Восемь и восьмой

      Драко представил сумбурного профессора Сивиллу Трелони, которая уставилась на Грейнджер сквозь стекла ужасно толстых очков, ее глаза были как минимум вдвое больше нормальных.       — По-видимому, вы не совсем отчетливо осознаете, какого невероятно тонкого баланса должен придерживаться прорицатель в выборе, какому пророчеству следует остаться в ином мире, а какому достигнуть ушей людей.       — О, так вы, я вижу, забыли о нашей встрече, — злобно ответила Грейнджер. По какой-то неведомой ему причине Драко всегда считал, что гриффиндорки непочтительно относятся только к слизеринцам и статьям «Ежедневного пророка». Похоже, он был не прав.       — Нет, моя дорогая, проблема в том, что вы не можете видеть, — сопя, поправила женщина. — И я не забыла. Это просто выбор пророчества, которое я посчитала нужным донести до всех. Слепцы, подобные вам, часто не согласны с предопределенностью жизни, так что я предпочитаю не тревожить их чрезмерной осведомленностью.       — Неужели вы пытались защитить меня, изобразив удивление при встрече, о которой вам заранее было известно? — перевела Грейнджер.       — Все куда более запутанно, но, в принципе, вы правы.       — Однако тогда вы не должны удивляться тому, что мы с Малфоем покинули кабинет.       — Мы? — спросила Трелони. — О!       Драко, который все еще потирал затылок, наконец заметили.       — Вы хотели сказать, что и его присутствие не посчитали нужным запоминать? — выразила Грейнджер свое сомнение.       — Око видит то, что видит, — мягко проговорила Трелони.       Грейнджер на секунду замолкла, но по глухому монотонному звуку у правого уха Драко догадался, что она недовольно стучала ногой.       — Что ж, думаю, вам следует доказать это, — наконец произнесла она.       — Доказать?       Драко фыркнул и медленно присел, потирая макушку. Он начал понемногу привыкать к своей слепоте.       — Сделайте предсказание, — пояснила Грейнджер, — и мы увидим, правда ли все, что вы сказали.       Ему показалось, или Грейнджер действительно насмехалась над профессором? Трелони запнулась, после чего сделала глубокий вдох.       — Если вы настаиваете, — изрекла она, ее голос был похож на загробный зов, что было куда эффектнее, чем любые ее слова. — К концу этого года, — женщина говорила очень медленно, — вы и мистер Малфой столкнетесь с тем, что сердце будет жаждать, а разум отвергать.       Голова Драко повернулась на голос Трелони, стоило только его имени повиснуть на долю секунды в воздухе.       — Мерлин, и что это должно значить? — практически крича, спросил Драко. До его слуха долетел очередной фыркающий звук со стороны Трелони.       — Это значит, мистер Малфой, что вы и мисс Грейнджер влюбитесь, нравится вам это или нет.       Драко набрал в легкие побольше воздуха, прежде чем разразиться смехом.       -Что?! Да вы настоящая шарлатанка!       — Это… это… Вы не могли придумать что-нибудь более правдоподобное? — спросила Грейнджер, задыхаясь от смеха.       — Я ничего не придумывала, мисс Грейнджер, — настаивала Трелони. — Вы, моя дорогая, совершенно не способны осознать всю силу Внутреннего Ока, ваш разум отрицает неизбежное. Кроме того, что говорили вам другие пророчества? Я ведь предсказала, что вы получите отвратительную отметку за эссе по зельеваренью, однако вы посчитали это всего лишь совпадением.       — И это действительно было совпадение, — фыркнула Грейнджер. — О нет! Малфой, нам нужно возвращаться в класс, — к его большому удивлению, она все же взяла его за руку и помогла встать, после чего вновь уцепилась за рукав и потянула вверх по лестнице.       — Что ж, это было занятно, — они завернули за угол и помчались по коридору. Интересно, почему он продолжает использовать это слово? Драко решил, что это было довольно безопасное слово: его можно интерпретировать по-разному. — Никогда бы не подумал, что у тебя с ней такие напряженные отношения. Мне казалось, ты преподавателям готова туфли вылизать до блеска.       — Вот так сенсация, Малфой. Я уважаю лишь тех, кто заслуживает этого.       — И как же эта всемогущая провидица умудрилась потерять твое уважение, мм?       — Что-то не горю желанием рассказывать. Хотя, думаю, тебе будет интересно узнать, что она была одним из стресс-факторов, из-за которых я влепила тебе пощечину на третьем курсе.       — И еще одна сенсация, Грейнджер. Если хочешь иметь отлично за этот предмет, тебе определенно стоит напомнить все причины моей к тебе ненависти, — он презрительно усмехнулся.       — Неужели бедная беззащитная девушка обидела тебя, Малфой?       — И кто тут беззащитный? — пробубнил Млфой. Он остановился, в этот раз стараясь быть как можно более осторожным, чтобы Грейнждер вновь не врезалась в него. — Еще кое-что прежде, чем мы вернемся в класс, — проговорил он медленно, слегка обнажив зубы. — Если ты даже вскользь упомянешь об этом глупом пророчестве, я отплачу тебе так, что ты пожалеешь о том дне, когда впервые получила письмо из Хогвартса.       Она фыркнула.       — Как будто мне захочется кому-то рассказать о том, что Трелони предсказала нашу скорую влюбленность. Думаю, тебе не о чем волноваться. Я тоже хочу сохранить свою репутацию, — она потянула его за рукав, и через мгновенье он услышал голоса других восьмикурсников.       — А вот и вы, фините инкантатем, — произнесла Аморелл, и Драко увидел свет, окружающий его со всех сторон. Он вырвал свой рукав из руки Грейнджер, и его браслет сполз на свое прежнее место.       — Теперь, — продолжила Аморелл, — вам всем нужно заполнить соответствующие графы в бланке на сеанс моральной поддержки скорбящих людей. Некоторые графы уже заполнили студенты других курсов сегодня утром. Также прочтите введение и первую и вторую главы «Жаждущего души». У всех есть учебник? Отлично, — женщина кивнула и положила свиток на стол. Драко тяжело вздохнул. Моральная поддержка скорбящих людей? С этой женщиной? Это будет очень забавно…       Грейнджер прошла мимо него по направлению к столу, он нахмурил брови. Что вообще творится в голове у этого профессора прорицания? Он и Грейнджер? Влюбятся? Это была самая несуразная, смехотворная, невероятно глупая идея, которую он когда-либо слышал.       Грейнджер наклонилась к столу, чтобы поставить подпись на пергаменте, ее непослушные волосы упали на грудь, обнажая небольшой участок шеи. Драко закусил губу перед тем, как встать в очередь. К тому моменту, когда пергамент оказался перед ним, оказалось, что практически все уже выбрали себе подходящее время. Грейнджер указала день на этой неделе. Драко выбрал случайную дату: девятнадцатое сентября. ______________________________________________________________________       Урок зельеваренья разительно отличался от тех, что проводил Снегг или Слизнорт. Профессор Кандевнер относился к типу людей, подвластных лени. Его задание было следующим: «Просто найдите что-нибудь в учебниках и займитесь делом. Любой шум повлечет за собой занятия после уроков. А я пока вздремну». С этими словами он положил свою облысевшую голову на руки и засопел через пять минут.       Поттер и девчонка Уизли приглушенно говорили на последней парте. То, что она шептала, заставляло Мальчика-которому-досталось-слишком-много-славы краснеть. Дела у Грейнджер и Уизли обстояли немного лучше. Она отказалась бездельничать во время урока и принялась усердно варить самое последнее в книге зелье, которое, к счастью, отняло всего лишь час и сорок три целых шесть десятых секунды. Драко позабавили эти «шесть десятых», и он со скучающим видом стал листать учебник.       Три других слизеринца в кабинете были едва ли ему знакомы. Одна из них — Уна Мару, блондинка со средней длиной волос, ужасного вида челкой и лишним весом. Остальные два — Гевин Вулзи и его сестра-близнец Маргарет. Они почти никогда не расставались. По правде сказать, Драко не был уверен, видел ли он их когда-нибудь порознь, разве что только в мужском общежитии и в ванной комнате. Они были ужасно привязаны друг к другу. Он каждую минуту вновь и вновь сжимал ее руку, и что-то особенное в том, как она передавала ему лягушечью икру, заставило Драко вернуться к своему котлу.       С каждой минутой скука одолевала его все сильнее и сильнее, он даже начал варить зелье, лишь бы заняться чем-то. Это было зелье ловкости, которое в основном применяли при уборке. Раз Драко заточен здесь, он должен с пользой провести время.       — Рон! — Драко повернул голову в сторону, откуда, он полагал, исходил голос его будущей возлюбленной. Ее глаза были широко открыты, а деревянная ложка приподнята, измельченная курага стремительно падала в котел. Она понизила голос и добавила: — Не когда я готовлю зелье! И, тем более, не в классе!       Уизли нахмурился.       — Прости, — пробормотал он себе под нос. — Это был всего лишь легкий поцелуй в шею, — рыжеволосый обернулся. — На что уставился, Малфой?       — Очевидно, ни на что, — бросил Драко. — О, и Грейнджер, твое зелье превращается в серу. Тебе следовало бы за ним присматривать, — он наиграно зажал свой нос. Грейнджер пронзительно взвизгнула и, покрошив в котел два лавровых листа, принялась тщательно перемешивать.       Впереди Кандевнер проворчал что-то во сне, похожее на «Грязный испорченный оборванец».       Когда Драко, все еще слыша, как Грейнджер шипит и измельчает ингредиенты, обернулся к своему зелью, в его голову пришла идея, потенциально невозможная идея.       Был лишь один способ завоевать уважение своими собственными заслугами, и, учитывая, что это был первый учебный день, все еще не поздно начать.       Драко собирался попробовать превзойти Грейнджер.       Он обладал живым умом, хоть и не всегда им пользовался. Поставленная цель предполагала непрерывные часы бесконечной учебы, однако это имело бы значение, если бы он собирался провести этот год в чьем-нибудь обществе. Ему нужно было себя чем-то занять. Или кем-то.       Если у него получится сдать ЖАБА хотя бы на одном уровне с Грейнджер или даже лучше, то он сможет доказать свое превосходство раз и навсегда.       Когда Кандевнер окончательно проснулся и прошелся по кабинету, он присвоил пять очков слизерину за зелье ловкости Драко и шесть очков гриффиндору за зелье против агорафобии Грейнджер.       Похоже, он на пути к своему успеху. Или провалу. ______________________________________________________________________       За ужином Гермиона ела не спеша, рассматривая студентов. По ее спине пробежали мурашки от количества пустых мест за столом. Множество студентов умерло во время финальной битвы, другие переехали, чтобы защитить семью.       Невилл, Лаванда, Симус и многие другие ее сокурсники закончили школу в прошлом году, хотя она и не могла поверить, что они получили надлежащее образование.       Некоторые другие, преимущественно слизеринцы, были заключены в Азкабане, включая Панси Паркинсон. Даже у нее были проблемы с напускной улыбкой, когда Пророк сообщил об этом. Возможно, Гермиона никогда не ладила с Панси, однако она до сих пор была лишь девушкой.       Эльфы сделали особенное блюдо на ужин — фондю. Оно было жирным, и Рон вымазал в нем весь рот и мантию. Она протянула ему салфетку, и он поблагодарил ее сквозь ком еды во рту. За соседним столом Август высунула язык и поежилась, Гермиона кивнула в знак согласия.       Глаза гриффиндорки остановились на столе слизерина, за которым Малфой ел фондю при помощи ножа и вилки. Она не была уверена, кто выглядел более нелепо: он или Рон.       — Что ж, — произнес сидящий напротив Гарри, — ты ни за что не угадаешь, что мне сказала МакГонагалл после трансфигурации.       Гермиона подняла на него глаза.       — Что?       — Ну, прежде всего, звучало так, словно Психологическое консультирование — предмет временный. Школьный совет принял решение ввести его только на этот год. Они должны были оставить Защиту от темных искусств, однако на эту проклятую должность немного желающих. Тем не менее, МакГонагалл поинтересовалась у меня, — он фыркнул, — не захочу ли я занять этот пост в следующем году.       Гермиона широко открыла рот.       — О, Гарри! Это просто замечательно!       — Вау, ‘арри, ‘то ‘ уто, — сказал Рон, жуя.       — Полагаю, это будет весело. Опять ЗОТИ и все такое, но… ты же знаешь, как я волнуюсь перед публикой, — нахмурился Гарри.       Джинни открыла рот и тут же закрыла, задумавшись. Ее глаза скользнули по преподавательскому столу.       — Ты когда-нибудь замечал, — пробормотала она, — что ни один из профессоров не состоит в браке? — ее щеки залил румянец.       Гарри застыл и поправил воротник.       — И это тоже не стоит упускать. Не думаю, что у меня будет возможность часто вас навещать, только если на выходных и каникулах.       — Уверена, ты сможешь найти выход из этой ситуации, — сказала Гремиона. Она не собиралась позволить ему так просто отказаться от должности профессора!       — Ну, — произнес Рон, наконец проглотив все содержимое рта, — МакГонагалл говорила, что будет искать нового преподавателя по трансфигурации на следующий год. Как у тебя с превращением мыши в капусту, Джин?       Джинни округлила глаза.       — Лучше, чем у тебя, но, наверное, не достаточно хорошо для этого, — она провела большим пальцем по значку старосты. — Думаю, это выше моих сил. Ладно, мне нужно кое-что обсудить с Вузи Вилскем. Увидимся позже!       Гермиона отломала себе кусочек хлеба и обмакнула его в сыр.       Какая-то часть ее завидовала Гарри.