***
Жестом волшебника Джейн вытаскивает небольшую бархатную коробочку и ставит ее на стол Лисбон. Она не отрывается от компьютера, продолжая стучать по клавишам. — Я сейчас очень занята, — говорит она спокойно. — Никто никогда не бывает слишком занят для подарков, — отвечает он, покачиваясь на каблуках и улыбаясь. Это даётся ему с трудом — улыбаться, как будто между ними все хорошо. Лисбон ни разу не улыбнулась ему за этот месяц. Она толкает коробку обратно к нему, даже не глядя. — А вот я занята. Он помнит то детское любопытство и восторг, с которым она открыла коробочку с изумрудами, что он купил на выигранные в покер деньги. И лёгкий румянец смущения, когда она надела их. — Я не уйду, пока ты не откроешь это, — настаивает Джейн. Лисбон вздыхает и перестает печатать. Она открывает коробочку и находит там серьги с изумрудами. Он видит в ее глазах мимолетную вспышку искреннего удивления, прежде чем она тщательно маскирует ее. Серьги небольшие и изящные, такие, какие бы она могла купить себе сама. После случая с пони она ожидала от него чего-то более экстравагантного. — Это очень мило, Джейн, — говорит Тереза, захлопывая крышку. — Но ты знаешь, я не могу это принять. Он пожимает плечами. — Ты принимаешь подарки на свой день рождения от своих подчиненных. Будем считать, что я немного опоздал, — он тянется к коробочке, открывает ее и вынимает серёжки. Затем обходит стол и садится на краю, так, чтобы дотянуться до ее правого уха. Он легонько касается его пальцами, готовый аккуратно вставить серёжку, но Лисбон отклоняется назад. — С короткими волосами, — непринужденно говорит Джейн, — ты обязательно должна носить серьги. Это будет выглядеть очаровательно. К тому же они идут к твоим глазам. — Я не могу их принять, — повторяет Тереза, и ее голос слегка дрожит. — Они не такие уж и дорогие, Лисбон, — он закатывает глаза. — Уверен, что Мэшборн дарил тебе и не такое. — Мы с Мэшборном были в отношениях, — отвечает она. Он чувствует боль, услышав это, и Лисбон отводит глаза. Она знает, что ее слова ранят его. — Мы друзья, — напоминает Джейн, понимая, что этого недостаточно. Голос Лисбон едва громче шепота: — Я не знаю. Несколько напряженных, ужасных секунд они оба сидят там, купаясь в боли, а затем он осторожно кладёт серёжки обратно в коробочку. Прежде чем встать, Джейн наклоняется вперед и касается ее щеки самым нежным из поцелуев. — Мы, — говорит он, — друзья. Она не отвечает, и Джейн покидает ее кабинет, чувствуя себя уничтоженным. Очевидно, он ранил ее сильнее, чем думал, и ему стыдно, что он не до конца понимает ее боль.***
Он делает чай и ждёт, когда закипит вода. Исчезнуть на несколько месяцев было жестоко и несправедливо по отношению к команде, он понимает это. Он также понимает, что Лисбон волновалась о нем, страдала из-за него, но ведь он с самого начала чётко обозначил свои намерения. Он ни перед чем не остановится, чтобы найти и убить Кровавого Джона, даже если это означает разрыв отношений, за которые он был так благодарен. Лисбон знала все это, поэтому вряд ли она так злилась из-за его исчезновения. Тут речь идёт о другом. Джейн бросает пакетик чая в воду и наблюдает, как тот опускается на дно чашки. Ему интересно, что она ответит, если он скажет, что это был просто ничего не значащий секс? Он хмыкает. Звучит как типичное оправдание неверного мужа. К тому же Тереза, скорее всего, станет отрицать, что злится из-за Лорелеи. Есть большая вероятность, что свое отрицание она сопроводит насилием. Он вздыхает и закрывает глаза, откидываясь на стойку. Ясно, что он не может увлечь ее подарками и флиртом, а кроме этого у него, кажется, больше не осталось приемов, как расположить к себе женщину. Наверное, он мог бы вырвать свое сердце и протянуть ей, но что-то ему подсказывает, что Лисбон не оценит драмы. На мгновение внутри него разгорается гнев. Они ведь не были в отношениях! И он не изменял ей! У нее, конечно, тоже были любовники. Ощущая горечь, он делает глоток чая и обжигает язык горячей жидкостью. Она не имеет права чувствовать себя преданной, думает Джейн. И почти сам верит в эту ложь.***
Днём позже после инцидента с сережками Лисбон все еще злится. Она не была бы так раздражена, если бы он принес ей еще одно крикливое ожерелье или странное животное. Небольшие, сверкающие серьги были очень личным подарком, к которому нельзя было остаться равнодушной. Джейн думал о том, чего бы она хотела, что бы сделало ее счастливой. Он старался угодить ей. Интимность и продуманность этого подарка обескураживает. Джейн знает ее достаточно хорошо, чтобы точно рассчитать, какой подарок произведёт на неё впечатление, и ей захочется его принять. Он не брезгует использовать свой талант манипуляции, чтобы заставить ее простить его. Любовь и ласка — ключи к обольщению, как консультант когда-то объяснял команде. Прикосновения, которых она жаждала так долго. Подарок, который может выбрать только поклонник. Идеальный способ очаровать ее и завоевать ее благосклонность. Лисбон захлопывает дверь своего кабинета и идёт к кофеварке. Она почти желает, чтобы кого-то убили, просто чтобы ей было чем заняться. На кухне стоит Чо, он безучастно смотрит, пока она наполняет свою чашку. — Все в порядке, босс? — спрашивает он. Агент непривычно болтлив. — Да, — ворчливо отвечает она. — То, что происходит между вами и Джейном действительно беспокоит Ван Пелт и Ригсби, — говорит он. Тереза поворачивается к нему лицом. — Что между мной и Джейном? — требовательно спрашивает она. — Ваш псевдо-развод из-за того, что он изменил вам с Лорелеей, — спокойно поясняет Чо. Тереза едва не открывает рот от удивления. — Он не… у нас нет никакого… Чо пожимает плечами. — Как угодно. Вам, вероятно, следует все выяснить. Это действительно выбивает Грейс из колеи, — он берет свой кофе и уходит, оставляя ее одну.***
Джейн лежит на диване, закрыв глаза. — Ты все еще злишься на меня? — спрашивает он, чувствуя, как она стоит над ним. Его голос звучит устало. — Да, — отвечает Тереза. Не открывая глаз, он переворачивается на бок, спиной к ней, и говорит: — Все ясно, тогда уходи. Тереза толкает его коленом. — Вставай. Его голос заглушает подушка. — Зачем? Ей это надоело, думает Лисбон. Она уже решила отпустить его и двигаться дальше, но кажется, это не так просто. — Ты собирался пригласить меня на ужин, — напоминает она. — Я прощаю тебя, и завтра мы будем вести себя, как нормальные люди. Джейн поворачивается к ней и открывает глаза. — Это настоящее прощение или прощение «ради детей»? — Скорее последнее, — признается Лисбон, — хотя Чо, Ригсби и Ван Пелт уже не дети. — Ты будешь носить сережки? — Возможно. Он смотрит на нее. Она вздыхает. — Да. Хорошо. Джейн ухмыляется. — И ты позволишь мне открыть тебе дверь, подставить стул и делать все остальные джентльменские штучки, которые тебя раздражают? — Ты заставляешь меня жалеть о своем прощении, — предостерегает Тереза. Он встает и надевает пиджак. — Я знаю отличное место.