Восемь и восьмой

      Мать Драко схватила его за запястье, остановив его. Он неохотно обернулся. Эта была одна из тех ситуаций, в которых он не знал, как себя вести. На ее глазах навернулись слезы, которые вскоре добрались до подбородка.       — Драко, — ее голос был хриплый от слез и ужасно тихий, — все, чего я хочу, все, чего я когда-либо хотела, чтобы ты был счастлив. Пока с тобой все хорошо и ты счастлив, счастлива и я. Так что я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня. Что-нибудь, что сделает тебя счастливым, не бойся этого.       Он заглянул в ее глаза, налитые кровью, не уверенный, как отреагировать на ее слова, ее пальцы сильнее сжали его запястье, и Драко просто кивнул. Что еще можно было сделать, когда его мать была в таком состоянии? Она попыталась преобразить свой маленький рот легкой улыбкой и подняла руку для того, чтобы зарыться ее в его волосах так же, как тогда, когда он, будучи совсем маленьким, засыпал у нее на коленях. Ее рука дрогнула. Нарцисса закрыла лицо в порыве отчаяния. Драко оглянулся по сторонам прежде, чем наклониться и поцеловать маму в лоб в надежде, что этот незначительный поступок успокоит ее. Вздохнув, он зашел в поезд. Как же он хотел, чтобы его отец не был лишь пустым сосудом, ожидающим смерти. ______________________________________________________________________       Драко горько уставился на МакГонагалл, когда та начала свою речь. Ведите себя хорошо, поладьте с остальными, двигайтесь дальше. Не позволим разгореться еще одной войне. Пусть это и не ее точные слова, но они передают всю суть сказанного. Она обратила внимание на вернувшихся студентов.       Он усердно пытался не встретиться взглядом с кем-нибудь из слизерина. Казалось, разговор с ними будет признанием чего-то. Чего же именно… он не был полностью уверен. Однако, чем дольше он сможет не затрагивать прошедший год, тем лучше. И разговор с кем-то из слизерина был, определенно, наихудшим вариантом развития событий.       В действительности он чувствовал, что ему давно пора переосмыслить свое отношение к миру и его составляющим. Ладно, звучит слишком напыщенно. Он чувствовал, что в его жизни не хватает цели, чего-то, что не сможет отнять ни Поттер, ни Темный Лорд, ни кто-либо другой.       За это кошмарное лето он осознал, что потратил все свои школьные годы, прячась за широкими спинами Крэба и Гойла, за звучным именем отца, за фамилией, за чистокровным статусом и деньгами. Если все это отбросить, то что же останется? Осанка, острый ум, не отличающиеся особым талантом достижения в квиддиче, и, пожалуй, обширные знания различных заклинаний, и довольно милая прическа.       Но этого было недостаточно. У людей больше нет причин его уважать.       Крэб и отец уже никогда не вернутся.       После того, как все встали и направились к выходу, МакГонагалл прочистила горло, вновь обращая на себя внимание.       — Восьмикурсники, предлагаю пройти в вашу гостиную.       Драко заскользил вдоль стола к тому месту, где стояла профессор МакГонагалл. Их было восемь. Довольно иронично, учитывая то, что и курс был восьмым. Четыре парня и четыре девушки. Половина, кисло отметил Малфой, была из гриффиндора.       Совершенно ужасно.       Драко твердо решил, что ни при каких обстоятельствах не заговорит с Гарри Поттером снова. Правда, это не казалось возможным, не сейчас. Он потратил добрую половину месяца, пытаясь принять тот факт, что в его руках находилась могущественнейшая палочка самой Смерти, а он лишь немощно рыдал, не имея понятия об этом.       Его теперешняя палочка неплоха и все такое. Но она всегда будет проигрывать при сравнении.       — Пожалуйста, следуйте за мной, — чопорно сказала МакГонагалл. Драко предпочел идти в конце. Он был всего в нескольких шагах от Дина Томаса.       Внезапно горло защекотал рвотный позыв, стоило Уизли взять Грейнджер за руку и жеманно ее сжать. Что ж, все как обычно. Еще на четвертом курсе, когда Уизли перестал витать в облаках и приревновал к Виктору Краму, было совершенно очевидно, что эти двое будут вместе. На шестом курсе Грейнджер не далеко ушла, если Драко не изменяет память.       