Восемь и восьмой

      Глаза Гермионы вот-вот грозились закрыться. Каждый следующий совместный урок с Драко Малфоем превращался в настоящую битву умов, в течение которой Гермиона из кожи вон лезла, чтобы не позволить Малфою быть первым. Именно поэтому она сейчас сидела в гостиной восьмикурсников и запоминала все, что способен усвоить человеческий мозг, превозмогая боль в пояснице и усталость глаз.       Дверь отворилась, и в гостиную вошла нахмурившаяся Ханна Аббот.       — Думаю, Падма вот-вот спятит, — она бросила сумку на пол возле камина. — Ты видела надпись, которую она оставила на зеркале сегодня утром?       — Нет, — ответила Гермиона, оставляя закладку в учебнике заклинаний, три четвертых которого она уже прочитала. Не так уж и плохо для двух часов. — Я ушла еще до того, как вы проснулись.       Ханна вздохнула.       — Она гласила, цитирую: «Полотенца нужно аккуратно складывать и возвращать в комод. У нас у всех есть обязанности, так что давайте не забывать о них».       — Да, пожалуй, она слегка перестаралась, — согласилась Гермиона, нахмурив лоб, который и без того был напряжен из-за чтения.       — Это еще не все. Я обнаружила записку в самой душевой кабинке. Там было сказано: «Пожалуйста, оставляйте бутылочки с шампунем на своих местах, а не где вздумается». Парвати и правда настолько невыносима?       — Да нет… Парвати просто была немного неряхой.       — Думаю, даже знаю причину, — фыркнула Ханна. Она вынула из кармана лист бумаги с очередной запиской и протянула Гермионе.       — Мне неприятно находиться в душевой, когда слив забит волосами. Пожалуйста, не забывайте чистить его после принятия душа. Спасибо, — прочитала Гермиона, сморщив нос.       — Эта была на моей подушке! — взвизгнула Ханна.       — Что было на твоей подушке?       Девушки обернулись. Блондинистая макушка Малфоя высунулась с лестничного проема в угол комнаты. Ханна проигнорировала вопрос, повернувшись назад к Гермионе.       — Меня от едкой ответной записки удерживает только чувство приличия.       — Пуффендуйцы знают о приличии? Не думал, что это слово вообще задействовано в вашем лексиконе, — сказал Малфой, подойдя к дивану и достав свою книгу заклинаний. Гермиона была рада увидеть, что он только приближался к середине. Наверное, любой другой был бы все еще на первой главе.       Ханна наконец повернулась в его сторону и презрительно усмехнулась.       — Малфой, у меня сейчас отвратительное настроение. Не вынуждай срываться на тебе.       — В присутствии Старосты школы? — глумливо заметил Малфой и добавил: — Или как там тебя, Грейнджер.       Ханна замерла, бросив осторожный взгляд на Гермиону.       — Ты же не вычтешь очки, да?       Гермиона закрыла книгу и посмотрела вначале на Ханну, которая вот-вот грозилась выйти из себя, потом на Малфоя, такого же самодовольного, как обычно.       — Что ж, это напрямую зависит от того, что ты сделаешь и того, чем он тебя спровоцирует.       — То сеть хочешь сказать, ты на его стороне? — проворчала Ханна.       — Нет, — мгновенно ответила Гермиона, — просто, как Староста, я должна быть честной и…       — И ты на его стороне, а не на моей! — повторила Ханна. Ее лицо покраснело. — Его, Пожирателя смерти! Ты же видела эту металлическую штуку на его запястье! Он должен быть в Азкабане!       Гермиона встала, книга упала с колен на пол.       — И «эта металлическая штука» — часть его наказания! Ты прекрасно понимаешь: нечестно, что он должен терпеть такое отношение, он и без того абсолютно беззащитен!       — Беззащитен? — гневно выплюнул Малфой, вставая. — Грейнджер, я может и не могу использовать магию вне класса, но я не, Мерлин дери, беззащитен. Если я захочу ей ответить, я смогу! Мне не нужна твоя защита.       — Ты вынуждаешь тебя защищать, ты просто мягкотелый мерзавец! — выпалила Гермиона. — А теперь, все, успокойтесь! Я собираюсь продолжить чтение и рассчитываю на тишину!       Ханна вырвала записку Падмы из рук Гермионы прежде, чем спуститься вниз по спиральной лестнице, и Гермиона с Малфоем непроизвольно дернулись от сильного хлопка дверью.       — Я не беззащитен — прорычал Малфой. — И твоя книга перевернута вверх тормашками.       Гермиона скрипя зубами подняла книгу и вернулась к главе о колдовстве. Боковым зрением она видела, как он наблюдал за ней. Затем, тряхнув головой, он все же вернулся к чтению. ____________________________________________________________________________       Гермиона посмотрела на часы. Пятнадцать минут. Прошло уже пятнадцать минут после назначенного времени, а профессор Аморелл так и не появилась. Она за эти пятнадцать минут могла бы перевести руны, дочитать седьмую главу учеьника по трансфигурации, и ее ноги неслись бы уже по каменному полу в сторону общей гостиной. Прошло еще десять минут, и Гермиона начала паниковать.       Пунктуальность была чрезвычайно важна для нее. Все выглядело так, будто профессор Аморелл напрочь забыла, что сегодня должна быть консультация с Гермионой. Еще раз проверив часы, Гермиона наконец достала из суки пергамент, написала записку, объясняя, что случилось, и отправилась в библиотеку. ____________________________________________________________________________       Выходные для Гермионы прошли в окружении конспектов и учебников. Рон безуспешно пытался уговорить ее сходить в Хогсмид. Он даже предложил пойти в «тот адский обувной Падди». Гарри и Дин, к счастью, увели его, чтобы сыграть в квиддич два на два с Джинни, напомнив о привычках Гермионы.       Понедельник наконец наступил, и Гермиона во второй раз сидела на уроке Полезных Мучений, как Джинни предложила его называть тем утром.       — Всем добрый вечер, — поприветствовала их Аморелл. Ногти на ее ногах были выкрашены в цвет яркой фуксии, а лодыжку сжимал браслет из конопли. Восемь учеников невесело пробубнели «Добрый вечер» в ответ. Аморелл села на свой стол, скрестив ноги.       — У меня для вас новое задание.       Гермиона тяжело вздохнула. «Задание» на этом уроке было не тем словом, которое она хотела бы слышать.       — Разделитесь на свои пары. Отлично. Итак, вот что я от вас хочу. Поговорите немного. Беседа — это ключ к взаимодействию, — Аморелл широко улыбнулась. — Я хочу, чтобы вы рассказали своему партнеру, кем вы видите себя, как идентифицируете. Кто вы? Художник? Какой бы ярлык вы себе дали? Во-вторых, это уже будет немного сложнее, скажите, кем вы не являетесь. Как вы себя точно не идентифицируете? Например, я бы сказала, что я не трус. Все поняли? Отлично, — она ударила в ладоши.       Не преисполненная и толикой восторга или желания, Гермиона повернулась к Малфою. Они недовольно посмотрели друг на друга.       — Это просто идиотизм, — сказал он, его голос снизился ровно настолько, чтобы Аморелл не услышала.       — Вынуждена согласиться, — ответила Гермиона. — Ладно, давай начнем с очевидного. Я гриффиндорка, как будто бы ты об этом не знал.       — Правда? Я не удивлен, — вежливо сказал Мафлой. — Я слизеренец и чистокровный. Я не гриффиндорец, также как и не маглорожденный, — он, раздраженный, слегка кивнул.       — А я маглорожденная, но не слизеринка, не чистокровная или, — она замолкла, мечась между двумя мыслями, одновременно пришедшими в голову.       — Или?       Гермиона приоткрыла рот, все еще не решаясь.       — Ты сказал маглорожденный.       — Мы все еще на уроке, не забывай. Я не настолько сошел с ума, — он с минуту смотрел на нее, склонив голову набок. — Но это не то, из-за чего ты остановилась. Так кем же ты не являешься, Грейнджер, мм? — Малфой сплел пальцы, что-то в его тоне и позе во всю предостерегало ее.       Гермиона тряхнула головой, внезапно занервничав.       — Давай просто двигаться дальше…       — Нет! — он резко положил руки на стол, разделив их. — Говори.       Она глубоко вдохнула.       — Хорошо. Если ты хочешь позлиться на меня, я тебе скажу. Но тебе не понравится. Я в этом уверена.       — Кончай это, Грейнджер.       — Я собиралась сказать, что я не пожиратель смерти. Теперь ты доволен?       Малфой так сильно сжал руки в кулаки, что они стали ярко-розовыми прежде чем побелеть назад. Но он тут же расслабил их.       — Я же говорила, что тебе не понравится, — сказала она тихо.       Малфой, закрыв глаза, глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, его ресницы распушились на щеках. Когда парень наконец открыл глаза… он не выглядел разгневанным. Вместо этого, что действительно ужаснуло ее, Малфой был печальным. Его глаза казались безжизненными, тонкие красные вены выступили на белках.       — Назови что-нибудь еще, — с горечью в голосе потребовал он.       — Что-нибудь еще?       — Кто ты еще и кем не являешься?       Гермиона закусила губу, ерзая на стуле.       — Ну, я книжный червь.       — Хорошо, я тоже, — он кивнул. — Назови еще что.       — Я интеллектуал.       Он фыркнул.       — То же самое, — мгновение назад он опять закрыл глаза, но теперь они снова были открыты. — Кстати, как тебе наша маленькая игра умов?       Гермиона никогда бы не подумала, что ей принесут облегчение его самодовольные высказывания.       — Не могу утверждать, что мне нравится. Игра?       Малфой ухмыльнулся.       — Не знаю, игра это или нет. Но если игра, как думаешь, я победил?       — Я бы сказала, что ты застрял где-то на уровне моих пяток.       — Довольно далеко, — он засмеялся. — Подозреваю, я не смогу заставить тебя отказаться от титула так просто, да?       — Итак, давай проясним. Ты пытаешься победить меня интеллектуально, но вот чего я не понимаю, так это зачем. Неужели тебе доставляет удовольствие делать столько лишней работы?       Его ухмылка стала шире.       — Нет, но награда того стоит.       — Награда?       — Да, честь победить тебя и, хах, увидеть выражение твоего лица, когда я сделаю это.       Гермиона поставила подбородок на костяшки пальцев и вызывающе посмотрела на Малфоя. Стеклянный блеск оставил его глаза, они приобрели свой обычный цвет. Его волосы как всегда были уложены назад гелем, что, непонятно по каким причинам, немного разочаровало ее.       — Мы отклонились от темы. Кто ты и кем ты не являешься?       — Я до безобразия богат и не выпрашиваю крохи, как некоторые.       Гермиона проследила за его пристальным взглядом туда, где сидел Рон. Они увлеченно о чем-то спорили с Август. Карие глаза повернулись назад к серым.       — Я блика к высшему классу, но не сноб.       — Близка к высшему классу?       Она пожала плечами.       — У маглов тоже есть своя классовая система. И деньги.       — Но почти высший класс? Чем, Мерлин возьми, занимаются твои родители?       — Они чистят, чинят и выравнивают зубы. Что-то вроде исцеления, хорошо оплачиваемого.       — Это то, что было на твоих зубах? — спросил Малфой.       — Брекеты. Они должны были выровнять зубы, — она слегка улыбнулась, чтобы показать результат. _____________________________________________________________________________       Драко не был уверен почему, но в тот момент, когда Грейнджер улыбнулась ему, в его животе что-то зашевелилось самым непривычным образом. Он знал, что ее зубы больше не были кривыми, но тем не менее разница все еще поражала. И к тому же тот факт, что улыбалась она именно ему… причем не насмешливо.       