Восемь и восьмой

      Драко пробрался в туалет, прилегающий к общежитию, жутко не выспавшийся после бессонной ночи. Каждый раз, когда он был близок к тому, чтобы наконец заснуть, до его слуха долетал скрип чьей-нибудь кровати. Несмотря на то, что вчера он достаточно мирно общался с Уизли и Поттером, Драко не мог ручаться, что ни один из них, главным образом Уизли, ничего не выкинет ночью. Он проснулся последним, когда все уже ушли на завтрак.       Драко принял душ, брюзгливо ежась от вида рыжих курчавых, черных волнистых и кричаще-красных волос, комком забивших слив. Ну и когда эльфы соблаговолят убраться здесь? Он бы с удовольствием сам применил чары уборки, если бы мог.       Одевшись, он высушил волосы полотенцем и тщательно расчесал их, после чего открыл дверцу одного из шкафчиков под раковиной. Довольно долгое время его рука шарила по полке в поисках нужного предмета. Его брови сошлись на переносице.       Из всех низких, идиотских поступков, которые только могли прийти в голову Уизли, он отдал предпочтение краже его геля для волос.       Похоже, сегодня его шевелюре придется предстать перед всеми в своем натуральном виде. Драко еще раз расчесал волосы, попытался уложить их во что-то более или менее подходящее ему, проворчал несколько ругательств себе под нос и спустился в Большой зал.       Гермиона только поднесла стакан тыквенного сока к губам, когда Рон внезапно разразился смехом, из-за чего она поперхнулась, и ее охватил кашель. Он тотчас же перестал смеяться и принялся хлопать ее по спине.       — Ты в порядке? — спросил Рон. Она кивнула, все еще ощущая неприятное жжение в горле.       — Что тебя так рассмешило? — поинтересовался Гарри, налил стакан воды и поставил его перед Гермионой. Рон хихикнул и убрал руку от спины девушки. Он изобразил фокусника, готовящегося вот-вот произвести фурор новым трюком, и извлек из внутреннего кармана мантии небольшой пластиковый тюбик.       — Взял это утром из шкафчика под раковиной, — он через стол бросил тюбик Гарри, который без труда поймал его.       — Гель для волос?       — Гель для волос, — довольно ответил Рон. — Из того шикарного магазина в Косом переулке. Бьюсь об заклад, что он стоит галлеон или около того.       Гарри согнулся, пытаясь сдержать смех.       — Ты украл у Малфоя гель для волос? — он обернулся и взглянул на стол слизерина, Рон и Гермиона последовали его примеру.       Малфой сидел через два стула от младшей Гринграсс, его волосы находились в небольшом беспорядке. Он выглядел несколько иначе. Перемена в нем была похожа на ту, которая произошла с Гарри, когда он снял очки. Гермиона словно видела совершенно другого человека, возможно, даже брата-близнеца Малфоя. Без прилизанных назад на аристократический манер волос его подбородок выглядел менее самодовольно выставленным вперед, словно все эти годы его волосы акцентировали на этом внимание.       Гермиона невольно сглотнула. Он выглядел… мило. Его волосы довольно элегантно закручивались и обрамляли уши.       — Мерзавец выглядит так, словно он упал с лестницы, — ухмыльнулся Рон. — Принц в мгновенье скатился до уровня нищего.       Гарри фыркнул и принялся читать инструкцию на тюбике.       — Если бы тетя Петунья знала о существовании этой штуки, она вылила бы весь тюбик на мою голову, — он провел рукой по непослушной челке, которая лишь слегка прикрывала шрам на лбу.       — Ну, я не собираюсь его возвращать. Так что почему бы не попробовать? — предложил Рон, переключив свое внимание на пуддинг. Гарри нахмурился.       — Хах, и вправду, — он бросил тюбик назад Рону. — Думаю, обойдусь и без этого. Не забудь потом стереть мои отпечатки пальцев.       — Отпечатки пальцев? — не понял Рон.       Гермиона закатила глаза.       — Потом объясню. А теперь все же лучше верни гель Малфою.       — Почему?       — Потому что, — она выпрямилась, придавая голосу поучительный тон, — ты ведешь себя как настоящий мерзавец. Вряд ли Малфой провоцировал тебя, к тому же он сейчас уязвим.       — Уязвим? — фыркнул Рон. — Гермиона, это всего лишь гель для волос. Ему не повредит немного пожить без него.       — А как бы ты, Рон, себя чувствовал, если бы твоего отца приговорили к поцелую дементора, тебе можно было бы использовать магию только в классе, у тебя не было бы друзей и, ко всему прочему, твой гель для волос кто-нибудь украл бы?       — У него есть друзья!       — Ты уверен? — Гермиона скептически вскинула бровь.       Она, Рон и Гарри еще раз взглянули на стол слизерина, за которым ел Малфой, избегая зрительного контакта со всеми вокруг него.       — Хорошо, — уступил Рон. — Может быть я и согласен с тобой… немного. Но я все еще не собираюсь возвращать ему гель!       — Знаю, поэтому я сделаю это за тебя, — она вытянула руку, после непродолжительной борьбы с самим собой Рон смягчился и отдал гель.       Астория Гринграсс пристально за ним наблюдала, и Драко не был уверен, что он должен был с этим делать. Это началось, когда он начал есть яичницу, продолжилось, когда он приступил к кофе, и не прекращалось даже тогда, когда он вытер рот салфеткой, повернулся и высоко вскинул правую бровь. — Кто-то заколдовал твои глаза, Арсетория?       Ее губы скривились.       — Ты что-то сделал со своими волосами? — наконец спросила она, ее голос был далек от невинного.       — Пропал мой гель для волос.       — Хмм, мне нравится, — с этими словами она перекинула все волосы на правый бок, девушка возле нее захихикала.       Драко слегка нахмурил брови. Если это был флирт, то ей определенно нужно поработать над техникой. Она выглядела неплохо: у нее были пшеничного цвета волосы и приятые черты лица. Правда, она была значительно младше. Если он решит сходить с кем-нибудь на свидание, то, вероятнее всего, выберет кандидатуру с седьмого курса, если только Падма Патил вдруг не преобразиться.       Он не знал Асторию достаточно хорошо. Драко учился на одном курсе с ее сестрой, Дафни Даффодил, но его мнение о ней никогда не было особо положительным: он считал Дафни отличной версией Крэбба для Панси.       Или Гойла.       Внезапно завтрак потерял прежнюю притягательность, а сливки неприятно свернулись в желудке.       Смерть Винсента Крэбба потрясла Драко. Он никогда не видел своего друга таким… самоуверенным? Он не подчинялся приказам Драко, относился к нему как к трусу, действовал ужасно опрометчиво, выкрикивал непростительные заклинания так, словно клал конфеты себе в рот. И, в конечном итоге, этот болван умер от собственного творения.       Однако то, что действительно беспокоило Драко и не покидало его мыслей с неделю, был факт, что он вовсе не против смерти Крэбба. Вначале он думал об их мнимой дружбе, многолетнем телохранизме (если такое слово вообще существует), о мальчике, выросшем на его глазах в сыром общежитии, в котором они сосуществовали на протяжении семи лет. Он даже думал о том случае на втором курсе, когда волосы Крэбба внезапно стали рыжими.       Но после этой недели он осознал кое-что жизненно важное. У него действительно были только мнимые друзья. Они никогда не были товарищами по-настоящему. И во время финальной битвы он смотрел на Крэбба скорее как на незнакомца, чем на одного из так называемых лучших друзей.       Волна тревоги окатила Драко, когда он понял, как одинок в этом году. У него нет друзей. Ни одного. Остальные слизеринцы, по большей части, игнорировали Драко, словно обвиняя его в результатах финальной битвы. Они знали, что его царствование закончилось. Драко скинули с коня, когда все произошло, и теперь он вынужден был возиться в грязи вместе с остальными.       Таким образом, самый длинный разговор после того, как он позавчера расстался с матерью, у него был с Гермионой Грейнджер, самой грязной из всех них.       При мысле о ней его глаза скользнули по преподавательском столу, где профессор Трелони добавляла бренди в кофе, а профессор МакГонагалл строго за ней наблюдала, собираясь упрекнуть ее в этом.       Эта женщина, вне всяких сомнений, была сумасшедшая. Она говорила совершенно неубедительно, когда предсказывала Драко будущее. Он слышал настоящее пророчество лишь однажды. Его прабабушка как-то предсказала кризис маглов, связанный с какой-то проблемой 2000 года*, однако, так как сейчас был только 1998, у него не было возможности удостовериться в верности бабушкиного утверждения.       Глаза Драко скользнули по столу гриффиндора, за которым предмет этого глупого пророчества аккуратно намазывал масло на тост. Возле нее сидел чем-то расстроенный Уизли.       