Когда МакГонагалл наконец остановилась, все, на что Драко был способен, — глупо на нее пялиться, из-за чего он чуть не прослушал пароль, который она сказала статуе Мерлина: имбирный тритон.       Серьезно? Серьезно?       Гарри Поттер, трясущийся в нескольких метрах от Драко, фыркнул, пытаясь подавить смех. И он не был единственным, кто усердно боролся с этой проблемой.       Это была кардинально переделанная ванная комната Плаксы Миртл. Вместо туалетов теперь стоял ряд мягких стульев, рядом — длинный диван. По правую сторону, где когда-то стояла группа умывальников, пылали дрова в камине, дым от которых исчезал, едва успев появиться. Но самое интересное было дальше. Недалеко от камина находилась винтовая лестница, ведущая вниз.       — Дальше лестница раздваивается. Справа располагается женское общежитие, слева — мужское, — разрушила тишину МакГонагалл.       — Профессор? — Гермиона, как всегда, не забыла поднять руку.       — Да, мисс Грейнджер?       — Профессор, могу я узнать, что стало с Комнатой?       Комната? О чем она вообще?       — Она ниже, однако попасть в нее нельзя. Ваши общежития пристроили совсем недавно, подобно подвалу или погребу, — ответила МакГонагалл.       — Привет, Драко, — он был близок к тому, чтобы выпрыгнуть из собственной кожи, когда Плакса Миртл прошла сквозь него, покрыв все его тело мурашками. — Гарри, — добавила она сконфуженно.       — Привет, Миртл, — Поттер внезапно напрягся. Его глаза на мгновение скользнули по Драко, вспоминая тот день, когда знаменитое трио в последний раз здесь было. Не самое приятное воспоминание и для Драко.       — Миртл, — казалось, МакГонагалл тщательно подбирала слова, — я очень ценю твое желание стать, в некотором роде, привидением факультета, но в этом, правда, нет необходимости. И я прошу прощения за все причиненные неудобства.       — Неудобства? — Миртл округлила глаза. — Неудобства! — она начала кружиться по комнате. — Вы отобрали у меня дом! — провизжала она.       — Миртл, — МакГонагалл нервничала, ей приходилось все время следить за интонацией, — в замке полно мест, где ты можешь обосноваться! И я настоятельно рекомендую тебе покинуть это.       — Но я здесь умерла, — надулась Миртл. — Вы ужасно бестактны и всегда думаете только о себе лишь потому, что вы все еще живы! Посмотрю я на вас, когда и вы умрете. Вам точно не захочется блуждать, не имея собственной обители, — Миртл, продолжая реветь, исчезла в дымоходе.       МакГонагалл глубоко вдохнула прежде, чем повернуться к ученикам.       — Вы все уже ответственные взрослые люди. И ожидаю от вас соответствующего поведения, — она посмотрела на Драко и сделала паузу, словно обдумывая свою следующую реплику. — Мне очень жаль, но совет школы запретил восьмикурсникам представлять свои факультеты на матчах по квиддичу в связи с тем, что вы старше остальных учащихся.       В другом конце комнаты Уизли выпучил глаза. В этот раз Драко бы не сдержался и прыснул смехом, если бы не браслет… наручники… чтобы это ни было. Лезть на рожон не лучшая идея, когда ты не можешь себя защитить.       — Еще вопросы? — спросила МакГонагалл, смотря поверх очков.       Грейнджер снова подняла руку, обнажая длинную бледную руку.       — Нам будет разрешено посещать гостиные факультетов? МакГонагалл предвидела этот вопрос.       — Да, однако мне бы хотелось, чтобы вы не проводили там большую часть свободного времени. Множество усилий было вложено в это место, — Драко фыркнул, это все еще был женский туалет. — Надеюсь, они не были напрасными. <rab>Профессор МакГонагалл кивнула Грейнджер, рука которой вновь устремилась вверх.       — Мы сможем принимать здесь гостей?       — Боюсь, что нет. Пароль должен оставаться конфиденциальным. Что ж, если вопросов больше нет, у меня еще полно дел, — она пожелала им доброй ночи и удалилась.       Все, как один, повернули голову в сторону Драко.       — Что? — парень скрестил руки на груди, скрывая свой браслет от их глаз.       — Год обещает быть долгим, — наконец сказал Поттер и ушел.       