в свою комнату после маминой уборки, и понимаешь, что вещи лежат не на своих местах. Халат не должен висеть аккуратно на плечиках в шкафу, тапочкам не место на полке для обуви, а наушники, запутанные тугим узлом, теперь лежат в специальной коробочке. Вот и я так себя почувствовала, когда разминалась на зеленой лужайке на заднем дворике. От боли в мышцах я валилась с ног, но тут мне пришла прекрасная идея. Выложив из кармана плеер и оставив его на ближайшем шезлонге, я, сняв только кроссовки, нырнула в бассейн.
Прохладная вода подарила моему телу долгожданный покой. Мне было плевать, что, когда я выйду на сушу, я дважды пожалею о том, что забыла полотенце. Зато совместила приятное с полезным — и освежилась, и искупалась.
Зайдя в дом, сначала мне показалось, что папы нет. Но вдруг с дальнего конца я услышала голоса и топот ног. Папа был не один. Если дома гости, мне следовало бы привести себя в порядок, прежде чем показаться кому-то на глаза. Я тихонько прокралась в ванную и сняла мокрую одежду. Если посмотреть на пол в коридоре, то по воде, капающей с меня, можно было бы проследить весь мой путь от входа до ванны. Я накинула халат, попавшийся под руку, и принялась отжимать волосы, которые пахли хлоркой.
— Кресс, ты дома? — крикнул папа.
— Да, только пришла, — ответила я.
— У меня для тебя сюрприз, иди сюда.
— А он не может подождать? — с надеждой спросила я.
— Иди быстрее.
Я с отчаяньем взглянула на себя в зеркале. Если не считать запаха хлорки, то можно было бы сказать, что я только что вышла из душа. Закинув майку и шорты в сушку, я поспешила к папе. Интересно, что же там такое он мне приготовил?
— И что та…. — увиденное заставило меня замолкнуть.
Привалившись к кухонному столу, женщина стояла спиной ко мне, но я и так знала, кто это. Аккуратно уложенные волосы, безупречный дорожный костюм, идеальный маникюр. Не узнать её было просто невозможно. Женщина развернулась и с интересом посмотрела на меня.
— И как так получилось, что родная дочь не рада приезду матери?
Сначала я тупо уставилась на неё, слишком удивленная происходящим.
— Я...прости. Просто не ожидала увидеть тебя так скоро.
— Решила приехать пораньше, — сказала она. — Если бы ты вчера взяла трубку, то была бы в курсе. Я очень скучала по тебе и папе. Вот только ты, кажется, совсем мне не рада.
Я только сейчас поняла, что стояла как вкопанная, обхватив пальцами край стола. Кое-как расцепив их, я подошла к маме и обняла её.
— Наоборот. Я тоже скучала.