Гермиона заняла свою излюбленную парту в начале кабинета нумерологии, разложила учебники, пергамент и чернила, и принялась за чтение «Путешествий Гулливера», ожидая начала урока. Она только добралась до описания острова лилипутов, когда отворилась дверь в кабинет. Подняв глаза, она увидела своего партнера по Психологическому консультированию, Унификации факультетов и Толерантности. Ханна предложила называние ПК-УФТ, но Гермиона не была уверена, что это сокращение ей нравится.       Малфой окинул ее пристальным взглядом прежде, чем усесться за последнюю парту. Гермиона прочистила горло.       — Эм, Малфой? — спросила она.       Он обернулся.       — Что теперь? — недовольно буркнул Малфой.       Гермиона порылась в своей сумке, извлекла из нее тюбик геля для волос и демонстративно показала его Малфою перед тем, как бросить его слизеринцу. Он, конечно же, полетел не совсем в нужном направлении, но Малфою все же удалось его словить.       — Думаю, ты не прочь это вернуть, — она отвернулась и вновь углубилась в чтение.       — Так просто? — нарушил Малфой двухминутную тишину. — Ты просто вернешь мне гель? Без каких-либо объяснений? Без элементарных извинений за своего парня, страдающего клептоманией? Даже никакого сочувственного тона?       Она развернулась.       — Я тебе ничего не должна. Может, ты должен быть хотя бы благодарен за то, что я вернула тебе твой дурацкий гель?       — О, конечно. Огромное спасибо, Грейнджер. Спасибо, что вернула мне тюбик, наполовину заполненный гелем, который способен решить все жизненные проблемы. Я у тебя в долгу.       — Рада, что мы с этим разобрались, — они погрузились в напряженное молчание, дожидаясь звонка.       Профессор Вектор, как всегда, начала урок с построения диаграммы чисел на доске, после чего дала ученикам несколько минут на раздумья и спросила, есть ли у кого решение. Гермиона как раз закончила вычисления и уже собиралась поднять руку, когда профессор сказала то, что буквально пригвоздило ее к месту.       — Да, мистер Малфой?       Гермиона заерзала на стуле. Она никогда не была второй в том, что касалось нумерологии. Никогда!       — Свойство пяти по отношению к системе элементов равно количеству магов, присутствующих в одном грамме высушенного крыла летучей мыши.       Гермиона гневно опустила глаза на свой пергамент. Мерлиновы кальсоны, он был абсолютно прав!       — Очень хорошо, мистер Малфой! Десять очков слизерину. А теперь откройте учебники на странице 327…       Гермиона не могла теперь полностью сосредоточиться, открыв свой учебник «Цифры и их свойства: продвинутое пособие по нумерологии». Это не было концом света. У нее тоже было решение. Но кое-кто опередил ее с ответом, и этот кое-кто был Малфой. Обычно, когда профессор Вектор вызывала Малфоя на нумерологии, его ответ был неточным или неполным ввиду его непомерной лени.       Остальные девять учеников в классе старательно составляли конспект, один когтевранец и вовсе выглядел обезумевшим от усердия.       Гермионе внезапно стало интересно, сможет ли Малфой сравниться с ней в учебе, но она тут же отмела эту идею, фокусируя внимание на том, что говорила профессор Вектор.       — Извините, профессор?       Профессор Вектор остановилась на середине предложения, ее глаза устремились поверх головы Гермионы.       — Да?       — В условии перед х стоит 2, а не 4.       Вектор выглядела не менее удивленной, чем Гермиона.       — Ах, да, и вправду. Еще пять очков слизерину.       Пока профессор Вектор стирала и переписывала часть графика, Гермиона словила на себе быстрый взгляд Малфоя. Он оторвался от своего конспекта, который был невероятно длинным, и скривился в надменной усмешке, приподняв левую бровь.       Она не знала точно, что можно было сделать с его внезапно проснувшимся интересом к учебе, но в следующий раз, когда профессор Вектор задала вопрос, она вскинула руку так быстро, что рукав немного сполз, оголив локоть.       — Да, мисс Грейнджер.       Женщина выжидающе уставилась на Гермиону, которая выпалила ответ на одном дыхании, заработав пять очков гриффиндору.       К концу урока Гермиона была совершенно измотана. Она сложила учебники в сумку, волосы упали ей на лицо. Проходя мимо парты Гермионы, Малфой остановился возле нее.       — Тебе следует быть осторожнее, Грейнджер. Ты можешь повредить руку, вскидывая ее так быстро. Или, может, ты хочешь, чтобы кто-нибудь посмотрел на твой локоть?       Она не ответила. Гермиона не собиралась становиться для него развлечением. Учеба была ее приоритетом, уничтожение Драко Малфоя — прерогатива.