Один за одним они начали исследовать свой новый «дом». На стенах висело всего два портрета. На одном был изображен дремлющий мужчина со сползшим на колени колпаком, на другом ухмылялся дьволенок, обнажая четыре ряда ужасно острых зубов.       — Сомневаюсь, что он мне когда-нибудь понравится, — заметила Ханна Аббот.       — Точно! — это была Грейнджер. — Я вспомнила вопрос, который хотела ей задать, — раздосадовано вздохнула она и убрала волосы с лица. — Я собираюсь осмотреть общежитие, — она спустилась по винтовой лестнице.       К этому моменту Драко уже успел детально изучить гостиную. Несмотря на качественный капитальный ремонт, это все еще была ванная комната, что являлось возмутительным оскорблением для отпрыска семьи Малфоев.       Драко последовал примеру Грейнджер и миновал лестничный пролет, постоянно оборачиваясь. Вдруг какому-нибудь гриффиндорцу взбредет в голову выплеснуть на него всю свою ненависть?       Там были две двери.       Драко, будучи молодым парнем с соответствующими потребностями, не мог не задуматься, защищает ли правую дверь, ведущую в женскую спальню, какое-нибудь заклинание. В этой комнате будут жить четыре девушки. Две из них — пуффендуйки. Патил была из когтеврана, и он не имел ничего против этого факультета. И все же Драко никогда не питал симпатию хотя бы к одной из близняшек. Да, они были красивы, но что-то было в них отталкивающее. Пусть Падма и была немного лучше своей жеманной сестры, любившей мучить Трелони, она возомнила о себе слишком многое. И, наконец, Грейнджер, которая сейчас обследовала комнату. В ней было неправильно почти все. Чистота ее крови была лишь первым пунктом. И тот факт, что ее держала в плену его тетя несколько месяцев назад, был вторым.       Левая дверь легко отворилась, и Драко обнаружил гораздо более соответствующую его имени комнату. Внимание парня привлекли четыре довольно больших полога нейтральных древесных тонов у каждой кровати. Ему досталась кровать слева от ванной комнаты. В двух заколдованных окнах виднелся ночной Запретный лес.       Если Драко занавесит полог, то он вполне сможет игнорировать своих соседей.       По крайней мере, он на это искренне надеется.       Только Драко решил лечь спать, как послышались голоса Томаса, Уизли и Поттера, которые не переставали отпускать шуточки о прошедшем лете. Уизли говорил о Грейнджер… не переставая.       — Как думаешь, Гермиона согласится пойти со мной в Хогсмид на этих выходных?       — Не знаю, Рон, — ответил Поттер. — это первая неделя учебы. Ей наверняка жутко хочется погрузиться с головой в учебу.       Уизли фыркнул.       — Да, ты прав. Тебе ведь тоже хочется полетать? Не могу поверить в то, что сказала МакГонагалл про квиддич!       — Я тоже. Мы не сможем устроить матч, имея всего трех игроков. Хотя, может Джинни согласится. Я купил полный набор мячей летом, и мне ужасно хочется опробовать свой Луч на поле. Луч? Луч Миллениум?       — Что ты только что сказал, Поттер?       Хоть Драко и не видел, но он был уверен, что все подскочили.       — А тебе-то что? — недовольно спросил Рон.       — На случай, если ты забыл, Уизли, я люблю квиддич. Поттер, у тебя действительно Луч?       — Да, Хорек, есть.       — Занятно, — это было единственное, что мог ответить Драко, при этом не обличая свой восторг.       — Забавное слово, — произнес Томас сквозь зевок. — Оно, в некотором роде, нейтрально: может быть использовано как в плохом, так и в хорошем контексте.       — Я в курсе. Уизли недовольно вздохнул.       — С какой стати мы говорим с Хорьком? Силенцио.       Драко открыл и закрыл рот, но не издал ни звука. Что за наглость!       — Рон, — то ли отчитывал, то ли смеялся Гарри.       Драко отдернул штору и показал Уизли средний палец. Вместо гнева всех охватил смех.       — Хорошо, хорошо, Рон, сними заклинание, и мы просто ляжем спать. Ладно? — у Поттера все еще были проблемы с серьезным выражением лица.       — Ладно. Но я тебя предупреждаю, Малфой. Я знаю, где ты спишь, — ха-ха, как хитроумно. — Фините Инкантатем.       — Впервые я рад, что Поттер способен управлять тобой, — буркнул Драко и занавесил полог. Он почти не спал. Год обещал быть долгим.