Она выглядела, он осмелился подумать, вполне неплохо. Вполне неплохо для того, чтобы он мог понять, почему Уизли, не обладая хорошим вкусом, продолжал добиваться Грейнджер.       Улыбка исчезла меньше чем за секунду.       — Так называются те неуклюжие металлические штуки? — спросил он. — Не очень тебе шли. Опять отклонились от темы.       — И чья это вина? — она встряхнула головой, копна непослушных кудряшек дрогнула.       — Определенно не моя. Давай, Грейнджер, что-нибудь еще.       — Я… — она нахмурилась, думая. — Я… Ох, я не знаю, теперь ты придумай.       — Никогда бы не подумал, что услышу от тебя «Я не знаю».       — Хорошо, — выпалила она и тут же замолкла, чтобы подумать еще. — Я любитель кошек.       — О, так этот паршивый блохастый комок, на который я постоянно наступаю в общей гостиной, твой.       Гермиона нахмурила брови.       — Живоглот не паршивый блохастый комок, спасибо за сравнение.       — Ну, я наверняка не знаю, есть ли у него блохи, но точно уверен, что и ему, и тебе не помешала бы хорошая расческа.       — Эй! — она встала.       Только теперь Аморелл обратила на них внимание.       — У вас какая-то проблема? — она по обыкновению улыбнулась. И как обычно тут же сменила тему. — О, мисс Грейнджер, я хотела обсудить с вами перенос вашей консультации. Похоже, у меня все уже занято, но я вполне могу устроить парную консультацию.       Драко посмотрел на нее с любопытством, а Грейнджер поморщилась.       — Парную консультацию? — спросила она.       — Именно, — подтвердила Аморелл. — Все просто, правда. Вы и другой студент будете консультироваться одновременно.       — Одновре.? — начала Грейнджер, но чокнутый профессор развернулась и ушла, прервав ее на полуслове. И как бы по-детски это ни было, Драко показал язык, на что Грейнджер нахмурилась и сморщила нос.       Аморелл вернулась и стала водить пальцем по листу с датами консультирования.       — Что ж, посмотрим… ага, идеально, — она подняла на них глаза. — Мистеру Малфою назначено на девятнадцатое. Будет чудно, если вы придете вдвоем, посмотрим, сплотились ли вы как партнеры. Хорошо звучит, а?       Ни один из них так не думал, их голоса слились в один протест.       — Нет! Не думаю, что это хорошая идея. Мы не ладим, и…       — Да вы с ума сошли, если думаете, что мы придем на консультацию вдвоем! Мы что, по-вашему, чертова женатая пара?       — Это будет безумно с вашей стороны. Разве это не ущемление нашего права на конфиденциальность?       — Да я скорее добровольно сдамся Фличу и его противному коту, чем…       — Пожалуйста, не заставляйте нас! Пожалуйста. Кто-нибудь другой. Рон, например! Подождите, нет, не Рон. Эм… Джинни! Да, Джини Уизли!       — Я не хочу совместную консультацию с ней!       — Девятнадцатого мой день рождения. Вы же не заставите меня идти на консультацию в день рождения, да?       — У тебя день рождения? Знаете, я передумал. Будет забавно испортить ей этот день.       Аморелл засунула пальцы в рот и свистнула.       — Тихо! Боже мой, я думаю вам непременно стоит прийти на консультацию вдвоем! — она уперла руки в бока. Вряд ли кто в Хогвартсе видел ее более обезумевшей. — Вы будете проконсультированы вместе и нет, согласно школьным правилам, это никак не ущемляет ваших прав. Вы оба должны явиться в мой кабинет в четыре часа вечера девятнадцатого числа. И так как это ваш день рождения, мисс Грейнджер, я, возможно, принесу вам обоим праздничные кексы. Хорошо? Хорошо.       Она ударила в ладоши и повернулась к классу.       — Прочтите третью главу и напишите десять дюймов об изученном материале. Урок окончен.